Индивидуальная психология А. Адлера

 

Адлерианская психология (индивидуальная психология) – теория личности и терапевтическая система, разработанные Альфредом Адлером, – рассматривает личность холистически как наделенную творчеством, ответственностью, стремящуюся к воображаемым целям в пределах своей области феноменологического опыта. Согласно концепциям индивидуальной психологии, чувство неполноценности может порождать саморазрушительный стиль жизни. Пациент с «психопатологией» скорее не болен, а утратил уверенность в себе, и терапевтическая задача состоит в том, чтобы приободрить такого человека, активизировать его социальные интересы и посредством взаимоотношений, анализа и действий развить новый стиль жизни.

Основные предположения Адлера можно выразить следующим образом (Мосак, 2000).

1. Любое поведение происходит в социальном контексте. Человек рождается в некотором окружении и вступает во взаимоотношения с ним.

2. Естественным следствием этой первой аксиомы является то, что индивидуальная психология – это психология межличностная. Первостепенным является то, каким образом люди взаимодействуют с окружающими. Адлер придавал большое значение развитию восприятия себя как части большего социального целого, развитию чувства социальной вовлеченности, желания внести свой вклад в общественную жизнь на общее благо. Эти действия позднее были названы термином «социальный интерес».

3. Психология Адлера отказывается от редукционизма и отдает предпочтение холизму. В своих исследованиях адлерианцы уделяют основное внимание изучению личности в целом, образу ее действий на протяжении жизни и гораздо меньшее значение придают отдельным функциям. Это приводит к тому, что такие противоположности, как «сознательное» и «бессознательное», «сознание» и «тело», «приближение» и «избегание», «амбивалентность» и «конфликт» теряют свое значение, куда важнее становятся субъективные переживания личности в целом. То есть люди ведут себя так, как будто сознательная часть психики действует в одном направлении, тогда как бессознательная действует в другом. С точки зрения внешнего наблюдателя все частичные функции представляют собой функции, подчиненные целям и стилю жизни индивида.

4. И сознательное, и бессознательное служат человеку для осуществления личных целей. Бессознательное для Адлера как является прилагательным, чем существительным, так он избегает материализации этого понятия. «Конфликт» определяется как «шаг вперед и шаг назад», вследствие чего субъект находится в точке «застывшего центра». Хотя он ощущает мучительные противоречия, неспособность к действию, но на самом деле эти антагонистические чувства, мысли и ценности создает он сам, потому что не готов двигаться в направлении решения своих проблем.

5. Чтобы понять человека, необходимо понять его когнитивную организацию и стиль жизни. Последняя концепция связана с убеждением, что развитие личности начинается на ранних этапах жизни, что помогает человеку организовать опыт, а также позволяет понимать, предсказывать и контролировать собственные переживания. Убеждения – это выводы, полученные на основе восприятия. Именно они в последующем определяют предпочтительный способ восприятия. Соответственно, стиль жизни не является правильным или неправильным, нормальным или аномальным, а просто «очками», через которые человек видит свою жизнь. Поэтому главным средством для понимания личности является скорее субъективная, а не так называемая объективная оценка.

6. Поведение может меняться на протяжении всей жизни человека в соответствии как с непосредственными требованиями ситуации, так и с долгосрочными целями, присущими его стилю жизни. Стиль жизни остается относительно постоянным, но убеждения под влиянием психотерапии могут измениться. Хотя под психотерапией обычно понимают то, что происходит в пределах кабинета, более широкий взгляд на психотерапию может учитывать тот факт, что жизнь сама по себе может быть психотерапевтичной.

7. Согласно концепции Адлера, человека определяют не наследственность и окружение. Люди идут к целям, которые сами выбрали, к целям, которые дадут им место в мире, обеспечат безопасность и сохранят самоуважение. Жизнь является динамичным стремлением. Жизнь человеческой души – это не «существование», а «становление».

