Раздел 2. Театральная жизнь России от Февраля к Октябрю.

 

Первого марта 1917 г. 51 0 бессменный директор императорских

театров В.А.Теляковский не успел допить традиционную чашку ут-

реннего кофе, как в дверь постучали - требовательно и нагло. На

пороге толпился отряд вооруженных солдат во главе с унтер-офи-

цером Волынского полка, мобилизованным артистом Александринско-

го театра Б.Н.Вишневецким. "Вы арестованы!" - объявил он Теля-

ковскому и приказал следовать за ним.

Еще неделю назад камергер двора Его Величества никак не

мог предположить такого неожиданного реприманда. Пока он безро-

потно надевал пальто, Вишневецкий с плебейской завистью разгля-

дывал квартиру и громко возмущался: "Вот в каких царских хоро-

мах живут сановники, в то время как народ голодает" 52 0. Аресто-

ванный спустился вниз, и машина лихо понеслась к зданию Госу-

дарственной Думы.

"Театральному владычеству В.А.Теляковского (...) положен

конец, - ликовала часть артистов.- Первого марта (исторический

день!) он был арестован по поручению группы лиц в его квартире

артистом Б.Н.Вишневецким. (...) В итоге ареста получилось раск-

репощение артистов и служащих казенных театров от самодержавия

ставленника бывшего министра гр. Фредерикса" 53 0.

Б.Н.Вишневецкий стал героем дня и охотно раздавал ин-

тервью: "Я всегда возмущался режимом Теляковского. (...) Я ре-

шил, что необходимо арестовать Теляковского хоть на два часа,

чтобы артисты, почувствовав свободу, могли заговорить о своих

нуждах" 54 0.

Артисты действительно заговорили "о своих нуждах", загово-

рили страстно, хором, хотя и вразнобой, как, впрочем, и вся

Россия, однако к аресту Теляковского это ровным счетом никакого

отношения не имело.

А между тем у растерянно-озабоченных политиков Государс-

твенной Думы и ее Временного комитета дел было невпроворот. На

них неожиданно, но неумолимо надвинулась гигантская глыба госу-

дарственных проблем, требующих срочного, безотлагательного ре-

шения, но ни практического опыта, ни даже сколько-нибудь под-

робных теоретических проработок их не было. И хотя все они кля-

лись в любви к "великой свободной России", однако и природу ее

величия, и границы ее свободы понимали, разумеется, по-разному.

Понятно, что деятелям Государственной Думы было совсем не до

В.А.Теляковского. Бессмысленно проведя в ее коридорах целый

день, он в четвертом часу пешком вернулся домой, записал - по

давней привычке - происшедший казус в "Дневник" и стал покорно

ждать дальнейших событий. А в эти переломные для судеб России

"горячие дни" они не заставили себя долго ждать.

Жизнь закрутилась, завертелась, и мало кто успевал осмыс-

лить быстротекущее время. Все казалось "чудом, феерией, сном" -

прекрасным и необъяснимым: падение самодержавия, бесцензурное

слово, общий радостный порыв, демократическая республика, впро-

чем, нет, не демократическая, этого даже в правительственном

сентябрьском указе не было, было просто "Российская республи-

ка". Но все равно - голова кружилась от свободы и счастья,

светлых надежд, радужных перспектив.

Столичные казенные театры тоже старались шагать в ногу со

временем. "Все, напоминавшее прежний режим, из театров убрано,

- радостно сообщала пресса. - Бывшие императорские ложи называ-

ются теперь ложами правительства или правительственными ложа-

ми" 55 0. Артисты бывших императорских театров одели красные банты,

зачеркнули красными чернилами в своих документах слово "импера-

торский", вписали вместо него "государственный"и добровольно

отказались печатать на афишах звание "заслуженный артист". В

Москве с бывших императорских лож сбили золотые орлы и передали

в Бахрушинский музей - для истории. Капельдинеры сменили пышную

придворную ливрею на серые пиджаки. На афишах царский герб за-

менили "изображением политически-целомудренной лиры" (К.Держа-

вин). Антимонархический посыл был так силен, что решили даже

поломать устойчивую традицию: открыть новый сезон в Мариинском

театре "Русланом и Людмилой", а не привычной "Жизнью за царя",

которую постановили "исключить совсем из репертуара" 56 0.

Правда, случались и накладки: 28 февраля в Ростове-на-Дону

в антракте перед 3-м действием в честь присутствующей на спек-

такле французской делегации артисты спели "Марсельезу", а за-

тем, вместе с хором, - "Боже, царя храни". "Впрочем, это вполне

понятно, - комментировала редакция, - ввиду неполучения никаких

телеграмм из Петрограда и Москвы" 57 0.

