Русское православие в XX — XXI вв.

Русское православие в XX — XXI вв.

Патриарх Тихон. Первые декреты большевиков. Отказ Тихона благословить «белое движение».

Тихон (до пострижения в монахи в 1891 – Василий Иванович Беллавин), родился (19) 31 декабря 1865 года в семье сельского священника Торопецкого уезда Псковской епархии.

Детские и юношеские годы его прошли в деревне, в непосредственном соприкосновении с крестьянством и близости к сельскому труду. С юных лет он отличался особой религиозной настроенностью, любовью к Церкви и редкой кротостью и смирением.

Учился Василий в Псковской Духовной Семинарии в 1878-1883 годах.

В 1888 году окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию и в светском звании получил назначение в родную Псковскую Духовную Семинарию преподавателем.

В 1891 году, на 26-м году жизни, принял монашество, после чего началось его быстрое продвижение по церковно-иерархической лестнице.

После академии с 1891-1894 г. преподавал догматику, нравственное богословие и французский язык в Псковской духовной семинарии

С 1894 г. он ― ректор Казанской духовной академии, и через три года (8 с половиной лет по выпуске из Петербургской академии) ― уже епископ, сначала Люблинский, а затем Алеутский и Североамериканский. В этот период своей жизни, охватывающии почти десятилетие, он упорядочил жизнь православных приходов в Соединенных Штатах и на Аляске, воздвигнул новые храмы, и среди них ― кафедральный собор во имя святителя и чудотворца Николая в Нью-Йорке, куда и перенес из Сан-Франциско кафедру Американской епархии, организовал Миннеаполисскую духовную семинарию для будущих пастырей, приходские школы и приюты для детей. В Соединенных Штатах за Преосвященным Тихоном закрепилась слава подлинного апостола Православия. При нем впервые в Америке начинают знакомиться и сближаться с Православием христиане других конфессий.

В 1905 г. епископ Тихон был возведен в сан архиепископа. в Миннеаполисе была открыта первая в Америке православная семинария

С 1907 года был отозван в Россию, служил в Ярославской епархии. Ярославцам казалось, что они получили идеального архипастыря, с которым никогда не хотелось бы расставаться. Убежденный монархист, Тихон стал председателем Ярославского отделения «Союза русского народа».

В 1913 году из-за противоречий с губернатором был переведен архиепископом Литовским и Виленским.

В 1915 году, когда русские войска оставили Вильно, Тихон переехал в Москву.
18 ноября 1917 года на Первом Всероссийском поместном соборе избран патриархом. Выступал против декрета Советского правительства об отделении церкви от государства, враждебно отнёсся к заключению Брестского мира. В посланиях призывал верующих к неподчинению Советской власти, предавал её анафеме, активно противодействовал изъятию церковных ценностей на нужды голодающих.

В мае 1922 года За контрреволюционную деятельность был привлечён к судебной ответственности и заключён под домашний арест в Донском монастыре.

В первом обращении к всероссийской пастве Патриарх Тихон характеризовал переживаемую страной эпоху как «годину гнева Божия»; в послании от 19 января (1 февраля) 1918 г. им выражены архипастырская озабоченность положением Церкви и осуждение кровавых беспорядков. Патриарх безбоязненно обличал безбожную власть, воздвигшую гонения на Церковь, и даже произнес анафему тем, кто от лица власти творил кровавые расправы.

В декабре 1924 года неизвестные ворвались в келью Донского монастыря и стреляли в Тихона, которого закрыл своим телом келейник Я.С. Полозов, своей жизнью спасший патриарха.
Незадолго до смерти Тихон написал завещание, призывавшее верующих к сотрудничеству с Советской властью, но рядом специалистов высказано мнение о его поддельности.

Святейший Патриарх Тихон скончался 25 марта 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, и был погребен в московском Донском монастыре.

В 1988 году Тихон был канонизирован Русской Православной Церковью. 9 октября русская православная церковь отмечает День прославления святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси.

Патриарх Тихон был истинным защитником Православия. Несмотря на всю свою мягкость, доброжелательность и благодушие, он становился непоколебимо тверд и непреклонен в делах церковных, где было нужно, и прежде всего в защите Церкви от ее врагов.