8. Центральное стремление человека описывалось по-разному: как завершенность, совершенство, превосходство, самореализация, самоактуализация, компетентность и власть. Важное значение при этом имеет то направление, которое принимает данное стремление. Если стремление направлено на величие личности, Адлер рассматривал его как социально бесполезное и, в крайних случаях, как проявление психических проблем. С другой стороны, если стремление направлено на преодоление жизненных проблем, то человек стремится к самореализации, к укреплению дружественности и превращению мира в лучшее место для жизни.

9. На протяжении жизни человек сталкивается с альтернативами. Поскольку последователи Адлера не были детерминистами или не придавали детерминизму большого значения, они считали, что человек способен принимать творческие, избирательные и самостоятельные решения, а также выбирать те цели, которых он хочет добиться. Он может выбрать цели полезные, несущие вклад в общество, а может посвятить себя бесполезному занятию, может, как это делают невротики, заботиться о себе и о своем превосходстве, оберегая свое чувство личной значимости от угроз.

10. Свобода выбора вводит в психологию понятия ценности и смысла. Но, пожалуй, самое важное значение для адлерианцев представляет термин «социальный интерес». Люди обладают способностью к сосуществованию и взаимодействию с другими. Даже при тяжелой психопатологии не происходит полного исчезновения социального интереса; даже психотик сохраняет некоторую общность с «нормальными» людьми.

11. Чувства невротика проистекает из убеждения, что жизнь и люди враждебны, а он неполноценен. В результате он отстраняется от прямого решения проблем и пытается достичь личного превосходства при помощи средств, защищающих его самооценку: сверхкомпенсации, ношения маски, отказа, стремления браться только за те задачи, где исход обещает быть успешным.

12. Так как последователей Адлера интересует скорее процесс, они уделяют мало внимания диагностической терминологии.

13. Жизнь бросает нам вызов в виде жизненных задач. Адлер явно назвал три из них и упоминал и другие, не давая им специального названия (Dreikurs, Soltz, 1964). Первоначальными тремя задачами были задачи, связанные с обществом, работой и полом. Первую мы уже упоминали. Вторая: поскольку мы представлены двумя полами, то мы также должны как-то относиться к этому факту. Мы должны определить наши половые роли, частично на основе культурных определений и стереотипов, и приучить себя к общению с другим, а не «противоположным» полом. Не похожие на нас люди другого пола не представляют собой врагов. Они наши друзья, с которыми мы должны научиться работать вместе. И третья: поскольку ни одна личность не может претендовать на самодостаточность, мы взаимозависимы. Каждый из нас зависим от труда других людей. В свою очередь, они зависимы от нашего вклада. Таким образом, работа необходима для человеческого выживания. Готовый к сотрудничеству человек с готовностью принимает на себя эту роль и активно принимает участие в деятельности человечества.

14. Поскольку жизнь постоянно создает проблемы, чтобы ее прожить, требуется мужество. Мужество не является некой способностью, которой кто-либо или обладает, или нет. Мужество не является и синонимом отваги, которую совершает герой, падающий на гранату, чтобы спасти своих соратников от смерти или ран. Мужество это готовность совершать рискованные действия, когда последствия или неизвестны, или могут оказаться неблагоприятными. Любой человек способен к мужественному поведению при условии, что он этого желает. Такая готовность зависит от многих переменных, внешних и внутренних, таких, как жизненные убеждения, степень социального интереса, оценка степени риска и ориентация человека на задачу или на престиж. Поскольку жизнь редко дает стопроцентные гарантии, вся жизнь требует риска. Если бы мы были совершенными, всемогущими, всеведущими, то потребовалось бы очень мало мужества, чтобы жить. Вопрос, на который каждый из нас должен ответить, состоит именно в том, есть ли у нас мужество жить, несмотря на знание о нашем несовершенстве.

