Союзные соединения и одноместные союзы

С точки зрения типологии отклонений от канонического сочинения особый интерес представляют предложения, содержащие – по терминологии Грамматика 1980 – неодноместные союзы (то есть, союзы, занимающие в предложении более чем одно место) и союзные соединения. В дальнейшем и те и другие мы будем называть просто «союзные соединения». Сюда относятся, во-первых, союзы, образованные воспроизведением одного и того же или функционально близких компонентов (и … и …, или … или …, то … то … а то …, либо … либо … или …, или … или … а может быть … и др.), а во-вторых, союзы и союзные соединения, составленные из разнородных элементов. В их состав наряду с союзами могут входить также частицы и наречия (как … так и …, не столько … сколько …, насколько … настолько …, не … а …, не только … но и …, если не … то … и др.).

Союзные соединения указанного типа обладают одной чертой, делающей их актуальными для целей настоящей работы и одновременно отличающей их от одноместных союзов: они маркируют первый элемент сочиненного ряда. В самом деле, если предложение начинается так:

(16) Я испеку пирог или …,

то единственное, что можно сказать о его продолжении, это то, что после союза должен идти элемент, имеющий ту же синтаксическую функцию, что и одно из слов, стоящих левее или. Какое именно из этих слов – я, испеку или пирог – открывает сочиненный ряд, пока сказать невозможно. Предложение (16) допускает (при соответствующей интонации) любое из продолжений (17а)–(17в) (сочиненные члены заключены в скобки):

(17а) Я испеку [пирог] или [печенье].

(17б) Я [испеку пирог] или [куплю торт].

(17в) [Я] испеку пирог или [Маша].

Таким образом, одиночное или, как и любой другой одноместный союз, однозначно определяет положение лишь второго члена: тот должен следовать (с точностью до вставных элементов) непосредственно за союзом. Что же касается первого сочиненного члена, то его положение относительно союза никак не конкретизировано.

Другое дело – союзные соединения. Если мы заменим в (16) одноместный союз или ближайшим к нему неодноместным союзом (или … или …), то нам придется поставить первый компонент союза перед элементом, открывающим сочиненный ряд, и неопределенность, которая была в (16), сразу исчезнет. Возможное продолжение предложения будет предопределено практически однозначно[54]:

(18а) Я испеку или пирог, или печенье.

(18б) Я или испеку пирог, или куплю пирожных.

(18в) Или я испеку пирог, или Маша.

Если первый и второй компоненты союза окажутся перед элементами, имеющими разные синтаксические функции, предложение станет аномальным:

(19а) *Я испеку или пирог, или куплю пирожных.

(19б) *Я или испеку пирог, или Маша.

То же самое можно наблюдать и тогда, когда первым компонентом союзного соединения служит не союз, а частица или сочетание частиц:

(20а) Он плавает не только в бассейне, но и в пруду.

(20б) Он не только плавает в бассейне, но и играет в городки.

(20в) *Он плавает не только в бассейне, но и играет в городки.

Помимо предложений с союзными соединениями (типа (18) и (20)) нас будет интересовать еще один класс предложений. Это предложения союзом а, в которых соединяемые союзом компоненты содержат слова или сочетания, определенным образом семантически связанные между собой (в примерах (21) они выделены):

(21а) Профессор слушал нас вначале рассеянно, а потом внимательно.

(21б) Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицахAgathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминична Кирсанова, принадлежала к числу матушек-командирш (Тургенев).

Некоторые из подобных пар, такие, как с одной стороны – с другой стороны, в одном случае – в другом случае, на первый взгляд – на самом деле и др., выделяются в академической грамматике (Грамматика 1980: 170) в качестве «специальных конкретизаторов при союзе». Парам же типа в девицах – в генеральшах и даже снаружи – внутри Грамматика в этом статусе отказывает – по-видимому, потому, что члены этих пар не обнаруживают достаточно тесной корреляции друг с другом.

