V. Увеличивается ли Число рабочих

В КРУПНЫХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЯХ?

 

Рассмотрев данные о фабрично-заводской и горной промышленности, мы можем теперь попытаться отве­тить на этот вопрос, который так занимал экономистов-народников и который они решали отрицательно (гг. В. В., Н. —он, Карышев, Каблуков утверждали, что число фабрично-заводских рабочих в России возрастает — если возрастает — медленнее, чем населе­ние). Заметим сначала, что вопрос должен состоять или в том, увеличивается ли торгово-промышленное насе­ление на счет земледельческого (об этом ниже) или же в том, увеличивается ли число рабочих в крупной машинной индустрии. Нельзя утверждать, что число рабочих в мелких промышленных заведениях или в мануфактуре должно увеличиваться в развивающемся капиталистическом обществе, ибо фабрика постоянно вытесняет более примитивные формы промышленности. Данные же нашей фабрично-заводской статистики, как было подробно показано выше, отнюдь не всегда относятся к фабрике в научном значении этого тер­мина.

Чтобы рассмотреть данные по интересующему нас вопросу, мы должны взять, во-1-х, сведения о всех производствах; во-2-х, сведения за большой промежу­ток времени. Только при этих условиях гарантирована более или менее сравнимость данных. Мы берем 1865 и 1890 годы, — двадцатипятилетний период порефор­менной эпохи. Подведем итоги имеющимся статисти­ческим данным. Фабрично-заводская статистика дает за 1865 г. наиболее полные сведения, считая в Евро­пейской России 380 638 чел. ф.-з. рабочих во всех производствах, за исключением винокуренного, пиво­варенного, свеклосахарного и табачного[580]. Для опре­деления числа рабочих в этих производствах, прихо­дится взять единственные имеющиеся данные “Военно-стат. сборника”, причем эти данные должны быть, как выше доказано, исправлены. Прибавляя 127 935 рабочих в названных производствах[581], получим итог всего числа фабрично-заводских рабочих в Европейской России 1865 года (по производствам, обложенным и необложенным акцизом) в 508 573 чел. [582] За 1890 г. соответствующая цифра будет 839 730 чел. [583] Уве­личение на 65%, т. е. более значительное, чем рост населения. Необходимо, однако, иметь в виду, что на деле увеличение было несомненно больше, чем пока­зывают эти цифры: выше было подробно доказано, что данные фабрично-заводской статистики за 1860-ые годы преувеличены вследствие включения мелких ку­старных, ремесленных и сельскохозяйственных заве­дений, а также рабочих на дому. К сожалению, полного исправления всех этих преувеличений мы дать не мо­жем по недостатку материала, а от частичного исправ­ления предпочитаем отказаться, тем более, что ниже будут приведены более точные данные о числе рабочих на крупнейших фабриках.

Переходим к горнозаводской статистике. В 1865 г. число горнорабочих дано лишь по медному и желез­ному производству, а также на золотых и платиновых приисках; по Европейской России — 133 176 чел. [584] В 1890 г. в этих же производствах было 274 748 чел. рабочих [585], т. е. более, чем в два раза больше. Это по­следнее число дает 80,6% всего числа горнорабочих в Европейской России за 1890 г.; приняв, что указанные производства обнимали в 1865 г. тоже 80,6% всего числа горнорабочих[586], мы получим итог горнорабочих для 1865 г. — 165230 чел., а для 1890 г. — 340 912 чел. Увеличение на 107%.

Далее, к числу рабочих в крупных капиталистических предприятиях принадлежат также железнодорожные рабочие. В 1890 г. в Европейской России вместе с Поль­шей и Кавказом их было 252 415 чел. [587] Число же­лезнодорожных рабочих в 1865 г. неизвестно, но оно может быть определено с достаточной степенью прибли­жения, так как число жел.-дорожных рабочих, прихо­дящееся на 1 версту сети, колеблется очень слабо. Считая по 9 рабочих на версту, получим число жел.-дорожных рабочих в 1865 г. — 32 076 чел. [588]

Подведем итог нашим расчетам.

