Волевая цель: соотношение ума и воли.

В волевой цепи революционного процесса величины личной воли человека изменяются в обратно пропорциональном порядке. Так, если в логическом процессе объём события революции нарастает с минимального в начале и достигает максимума в конце, то величина личной воли, необходимой человеку для принятия решения на участие в тех или иных действиях, наоборот уменьшается по мере развития революционного процесса.

Наиболее мощные волевые усилия требуются от инициативной группы самых первых борцов, принявших решение на начало и личное участие в революционном восстании. Речь здесь идёт не о составителях партийных программ, разработчиках всевозможных доктрин, концепций и прочих «теоретиках», «идеологах» и другой подобной говорящей и пишущей братии. Речь идёт о той части революционных бунтарей, решивших начать жертвенную борьбу против власти с целью её насильственного свержения в условиях, когда такая борьба для большинства людей кажется безрассудством или даже безумием. Поэтому бунт – это прежде всего воля, достаточная, даже необходимо избыточная для того, чтобы бросить вызов обстоятельствам непреодолимой силы, заведомо непреодолимых для всех и только кажущихся таковыми для революционных бунтарей. Эти первые бунтари могут не увидеть победу революции, но сам революционный процесс начинается именно от них. Не все бунтари становятся революционерами, но все революционеры по своей первородной сути являются бунтарями. Оба принадлежат к одному и тому же типу личности, в котором мужество воли и мужество ума заложены в особом сочетании господства первого над вторым. Различие между просто бунтарём и бунтарём-революционером заключается только в длине их воли, то есть в протяжённости их воли во времени. Революционер – это не смирённыйвременем и обстоятельствами бунтарь.

В.И. Ленин: «Революционер – не тот, кто становится революционным при наступлении революции, а тот, кто при наибольшем разгуле реакции, при наибольших колебаниях либералов и демократов отстаивает принципы и лозунги революции. Революционер – тот, кто учит массы бороться революционно, а предсказать (дать «прогноз») итоги этой «науки» не в силах ни один человек».*[2]

При анализе сущности революции и бунта важно понимать, что воля есть свойство и проявление духа в человеке, ум есть свойство и проявление смысла (логоса) в человеке. В поведении любого человека дух и воля являются ведущей ипостасью, а смысл (логос – замысел) и ум (разумность, рассудительность) – ведомой. Возможно, вообще воля есть способ существования мысли. Сказано же в Благовестии от Иоанна: «Вначале было Слово (в греческом тексте – Логос, Замысел)», тогда далее следует – «и Замысел был у Бога, и Замысел был Богом». Всё дальнейшее раскрытие Замысла шло через волю Его. При этом первичность идеи, мысли не только не отменяет, но предполагает ведущую роль воли в развитии замысла. Мысль без воли мертва. Загадка сущности воли связана с тайной Промысла Божьего и является одной из самых главных тайн бытия. Соответственно, границы поступка или иного действия человека, особенно революционного, определяются, задаются не границами его ума, а границами его воли, конечно, в пределах личного знания. Поэтому сократовское «добродетель есть знание» здесь вполне уместно. Согласимся, что в практической деятельности ум-то, может быть, видит больше и устремляется дальше, но короткий поводок имеющейся воли не пускает туда ни мысль, ни действие. В итоге дух через волю или ведёт, а подчас тащит человека за пределы обычной разумности, или наоборот парализует деятельную активность и удерживает в рамках рассудочного смысла, используя все ухищрения ума для обоснования границ своего слабоволия. Дух и воля человека революционны, разумность и ум консервативны.

Дух революции и революционера, по-моему, тонко и точно выразил современный театральный режиссёр С. Васильев: «Мир будет рождать революционеров именно потому, что с…ченный мир, построенный на власти материи над человеком (которую мы и называем капитализмом), - губителен и несправедлив для души, которую он заставляет плясать под дудку рыночных механизмов. Революция, какой бы невероятной и неоправданной она ни казалась, непременно будет востребована как духовная доктрина, как средство радикальной эмансипации духа от материи».