С большей глубиной предложения типа (21) проанализированы в статье Крейдлин, Падучева 1974. Авторы показывают, что предложения с союзом а (в сопоставительном значении) должны содержать две пары ассоциативных связей – между темами и между ремами соединяемых компонентов. Авторы перечисляют все типы связей, возможных между соединяемыми компонентами. Например, в (21а) ассоциативная связь между элементами рассеянно и внимательно основана на антонимии, а связь между элементами вначале и потом – на так называемой тезаурусной, или, как мы будем говорить, тематической соотнесенности. Под тематической соотнесенностью понимается семантическая связь между такими словами или сочетаниями, которые входят в одну рубрику некоторого тезауруса. Например, члены пар вначале – потом, утром – вечером <после обеда> объединяютсяв рубрику «время», члены пар дома – в лесу, в Москве – за границей – в рубрику «пространство», а члены пары в девицах – в генеральшах – в рубрику «социальный статус». Итак, элементы, выделенные в предложениях (21), обладают свойством тематической соотнесенности.

Предложения типа (21) представляют для нас интерес по следующей причине. Несмотря на то что в них выступает одноместный союз, они обнаруживают большое сходство с предложениями, содержащими союзные соединения. Сравним предложения (20) и (22).

(22а) Он плавает зимой в бассейне, а летом в пруду.

(22б) Он зимой плавает в бассейне, а летом играет в городки.

(22в) Он плавает зимой в бассейне, а летом играет в городки [55].

Положение первого из тематически соотнесенных элементов, подобно первому компоненту союзного соединения, однозначно задает левую границу сочиненной группы. Изменение этого положения лишает предложение правильности (об отклонениях от этого правила см. ниже)[56].

Сходство предложений с союзными соединениями (типа (20)) и предложений с союзом а и тематически соединенными элементами (типа (22)) идет дальше, чем это непосредственно видно из приведенных примеров. Поэтому для удобства дальнейшего изложения мы условно объединим их под шапкой «предложения с союзными соединениями» и будем рассматривать совместно.

То обстоятельство, что в предложениях с союзными соединениями маркируется первый член сочиненного ряда, накладывает дополнительное ограничение на сочинительную конструкцию в целом. Она становится более жесткой, в ней остается меньше степеней свободы. Ведь чем больше ограничений, тем больше мыслимых способов их нарушить. Иными словами, появляется новая точка, в которой можно ожидать отклонения от канонической синтаксической конструкции. Рассмотрим открывающиеся здесь новые возможности.

3. Неканонические сочинительные конструкции
с союзными соединениями

Каноническая сочинительная конструкция с двухместным союзным соединением имеет вид[57]:

(23) α₁ Х … α₂ У,

где α₁ и α₂ – компоненты союзного соединения, стоящие непосредственно перед словами или словосочетаниями X и У, имеющими одинаковые синтаксические функции. В случае предложений с союзом и тематически соотнесенными элементами под α₁ и α₂ мы будем понимать и тематически соотнесенные элементы.

Возможны два типа отклонений от структуры (23), различающиеся положением первого компонента союзного соединения относительно X. компонент может быть сдвинут относительно X влево (α₁ … X α₂ У) вправо (X … α₁ α₂ У).

Первая возможность иллюстрируется примерами (24), а вторая примерами (25).

(24а) Актуальное членение активно взаимодействует с другими аспектами структуры предложения, что заставляет либо [ α₁ ] признать гораздо большее число [X] «дефектных» АЧ-парадигм, либо [ α₂ ] гораздо большую степень [Y] абстрактности того объекта, который является инвариантом АЧ-парадигмы.

(24б) Соотносительной видовой парой глагола считаются не только [ α₁ ] формы, образованные суффиксацией [X], акцентуацией, меной тематического гласного и другими общепризнанными способами видообразования, но и [ α₂ ] префиксацией [Y].

(24в) Последнее обстоятельство играет большую роль не только [ α₁ ] с точки зрения механизации [X], но и [ α₂ ] оздоровления [Y] условий и полной безопасности труда.

(24г) Киевлянину не только [ α₁ ] удалось забить [X] гол, но и [ α₂ ] вызвать [Y] нервозность у своего опекуна.

(24д) Ежели бы он не только [ α₁ потребовал закуски [X] и хересу, но [ α₂ ] ванну [Y] из шалфея с духами, она бы не удивилась, не обвиняла бы его и была бы твердо уверена, что это так нужно и должно (Л. Толстой).