15. Жизнь не имеет изначально присущего смысла. Мы сами придаем смысл жизни, каждый из нас на свой собственный манер. Наше поведение определяется тем значением, которое мы приписываем жизни. Мы будем вести себя так, как если бы жизнь действительно соответствовала нашим ощущениям, и поэтому определенные ее значения будут иметь больший практический смысл, чем другие. Оптимист видит в жизни возможности и надежды, он использует свои шансы и не бывает обескуражен неудачей или неблагоприятным исходом. Он способен пережить неудачу, не чувствуя себя неудачником. Пессимист будет избегать любого риска, который несет жизнь. Он будет отказываться от попыток, а если все же на них решится, затем начнет саботировать свои собственные усилия и скорее всего лишь подтвердит свои пессимистические предчувствия, сложившиеся ранее.

Личность. Психология Адлера является скорее психологией использования, чем психологией обладания. Это положение понижает значение вопросов «Как наследственность и окружающая среда формируют личность?» или «Насколько интеллект является наследственным и насколько он обязан окружающей среде?». Вместо этого функционалист – холистический адлерианец спросит: «Как личность использует наследственность и окружающую среду?».

По Адлеру, семейная система устанавливает первичное социальное окружение растущего ребенка, чье положение сравнимо с положением иммигранта в чужой стране – неспособного понять язык и неспособного быть понятым. Несведущий в правилах и обычаях, он к своему ужасу обнаруживает, что до тех пор, пока он не выучит соответствующий язык и не научится соответственному поведению, он не сможет найти своего пути в этой стране. Родители, братья и сестры, ровесники, общественные институты и культура оказывают на него влияние, способствуют его социализации. Пока он не научится тому, что от него ожидается, он будет относительно беспомощным, некомпетентным и ущербным. Поэтому, наблюдая за своим окружением, он оценивает его и постепенно приходит к различным выводам относительно себя самого, своей ценности, своего окружения, чего оно от него требует и как он может приобрести «гражданство в новом мире». Путем наблюдений, исследований, путем проб и ошибок и получения обратной связи от окружения он изучает, что получает одобрение, а что – неодобрение, каким образом он может стать значимым. Ребенок не является пассивным приемником семейного влияния. Он активно и творчески занят изменением своего окружения, «воспитанием» своих братьев и сестер, «повышением» своих родителей. Он хочет принадлежать, быть частью, сказать свое значимое слово.

В независимости от того, является ли эта потребность биологической или приобретенной, каждый ребенок ищет значимости. Ребенок создает когнитивную карту, стиль жизни, который призван помочь ему, «маленькому», справиться с «большим» миром. Стиль жизни включает в себя стремления, долгосрочные цели, «формулировки» тех личных и социальных условий, необходимых для «безопасности» личности. Мосак (Mosak, 1973) разделил убеждения стиля жизни на четыре группы:

1. Я-концепция – те убеждения, которые есть у меня, относительно того, кто я такой;

2. Я-идеал (Адлер создал этот неологизм в 1912 г.) – убеждения о том, каким мне следует быть или каким я обязан быть, чтобы занять свое место;

3. «Картина мира» (Weltbild) – убеждения о том, что не является мной (мир, люди, природа и тому подобное), и о том, что мир требует от меня;

4. Этические убеждения – персональный свод законов «правильно-неправильно».

Когда существует несоответствие между Я и Я-идеалом («Я низенький; я должен быть высоким»), это порождает чувство неполноценности. К чувству неполноценности приводит также несоответствие между представлениями о себя и представлениями о картине мира: «Я слаб и беспомощен; жизнь опасна». Несоответствие между понятием о себе и этическими убеждениями («следует всегда говорить правду; я лгу») приводит к чувству неполноценности в моральной области. Таким образом, чувство вины представляет собой лишь один из видов чувства неполноценности.

Используя такую «карту», человек облегчает свои действия на протяжении жизни. Она позволяет ему оценивать и понимать опыт. Она дает ему способность его предсказывать и контролировать.

Хотя стиль жизни – инструмент, который позволяет справиться с опытом, в значительной степени он является бессознательным. Стиль жизни заключает в себе скорее когнитивную, а не поведенческую организацию. В качестве иллюстрации приведем установку «Мне нужно возбуждение», которое может привести к выбору профессии актера, автогонщика, исследователя или привести к «отыгрыванию в поведении». Такого рода убеждение может в дальнейшем породить как затруднения и проблемы, так и творческую деятельность или научные открытия.