Новым важным шагом к установлению позитивного диалога между Церковью и победившим общественным строем стал документ, известный как завещание Святейшего Патриарха Тихона от 7 января 1925 г.: «В годы гражданской разрухи, по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, ― писал Святейший Патриарх Тихон, ― во главе Русского государства стала Советская власть. Не погрешая против нашей веры и Церкви, не допуская никаких компромиссов и уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работать на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем... Вместе с этим мы выражаем уверенность, что установка чистых, искренних отношении побудит нашу власть относиться к нам с полным доверием». Так твердо и ясно Святейший Патриарх Тихон определил чисто каноническую позицию Русской Православной Церкви по отношению к Советскому государству, тем самым помогая православному русскому народу уяснить себе смысл революционных перемен. Изменение в политической позиции Патриарха Тихона и большей части православного епископата обусловлено было не только тактическим расчетом, но и соображениями принципиального характера: гражданская война закончилась, государственная власть перестала быть предметом кровавой междоусобной брани, в стране существовало одно законное правительство ― Советское, что создавало возможность для построения правового государства, в котором Православная Церковь могла занять принадлежащее ей место.

В 1981 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей прославил в соборе новых мучеников и исповедников Российской Церкви, Патриарха Тихона. А в 1989 г., в год юбилея установления Патриаршества в Pocсии, Святейший Патриарх Тихон был прославлен Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Его память совершается 25 марта/7 апреля и 26 сентября/9 октября.

Первые декреты советской власти

Утром 26 октября 1917 г. II-съезд Советов продолжил свою работу. Он принял серию декретов, имеющих для большевистской власти историческое значение. С 26 октября в работе съезда уже принял участие Ленин, который предыдущего 25 числа вo время създовских баталий "отдыхал" в соседней комнате на подушках и одеялах.

Первыми декретами большевиков, после прихода к власти стали: декрет о мире, о земле, о власти, о 8-мичасовом рабочем дне и о народах, а так же декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви.

Декрет о мире

Основное авторство в составлении декрета принадлежит Ленину, и он был написан в полном соответствии с "ленинской теорией империализма и социалистической революции".

Декрет написан на трех страницах достаточно торжественным стилем, но конкретные его положения вполне уместились бы в нескольких предложениях. От имени советского правительства "всем воюющим народам и их правительствам предлагалось немедленно начать переговоры о справедливом, демократическом мире". Мир должен быть "без аннексий и контрибуций" - без захвата и присоединения чужих территорий. Продолжение войны объявлялось "преступлением".

- Провозглашение выхода России из войны;

- Обращение ко всем воюющим сторонам с целью заключить мир без аннексий и контрибуций;

Декрет о земле

Авторство декрета о земле принадлежит Ленину, а тот взял идеи и содержание данного документа у эсеровской партии, самой популярной в крестьянской среде.

При обсуждении текста декрета возникли трудности с той статьей наказа о земле, которая предписывала лишать права земельного пользования дезертиров из армии. Статья, безусловно, была выгодна большевикам, пытавшимся на данном этапе сохранить "революционно направленную армию", но при остроте разгоравшейся дискуссии председательствующий на съезде Л. Каменев "поспешно предложил передать вопрос на разрешение правительства" При опубликовании текста эта часть включена не была.

1. Частная собственность на землю отменялась навсегда и любые операции с землей - от аренды до сделок и залога - запрещались.

2. Недра земли, полезные ископаемые, лесные и водные угодья объявлялись в исключительном пользовании государства, а менее значимые угодья - в пользовании местных органов самоуправления.

3. Право пользования землей получали все граждане России без каких-либо различий при условии собственного труда на ней (или своей семьи) и до тех пор, пока были в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускался.

4. Землепользование должно быть уравнительным (по трудовой или потребительной норме) со свободным выбором форм землевладения (хуторская, подворная, артельная и т.д.) самими крестьянами.

Декрет о власти

- Провозглашение прихода к власти рабочих, солдатских и крестьянских депутатов;

- Передача исполнительной власти Совету народных Комисаров;

- Избрание нового состава ВЦИК;

Декрет об установлении 8-мичасового рабочего дня

Декламация прав народов России:

- Установление равенства и суверенности всех народов России;

- Право народов на свободное самоопределение;

- Отмена национальных привилегий и ограничений;
- Свободное развитие национальных меньшинств;

Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету».

Это письмо, опубликованное только в 1990 г., является наглядным примером и лучшей демонстрацией главной цели кампании по изъятию церковных ценностей. На наш взгляд, Ленина волновала не столько проблема помощи голодающим, сколько возможность «обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей.

Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе — в особенности, совершенно немыслимы».

Изъятие церковных ценностей может быть трактовано не иначе, как политика первоначального накопления капитала советским правительством и основание для начала репрессий против священнослужителей и активных прихожан. 30 марта заседало Политбюро, на котором по рекомендации Ленина был принят план разгрома церковной организации, начиная с «ареста Синода и Патриарха». Начались судебные процессы по обвинению в сопротивлении исполнению декрета об изъятии ценностей. Были такие процессы и в Чувашии. Однако в связи с относительно спокойным характером изъятия церковных ценностей в Чувашии не было ни «громких» процессов, ни их массового количества. Так, за агитацию против изъятия церковных ценностей был осужден «крестьянин д. Кошкиной Чебоксарского уезда и волости» Тимофей Иванович Старостин.

Таким образом, за официальной причиной изъятия ценностей в пользу голодающих Поволжья скрывалась глубоко прагматичная цель — практические мероприятия были использованы для определенной консолидации местных партийных организаций, средства шли на насыщение государственной казны золотовалютным резервом, а в целом кампания была направлена на ослабление и дезорганизацию Русской Православной Церкви.

 

Годы

Правившая в СССР Коммунистическая партия с 1919 года открыто провозглашала в качестве своей задачи содействовать «отмиранию религиозных предрассудков».

Одним из первых постановлений большевистского правительства был подготовленный наркомом юстиции левым эсером И. З. Штейнбергом и заведующим отделом законодательных предположений Наркомюста Михаилом Рейснером декрет СНК Российской Республики, принятый 20 января (по ст. ст.) и изданный 23 января 1918 года, — Об отделении церкви от государства и школы от церкви, которым церковь была отделена от государства и от государственной школы, лишена прав юридического лица и собственности, а религия объявлялась частным делом граждан. Декрет узаконивал принимавшиеся с декабря 1917 года распоряжения и акты, упразднявшие функции православной церкви как государственного учреждения, пользующегося государственным покровительством.

В 1918—1920 годы центральное место в ряду мер разоблачительного характера заняла развернувшаяся кампания вскрытия мощей святых Русской Церкви (постановления Наркомюста от 14 августа 1919 года об организационном вскрытии мощей и от 25 августа 1920 года о ликвидации мощей во всероссийском масштабе): было вскрыто 65 рак с мощами российских святых, в том числе и особо почитаемых, таких как Серафим Саровский и Сергий Радонежский. Кампания имела своей целю попытку разоблачения данного культа. Вскрытия сопровождались фото- и киносъёмкой, материалы которой затем использовались в агитационных целях.

По решению ЦИК от 20 июля 1921 года Агитпроп и его национальные отделения должны были приступить к всесторонней антирелигиозной пропаганде. При подотделе пропаганды Агитпропотдела ЦК для координации антирелигиозной борьбы возникла Антицерковная комиссия. В состав комиссии входили чиновники из Агитпропа, Московского комитета РКП(б), VIII ликвидационного отдела Народного комиссариата юстиции, ЦК РКСМ союза коммунистической молодёжи.

Весной 1922 года большевики, отразившие к тому времени внешние угрозы, перешли к этапу активной борьбы с религиозными институтами и прежде всего с православной церковью, которая рассматривалась ими как крупнейший очаг внутренней «контрреволюции». 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих.

Важным инструментом разгрома православной церкви стало искусственное инспирирование расколов, наиболее крупным из которых был «обновленческий», с последующим (с 1927 года — сергианство) установлением полного контроля над структурами патриархии со стороны 6-го (антирелигиозного) секретного отдела ОГПУ, возглавлявшегося Евгением Тучковым (1892—1957).

27 апреля 1923 года была опубликована инструкция наркоматов юстиции и внутренних дел, датированная 15 апреля того же года, «О порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съездов таковых», которая позволяла учреждать религиозные объединения в форме «обществ», которые имели несколько больше прав, чем «двадцатки», существовавшие с 1918 года, — в частности они могли иметь свой устав. Наличие устава отличало «общество» от «двадцатки», которая такого устава не имела и подлежала регистрации с заключением договора с местным советом. Для регистрации религиозного общества требовалось 50 человек и оно могло управлять более чем одним молитвенным зданием.