Конечно, дело - не в телеграмме, просто театральная об-

щественность была не готова к великому в истории России собы-

тию. И это неудивительно - после стольких лет (даже веков) нес-

вободы, жизни с оглядкой на "верха", страха перед начальствен-

ным окриком нельзя приказать себе стать свободным в один день.

Занавесить белым полотном золотые орлы на царской ложе совсем

несложно, гораздо труднее избавиться от "рабьей привычки прек-

лоняться перед палкой", 58 0 быть не на словах, а на деле свободным

гражданином.

 

РТО: попытка регламентации.

 

Возбужденные от долгожданной возможности свободоговорения

сценические деятели были рады любому поводу показать свою пре-

данность демократическим идеалам революции. Повод вскоре нашел-

ся - комиссар Москвы М.В.Челноков передал наблюдение за городс-

кими театрами, цирками, кинематографом и кабаре во временное

ведение РТО. Совет РТО опубликовал соответствующий регламент,

который стал предметом острой критики.

В нем, к неудовольствию антрепренеров, сохранялся военный

налог. Что ж, это - нормально, РТО не имело никаких юридических

оснований отменять общероссийский закон, принятый Думой.

Далее, в его 19-ом пункте раздела III "Цензурные ограниче-

ния", провозглашалась свобода творческой деятельности - "всем

театральным предприятиям предоставляется право без всяких стес-

нений и ограничений давать всевозможные представления". Для

страны, вставшей на путь демократического развития, это тоже -

нормально. Хотя есть опасность, что благами свободы могут вос-

пользоваться неразборчивые антрепренеры, оскорбляющие общест-

венный вкус непристойными опусами. Чтобы избежать подобных инцидентов в следующем пункте устанавливалось: "Совету предоставляется право командировать на спектакли и зрелища своих членов, кои могут делать предпринимателям указания о недопустимости данного спектакля в целом или в части" 59 0. При этом особо оговаривалось, что окончательное решение о судьбе таких спектаклей будет принимать тройственная комиссия.

Думается, что ничего особо предосудительного в данном

пункте нет: свобода - не вседозволенность. Правда, РТО следова-

ло бы сразу же огласить принципы или критерии, на основании ко-

торых Совет будет принимать решение о запрещении спектаклей.

Оно этого не сделало, понадеявшись, видимо, на здравый смысл

своих адресатов. Но правотворчество опирается на 2букву 0 закона,

поэтому редакция журнала "Театр и искусство" была формально

права, когда отмечала, что у "добровольных московских цензоров

нет никакого ограничительного толкования или перечисления слу-

чаев, допускающих снятие". И приходила к выводу, что из "правил

добрую половину следует выкинуть, а вторую - значительно видо-

изменить, выкурив из них дух старого доброго участка" 510 0 [имеется в виду - полицейского. Г.Д.].

В первый - медовый - месяц долгожданной российской свободы

введенные "Временными правилами" ограничения были восприняты

театральной общественностью как вызов, как попытка реставрации

прежних вицмундирных стеснений. Очевидно в силу этого, документ

произвел "тяжелое впечатление". Эм. Бескин, выражая мнение

большинства, комментировал, что "весь документ выдержан в ка-

зенном тоне ограничительных перечней". Считая такое недопусти-

мым, он предлагал Совету РТО "категорически перестроиться" 511 0.

Реакция театральной общественности понятна, хотя с другой

стороны известно, что закон писаный и закон воплощенный - суть

вещи разные. А посему для нее сохранялась какая-то надежда на

привычный для России разрыв между словом и делом. Как это ни

странно, на практике все оказалось иначе.

В Москве в это время гастролировал К.А.Марджанов с петер-

бургской опереттой, а "Новый театр" П.В.Кохманского показывал

гротеск "Крах торгового дома "Романовы и К°". Цензурная дея-

тельность Совета РТО оказалась неожиданно суровой: он "принял

меры воздействия на театры, которые хотели играть на 4-ой неде-

ле поста и заставил их прекратить спектакли" 512 0. Меры воздейс-

твия были простыми, зато надежными: с помощью милиционеров

"заставили Кохманского прекратить спектакли, заставили Марджа-

нова возвратить деньги за билеты, уже взятые" 513 0. Театральная

общественность возмутилась, Совет РТО поспешил умерить свои

властные аппетиты, но, как говорится, дело было сделано.

Действительно, показ спектаклей на четвертой (Крестопок-

лонной) неделе Великого поста в царской России был запрещен -

решение это было принято в 1881 г. по инициативе обер-прокурора

святейшего Синода К.П.Победоносцева. Сценические деятели Москвы единогласно решили "по соображениям данного момента" спектаклей не давать.

