О правилах сочетаемости сочиненных или сравниваемых членов

Однородность членов сочинительных (или сравнительных) конструкций – это необходимое условие правильности этих конструкций, необходимое, но не достаточное. Дело в том, что иногда однородные члены (например, члены, являющиеся вариантами выражения одной и той же синтаксической функции) не могут, тем не менее, сочетаться в пределах одной конструкции.

В гл. 4 приводятся правила сочетаемости членов русской сочинительной конструкции и условия, которым должны удовлетворять сочиненные члены и их контекст. Оказалось, что эти правила приложимы (за немногими исключениями) также и к сравнительным конструкциям. Вот несколько примеров, иллюстрирующих запреты на сочетаемость сочиненных и сравниваемых членов.

1) Существительное в именит. падеже и инфинитив – варианты выражения подлежащего (ср.: Чтение лежа вредно; Курить вредно). Однако они не могут сочиняться, и этот запрет распространяется также и на сравнительные конструкции, ср.:

(9)

а. * Чтение лежа и курить вредно.

б. * Чтение лежа вреднее, чем курить.

2) В сочинительных и сравнительных конструкциях не могут сочетаться именительный и творительный предикативный, ср.:

(10)

а. *Он был то больной, то здоровым.

б. *Он был чаще больной, чем здоровым.

3) Можно сказать: Она ходит по этой улице, Кто-то ходит по этой улице, но нельзя сказать:

(11)

а. * Она и кто-то ходят по этой улице.

б. * Она чаще ходит по этой улице, чем кто-то.

4) Можно сказать: В лесу. много малины; В лесу много ягод. Однако сочетать слова, связанные видо-родовыми отношениями (малины, ягод), в пределах сочинительной и сравнительной конструкции – нельзя:

(12)

а. *В лесу много малины и ягод.

б. *В лесу больше малины, чем ягод.

5) Можно сказать: Дом отошел к брату; Дом отошел племяннику (см. [Апресян 1907, 85]), но нельзя:

(13)

*Дом отошел племяннику и к брату.

*Дом отойдет скорее племяннику, чем к брату.

6) Можно сказать: Конец войны и страданий, Конец войне и страданиям (пример А. А. Зализняка). Но нельзя сказать:

(14)

а. *Придет конец войны и страданиям.

б. *Раньше придет конец войны, чем страданиям.

В шести приведенных случаях (как и во многих других) запрет – один и тот же для сочинительных и для сравнительных конструкций. И даже «снимается» он обычно одинаково. Так, фразы (12а) и (12б) становятся правильными при наличии у существительных некоторых зависимых, ср.:

(15)

а. В лесу много малины и других ягод. В лесу много малины и каких-то продолговатых черных ягод.

б. В лесу больше малины, чем других ягод.

Не все правила сочетаемости сочиненных членов приложимы к сравниваемым членам, и наоборот. Однако подобных несовпадений, видимо, немного. Укажем одно из них.

Сравнительные конструкции могут включать вопросительное местоимение + «обычное» (не являющееся вопросительным) слово, ср.:

(16) Кто работает лучше, чем Петя?

(17) Когда он работал лучше, чем сейчас?

Что же касается сочинительной конструкции, то в ней вопросительное местоимение (если только речь идет о нейтральной фразе, не являющейся переспросом и т. п.) вообще не могут сочетаться с «обычными» словами (ср.: * Кто и Петя мешают тебе работать?).

Таким образом, в описании русского поверхностного синтаксиса можно иметь один набор правил сочетаемости членов, который обрабатывал бы как сочинительные, так и сравнительные конструкции. Разумеется, в этом наборе особо отмечались бы правила с ограниченной сферой действия – приложимые, например, только к сочиненным, но не к сравниваемым членам, и наоборот.

3. О структурной близости сочинительных и сравнительных
союзов

Эта близость уже отмечалась исследователями (ср., например, [Грамматика 1970, 312]). Она заключается в следующем: если для подчинительных союзов нехарактерно присоединение членов предложения, то для сочинительных и сравнительных союзов оно вполне обычно, ср.: Люблю Олю и Сеню, Люблю Олю, как Сеню.

Рассмотрим еще один важный структурный признак, сближающий русские сочинительные и сравнительные конструкции. Он заключается в том, что, в отличие от подчинительных, сочинительные (или сравнительные) связи, как правило, не употребляются самостоятельно, а «накладываются» на подчинительные связи.

Подобным образом (как результат наложения сочинительных связей на подчинительные) квалифицировал сочинение еще А. М. Пешковский[145]: «сочинение всегда тесно переплетается с подчинением…»; «мы имеем, собственно, … явление соподчинения с той только разницей, что соподчиненные элементы здесь, кроме того, еще сочинены между собой»; «сочинение внутри предложения – лишь эпизод на фоне подчинения» [Пешковский 1956, 59–60].

Однако преобладающим остается до сих пор понимание сочинения и подчинения как двух основных и, так сказать, «равноправных», «независимых» типов связи между членами простого предложения (ср. [Русский язык 1979, 322].

Нам кажется, что живучесть представления о сочинении как одном из двух основных и «равноправных» типов синтаксической связи в простом предложении базируется на несколько упрощенном представлении о составе сочинительных конструкций. А именно: сочинительные конструкции до недавнего времени понимались (как в русской, так и в зарубежной лингвистике) как нечто однородное по своему синтаксическому составу. Ср.:

«…все те слова, которые связаны между собой сочинительной связью, служат в предложении одним и том же членом» [Аванесов 1936, 59];

«…если два или несколько членов соединены по способу сочинения в одном предложении (например, в форме перечисления или противопоставления), то они считаются за один член» [Балли 1955, 116].