При одном и том же стиле жизни можно вести себя полезно или бесполезно. Вышеупомянутое различие позволяет адлерианцам проводить различие между психотерапией и консультированием. Первое, утверждают адлерианцы, имеет целью изменение стиля жизни; второе – изменение поведения при существующем стиле жизни.

Любовь, подобно другим эмоциям, имеет когнитивные основы. Люди не являются «жертвами» эмоций или страстей. Они создают эмоции, чтобы помочь себе в достижении своих целей. Любовь представляет собой связующее чувство, которое мы создаем тогда, когда хотим сблизиться с людьми.

Хотя жизненные цели любви, профессиональной и социальной деятельности требуют решения, существует возможность избегать некоторых решений или откладывать их, если можно это компенсировать в других областях.

Согласно адлерианским представлениям, психотерапия представляет собой образовательный процесс, включающий в себя терапевта (или терапевтов) и клиента (клиентов), сотрудничающих друг с другом. Целью терапии является развитие социального интереса клиента. Для достижения этого терапия должна включать в себя изменение ложных социальных ценностей. Клиент проходит через переобучение – изменение своего стиля жизни и отношения к жизненным целям. При изучении «базовых ошибок» в своей когнитивной карте у него есть возможность решить, хочет ли он продолжать идти по старому пути или выбрать другие направления. «В любых обстоятельствах клиент должен иметь абсолютную свободу. Он может двинуться в сторону изменения или отказаться от него, это как ему заблагорассудится» (Adler, 1956). Он может сделать выбор между интересом к себе и социальным интересом. Данный образовательный процесс имеет следующие цели.

1. Стимуляция социального интереса.

2. Уменьшение чувства неполноценности и преодоление уныния, а также осознание и использование собственных ресурсов.

3. Изменение стиля жизни личности, то есть восприятия и целей. Как уже было упомянуто, терапевтическая цель включает в себя трансформацию больших ошибок в маленькие (так же, как автомобили, одни люди нуждаются в «настройке», другим требуется «капитальный ремонт»).

4. Изменение ошибочной мотивации, даже если она лежит в основе приемлемого поведения, или изменение ценностей.

5. Помощь в осознании равенства среди своих коллег и товарищей (Dreikurs, 1971).

6. Помощь в стремлении стать человеком, делающим свой вклад в общее дело.

7. Если «ученик» достигает этих образовательных целей, он начинает принимать себя и других, к которым он принадлежит. Он начинает ожидать, что другие примут его так же, как он принял себя. Он почувствует, что «мотивационная сила» лежит внутри него, что он, хотя и в пределах существующих жизненных возможностей, но активно строит свою судьбу. Симптомы уйдут, и он будет чувствовать себя бодро, оптимистично, уверенно и мужественно.

Процесс психотерапии по Адлеру состоит из четырех компонентов. Это:

1. Отношения – создание и поддержание «хороших» отношений.

2. Анализ – раскрытие динамики клиента, его стиля жизни, его целей, а также того, как они влияют на ход его жизни.

3. Интерпретация полученных данных, в том числе сновидений, кульминацией которой является инсайт.

4. Переориентация.

Отношения. «Хорошие» терапевтические отношения – это дружественные отношения между равными. Оба участника терапии, терапевт и клиент, сидят лицом к другу, их стулья находятся на одном уровне. Многие адлерианцы предпочитают работать без стола, поскольку дистанцирование и отдаление порождают нежелательную психологическую атмосферу. Отказавшись от медицинской модели, последователи Адлера с неодобрением относятся к доктору, играющему роль всемогущего, всеведущего и таинственного существа, и пациенту, который тому подыгрывает. Терапия своей структурой говорит клиенту, что человек, творческое существо, играет роль в создании своих проблем, что всякий ответственен (не в смысле обвинения) за свои действия и что проблемы каждого основаны на неправильном восприятии, на неадекватном или неправильном обучении и в особенности – на ложных ценностях. Эти идеи позволяют клиенту принять ответственность за свое изменение. Тому, чему он не научился раньше, можно научиться сейчас. То, чему он научился «плохо», может исправить лучшим обучением. Ошибочные восприятие и ценности можно изменить и модифицировать. С самого начала лечения не одобряются попытки клиента оставаться пассивным; он берет на себя активную роль в своей терапии. И хотя он может выступать в роли ученика, он все же активный учащийся, ответственный за успех собственного обучения.