Петроградские театры тоже не показывали спектаклей. С пер-

вых дней революции город был во власти вооруженных солдат,

восставшего народа, митингующих толп и демонстрантов. Хотя ре-

волюция была в целом мирной, все же кое-где постреливали. Уже

27 февраля кассы театров были закрыты, и спектакли прекратились

- "по обоюдному согласию", как писала пресса.

Антрепренеры и гастролирующие коллективы терпели убытки.

Чтобы как-то выправить положение, представители почти всех

частных театров провели 5-го марта в Петрограде совещание -

открывать театры на четвертой неделе поста или нет? Большинство

было за открытие. Одновременно постановили часть сбора с перво-

го спектакля отчислить на "красное яичко" солдатам и дать на

Пасхе бесплатный утренник для солдат 514 0. Выбрали депутацию в составе А.Р.Кугеля и Ю.А.Малышева, директора Музыкальной драмы, "для ознакомления с видами правительства на этот счет". Градоначальник отнесся к инициативе весьма сочувственно. Но боязнь "возможных эксцессов со стороны толпы, отсутствие организованной охраны театров, затруднительность ночного сообщения - все это побуждало отсрочить открытие спектаклей" 515 0. Учитывая, что в этих условиях "наладить дело нелегко", редакция со своей стороны рекомендовала театрам "пользоваться свободою с должной осторожностью, избегая злоупотреблений ею" 516 0.

Радость актерской громады переплеталась с беспокойством -

как бы сладкие "вершки" революции не достались одним только

столичным избранникам. Но в такой же ситуации полной неопреде-

ленности пребывали и артисты императорских театров. Им, облас-

канным щедротами Министерства Двора, было что терять. Сохранят ли бывшие императорские театры свой особый статус и бюджетное финансирование? Из каких средств будут платить жалованье, если не будет Министерства Двора? Закроют ли, наконец, контору и будет ли разрешена автономия - все было покрыто мраком неизвестности. А тут еще, совсем некстати, неожиданный арест Теляковского, упорные слухи о бегстве М.Ф. Кшесинской с бриллиантами, подаренными августейшими любовниками. Пресса во-всю ворошила грязное белье императорской фамилии, подробно смакуя альковные

похождения царя и великих князей.

 

Требование автономии государственных театров.

 

Работники бывших императорских театров волновались, не

зная, какая судьба ожидает их в будущем. В.А. Теляковский, лицо

как-никак официальное и формально еще не смещенное, решил пойти "по инстанциям". Но его опередили артисты. После некоторой рас

терянности и бесполезного ожидания они, наконец-то, решились

действовать сами. 1-го марта заслуженный артист Александринско-

го театра Р.Б.Аполлонский пошел в Государственную Думу, "дабы,

- как написал в "Дневнике" В.А.Теляковский, - заявиться новому

правительству и просить автономию театру. Аполлонский, вероят-

но, думает, что теперь время новому Правительству заниматься

артистами" 517 0.

Он ошибся - М.В.Родзянко принял Р.Б.Аполлонского. (Истины

ради отметим, что по этому эпизоду есть разночтения и, думает-

ся, совсем не случайные. Так, по версии Р.Б.Аполлонского, его

вызвал к себе телефонным звонком М.В.Родзянко. Учитывая, одна-

ко, как сложившуюся в эти дни ситуацию, так и всю совокупность

последовавших действий, есть веские основания полагать, что

инициатором встречи был Р.Б.Аполлонский). На встрече председа-

тель Временного Комитета Государственной Думы уполномочил своего собеседника "передать всем товарищам следующее:

1) Что он назначит к нам на днях комиссара, который будет

ведать делами театра, и постарается найти такого, который любит

театр;

2) Что жалованье он прикажет выдать нам своевременно;

3) Что спектакли начнутся, вероятно, через неделю" 518 0.

Неизвестно, сколько дней раздумывал бы М.В.Родзянко, но

вмешался энергичный В.А.Теляковский, который 3-го марта поехал

в Думу, уже по собственной воле, и, проведя там три часа, до-

бился назначения правительственного комиссара - им стал лидер

прогрессистов, князь Н.Н.Львов.

В этот же день комиссар прибыл в Дирекцию и объявил первые

приказания:

"1. Впредь до последующих распоряжений высшей Правительст-

венной власти сохранить за В.А. Теляковским функции по управле-

нию Дирекцией театрами и Училищами, как Петроградскими, так и

Московскими.

2. Предоставить право В.А.Теляковскому разрешить конторам

выдавать ассигновки по неотложным потребностям в установленном

порядке.