В период с 1923 до 1929 года политика государства претерпела некоторое смягчение, в особенности в отношении мусульманских и иудейских организаций. Политика же в отношение протестантских групп («сектантов») и ранее была сравнительно благожелательной: делами «сектантов» ведал Оргкомсект при ВЦИК под руководством П. Г. Смидовича; в отличие от православной церкви протестантским организациям разрешали выпуск различных периодических изданий, давали право иметь свои учебные заведения, организовывать союзы молодёжи, крестьяне-сектанты с конца 1919 года стали создавать первые колхозы, получавшие от государства кредиты и льготы.

В 1925 году на основе Общества друзей газеты «Безбожник» была основана (существовала до 1947 года) массовая общественная организация «Союз воинствующих безбожников» (до июня 1929 года — «Союз безбожников»), во главе которого стал Емельян Ярославский (Губельман); функционировало издательство «Безбожник».

В 1928 году Главнауки было принято решение считать главным критерием, по которому определяли принадлежность «сооружения» к памятникам — момент его постройки. Сооружения, построенные:

§ до 1613 г. — были объявлены неприкосновенными;

§ в 1613—1725 гг. — «в случае особой необходимости» могли подвергаться изменениям;

§ в 1725—1825 гг. — сохранялись только фасады;

§ после 1825 г. — к памятникам не причислялись и государством не охранялись.

Данный критерий был принят Главнаукой и с 1928 г. стал нормативным актом, действующим на территории РСФСР и СССР^[11]. Руководствуясь этим критерием, на местах был инициирован массовый снос храмов — общее их количество уменьшилось с 79 тысяч в 1917 до 7,5 тысяч — в 1991 году.

Принятое 8 апреля 1929 года на основании Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», с позднейшими изменениями от 23 июня 1975 года, до 25 октября 1990 года, когда Постановлением Верховного Совета РСФСР был введён в действие Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», служило нормативно-правовым документом, регулировавшим статус религиозных обществ в СССР. Постановление запрещало религиозным объединениям заниматься благотворительностью, организовывать паломничество верующих к святым местам и подобное; деятельность служителей культа ограничивалась местожительством членов нанимавшего их общества (группы).

В мае 1929 года на XIV Всероссийском съезде Советов была принята новая редакция статьи 4-й Конституции РСФСР: вместо «свободы религиозной и антирелигиозной пропаганды» признавалась «свобода религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды», что законодательно ставило верующих в неравное с прочими гражданами положение.

Принятое 15 февраля 1930 года Постановление правительства «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений» предписывало местным органам власти усилить контроль за руководителями религиозных общин, исключать из актива «враждебных советскому строю»; Центральная комиссия по вопросам культов, отмечая «консолидацию контрреволюционного актива в рамках религиозных организаций», признавала, что Постановление от 8 апреля 1929 года «подлежит пересмотру в сторону упрощения процесса закрытия молитвенных зданий».

В 1930—1931 года вышел ряд секретных циркулярных писем и постановлений правительства и Наркомфина об упорядочении налогового обложения религиозных объединений и духовенства, о трудоустройстве лиц, снявших с себя сан. Было увеличено налоговое обложение церковнослужителей. В случае неуплаты налогов их имущество конфисковывалось, а сами они выселялись в другие районы СССР.

 

Безбожная пятилетка

15 мая 1932 года Декретом правительства за подписью И. Сталина была объявлена «безбожная пятилетка», поставившая цель: к 1 мая 1937 «имя Бога должно быть забыто на территории страны». Должны были быть закрыты все культовые учреждения на территории страны.

В 1932 году постановлениями ВЦИК и СНК РСФСР из ведения НКВД функции общего надзора за деятельностью религиозных организаций, их регистрации, выдачи разрешений на проведение съездов и другие были переданы Центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК, созданной 1 июня 1930 года, и комиссиям по вопросам культов при местных исполкомах. Однако и далее служители культа регистрировались в НКВД. Центральная комиссия при Президиуме ВЦИК должна была осуществлять общее руководство и наблюдение за правильным применением законов о культах на всей территории РСФСР, разработку проектов законодательных актов, общий учёт религиозных объединений, рассмотрение жалоб верующих граждан.

С 1934 года Комиссия действовала при Президиуме ЦИК СССР; рассматривала многочисленные жалобы на закрытие культовых учреждений, отмечала рост «большого количества грубых нарушений советского законодательства о культах» на местах.