Число рабочих в крупных капиталистических

предприятиях (в тысячах)

Годы	В фабр.-зав. промышленности	В горной промышленности	На жел. дорогах	Всего

 

Таким образом, число рабочих в крупных капита­листических предприятиях увеличилось за 25 лет более чем вдвое, т. е. оно возрастало не только гораздо быст­рее, чем население вообще, но даже быстрее городского населения[589]. Все большее и большее отвлечение ра­бочих от земледелия и от мелких промыслов к крупным промышленным предприятиям стоит, следовательно, вне сомнения[590]. Так говорят данные той самой статистики, к которой так часто прибегали и которою так злоупотребляли наши народники. Но кульминацион­ным пунктом их злоупотребления статистикой является следующий, поистине феноменальный, прием: берется отношение числа фабрично-заводских рабочих ко всему населению (!) и на основании полученной цифры (около 1%) разглагольствуется о том, как ничтожна эта “горсть”[591] рабочих! Г-н Каблуков, напр., повторив это вычисление процента “фабричных рабочих в Рос­сии”[592] к населению, продолжает так: “На Западе же (!!) количество рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности...” (не очевидно ли для каждого гимназиста, что это совершенно не одно и то же: “фаб­ричные рабочие” и “рабочие, занятые в обрабатываю­щей промышленности”?)... “составляет совсем иное от­ношение ко всему населению”, именно от 53% в Англии до 23% во Франции. “Не трудно видеть, что разница в отношении класса фабричных рабочих (!!) там и у нас так велика, что не может быть и речи об отождествлении хода нашего развития с западноевро­пейским”. И это пишет профессор и статистик по спе­циальности! С необыкновенной храбростью совершает он одним духом две передержки: 1) фабричные рабочие подменены рабочими, занятыми в обрабатывающей промышленности; 2) эти последние подменены насе­лением, занятым обрабатывающей промышленностью. Поясним для наших ученых статистиков значение этих различий. Во Франции, по переписи 1891 года, рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности, было 3,3 миллиона — менее десятой доли населения (36,8 млн. распределенного по занятиям населения; 1,3 млн. не распределены по занятиям). Это — рабочие во всех промышленных заведениях и предприятиях, а не только фабричные. Население же, занятое обрабатывающей промышленностью, было 9,5 млн. (около 26% всего населения); к числу рабочих прибавлены здесь хозяева и проч. (1 млн.), затем служащие — 0,2 млн., члены семей — 4,8 млн. и прислуга — 0,2 млн.[593] Чтобы иллю­стрировать соответствующие отношения в России, при­ходится взять для примера отдельные центры, ибо статистики занятий всего населения у нас нет. Берем один городской и один сельский центр. В Петербурге фабрично-заводская статистика считала за 1890 г. 51 760 фабрично-заводских рабочих (по “Указателю”), а по переписи С.-Петербурга 15 декабря 1890 г. обра­батывающей промышленностью было занято 341 991 чел. об. пола, распределяющиеся таким образом[594]:

 

Число лиц обоего пола

	Самостоятельных (т.е. таких, которые сами себя соджержат)	Членов семей и прислуги	Всего
Хозяева
Администрация (служащие)
Рабочие
Одиночки
Всего

 

Другой пример: в селе Богородском Горбатовского уезда Нижегородской губернии (которое, как мы ви­дели, не занимается земледелием и представляет из себя “как бы один кожевенный завод”) насчитывается по “Указ.” за 1890 г. 392 ф.-з. рабочих, тогда как про­мысловое население, по земской переписи 1889 г., составляет около 8 тысяч (все население = 9241 челов.; семей с промыслами более 9/10). Пусть подумают над этими цифрами гг. Н. —он, Каблуков и К°!

Добавление ко второму изданию. В настоящее время мы имеем результаты данных всеобщей переписи 1897 года о статистике занятий всего населения. Вот обработанные нами данные по всей Российской импе­рии[595] (в миллионах):

 

Занятия	Самостоятельные	Члены семей	Всего населения
Обоего пола
А) чиновники и войско	1,5	0,7	2,2
Б) духовенство и своб. профессия	0,7	0,9	1,6
В) рантье и пенсионеры	1,3	0,9	2,2
Г) лишенные свободы, простит., неопред., неизвестные	0,6	0,3	0,9
Итого непроизводительного населения	4,1	2,8	6,9
Д) торговля	1,6	3,4	5,0
Е) пути сообщения и сношений	0,7	1,2	1,9
Ж) частная служба, прислуга, поденщики	3,4	2,4	5,8
Итого полупроизводительного населения	5,7	7,0	12,7
З) сельское хозяйство	18,2	75,5	93,7
И) промышленность	5,2	7,1	12,3
Итого производительного населения	23,4	82,6	106,0
Итого	33,2	92,4	125,6

 

Нечего и говорить, что эти данные вполне подтвер­ждают сказанное выше о вздорности народнического приема сравнивать число ф.-зав. рабочих со всем на­селением.