Внутренний мир человеческой личности является матрицей, образцом для сравнительной оценки и формирования желаемого образа внешнего мира и, соответственно, исходным пунктом для выбора и построения вектора воли человека. Грубо говоря, «какой я сам морально, социально и экономически изнутри, таким же я хочу видеть общество, которое меня окружает и государство, в котором я хочу жить. В идеале – весь мир должен быть подобным мне, моим представлениям о добре, общественном устройстве и социальной справедливости». Этот принцип подобия внешнего мира внутреннему мироощущению и миропониманию является руководящим в общественной деятельности человека, при этом воля определяет сущностные границы необходимых изменений образа жизни общества и государства, ум же структурирует форму существования этих изменений. Стремление к установлению единства внутреннего мира человека и государства является предпосылкой для выработки соответствующего внутреннего побуждения или импульса воли. Чем больше разница между внутренним духовным миром и внешним, тем нетерпимее нравственный диссонанс, личностный разлад между я «для себя» и я «для других» и среди других, тем больше и мощнее волевой позыв, импульс к действию у сильных духом и тем сильнее угнетение и отягощение воли умом у слабых. Борьба за достижение единства внутреннего и внешнего мира для человека означает борьбу за единство и полноту своей совести и доставляет то моральное удовлетворение собственным поведением, не сказать духовное наслаждение, которое двигало и революционными бунтарями и мучениками за веру. Трудности и опасности борьбы преодолеваются не осторожным политическим умничаньем на так называемые политкорректные темы, а мужеством. Размышлять, писать или говорить умно не самые ценные и решающие качества революционера. Троцкий писал и говорил «умнее» И.В. Сталина, но сталинская правда победила через сталинскую волю.

Господствующее значение силы воли над силой ума в войне и вооруженной борьбе заметил и ясно сформулировал ещё в 19 веке русский деятель генерал М. И. Драгомиров. Политическая борьба по психологическому и умственному напряжению не менее сурова и жестка, чем вооружённая, только ведётся другими способами и средствами, а политические компромиссы подчас катастрофичнее и сокрушительнее, чем военные поражения. Поэтому, перефразируя известное драгомировское суждение о соотношении воли и ума в военном деле, можно сказать: «Революционное дело более волевое, нежели умовое».

Революционный переход нации из одной государственной формы в другую можно представить в виде песочных часов, но в горизонтальном положении, поскольку не всё содержание прежнего образа жизни нации перейдёт в новую государственность. Непосредственно в этой горловине во время революции сходятся и сливаются в нечто новое общее все три составляющие сферы жизни нации – духовная, политическая и экономическая, происходит сжатие всей сложности общественных отношений в единую формулу революции, решение которой и становится переходом к новому образу жизни, к новой государственной форме. Выработать формулу революции значит, с одной стороны, выявить и определить в ней место основным антагонистическим и другим противоречиям прежнего образа жизни, с другой – непротиворечиво соединить способы и средства их разрешения воедино. По сути, формула революции – это кратная приближённая формула нового образа жизни нации, включающая пока в виде лозунгов основные принципы и положения будущего духовного, политического и экономического укладов жизни общества и государства.

Неверно думать, что выработка теоретической формулы революции есть функция ума, а практическое решение формулы на деле – функция воли. Выработать верную формулу революции могут исключительно те личности, которые имеют не столько способность понимать всё многообразие общественных отношений, выявлять и описывать различные противоречия во всех сплетениях их причинно-следственных связей, сколько обладающие достаточным духом и волей для самой постановки такой революционной задачи перед всей нацией и чувствующие в себе достаточно нравственных сил для запуска революционного действия. Формула революции может открыться только тому, кто сам себя открыл для революции; эту формулу нельзя придумать, её можно только достичь волевым усилием, в противном случае малодушие воли ограничивает возможности и силу ума. (Есть, конечно, гордые одиночки пера без шпаги, составляющие у себя на кухне для других различные революционные программы переустройства всего и вся или ужасно радикальные планы национального восстания, но это либо просто графоманы, либо просто писатели). Трусость одолевает и парализует разум в политике, наверное, чаще и больше, чем в военном деле и любом ином виде человеческой деятельности. Столь категоричное утверждение связано с подавляющим господством коллективной воли над индивидуальной в программах и других руководящих документах, и так же в повседневной деятельности любой партии, движения или иной общественно-политической организации. Соглашательская ограниченность программ и действий оппозиционных партий в революционных ситуациях и пограничных с ней состояниях, как правило, вызывается не недостатком понимания сути происходящих явлений, а недостатком воли таких партий, отсутствием в них достаточных нравственных сил для превращения революционной ситуации в революционное восстание.