3. Все новые ассигновки получать из кабинета Его Величест-

ва не иначе, как с моего, Н.Н.Львова, разрешения и подписи" 519 0.

Распоряжение комиссара в финансовой части артистов успоко-

ило, кадровое - нет.

"Нас очень удивило и огорчило оставление Теляковского на

посту директора", 520 0 - выражали свое недовольство обиженные, но

Н.Н.Львов, человек далекий от театра, не мог предложить реаль-

ную альтернативу В.А.Теляковскому. Его десятидневное комиссарс-

тво ознаменовалось переименованием императорских театров в го-

сударственные (6 марта), назначением подпоручика В.Ф.Безпалова,

бывшего артиста Мариинки, комендантом петроградских государс-

твенных театров, А.И.Южина-Сумбатова - уполномоченным комиссара

по управлению конторой московских театров и театрального учили-

ща. Не случайно энергичный и практический В.А. Теляковский, по-

дытоживая свои впечатления от Н.Н.Львова, записал: "бесспорно,

очень правдивый, добрый и симпатичный человек - но едва ли го-

сударственный" 521 0. Если же верить другому мемуаристу, то более

злые на язык старики Александринки "сокрушенно качали головой -

угораздило же кого-то послать комиссаром в театр эдакого раз-

варного судака" 522 0.

А тем временем политические события раскручивались в стре-

мительном темпе: 2-го марта царь отрекся от престола в пользу

своего брата Михаила и назначил князя Г.Е.Львова председателем

Совета министров, а 3-го - отрекся от престола великий князь

Михаил. Нейтрально-выжидательная позиция театральной обществен-

ности сразу же после этого взорвалась эйфорией бесконтрольной

свободы. Вся актерская громада страстно, перебивая друг друга,

заговорила о своих попранных правах, требуя, наконец-то, худо-

жественной свободы во всей ее возможной полноте.

В телеграмме на имя М.В.Родзянко общее собрание артистов

Большого и Малого театров выразило надежду, "что в новой сво-

бодной России воцарится свободное искусство, и Большой и Малый

театры получат автономное управление" 523 0. В Мариинском театре Г.Андреев тоже заявил Н.Н.Львову: "Изжив тиски старого режима, мы

ясно сознаем, чего нам не хватало, что было нашим тормозом.

(...) Мы видим единственный выход из существовавшего до сего

времени положения только в самой широкой автономии" 524 0.

Если для артистов теперь уже государственных театров сво-

бода ассоциировалась прежде всего с самоуправлением, то у дра-

матургов была своя излюбленная мишень - цензура.

Правление Союза драматических и музыкальных писателей,

"считаясь с требованиями, предъявляемыми к русскому театру но-

вым строем жизни, сочло необходимым выяснить, какие пьесы русс-

ких авторов были за последние годы запрещены драматургическою

цензурою к постановке" 525 0.

Театры нуждались в новом репертуаре, и общественность была

уверена, что "многие пьесы, бывшие ранее под цензурным запре-

том, могли бы удовлетворить эту потребность в свободном, неско-

ванном слове, сказанном писателем с театральных подмостков" 526 0.

Уверенность была так велика, что в редакционной статье журнал

"Кулисы" радостно обещал: "Гнет мысли, гнет слова исчез, и те-

атры в ближайшие же дни дадут гражданам новый репертуар.

Он уже снят с запыленных полок и спешно готовится.

За работу!!" 527 0.

Конечно, при смене власти всегда найдутся обиженные, и

по-человечески понятно их желание несколько преувеличить свои

прошлые разногласия с свергнутой властью, чтобы предстать в

глазах общественности если уж не мучеником, то хотя бы либера-

лом-прогрессистом. В России была и цензура, и пресса нередко

прибегала к эзопову языку, но общественные представления о цен-

зурном самовластии были существенно, очень существенно преуве-

личены. В этом была скорее какая-то, ставшая традиционной куль-

турная норма, своего рода социальная игра с неписаными, но, как

ни странно, соблюдаемыми всеми участниками "правилами игры",

когда власть что-то запрещала, и это охотно раздувалось либе-

ральной прессой, стремящейся продемонстрировать широкой публике свое гражданское свободомыслие. В действительности же, все сколько-нибудь достойное в художественном отношении рано или поздно в России публиковалось. Поэтому более проницательным оказался журналист, резонно вопрошавший: "В цензуре шкафы ломятся под тяжестью загубленных трагедий, драм, комедий, но какой процент из них представляет хоть какую-нибудь художественную ценность?" 528 0

Последующие события, как будет показано ниже, подтвердили

его скептицизм.