Приведенные данные о распределении по занятиям всего населения России интересно прежде всего сгруп­пировать для иллюстрации разделения общественного труда, как основы всего товарного производства и ка­питализма в России. С этой точки зрения все население должно быть разделено на три крупные подразделе­ния: I. Сельскохозяйственное население. II. Торгово-промышленное население. III. Непроизводительное (точнее: не участвующее в хозяйственной деятельности) население. Из приведенных девяти групп (а — и) только одна группа не может быть прямо и целиком отнесена ни к одному из этих основных трех подраз­делений. Это именно группа ж: частная служба, прислуга, поденщики. Эту группу надо распределить приблизительно между торгово-промышленным и сель­скохозяйственным населением. Мы отнесли к первому ту часть этой группы, которая показана живущей в городах (2,5 млн.), а ко второму — живущих в уездах (3,3 млн.). Тогда мы получим следующую картину распределения всего населения России:

 

Сельскохозяйственное население	97,0
Торгово-промышленное	21,7
Непроизводительное	6,9
Всего	125,6

 

Из этой картины ясно видно, с одной стороны, что товарное обращение и, след., товарное производство вполне прочной ногой стоит в России. Россия — страна капиталистическая. С другой стороны, отсюда видно, что Россия еще очень отстала, по сравнению с другими капиталистическими странами, в своем эко­номическом развитии.

Далее. После того анализа, который дан был нами в настоящем сочинении, статистика занятий всего на­селения России может и должна быть использована для приблизительного определения того, на какие основные категории делится все население России по своему классовому положению, т. е. по своему положе­нию в общественном строе производства.

Возможность такого — разумеется лишь приблизи­тельного — определения дается тем, что мы знаем об­щее деление крестьянства на основные экономические группы. А всю массу с.-х. населения России вполне можно принять за крестьянство, ибо число помещиков в общем итоге совершенно ничтожно. Немалая часть помещиков сосчитаны притом в качестве рантье, чинов­ников, высших сановников и т. п. В крестьянской же массе 97-ми миллионов необходимо различать три основные группы: низшую — пролетарские и полупро­летарские слои населения; среднюю — беднейшие мел­кие хозяева; и высшую — зажиточные мелкие хо­зяева. Основные экономические признаки этих групп, как различных классовых элементов, были подробно проанализированы нами выше. Низшая группа — население неимущее и живущее главным образом или наполовину продажей рабочей силы. Средняя группа — беднейшие мелкие хозяева, ибо средний крестьянин в лучший разве год сводит едва-едва концы с концами, но главный источник существова­ния здесь — “самостоятельное” (якобы самостоятель­ное, конечно) мелкое хозяйство. Наконец, высшая группа — зажиточные мелкие хозяева, эксплуатирую­щие более или менее значительное число батраков и поденщиков с наделом и всяких наемных рабочих вообще.

Приблизительная доля этих групп в общей сумме: 50%, 30% и 20%. Выше мы брали постоянно долю числа дворов или хозяйств. Теперь возьмем долю населения. От этого изменения увеличивается низшая и умень­шается высшая группа. Но именно такое изменение, несомненно, и происходило в России за истекшее деся­тилетие, как об этом неоспоримо свидетельствует обезлошадение и разорение крестьянства, рост нищеты и безработицы в деревнях и т. д.

Значит, мы имеем из с.-х. населения около 48,5 мил­лионов пролетарского и полупролетарского населения; около 29,1 миллионов беднейших мелких хозяев и их семей и около 19,4 миллионов населения в зажиточных мелких хозяйствах.

Далее возникает вопрос, как распределить торг.-пром. и непроизводительное население. В последнем есть элементы населения, явно крупнобуржуазные: все рантье (“живущие доходами с капитала и недвижи­мого имущества” — первое подразделение 14-ой группы в нашей статистике — 0,9 млн.), затем часть буржуаз­ной интеллигенции, крупные чиновники военные и гражданские и т. п. Всего сюда отойдет около l½ мил­лиона. На другом полюсе среди того же непроизводи­тельного населения стоят нижние чины армии, флота, жандармов, полиции (ок. 1,3 млн.), прислуга и много­численные служители (всего до ½ млн.), почти ½ млн. нищих, бродяг и т. п. и т. д. Здесь можно только примерно распределить группы, наиболее приближаю­щиеся к основным экономическим типам: около 2 мил­лионов к пролетарскому и полупролетарскому населе­нию (частью люмпены), ок. 1,9 млн. к беднейшим мелким хозяевам и около 1,5 млн. к зажиточным мелким хозяе­вам, считая в том числе большую часть служащих, администрации, буржуазной интеллигенции и т. п.