(24е) Деление по значению основано не [α₁ на наблюдении над [X] языком, а [ α₂ ] над [Y] чем-то, не имеющим к языку непосредственного отношения (А. А. Потебня).

(24ж) Память о них нетленна как [ α₁ ] в сердцах советских людей [X], так и [ α₂ ] французских боевых товарищей [Y].

(25а) Все это сотворено [X] не [ α₁ природой, а α₂ представляет собой [Y] позднее и преходящее создание человеческой воли (Г. Гессе, в пер. Д. Каравкиной и Вс. Розанова).

(25б) Межзвездный газ в диске распределен [X] не [ α₁ равномерно, а [ α₂ ] сосредоточен [Y] преимущественно в ветвях спиралей.

(25в) В этой семантической концепции подобные лексические параметры отсутствуют [X] не [ α₁ по недосмотру, а [ α₂ ] исключены [Y] вполне сознательно.

(25г) [Песню начинал голосистый дуэт, и сотни голосов подхватывали ее дружным хором … ] пели [X] ее то [ α₁ как торжественный и устрашающий гимн, то как песню печали, тоскуя о погибших, то [ α₂ ] снова звучала [Y] в ней вера в победу.

(25д) Понемногу, трудным путем вырабатывается [X] в человеке или [ α₁ покорность судьбе – и тогда организм медленно и постепенно вступает во все свои отправления, – или [ α₂ ] горе сломит [Y] человека, и он не встанет больше, смотря по горю, и по человеку тоже (И. А. Гончаров).

Конструкции типа (24) и (25) мы будем в дальнейшем называть рассогласованными.

Прежде чем переходить к обсуждению рассогласованных конструкций, необходимо остановиться на одном существенном вопросе, решение которого должно предшествовать описанию материала. Это вопрос о корректности этого материала. Читатель, несомненно, уже обратил внимание на то, что по крайней мере часть приведенных примеров (а все они взяты из письменных источников) могла бы быть подвергнута редакторской правке. Недаром единственное известное нам обсуждение подобных примеров (Ицкович 1982: 158–160) ориентировано именно на проблему нормы. В. А. Ицкович констатирует, что нарушение правила однофункциональности элементов, соединенных двойными повторяющимися союзами, «создает противоречие между формой и смыслом высказывания,… ведет к искажению синтаксической перспективы предложения, что затрудняет правильное восприятие высказывания» (Ицкович 1982: 158). Поэтому несмотря на то, что такие предложения и не противоречат языковой норме, по мнению В. А. Ицковича, следует считать дефектными и неприемлемыми в письменной форме литературного языка (Ицкович 1982: 155).

Близкая ситуация отмечается и в английском языке. Так, в одном авторитетном нормативном пособии сообщается, что предложение, содержащее коррелятивные пары типа both … and «как, так и», either … or ли бо … либо», neither … nor «ни … ни», not only … but (also) «не только, … и», должно быть построено таким образом, чтобы часть предложения, вводимая первым элементом пары, была параллельна по своей структуре части предложения, вводимой вторым элементом.

Однако, говорится далее, нередко можно видеть даже в сочинениях хороших авторов, что элементы этих пар размещены так, что соединяемые ими части предложения оказываются не вполне параллельными, например: I end neither with a death nor a marriage (W. Somerset Maugham), who either hadrtt been asked to pay or who were simply not troubling themselves (V. S. Pritchett).

В первом из этих предложений предлог with по смыслу относится к обеим частям и поэтому должен быть повторен после nor. Во втором предложении who предшествует either и, строго говоря, не требует повторения после or. Однако это не слишком грубые ошибки.

Более серьезным промахом является постановка первой части коррелятивного союза правее, чем следует, так что слова, по смыслу относящиеся лишь к первой части предложения, распространяются и на вторую часть, приводя к грамматической неразберихе, например: The оther Exocet was either destroyed or blew up (BBC News). Подобные построения рекомендуется тщательно избегать.

