Тема 6. Классические гуманитарные науки.

В середине XIX в. начинается тенденция обновления социальных и гуманитарных наук. Застрельщиками этого процесса стали неокантианцы, немецкие философы инспирировали дискуссию о различии естественных и гуманитарных наук. Первые В. Виндельбанд (1848-1915) отнес к номотетическим наукам, которые изучают общие законы природы, используя эксперимент, математику и методы объяснения. Своеобразие гуманитарных наук состоит в идиографичности или описании индивидуальных событий человеческой жизни. Такое различие поддержал Г. Риккерт (1863-1936). Он углубил анализ оппозиции «науки о природе»/«науки о культуре», показав, что последние познают на основе ценностей.

Историческая наука.

1.1. От записей событий и слухов к научной историографии. Первыми слугами античной богини Клио как покровительницы историков можно считать египетских жрецов, грека Геродота (484 – 425 до н.э.) и Сыма Цяня (летописца первых китайских императоров). Они заложили традицию письменной записи произошедших событий. У своих истоков она была далеко нестрогой, сочетая объективные данные с домыслами и слухами. Первые доксографы (греч. doxa – мнение) об этом стали догадываться и все же они стремились сохранять в памяти народа все услышанное. Так, в своей книге «История греко-персидских войн» Геродот заметил, что хотя он многому не верит, он обязан передать то, что ему говорят. Эту линию в дальнейшем вели средневековые европейские хронисты, записывая не только увиденное, но и собирая всевозможные рассказы и слухи. Такая особенность дала основание ряду философов Нового времени считать историю не наукой. Француз Н. Мальбранш (1638-1715) вполне серьезно заявлял, что история есть удел сплетников, а Декарт и Лейбниц признавали историографию только в качестве школы морали. Их симпатии были всецело на стороне философии истории, которая представляла все идейно-теоретическое содержание. Даже в середине XVIII в. существовало разделение труда: историографы собирали и фиксировали факты, а их общими теоретическими смыслами занимались философы. И все же историография Нового времени неотвратимо дрейфовала в направлении науки.

Важный вклад в становление научной историографии внес француз Пьер Бейль (1647-1706). Он предпринял широкое наступление на мнимый авторитет традиции. Глубоким заблуждением является мнение о том, что все идущее из глубины веков обречено быть истиной. Любые свидетельства прошлого сочетают в себе малые крупицы правды и множество ошибок. Историк как ученый обязан руководствоваться постоянной установкой: выявлять точные историчные факты путем нахождения и устранения заблуждений. Основой метода исторической акрибии (лат. acribes - точный, строгий) должна быть непрерывная критика любых материалов (документов, записей, устных рассказов).

Проект Бейля дополнил и развил итальянец Джамбаттиста Вико (1668 - 1744). В своей книге «Новая наука» он весьма широко определил предмет исторического исследования. Мир природы доступен только Богу, сотворившему её. Человек предназначен продолжать дело божественного творения и он многое уже создал: язык, технические изобретения, земледелие и скотоводство, политику, мораль и право и др. Все это многообразие произведенных (искусственных) фактов образует великий «гражданский мир», он исторически меняется и такая тенденция благоприятна для новой науки, которая может достичь большей ясности и точности, чем геометрия и математика в целом.

Старую историографию Вико подверг резкой критике. Почти все ученые грешили «национальным чванством», согласно которому нация, к которой принадлежит историк, объявляется самой цивилизованной. Если Геродот – грек, то античная Греция подается колыбелью прогресса. Тит Ливий уже на все лады расхваливает достижения Рима. С подлинной наукой такой «патриотизм» несовместим. Многие историки лишены чувства исторического времени, ибо они распространяют представления и понятия своего времени на события далекого прошлого. Типичной ошибкой историков является идеализация древних эпох, когда их деятели наделяются мудростью, добродетелями и другими достоинствами.

«Новая наука» сочетает идейность философии с критической точностью филологии. Идеал нового ученого Вико видел в фигуре, которая бы соединила достоинства Платона с позитивными чертами римского историка Тацита. Если первый стал теоретиком идеальной истории, то второй отличался скрупулезной работой с фактами. Новая наука должна стать брачным союзом теории и эмпирии. Если первое обеспечивает философия, то второе определяется «филологией». Филологическая наука должна иметь две основные задачи: 1) изучение языка нации как главного способа жизни народа; 2) критическое чтение документов. И действительно, прошлое любого народа оставляет свои метки в его языке, в нем концентрируется его история. Вот почему настоящий историк с необходимостью становится филологом. Пословицы, поговорки и типичные выражения раскрывают дух любого обычая.

Язык и история взаимопереплетены. Самой древней формой языка стал жест, движения тела самые простые и естественные. Затем возник язык рисунков, который у ряда народов (египтяне, китайцы) превратился в иероглифы. На определенном этапе развития человечности сложился язык песни и поэзии, проза в её разных вариантов - самое позднее образование. Во всех этих метаморфозах и калейдоскопе фактов проявляется проект «идеальной истории», который сводится к необходимому прогрессу духовных ценностей - добра, гуманизма, правды, справедливости и т.п. За всем этим стоит Бог, придающий истории вечный смысл. Цель историка - внести посильный вклад в дело расшифровки этого смысла.