IV. Обособленные примыкающие члены.

1. Наречие. Так как наречие теснейшим образом связано со своим глаголом или прилагательным (красиво пишет, вчера уехал, замечательно интересный) и так как оно крайне редко способно подчинять себе другие второстепенные чаемы, то обособление здесь возможно только в тех исключительных случаях, когда оно вынуждается общими причинами, перечисленными на стр. 379–380, например:

Глаза его смотрели куда-то в другое место, далеко, и там он будто видел что-то особое, таинственное (Гонч.).

2. Присубстантивная сравнительная форма:

«Ужели это Манилла?» – говорил один ив наших спутников, помоложе, привыкший с именем Маниллы соединять что-то цветущее (Гонч.; наречие относился к один из спутников, т. е. к предмету, а не к признаку).

... там другая жизнь, другие картины, еще величавее, хотя и суровее тех, и еще необыкновеннее (Гонч.).

Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом вдруг продвинулся вперед... (Л. Толст.)

Обособление здесь зависит от тех же условий, что и при прилагательном + еще предрасполагающее к обособлению отсутствие форм согласования.

3. Деепричастие. Это наиболее часто обособляемый вид слов, что объясняется способностью деепричастия как глагольного слова управлять падежами и подчинять себе обширные синтаксические группы. Здесь можно выставить следующие соотношения между обособлением и общим строением сочетания:

а) деепричастие, имеющее при себе другие второстепенные члены (хотя бы один), почти всегда обособляется:

Песней душу веселя,

Бабы с граблями рядами

Ходят, сено шевеля (Майк.).

Иногда шум песен и говор, вылетая из сакли, заглушали любопытный для нас разговор (Лерм.);

б) два деепричастия, стоящие рядом, хотя бы и одиночные, всегда обособляются:

Туманы, клубясь и извиваясь, сползали туда по морщинам соседних скал... (Лерм.);

в) одиночное деепричастие, стоящее тотчас после своего глагола в конце предложения, почти никогда не обособляется. Сюда относятся такие случаи, как писал сидя, говорил заикаясь, стоял вытянувшись, ушел простившись и т. д.;

г) одиночное деепричастие, не удовлетворяющее условиям последнего пункта, то обособляется, то нет. С одной стороны, мы имеем такие сочетания, как:

... А я, таясь, готовлю миру

Яд, где огонь запечатлен (Брюс.).

Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки (Пушк.).

Савельич, дремля, качался на облучке (Он же).

где обособление очень вероятно, а с другой – такие, как:

... И всяк зевает да живет

И всех вас гроб зевая ждет (Пушк.).

«Впрочем», – нахмурившись сказал Сергей Иванович» (Л. Толст.).

«Я не понимаю, к чему тут философия», – сказал Сергей Иванович... «Вот к чему!» – горячась заговорил он (Он же).

... На миг исчез – и свысока

Шумя летит на князя снова (Пушк.).

где обособление частью невозможно, частью маловероятно. Знаки препинания здесь, как и везде, к сожалению, не всегда передают живое произношение. В предложениях, например,

Из мертвой главы гробовая змея,

Шипя, между тем выползала (Пушк.).

Меж нив златых и пажитей зеленых

Оно, синея, стелется широко...

(Он же, Вновь я посетил...)

найденные нами в тексте запятые не мешают считать здесь обособление маловероятным и противоречащим правильному чтению.

Так как деепричастие есть застывший падеж древнего причастия, то первоначально, в момент своего зарождения, оно должно было сознаваться как несогласованное причастие, все равно как если бы кто-нибудь сейчас сказал: «я видел человека, сидящему на скамье», «говорилось о человеке, побежавший в лес» и т. д. Такой именно характер носят древнейшие случаи этого рода: подобьни чловеком чающе господа (вместо чловеком чающем = «людям чающим»); брашьно, еже ти идущи довьлно будешь (вместо ти идущу = «тебе идущему»); виде смоковьницу имущи листвие (вместо смоковьницу имущу = «смоковницу имеющую») и т. д. Понятно, что эти несогласованные причастия еще относились к имени, а не к глаголу (чловеком чающе, смоковьницу имущи и т. д.). Только впоследствии, по мере того как падежные формы здесь все более и более забывались, причастия эти стали отрываться от имен и притягиваться наравне с наречиями к глаголам, т. е. превращаться в деепричастия. Процесс этот в настоящее время уже почти закончился, но все же только «почти». Остатками древнего понимания этих форм являются такие сочетания, как:

Увидя то, на мысли волку встало,

Что лев, конечно, не силен... (Крыл.)

Она сама не знала, какая в ней таилась сила, ну, а убедившись в ее действии на бале, как же ей было остановиться на ничтожном студенте (Тург.).

Хоть я и не пророк,

но видя мотылька,

Что он вкруг свечки вьется,

Пророчество всегда мне удается... (Крыл.)

Не шевеля почти и поводов,

Конь слушался его лишь слов (Он же.).

И даже при отсутствующем имени:

И те пташечки-касаточки

Пели грустно так и жалобно,

Что, их слушая,

Кровь стынула (Кольц.).

Сострадание ведь, на тебя глядя, берет (Дост.).