Терапия требует сотрудничества, то есть согласования целей. Несовпадение целей может привести к тому, что терапия «не движется с места» – например, когда клиент отрицает, что ему нужна терапия, а терапевт чувствует, что она ему показана. Поэтому на первом (первых) интервью обязательно нужно исследовать изначальные цели и ожидания. Клиент может желать победить терапевта, подчинить его своим нуждам или сделать могущественным и ответственным. Терапевт стремится избежать этих ловушек. Клиент может захотеть облегчить свои симптомы, не меняя лежащие в их основе убеждения. Он может искать чуда. В любом случае, до того как начнется терапия, должно быть достигнуто согласие относительно целей, по крайней мере – временное.

Принося свой стиль жизни в терапию, клиент ожидает от терапевта определенной реакции, которую, как он привык с детства, должны давать люди. Он может почувствовать себя непонятым, думать, что его лечат не тем или что его не любят. У него также может появиться чувство, что терапевт плохо относится к нему и будет его эксплуатировать. Часто клиент бессознательно создает ситуации, провоцирующие терапевта на подобное поведение. Поэтому терапевт должен быть внимательным к тому, что адлерианцы называют «знаками», и к тому, что Эрик Берн (Берн, 1998) называет «играми», и не подтверждать ожидания клиента.

Анализ. Исследование динамики разделено на две части. Прежде всего, терапевт стремится понять стиль жизни клиента. Кроме этого, он хочет понять то влияние, которое этот стиль жизни оказывает на реализацию жизненных целей. Не все страдания проистекают из стиля жизни. У многих клиентов с адекватными стилями жизни проблемы или симптомы возникают вследствие попадания в непереносимые или чрезвычайные ситуации, из которых они не могут выпутаться собственными силами.

Исследование стиля жизни. Одной из формальных диагностических процедур является исследование семейной констелляции клиента, чтобы выяснить условия, в которых сформировались убеждения, ставшие основой его стиля жизни. Тем самым мы получаем информацию о положении ребенка в семье, о том, какой путь он прошел, добиваясь своего места в семье, в школе и среди сверстников. Вторая часть диагностики состоит из интерпретации ранних воспоминаний клиента. Ранние воспоминания относятся к периоду, когда память еще не стала непрерывной, и поэтому могут быть неточными или даже полной выдумкой. Они скорее представляют единичные события («Я помню, однажды…»), а не группу событий («Мы обычно…»). Воспоминания трактуются как проективная техника. Понять ранние воспоминания – значит понять «историю жизни» клиента, поскольку люди избирательно вспоминают события прошлого, соответствующие стилю жизни.

Исследование ранних воспоминаний, история жизни клиента дают возможность установить происхождение «базисных ошибок» клиента. Стиль жизни – это что-то вроде личной мифологии. Личность будет вести себя так, как если бы мифы были правдой, потому что для нее они таковы. Когда греки верили, что Зевс живет на Олимпе, они относились к этому как к истине и вели себя так, как если бы это было правдой, а сегодня мы относим это верование к области мифологии. Хотя существование Зевса не является истиной, но существование Олимпа – это факт. Таким образом, в мифах присутствуют «истины», или «частичные истины» и есть мифы, которые мы путаем с истиной. Последнее является базисной ошибкой.

Базисные ошибки могут быть классифицированы следующим образом:

1. Сверхобобщения: «Люди враждебны»; «Жизнь опасна»;

2. Ложные или недостижимые цели «безопасности»: «Один неверный шаг и ты – покойник»; «Я должен быть приятным для всех»;

3. Ложное восприятие жизни и ее требований: «Жизнь никогда не даст мне никакой передышки»; «Жизнь так тяжела»;

4. Преуменьшение или отрицание своих достоинств: «Я глуп»; «Я недостойный»; «Я – всего лишь домашняя хозяйка»;

5. Ложные ценности: «Быть первым, даже если тебе придется карабкаться по головам других».