К 1937 году количество культовых зданий сократилось на 58 % от их дореволюционного количества.

Принятая 5 декабря 1936 года 8-м Чрезвычайным Всесоюзным съездом Советов новая Конституция СССР провозглашала равноправие всех граждан, в том числе и «служителей культа»; но за гражданами по-прежнему признавалась «свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды».

С 30 января по 4 февраля 1932 г. в Москве прошла XVII партийная конференция, принявшая директивы к составлению второго пятилетнего плана социалистического строительства. На ней была сформулирована главная политическая задача второй пятилетки — окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще, полное уничтожение порождавших классовые различия и эксплуатацию причин, преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей, превращение всего трудящегося населения страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества. Для религиозных организаций такая определенность решений партконференции была равносильна приговору. Сознательные и активные строители нового общества не могли быть носителями «религиозной заразы».

В конце 1931 г. как «контрреволюционная церковно-монархическая организация, которая вела активную борьбу с советской властью, провоцируя массовые выступления населения против организации колхозов», подвергся разгрому «Союз Православной Церкви», наиболее активные деятели которого — Александр Григорьев, Андрей Хрисанфов, Николай Краснов, Семен Павлов (иеромонах Гурий), — были приговорены к заключению на три года в концентрационный лагерь.

Представителей духовенства и мирян «брали» за «невыполнение наложенных государственных обязательств», «систематическую антисоветскую агитацию». Так, в 1932 г. к 1 году принудительных работ за невыполнение лесозаготовки был приговорен священник Шептаховской церкви Батыревского района М.Л. Краснов18. Призывая к классовой бдительности, агитаторы Союза воинствующих безбожников пропагандировали лозунг, что религиозные организации, бывшие и действующие служители культов «всем своим существом связаны с остатками кулацко-капиталистических элементов».

Летом 1935 г. был закрыт «Журнал Московской Патриархии», а в конце года возобновились массовые аресты епископата, духовенства, активных мирян по обвинениям в участии в «антисоветских контрреволюционных» группах, проведении нелегальных собраний, контрреволюционной агитации против коллективизации и проводимых хозяйственных и политических кампаний.

Практиковались групповые обвинения. Так, вместе с псаломщиком церкви с. Ядрино Ядринского района за «отказ от вступления в колхоз и от выполнения государственных обязательств» к различным срокам заключения были приговорены 10 жителей указанного села21; за «антисоветскую агитацию» и «создание контрреволюционной повстанческой организации» были «изъяты» священники М.Л. Краснов (с. Шептахово), С.Н. Николаев и Я.П. Петров (с. Новочелны- Сюрбеево), В.П. Разумов (с. Луцкое); за «чтение религиозной литературы и антисоветскую пропаганду» была ликвидирована религиозная группа из семи граждан д. Белая Воложка и д. Большая Таяба Мало-Яльчикского района23. Несколько кощунственным и циничным представляется на фоне масштабно разворачивавшихся репрессий конституционное восстановление служителей культов и членов их семей в избирательных правах (ст. 135 Конституции Союза ССР 1936 г., ст. 139 Конституции РСФСР 1937 г.,)

С 23 февраля по 5 марта 1937 г. прошел очередной Пленум ЦК ВКП (б). Выступивший с основным докладом И.В. Сталин повторил свой известный вывод об обострении классовой борьбы. Он заявил, что «чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных».

В ряде случаев к мирянам применялись более жесткие санкции, нежели к священнослужителям. Так, в декабре 1937 г. был расстрелян по приговору спецтройки при НКВД Чувашской АССР И.Г. Ярославцев за то, что «находясь в тесной связи с Введенским, систематически распространял контрреволюционные клеветнические измышления о голоде»; сам священник Г.А. Введенский по аналогичному обвинению был осужден «всего лишь» к 10 годам лишения свободы. Необходимо отметить и тот факт, что практически по однотипному обвинению выносились различные приговоры.