Твоя жизнь именно из тех, которые, отложа всякое самолюбие в сторону, должны быть рассказаны... (из письма Тургенева к Некрасову, «Голос минувшего» 1916, 5–6).

Ср. также такие вводные выражения, как положа руку на сердце, откровенно говоря, собственно говоря, на ночь глядя и т. д. Последние обороты можно толковать двояко: можно предполагать здесь опущение косвенного падежа (у меня, их слушая, кровь стынула; сострадание меня, на тебя глядя, берет) – и тогда они примыкают к предыдущим, а можно предполагать и опущение именительного падежа (их я слушая, кровь стынула; на тебя я глядя, сострадание берет) – тогда они восходят к таким сочетаниям, как выскочивши же все прочие из ладьи, и сказал Олег; нашедши туча, и шел дождь всю ночь; по великой реке лед идучи, христианом сильно много хором подрало; идучи мы к дому, осмелился я... (Кантемир) и т. д., где имен. пад. со своим деепричастием образовывал особое предложение, в настоящее время вследствие развития глагольности уже кажущееся нам неполным. Все деепричастия этого рода мы могли бы назвать «собственно-обособленными», или «независимыми» деепричастиями. Школьные грамматики справедливо бракуют их. Не говоря уже о том, что неумелое пользование этой формой сочетания может привести к прямой нелепости (например «войдя в комнату, он сидел на диване»), сочетания эти вообще слишком архаичны, слишком противоречат центростремительному характеру современного предложения (центр – глагол), слишком напоминают центробежный характер древнего предложения с его несколькими глагольными центрами (глагол, причастие, деепричастие). Таких вводных выражений, как собственно говоря и т. д., это осуждение, разумеется, не касается.

Заканчивая рассмотрение обособленных второстепенных членов, мы должны сделать одну важную оговорку ко всем тем случаям, где второстепенный член, по нашему определению, «всегда» обособляется, т. е. где язык знает лишь одну форму словосочетания, а не две. Так как обособленный член всегда требует предшествующего ударения (если только сам не стоит в начале предложения), то в тех случаях, где по логико-психологическим условиям это ударение нé на чем сделать, обособление неминуемо отпадает, хотя бы и были налицо все те синтаксические условий, которые делают его обязательным. Так, в сочетании

Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское (Пушк.).

.. ко мне вошел молодой офицер... с лицом смуглым и отменно некрасивым... (Он же)

перед нами прилагательные, стоящие после своего существительного и подчиняющие себе другие второстепенные члены, следовательно, обособление непременно должно бы было произойти (см. выше, II, 1, пп. (а) и (б)). Но для этого надо было бы сделать ударение на предшествующих словах: в первом примере на слове выражение, во втором – на слове лицом. Так как ударения эти по смыслу здесь невозможны (вышло бы, что лицо Пугачева «имело выражение», что Швабрин «вошел с лицом»), то невозможно и обособление. Точно так же в сочетаниях

... Не из тех ли только он бездушных...

Что гордится ровностью пробора.

Щегольски обутою ногой,

Потеряв сознание позора

Жизни дикой, праздной и пустой? (Некр.)

при прилагательных, относящихся к одному и тому же существительному и стоящих после него, должны были бы, конечно, обособиться, если бы была хоть какая-нибудь возможность сделать ударение на слове жизни. Но так как это абсолютно невозможно (здесь, между прочим, и по ритмико-мелодическим причинам), то невозможно и обособление. Это предшествующее ударение может производиться и не непосредственно перед обособляемым членом, а на некотором расстоянии от него, например:

но был другой сорт людей, настоящих... (Л. Толст.),

но во всяком случае среди предшествующих членов непременно должен быть такой, с которым можно было бы связать хотя бы логически, если не формально, обособляемый член. Только в этом случае возможен тот параллелизм ударений, который, по-видимому, здесь существен. Этим, между прочим, объясняется, почему прилагательное, заключенное в середину предложения и стоящее перед своим существительным, никогда не обособляется: единственное слово, с которым оно в таких случаях грамматически и логически связано, есть его собственное существительное (крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей), а оно стоит после него, и, следовательно, возможность соотносительного предшествующего ударения исключена. Этим же, по-видимому, объясняется и то, что одиночное деепричастие, стоящее перед глаголом, в одних случаях обособляется, а в других нет: в первых случаях оно находит себе ритмический противовес и логическую точку опоры в подлежащем (а я, таясь, готовлю миру..., Савельич, дремля, качался на облучке), а во вторых – нет («Впрочем», – нахмурившись сказал Сергей Иванович...).

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. С чем связано повышение голоса в сложном целом?

2. Что такое обособление?

3. С чем может быть связано двучленное произношение предложений?

4. Перечислите и охарактеризуйте общие условия обособления.

5. При каких условиях обособляется управляемое существительное?

6. Какие условия влияют на обособление прилагательного?

7. Охарактеризуйте синтаксические отличия обособленного прилагательного от необособленного.

8. При каких условиях обособляется выделенное из однопадежной сочиненной группы существительное?

9. Охарактеризуйте условия обособления примыкающих членов.

10. Что А. М. Пешковский понимает под параллелизмом ударений?

Попов Р. Н., Валькова Д. П., Маловицкий Л. Я., Федоров А. К.

ОБОСОБЛЕННЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ [153]