Вывод В. А. Ицковича, процитированный выше, касается кодифицированного литературного языка в его письменной форме. Между тем, явным источником рассогласованных конструкций является разговорная речь, синтаксис которой также подлежит научному изучению. Но даже и для кодифицированного литературного языка приговор, вынесенный В. А. Ицковичем, представляется нам чересчур суровым. Хотя во многих случаях рассогласованные конструкции, восходящие к разговорной речи, выдают небрежность стиля, имеется немало и таких примеров, когда такие конструкции, особенно относящиеся к типу (25), выступают в стилистически бесспорных и даже художественных текстах.

Однако как бы ни решался вопрос о кодификации, такие конструкции реально существуют, ими активно пользуются говорящие и пишущие, их оставляют в неприкосновенности редакторы. При этом они занимают в синтаксической системе языка весьма своеобразное положение. С одной стороны, в них имеется явное отклонение от стандартного синтаксиса, приводящее в ряде случаев к стилистическим неудачам. С другой стороны, это отклонение не настолько велико, чтобы вывести конструкции за рамки грамматической правильности. Имплицитное признание такой двойственности можно найти и в Грамматике 1960, где примеры (25г) и (25д) приводятся мелким шрифтом, но без сомнений в их приемлемости.

Двойственный, промежуточный характер рассогласованных конструкций интересен и сам по себе, но не в нем заключается их основная теоретическая ценность. Она определяется самой природой присутствующего в них синтаксического дефекта.

Перейдем теперь непосредственно к обсуждению синтаксической природы рассогласованных конструкций. Естественно исходить из предположения о том, что они возникают в результате некоторого возмущающего преобразования над структурой, в которой рассогласования нет. Важный вопрос состоит в том, что представляет собой структура, исходная для такого преобразования.

Мы видим два возможных ответа на этот вопрос, которые будут изложены в двух следующих разделах.

Смещение

Первый ответ на вопрос, поставленный выше, таков: исходной структурой для рассогласованных конструкций типа (24) и (25) служит структура (23). В этом случае соответствующее преобразование сдвигает первый компонент союзного соединения в ту или другую сторону относительно канонического положения при X. По существу, именно такой синтаксической трактовки рассогласованных конструкций придерживается В. А. Ицкович в цитированной работе.

Обратимся сначала к предложениям (24), в которых элемент α₁ сдвинут относительно X влево. В результате такого сдвига он оказывается в позиции перед словом, которое синтаксически подчиняет – прямо или косвенно – слово X. Это позволяет предположить, что перед нами так называемая ситуация смещения, хорошо известная по другим примерам (см. Падучева 1974, Богуславский 1978, Апресян 1980, Богуславский 1985). Суть ее состоит в том, что лексическая единица L, которая «по смыслу» имеет основания быть синтаксически связанной с некоторым словом W, вместо этого оказывается связанной со словом G. При этом во всех известных нам случаях слово W синтаксически подчиняется, быть может, не непосредственно, G. Например:

(26а) Ключ лежал не [L] на [G] своем [W] месте («ключ лежал на не своем месте»)

(26б) Он случайно [L] решал [G] ту [W] же задачу, что и вы («задача, которую он решал, случайно была той же, что и задача, которую решали вы») (пример из Апресян 1980).

(26в) Если [L] бы с ним поговорить, … я уверен [G], что он резко изменился [W] бы (М. Булгаков) («я уверен, что если бы с ним поговорить, он бы резко изменился»).

Итак, некоторые частицы, наречия, союзы при определенных условиях обладают способностью передвигаться вверх по синтаксической структуре, не вызывая (или почти не вызывая) при этом ощутимых семантических изменений. Это же явление в применении к первому компоненту союзного соединения можно видеть и в предложениях типа (24). Необходимо отметить, что разные единицы допускают смещение в зной степени. Так, способность к смещению у отрицания довольно сильно ограничена. Нередко такое смещение либо вовсе невозможно, приводит к стилистической неудаче. Ср. для примера французское сочетание пе pas … mais …, соответствующее русскому не … а …, в котором отрицательный элемент смещается с обязательностью (см. (27а)), в то время как в русском смещение вряд ли возможно (см. (276)–(27в)):

(27а) Le realisme пе consiste pas a copier les apparences sensibles mais a pro-longer l’acte createur de l’homme (R. Garaudy).