Отсюда замечания о «возможности опущения» любого из сочиненных членов без уменьшения числа синтаксических позиций и без нарушения грамматической правильности фразы. Так, при опущении одного из сочиненных членов фразы Мы собирали грибы и ягоды → Мы собирали грибы / Мы собирали ягоды сохраняется грамматическая правильность фразы и общее число синтаксических позиций (три позиции: подлежащее – сказуемое – прямое дополнение).

Члены русских сравнительных конструкций – компараты – также считались и считаются синтаксически однотипными, а синтаксически обусловленная форма второго компарата – полностью зависящей от формы первого компарата.

Задачи данного раздела: 1) принести некоторые дополнительные аргументы в пользу выдвинутого А. М. Пешковским понимания сочинения как результата наложении сочинительных связей на подчинительные; 2) показать, что и в этом отношении сравнительные конструкции близки сочинительным: в сравнительных конструкциях мы также имеем дело с наложением связей – сравнительных и подчинительных.

На наш взгляд, существующее представление об однородности синтаксического и морфологического состава русских сочинительных и сравнительных конструкций слишком огрубляет языковую действительность.

Особенно резко противоречат существующему представлению о русских сочинительных и сравнительных конструкциях такие конструкции, где члены разнофункциональны, ср.:

(18) Все и всем недовольны; Я люблю комедии, но французские, Я охотнее говорю с поэтами, чем о поэтах.

(Большое число конструкций такого типа приведено в гл. 1).

Сочинительные и сравнительные конструкции с разнофункциональными членами доказывают, что и общем случае функция одного сочиненного члена или одного компарата еще не предсказывает функцию других членов сочинительной или сравнительной конструкции. Совпадение функций – лишь частный (хотя и самый частый) случай соотношения функций сочиненных или сравниваемых членов, который ошибочно был возведен в ранг необходимого структурного признака сочинительных и сравнительных конструкций.

В связи с этим известный критерий опущения любого из сочиненных членов (без нарушения грамматической правильности фразы и без уменьшения общего числа синтаксических позиций) оказывается прпложимым лишь к части сочинительных конструкций. В самом деле, в конструкциях с лексико-семантической однородностью опущение любого из членов приводит к уменьшению числа синтаксических позиций, ср. (19а) и (19б):

(19)

а. Все и всем недовольны [три позиции: подлежащее – сказуемое – дополнение].

б. Все недовольны [две позиции: подлежащее – сказуемое].

Кроме того, опущение сочиненного члена приводит иногда и к синтаксической неправильности, ср. (20а) и (20б):

(20)

а. Кто и где в это время находился.

б. * Кто в это время находился?

Конструкции с лексико-семантической однородностью членов (типа: Никогда и никому не завидуй; Мы чаще смеялись над ней, чем с ней) и коммуникативно-сочинительные конструкции (типа: Люблю комедии, но французские) очень интересны для понимания самой сущности сочинительных и сравнительных конструкций. В них с полной отчетливостью проявляется то, что в «обычных» сочинительных и сравнительных конструкциях выступает в несколько затушеванном виде. Мы имеем в виду следующую структурную особенность. Сочиненные или сравниваемые члены имеют двоякий статус: отчетливо ощущается сочинительная (или сравнительная) связь между членами сочинительной (или сравнительной) конструкции и одновременно – подчинительная связь каждого из сочиненных (или сравниваемых) членов с главным словом:

 

сочин. сочин.

Никогда ─ → и ─ → никому не ← завидуй

 

или подчинительная связь между самими сочиненными членами:

 

соч. соч.

Люблю → комедии ─ → но ─ → французские

 

Связи сочинительные (или сравнительные) и связи подчинительные «накладываются» друг на друга.

4. Структурное различие между сочинительными и
сравнительными конструкциями

Все, сказанное в гл. 1–2 о близости сочинительных и сравнительных конструкций, делает естественным предположение, что сравнительные конструкции – это частный вид сочинительных. Такое понимание привело бы к существенному упрощению русского поверхностного синтаксиса.

Эта заманчивая идея должна быть, однако, отвергнута, поскольку она противоречит содержательной, лингвистической стороне дела, игнорирует глубокое структурное различие между сочинительными и сравнительными конструкциями. Это различие заключается в следующем: сочиненные члены непосредственно или через союз связаны между собой и образуют реально существующее в языке словосочетание (Миша и Петя); между тем, в сравнительных конструкциях (типа: Миша плавает, как Катя, Миша плавает быстрее, чем Катя) сравнительный союз непосредственно связан только со вторым компаратом (Катя), но не с первым (Миша) – показателем этого является отсутствие в языке реальных сочетаний Миша, чем Катя.

Отсутствие непосредственной формальной связи сравнительного союза с первым компаратом особенно отчетливо выступает в двух типах конструкций: 1) при отсутствии первого компарата, ср.: Зеленое взволнованное море Еще огромней, чем всегда (И. Бунин); 2) при постановке второго компарата перед первым, ср.: … как пламя рдеют поздние цветы (И. Бунин). Оба эти структурных типа невозможны в сочинительных конструкциях, где: 1) не может отсутствовать один из сочиненных членов; 2) союз (или часть разрывного союза) располагается всегда между сочиненными членами.

Таким образом, отмечая смысловую и структурную близость русских сочинительных и сравнительных конструкций, мы не считаем возможным включать сравнительные конструкции в класс сочинительных. Видимо, они образуют особый, третий класс русских синтаксических конструкций.

Глава третья