Кроме того, терапевта также интересует, как клиент воспринимает свои достоинства.

Сновидения. В отличие от Фрейда, для которого сновидение было попыткой решения старой проблемы, Адлер воспринимал сновидения как деятельность, направленную на решение проблем в будущем. Сновидение воспринимается адлерианцами как некая предварительная репетиция возможных действий. Если мы хотим отложить действие, мы забываем сон. Если мы хотим отговорить себя от некоторых действий, мы пугаем себя ночными кошмарами. Интерпретация сновидения не ограничивается анализом его содержания, а должна включать в себя целевую функцию. Сновидения играют важную роль в лечении, они выносят проблему на поверхность и указывают направление действий клиента.

Переориентация. Переориентация клиента в любой терапии начинается с предварительного, мягкого или энергичного, объяснения, что изменение необходимо в его же интересах. Нынешний образ жизни клиента обеспечивает ему «безопасность», но не счастье. Поскольку ни терапия, ни жизнь не предоставляют гарантий, не хотел бы он рискнуть частью своей «безопасности» ради большего счастья, самореализации или ради какой бы то ни было цели, которая должна у него быть? Эта дилемма решается нелегко.

Инсайт. Аналитические психотерапевты часто придают главное значение инсайту, основываясь на предположении, что «базисные изменения» не могут произойти без него. Убеждение, что инсайт должен предшествовать изменению поведения, часто приводит к длительному лечению, поощряет тенденцию некоторых клиентов становиться «болеть еще сильнее», лишь бы избежать или отложить изменения, и увеличивает их поглощенность собой, но не самопознание. Тем самым клиент освобождает себя от ответственности за свою жизнь до тех пор, пока он не достигнет инсайта.

Интерпретация. Терапевт-адлерианец содействует инсайту главным образом при помощи интерпретации. Он интерпретирует сновидения, фантазии, поведение, симптомы, транзакции клиента с терапевтом и другими людьми. В интерпретации он делает акцент на цели, а не на причине, на действии, а не на описании, на использовании, а не на обладании. Интерпретации – это зеркало, которое терапевт держит перед клиентом, чтобы тот мог видеть, как он справляется с жизнью.

Терапевт связывает прошлое с настоящим только для того, чтобы показать преемственность стиля жизни, а не для демонстрации причинной связи. Он может использовать юмор, рассказывать басни, анекдоты и истории из жизни. Иногда эффективным средством может оказаться ирония, но с ней нужно обращаться осторожно. Он может «плюнуть в суп клиента» – сделать оскорбительное замечание, которое делает намерения клиента настолько неприглядными, что клиент больше не сможет невинно и чистой совестью вести себя так, как раньше. Терапевт может предложить интерпретацию прямо или в форме: «Может быть, это так?» или предложить клиенту самому проинтерпретировать полученные данные. Хотя своевременность, точная дозировка, а также точность интерпретации – это технические аспекты, они не слишком важны для терапевта-адлерианца, потому что он не считает клиента хрупким.

Другие вербальные техники. Советы часто осуждаются терапевтами. На практике терапевт может просто обрисовать альтернативы и затем позволить клиенту принять свое собственное решение. Такое приглашение скорее укрепляет веру в себя, чем в терапевта. С другой стороны, терапевт может дать и прямой совет, стремясь тем самым поощрить самостоятельность клиента и его желание прочно стоять на своих ногах.

В психотерапевтическом процессе в русле индивидуальной психологии можно выделить три основные линии:

? выявление травматического опыта, явившегося отправной точкой развития невроза;

? исследование фиктивной цели и ошибочных апперцептивных схем, анализ аранжировок конечной цели;

? развитие социального интереса.

Методы, основанные на научении, сближают психотерапию Адлера с поведенческой психотерапией.

 

Техники терапии