(27б) Реализм состоит не в том, чтобы копировать образы, воспринимаемые чувствами, а в том, чтобы продлить творческий акт человека.

(27в)^?? Реализм не состоит в том, чтобы копировать образы …, а в том, чтобы продлить творческий акт человека.

С другой стороны, союзные соединения с тематически соотнесенными членами смещают первый элемент с большой готовностью:

(28а) Я прочитаю сначала текст, а потом комментарий.

(28б) Я сначала прочитаю текст, а потом комментарий.

Другая, в известном смысле противоположная картина наблюдается в предложениях (25), в которых элемент α₁ сдвинут относительно X вправо. Рассмотрим для определенности предложение (25а), но такие рассуждения можно провести и для всех остальных предложений.

Первая часть этого предложения предсказывает, что после союза а будет идти именная группа в творительном падеже (например, такая: … не природой, а человеческой волей). Однако на деле союз а вводит не именную группу, а глагольную. Самым простым способом восстановить (25а) согласование синтаксических функций без изменения лексического состава предложения было бы перемещение частицы не к глагольной словоформе:

(29) Все это не сотворено природой, а представляет собой позднее и преходящее создание человеческой воли.

Если считать, что предложение (25а) синтаксически производно от (29), то преобразование (29) => (25а), осуществляющее перенос частицы не от глагола к его дополнению, окажется новой разновидностью смещения: смещаемый элемент движется не вверх по синтаксической структуре, а вниз.

Представляется, однако, что такое описание, обладая достоинством симметричности относительно описания, предложенного для примеров группы (24) (тоже смещение, но в другую сторону), все же неадекватно отражает положение вещей.

В частности, это описание локализует специфику предложения (25а) в его первой части – именно там можно говорить о смещении. Между тем, интуитивно более правдоподобно, что первая часть предложения не содержит никаких особенностей, в то время как во второй части действительно происходит нечто необычное.

О том, что в первой части нет смещения, свидетельствуют, например, попытки поставить первый компонент союзного соединения «на свое место», т. е. в такую позицию, в которой исчезает рассогласование синтаксических функций. Например:

(30а) Молодой драматург А. Буравский написал пьесу «Говори … » не только по мотивам очерков «Районные будни», но и вплел в ее сюжетную ткань страницы биографии их автора, использовав его дневники и записные книжки (из газет) => ^?Молодой драматург А. Буравский не только написал пьесу «Говори … » по мотивам очерков «Районные будни», но и вплел в ее сюжетную ткань страницы биографии их автора …

(30б) В этой семантической концепции подобные лексические параметры отсутствуют не по недосмотру, а исключены вполне сознательно => ^?? … параметры не отсутствуют по недосмотру, а исключены вполне сознательно.

(З0в) Я искренне удивляюсь той привередливости, тому фигурянию со стороны женщин, которые либо с жиру бесятся, либо пес их знает, чего им надо (Зощенко) =>?

Как легко видеть, в первых двух примерах повышение синтаксической позиции первого компонента союзного соединения не приводит к более прозрачному построению и не облегчает «правильное восприятие высказывания», как это должно было бы произойти в соответствии с цитировавшейся точкой зрения В. А. Ицковича.

В последнем примере эта операция и вовсе невозможна. Дело в том, что сочетание *либо которые с жиру бесятся неправильно синтаксически. В этой неправильности проявляется более общая закономерность, которая, насколько нам известно, еще не была отмечена: в литературном языке относительные предложения, начинающиеся с который, не могут связываться союзным соединением.

Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить грамматичное предложение с одноместным союзом (31а) и неграмматичные предложения с союзными соединениями (31б)–(31г).

(31а) Это люди, которые уже бывали в Москве или которых мы знаем заочно.

(31б) *Это люди, или которые бывали в Москве, или которых мы знаем заочно.

(31в) *Это люди, и которые бывали в Москве, и которых мы знаем заочно.

(31г) *Это люди, не только которые бывали в Москве, но и которых мы знаем заочно.