Наконец, среди торгово-промышленного населения, несомненно, всего более пролетариата, всего глубже пропасть между ним и крупной буржуазией. Но пе­репись не дает никаких данных о распределении этого населения на хозяев, одиночек, рабочих и т. д. Остается взять за образец вышеприведенные данные о промы­шленном населении Петербурга, распределенном по положению в производстве. На основании этих данных можно примерно отнести ок. 7% к крупной буржуазии, 10% к зажиточной мелкой, 22% к беднейшим мелким хозяевам и 61% к пролетариату. Во всей России мелкое производство в промышленности, конечно, гораздо более живуче, чем в Петербурге, но зато мы не относим к полупролетарскому населению массы одиночек и кустарей, работающих по домам на хозяев. След., в общем и целом, взятые отношения, вероятно, мало будут отличаться от действительности. Для торгово-промышленного населения мы получили тогда ок. 1,5 млн. крупной буржуазии, ок. 2,2 млн. зажиточных, ок. 4,8 млн. нуждающихся мелких производителей и ок. 13,2 млн. пролетарских и полупролетарских слоев населения.

Соединяя вместе сельскохозяйственное, торгово-про­мышленное и непроизводительное население, получим для всего населения России такое приблизительное распределение по классовому положению.

 

	Все население об. Пола
Крупная буржуазия, помещики, высшие чины и прочие	Ок. 3,0 млн.
Зажиточные мелкие хозяева	Ок. 23,1 млн
Беднейшие мелкие хозяева	Ок. 35,8 млн
Пролетарии[596] и полупролетарии	Ок. 63,7 млн.
всего	Ок. 125,6 млн.

 

 

Мы не сомневаемся, что со стороны наших кадетских и кадетствующих экономистов и политиков раздадутся возмущенные голоса против такого “упрощенного” представления об экономике России. Ведь это так удобно, так выгодно — затушевывать глубину эконо­мических противоречий в детальном анализе и в то же время жаловаться на “грубость” социалистического взгляда на целое этих противоречий. Подобная критика вывода, к которому мы пришли, лишена, разумеется, научного значения.

Относительно степени приближения тех или иных цифр возможны, конечно, частные разногласия. Инте­ресно отметить, с этой точки зрения, работу г. Лосицкого: “Этюды о населении России по переписи 1897 года” (“Мир Божий”, 1905, № 8). Автор пользовался непосред­ственными данными переписи о числе рабочих и при­слуги. Пролетарское население России он определил, по этим данным, в 22 млн.; —крестьянское и землевла­дельческое в 80 млн., хозяев и служащих в торговле и промышленности — ок. 12 млн. и непромысловое на­селение — ок. 12 млн.

Численность пролетариата, по этим данным, близко подходит к нашим выводам[597]. Отрицать громадную массу полупролетарского населения среди крестьян­ской бедноты, зависящей от “заработков”, среди кус­тарей и т. д. — значило бы насмехаться над всеми данными об экономике России. Стоит припомнить о ЗУд миллионах безлошадных дворов в одной Европей­ской России, о 3,4 млн. дворов однолошадных, о сово­купности сведений земской статистики насчет аренды, “заработков”, бюджетов и пр., чтобы не сомневаться в громадной численности полупролетарского населе­ния. Принять, что пролетарское и полупролетарское население вместе составляют половину крестьянства, значит, вероятно, уменьшить, никак не преувеличить его численность. А вне земледельческого населения процент пролетарских и полупролетарских слоев без­условно еще выше.

Далее, к зажиточным мелким хозяевам необходимо отнести, если не хочешь разменять цельной экономи­ческой картины на мелочи, значительную часть торг.-промышленной администрации, служащих, буржуаз­ной интеллигенции, чиновничества и так далее. Здесь мы поступили может быть чересчур осторожно, опреде­ляя численность такого населения слишком высокой цифрой: вполне возможно, что следовало бы увеличить число беднейших мелких хозяев и понизить число зажи­точных. Но подобные деления и не претендуют, конечно, на безусловную статистическую точность.

Статистика должна иллюстрировать установленные всесторонним анализом общественно-экономические от­ношения, а не превращаться в самоцель, как у нас это слишком часто бывает. Затушевывать многочислен­ность мелкобуржуазных слоев в населении России значило бы прямо фальсифицировать картину нашей экономической действительности.