Завершая рассуждения о роли и месте волевого фактора в революционном процессе, нужно ещё раз подчеркнуть, что наивысшие значения силы и протяжённости личной воли потребуются у руководителя революционного восстания и его ближайшего окружения, которое вместе с ним с оружием в руках первым поднимутся на вооружённую борьбу со старой властью. По мере разрастания восстания волевой порог принятия решения на личное участие будет уменьшаться по мере увеличения количества восставших: чем больше масса людей, принимающих участие в революционных действиях, тем легче остальным принять соответствующее решение и присоединиться к восстанию. При этом увеличение числа восставших происходит не только от снижения необходимого порога воли, но, главным образом, за счёт расширения территории, охваченной восстанием, и вовлечения в него новых и новых районов, областей, краёв и других административно-территориальных единиц.

Это естественно и очевидно. По данным социологических исследований различных движений сопротивления и изучения практического опыта в активных революционных движениях принимали участие не более 10% от всех людей, принимающих и поддерживающих идею необходимости или неизбежности революционных изменений. В самом начале бунта, мятежа городского или районного восстания, когда исход борьбы ещё совершенно неясен, абсолютное большинство будет со стороны наблюдать за действиями восставших, которых в лучшем случае наберётся 1-2 % от сочувствующих. Часть из них просто авантюристы и другие любители рискованных мероприятий, но на этом этапе это большого значения не имеет: большинство идёт в восстание с другими целями и задачами. Исходя из такого расчета, в городах или районах, в которых условно проживает 100 000 сочувствующих, начало восстания активно поддержат 1-2 тысячи человек, настроенных наиболее жертвенно, а значит и наиболее решительно. Этого числа восставших, после минимальной подготовки и формирования соответствующих групп и отрядов, вполне достаточно для установления новой власти на местах и переноса пламени восстания в соседние районы и в областной центр соответственно. В области, с условным населением в 1 миллион к активным действиям могут подключиться уже несколько тысяч человек, а с учётом безусловного проведения всеобщей мобилизации, ещё больше. Кроме того, надо учесть, что в восстании областного или иного оперативного масштаба процент людей, добровольно примкнувших к восстанию, будет выше и может составлять 3-5 %.

На завершающей стадии размах революционного восстания достигает стратегического масштаба, в котором могут участвовать в добровольном и мобилизационном порядке до 10% взрослого населения.

Таковы, в основном, методологические подходы к решению проблемы революции вообще и грядущей Русской революции в частности. Применим их к современной общественно-политической обстановке в России и попробуем ответить на три главных вопроса:

1) сложилась ли в России революционная ситуация;

2) если да, то какова формула будущей Русской революции;

3) каким образом эта формула будет решаться в революционном действии?

 

II.ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ.

О революционной ситуации. Как правило, необходимость революционного скачка из одного качественного состояния нации, общества или государства в другое возникает в следующих случаях:

а) когда возможности эволюционного развития в духовной, политической или экономической сферах в рамках существующих форм либо исчерпаны по имманентным (природо-сущностным) причинам, либо искусственно пресечены какой-либо внутриполитической силой;

б) когда возможности эволюции имеются, но темпы государственно-политических изменений явно недостаточны, отстают от нарастающих темпов положительных или негативных изменений, объективно происходящих в моральной, общественно-политической, хозяйственной, информационной, военной, демографической, экологической и иных важных областях жизни человека, семьи, народа (нации) и окружающего мира;

в) когда эволюционный процесс стабилизирован, но становятся очевидными явная ошибочность данного образа жизни и неизбежная катастрофичность осуществляемого пути движения и требуются такие резкие изменения основного содержания образа жизни и государственно-политического устройства, которые принципиально не укладываются в рамки или самостоятельно избранного образа жизни, или навязанного и поддерживаемого внешними силами посредством оккупации.

Анализ внутриполитической обстановки в России позволяет утверждать, что революционная ситуация в стране имеет место по всем трём основаниям – Россия зашла в эволюционный тупик. Рассмотрим доказательства по порядку.