В октябре 1941 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чувашской АССР за «проведение антисоветской агитации, восстановление верующих на открытие закрытых церквей и высказывание пораженческих настроений» приговорила четырех членов группы В.И. Сакова к 10 годам лишения свободы каждого, а трех членов группы В.А. Покровского к высшей мере наказания с конфискацией имущества. Исследователи признают широкий размах и массовый характер репрессий. По официальным данным, приведенным председателем Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий А. Яковлевым, за годы советской власти в СССР были уничтожены 200 тысяч священнослужителей, еще полмиллиона подверглись репрессиям. По данным Комиссии по реабилитации Московской Патриархии к 1941 г. «пострадавших за веру» насчитывалось 350 тысяч человек, из них не менее 140 тысяч составляли священнослужители. По мнению Н.Е. Емельянова, только в 1937–1938 гг. было репрессировано около 200 тыс. священнослужителей и верующих, из них половина — расстреляны. По оценкам А. Николина, «в течение 30-х годов число священников на исконной территории России сократилось на 95 %». Открытым остается вопрос о числе репрессированных священнослужителей и мирян в Чувашии. В базу данных «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви ХХ века», созданную Православным Свято-Тихоновским Богословским институтом и Фондом «Братство во имя Всемилостивого Спаса», включены 119 имен, представленных краеведом В.А. Сенчихиным. В.Г. Харитоновой составлен краткий список из 183 человек, репрессированных по «религиозным мотивам». Если исходить из того, что в конце 1920-х гг. в Чувашии было около 780 священно- и церковнослужителей, то на основе данного списка можно говорить о примерно 23% репрессированных. На наш взгляд, более близкими к истине являются данные Комиссии по канонизации святых Чебоксарско-Чувашской епархии, в списках которой значатся более 600 репрессированных священно- и церковнослужителей. Подытоживая анализ репрессий против православного духовенства в 1930-е гг., следует отметить, что масштабные репрессии против религиозных организаций стали одним из обязательных эпизодов перераспределения социальных функций; в течение 1930-х гг. репрессии шли волнообразно, достигнув апогея к их концу. Верующих осуждали так- же за «тесную связь с попами», защиту интересов духовенства, хранение религиозной литературы, ее чтение и «истолковывание» в антисоветском направлении. Вопрос о числе репрессированных священнослужителей и мирян в Чувашии остается открытым, в настоящее время известны имена более 600 репрессированных лиц духовного звания.

 

Война и послевоенный период

В ходе войны 1941—1945 годов политическое руководство СССР окончательно отказалось от планов скорейшего уничтожения религии и церкви и перешло к политике частичного возрождения религиозной жизни в стране под жёстким государственным контролем.

14 сентября 1943 года при СНК СССР был созданы Совет по делам русской православной церкви (СДРПЦ); 19 мая 1944 года — Совет по делам религиозных культов (СДРК), на которые возлагались задачи осуществления сношений между правительством и, соответственно, Московской Патриархией и «религиозными объединениями мусульманского, иудейского, буддийского вероисповеданий, армяно-григорианской, старообрядческой, грекокатолической, католической и лютеранской церквей и сектантских организаций». Советы должны были разрабатывать проекты соответствующих законодательных актов и постановлений правительства, наблюдать за исполнением законодательства о культах; Советы имели в республиках, областях и краях своих уполномоченных.

Хотя Положения «О порядке открытия церквей» от 28 ноября 1943 года и «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов» от 19 ноября 1944 года^[29] предполагали многоступенчатость и длительность процедуры открытия новых культовых учреждений, открытые на занятой немцами территории учреждения культа, как правило, не закрывались после восстановления советского режима на данной территории.

Со второй половины 1948 года началось определённое ужесточение антирелигиозной политики.

 

Годы

В 1965 году СДРПЦ и СДРК были объединены в Совет по делам религий (СДР) при Совете Министров СССР; впервые было опубликовано положение о СДР. Совет имел право сам принимать решения о регистрации и снятии с регистрации религиозных объединений, об открытии и закрытии молитвенных зданий, проверять деятельность религиозных организаций.

Новые Уголовные Кодексы от 1961 года и Указы Президиума ВС РСФСР от 18 марта 1966 года «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах», «О внесении дополнений в статью 142 УК РСФСР», «О применении статьи 142 УК РСФСР», устанавливали три вида ответственности за нарушение религиозного законодательства: дисциплинарную, административную и уголовную; уклонение руководителей религиозных объединений от регистрации и другие нарушения ими законодательства о культах наказывались административным штрафом (до 50 руб.), уголовная ответственность (до 3-х лет лишения свободы) предусматривалась за посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов, принудительное взимание сборов, изготовление и массовое распространение обращений, писем, листовок, призывающих к неисполнению законодательства о религиозных культах. Подчёркивалось, что «к мерам административной, а тем более уголовной ответственности следует прибегать лишь в отношении злостных нарушителей законов».