Указанный запрет может ослабляться, если придаточное не начинается со слова который; ср., например, предложение (2). Запрет, естественно, не распространяется на случаи, когда придаточные имеют местоименные корреляты в главном предложении – тогда союз соединяет придаточные, а соответствующие элементы главного предложения:

(32) Это или те люди, которые бывали в Москве, или те, которых мы знаем заочно.

Запрет не действует также тогда, когда соединяемые придаточные подверглись сочинительному сокращению – тогда союз соединяет не придаточные, а соответствующие глагольные группы внутри придаточного:

(33) Это люди, которые или бывали в Москве или знакомы нам заочно.

(34а) ^?Все это сотворено не природой, а сотворено человеческой волей.

Предложение (34а) стилистически существенно хуже, с одной стороны, предложения (25а), а с другой стороны, предложения

(34б) Все это сотворено не природой, а человеческой волей.

В (34а) имеется ничем не оправданное повторение одного и того же слова – сотворено – в обеих частях предложения. Такие слова обычно подлежат «выносу за скобку», или, иначе, – сочинительному сокращению. Одна из особенностей сочинительного сокращения состоит в том, что оно стремится пройти в максимально полном объеме. Это значит, что должно быть «вынесено за скобку» максимальное число повторяющихся элементов (см. Падучева 1974: 161, 181, 191). Предложения, в которых эта тенденция не соблюдена, часто бывают стилистически дефектны. Ср. помимо пары (34а)–(34б) также пары:

(35а) ^??Увеличились поставки нефти в развивающиеся страны, и увеличились поставки газа в развивающиеся страны.

(35б) Увеличились поставки нефти и газа в развивающиеся страны.

(36а) ^??Дай мне ручку или дай мне карандаш.

(36б) Дай мне ручку или карандаш.

Впрочем, возможны ситуации, когда повтор в сочинительной конструкции, возникающий в результате недосокращения, оказывается приемлемым и даже желательным. С помощью повтора говорящий может решать определенные коммуникативные и стилистические задачи, такие, например, как подчеркивание коммуникативно важных значений, обеспечение смысловой и ритмической параллельности конструкции и тому подобное.

(37а) Прошло полчаса, прошел час (Тургенев).

(37б) Я так был весел и горд весь этот день, я так живо сохранял на моем лице ощущение Зинаидиных поцелуев, я с таким содроганием восторга вспоминал каждое ее слово, я так лелеял свое неожиданное счастье, что мне становилось страшно (Тургенев).

(37в) Но если бы удалось укрепить эту основу, если бы удалось довести до конца осознание ее, если бы удалось столковаться в ее формулировке, здание осталось бы на своем месте и потребовало бы, может быть, только частичного ремонта.

Одним из важных стимулов для повтора является синтаксическая громоздкость предложения. Чем дальше друг от друга отстоят сочиненные члены, тем в большей степени говорящий вправе прибегнуть к повтору, как бы помогая слушающему не утерять нить синтаксической связности, например:

(38а) Все это сотворено не природой, которая может не торопиться, создавая, ибо она творит веками и на тысячелетия, а сотворено человеческой волей, создающей хрупкое и преходящее.

(38б) Важно не то, чтобы дети бойко и без ошибки, по старой или новой системе, классифицировали слова, а важно то, чтобы дети сами подмечали существующие в языке категории, вдумывались в слова, в их смысл и связи (Л. Щерба).

(38в) Наташа настояла на том, чтобы … говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени (Л. Толстой).

Заметим, что в усложненных конструкциях повтор возможен не при сочинении, но и вообще всегда, когда синтаксически связанныe элементы оказываются разведенными достаточно далеко друг от друга, например:

(39) Он слыхал их … и от своего домашнего учителя, старого Елиезера – не следует путать его (как это порой случалось путать Иосифу и даже самому этому старику, к его удовольствию), не следует путать его с Елиезером, старшим рабом урского странника … (Т. Манн, в пер. С. Апта).