Опубликованный 23 июня 1975 года Указ Президиума ВС РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. „О религиозных объединениях“»^[43] уточнял процедуру регистрации религиозных обществ, сохраняя многоступенчатость процедуры. Полномочия по открытию и закрытию храмов переходили от местных Советов к СДР; окончательное решение оставалось за ним без ограничения сроков.

Конституция СССР 1977 года сохраняла фактическое неравноправие граждан в зависимости от их отношения к религии: атеисты могли свободно пропагандировать свои убеждения, а верующие имели лишь право «отправлять религиозные культы» (статья 52-я). Распространение научного атеизма с марксистской подкладкой вменялось в обязанность преподавателям в школах и вузах, в комитетах партии на местах существовали штатные должности пропагандистов. Вместе с тем, в отсутствии идеологической конкуренции уровень подготовки такого рода кадров был невысок. Профессор, доктор психологических наук Г. Аминев, читавший в начале 1980-х гг. курс "Психологические основы атеистической работы" для луганских партаппаратчиков, вспоминал: "Какие они все оказались малограмотные! Многие Библию даже в руках не держали. Не могли процитировать наизусть ни одного афоризма из Нагорной проповеди. Одним словом, не научные атеисты, а просто богохульники".

Причины формирования РПЦЗ

1) После революции было нарушено единство Русской Церкви

2) Гражданская война, прекращение связи с окраинами империи

3) Потеря русских территорий

4) Эмиграция

Все это привело к раздроблению единой Церкви. Большая часть православных верующих, принадлежащих к Русской Православной Церкви (РПЦ), оказалась на территориях других государств и на канонических территориях других Поместных Церквей.

- В самый разгар Гражданской войны, когда прервались связи между Московской Патриархией и епархиальными архиереями, в городах, занятых белыми армиями, начали создаваться местные временные церковные управления.

- Поражения, последующее отступление и распад Добровольческой армии, вызвали отъезд многих русских епископов за рубеж.

Именно в это время в православной среде русских эмигрантов постепенно зреет мысль о создании эмигрантского церковного управления.

Оказавшись в конце 1920 г. в Константинополе, русские епископы и миряне решили от слов перейти к делу. Тогдашний председатель ВВЦУ митрополит Антоний (Храповицкий) испытывал сильнейшее давление и отвечая на подобные требования говорил, что в столице Вселенского патриарха нельзя даже мечтать об отдельном церковном управлении, но все же неохотно согласился и возглавил русскую делегацию к патриаршему местоблюстителю.

29 декабря 1920 г. митрополит Дорофей, местоблюститель Вселенского патриарха, разрешил епископам-эмигрантам основать в Константинополе Временное Высшее церковное управление за рубежом (ВВЦУЗ), возглавляемое митрополитом Антонием (Храповицким).

Политическое и социальное разделение единого когда-то российского народа, вызванного революциями и Гражданской войной, стало главной причиной разделения и Русской Православной Церкви, епископат и мирские члены которой оказались в тяжелейшей канонической и моральной ситуации. С моральной точки зрения понять и принять позицию епископов-эмигрантов можно и нужно, ибо они, зная о преступлениях советской власти против Церкви, стремились сохранить церковную организацию хотя бы за пределами Советской республики, стремясь при этом не поддерживать никаких отношений с откровенно безбожной властью большевиков. Но одновременно вставал вопрос о каноничности и обоснованности создания Временного Высшего церковного управления за рубежом.

По свидетельству митрополита Евлогия (Георгиевского) в Константинополе "членам Управления жилось трудно, тогда как я и некоторые другие архиереи в Сербии благодушествовали", поэтому он согласился на просьбу одного из секретарей ВЦУЗ Махараблидзе посодействовать переводу Управления во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) из Константинополя в Сербию. Сербский патриарх Димитрий, встреча с которым состоялась в Белграде, одобрительно отнесся к этой идее, при условии, что в ведении митрополита Антония будут находиться только те русские священники, которые не присоединились к Сербской патриархии, военные священники Белой армии, а также бракоразводные дела русских, живущих здесь. И в 1921 г. Управление вместе с массой русских эмигрантов переехало в Сербию, в город Сремские Карловцы.