Сказанного, думается, достаточно, чтобы убедиться в принципиальном сходстве между предложениями типа (25а) и (38а). Существо пения, которое интересует нас в (25а), очевидным образом, не менялось при переходе от (25а) к (38а): предложение (25а) дало (34а) посредством квазисинонимической замены, а различие между (34а) и (38а) сводится к тому, что неполное сокращение сочинительной конструкции, стилистически неудачное в случае (34а), в (38а) оказывается оправданным – благодаря тому, что между сочиненными сочетаниями, имеющими тождественную синтаксическую функцию, располагается большое число других слов.

Между предложениями (25а) и (38а) имеется и различие. В предложении (38а) сокращению помешала причина стилистического характера, причем этот запрет не слишком категоричен. Если сокращение все же провести дальше, предложение останется синтаксически правильным:

(40) Важно не то, чтобы дети бойко и без ошибки, по старой или новой системе, классифицировали слова, а то, чтобы дети сами подмечали существующие в языке категории …

Предложение (25а) несократимо по сугубо синтаксической причине: сокращение с необходимостью требует тождества лексического состава сокращаемых элементов.

Все эти рассуждения приводят нас к следующему выводу. Если для примеров группы (24) синтаксическое описание, предполагающее смещение первого компонента союзного соединения, представляется приемлемым, то для примеров группы (25) оно удовлетворительно в гораздо меньшей степени. По своей синтаксической природе они сближаются с предложениями, в которых не полностью прошло сочинительное сокращение. Именно на этом пути и следует искать структуру, исходную для рассогласованных конструкций обоих видов.

Асимметричное сокращение

Обратимся прежде всего к каноническому сочинительному сокращению, с тем, чтобы на его фоне отчетливее представить рассогласованные конструкции.

Как известно, для того чтобы сочиненную конструкцию можно было сократить, должны выполняться, в частности, следующие условия (подробнее см. Падучева 1974: 161–192):

(а) сочиненные компоненты должны содержать лексически или референционно тождественные составляющие;

(б) эти составляющие должны быть синтаксически однотипны и грамматически тождественны (под грамматическим тождеством здесь понимается совпадение значений семантически наполненных грамматических категорий);

(в) сочиненные компоненты должны допускать членение на синтаксически однотипные компоненты, следующие в одинаковом порядке, то есть первая, вторая и т. д. составляющая первого сочиненного компонента должна быть однотипна соответственно первой, второй и т. д. составляющей второго компонента.

Всем этим условиям удовлетворяет, например, структура (41) [Я испеку] [пирог] или [я испеку] [печенье].

Здесь в сочиненных предложениях имеется лексически, синтаксически и грамматически тождественная составляющая [ я испеку ]. Оба предложения делятся на две составляющие (заключенные в скобки), причем как первые, так и вторые составляющие в этих предложениях однотипны.

При выполнении указанных условий одна из тождественных составляющих опускается. При этом опущении должно соблюдаться свойство сочинительной проективности. Оно состоит в том, что слово, связанное по смыслу с обоими сочиненными членами, находится либо слева, либо справа от сочиненной группы, но не внутри ее. Именно вследствие этого условия неправильно предложение *Это омрачило мою жизнь и моей дочери. В случае (41) опущение повторяющейся составляющей с сохранением сочинительной проективности дает

(17а) Я испеку пирог или печенье.

В случае неодноместного союза сокращение происходит несколько иначе. Обратимся еще раз к предложению

(18а) Я испеку или пирог, или печенье.

Если (17а) получено из (41), то (18а) естественно получать из

(42) Или [я испеку] [пирог], или [я испеку] [печенье].

Как мы уже говорили, первый компонент союзного соединения является левой границей сочиненных элементов. Это значит, что левее этого компонента не может оказаться элементов, семантически связанных лишь с одним из сочиненных членов. Предложения, в которых это требование не выполнено, обычно отклоняются от нормы, например:

(43) ^?На метроном нужно не смотреть, а слушать (М. Цветаева).

Сочетание на метроном, оказавшееся здесь левее сочиненных членов смотреть и слушать, необходимо воспринимается как относящееся к ним обоим, в то время как по своей форме оно может относиться лишь к первому из них. Это несоответствие между позицией управляемого сочетания и управляющей способностью глагола можно снять двумя способами – возвращением управляемого сочетания внутрь сочинительной цепочки (см. (44а)) или выравниванием управляющих свойств сочиненных глаголов (см. (44б)).

(44а) Нужно не смотреть на метроном, а слушать (его).

(44б) На метроном нужно не смотреть, а молиться.

Из сказанного следует, что при преобразовании (42) => (18а) необходимо не только устранить второе вхождение повторяющейся составляющей я испеку, но одновременно и перенести первое вхождение этой составляющей левее первого или.

В схематическом виде этот процесс можно изобразить как переход исходной структуры (45) к результирующей структуре (46):

(45) α₁ [Р] [X] α₂ [Р] [Y]

(46) [Р] α₁ [X] α₂ [Y]

Этот переход складывается из двух преобразований:

А. Второе вхождение составляющей Р опускается.

Б. Первое вхождение этой составляющей переносится влево и ставится перед α₁.

Другой вариант сокращения с сохранением сочинительной проективности возникает при исходной структуре вида

(47) α₁ [X] [Р] α₂ [Y] [Р]

и состоит лишь из одного преобразования – опущения первого вхождения составляющей Р. В результате этого преобразования возникает структура

(48) α₁ [X] α₂ [У] [Р].

Вот пример такого преобразования:

(49) Не только [Маша] [испечет пирог], но и [Даша] [испечет пирог] => Не только Маша, но и Даша испечет пирог.

Причина того, что сокращение структуры (47) (в отличие от (45)) содержит лишь одно преобразование, совершенно ясна: левая граница сочиненных членов (в отличие от правой границы) ничем не маркируется, и поэтому нет необходимости синтаксически оформлять тот факт, что остающееся вхождение Р относится уже не только к У, но и к X. В дальнейшем нас будет интересовать лишь двухчастное преобразование (45) => (46).

Итак, каноническая сокращенная конструкция с неодноместным союзом возникает из структуры, в которой он связывает целые пропозиции, в результате одновременного выполнения двух преобразований – А и Б – затрагивающих обе соединяемые пропозиции.

Отдельно следует рассмотреть сокращение таких конструкций, в которых в качестве союзного соединения выступает союз а в сочетании с парой тематически соотнесенных членов типа днем–ночью, дома – на работе и т. п. (см. выше примеры (21)–(22)). Такие члены имеют двойственную природу, сказывающуюся и на характере сокращения.

С одной стороны, оба члена такой пары сохраняют значение и (в определенной степени) синтаксические свойства, присущие им в тех предложениях, в которых они выступают не в паре, а порознь. Благодаря этому они имеют более свободное положение в предложении, чем неодноместные союзы. Например, обстоятельства места и времени типа днем <ночью>, дома <на работе> обычно располагаются в начале и в конце предложения: Днем <на работе> он спит. Он спит днем на работе. В соответствии с этим допустимы сочиненные предложения

(50а) Днем <на работе> он спит, а ночью <дома> работает.

(50б) Он спит днем <на работе>, а работает ночью <дома>.

С другой стороны, вхождение в состав союзного соединения придает тематически соотнесенным членам ряд новых свойств, сближающих их с неодноместными союзами (см. выше примеры (22)). В частности, они приобретают способность находиться в позициях, исконно им не свойственных. Так, например, в предложении (51а) порядок слов явно нейтральный и требует интонационной компенсации, в то время как предложение (51б) вполне стандартно.

(51а) ^?Он пьет дома кофе.

(51б) Он пьет дома кофе, а на работе чай.

Соотношение предложений в этой паре осложняется следующим. Если во втором из сочиненных предложений не опущены повторяющиеся слова, то постановка слов типа дома <на работе> в то место, в котором они допустимы в (51б), окажется невозможной, несмотря на то, что тематически соотнесенные пары налицо:

(52) *Он пьет дома кофе, а он пьет на работе чай.

Как указывают Г. Е. Крейдлин и Е. В. Падучева (Крейдлин, Падучева 1974), чтобы сделать предложение (52) с неопущенным подлежащим правильными, необходимо изменить порядок слов:

(53) Дома он пьет кофе, а на работе он пьет чай.