Правобережье в международно-правовых актах 1711-1714 гг.

.................. Система международных договоров 1711 - 1714 гг. окончательно определила правовой статус украинского Правобережья. После неудачного Прутского похода Петр I от «тогобочной» Украины отказался и одновременно в 1711 г. издал указ, разрешавший свободный переход населения с правого на левый берег Днепра. Турецкий султан в 1712 г. отдал, было, Правобережье под власть Ф.Орлика. Однако власть гетмана-изгоя из-за неуступчивости Польши была призрачной. В апреле 1714 г. Турция, озабоченная балканскими проблемами, отказалась от создания на Правобережной Украине марионеточного казацкого государства и подтвердила Варшаве свое согласие с условиями Карловицкого трактата 1699 г.

Новая волна польской колонизации.

.................. С 1714 г. вся Правобережная Украина вновь оказалась под властью Польши. Началась усиленная польская колонизация. Потомки шляхты, которая несколько десятков лет назад покинула свои имения, спасаясь от Хмельнитчины, возвращались на Украину. Они разыскивали в архивах старинные документы, подтверждающие их владельческие права. Но если границы огромных владений можно было еще восстановить, то найти остатки мелких имений среди пустырей и пожарищ было невозможно.

.................. За время, прошедшее после восстания Б.Хмельницкого, отдельные магнатские роды (Конецпольские, Вишневецкие) повымирали. Их земли достались другим собственникам, в первую очередь представителям породненных с ними фамилий. Наиболее крупными землевладельцами Правобережной Украины стали Любомирские, Потоцкие, Яблоновские, Чарторыйские, Браницкие. Пользуясь слабостью королевской власти, они захватывали даже государственные владения – староства: Потоцкие присвоили Каневское староство, Яблоновские – Чигиринское и Корсунское. В границах своих владений местные «королевята» были полновластными хозяевами. Значительная часть шляхты довольствовалась тем, что получала землю от магнатов в форме аренды, становилась их управителями. Образовывалась целая пирамида собственников, которая возвышалась над крестьянами.

Польские магнаты прекрасно понимали, что условием их обогащения является возрождение и хозяйственное процветание занятых ими земель. Для привлечения рабочих рук они завлекали переселенцев на слободы, гарантируя им на довольно значительный срок освобождение от всех повинностей. При этом, охотно принимая крестьян, землевладельцы не спрашивали их о прошлом и о том, откуда они пришли. Такие льготные условия жизни и хозяйствования вызвали массовое крестьянское переселение из Галичины, Волыни и Полесья. Возвращались на старые места и многие крестьяне с Левобережья.

Надворные казаки.

.................. Численность коронного войска, базировавшегося в воеводствах Правобережной Украины, не превышала 4 - 6 тыс. человек, что не могло гарантировать эффективность управления краем. Внутренняя нестабильность усугублялась постоянной опасностью турецких и татарских вторжений, нападениями запорожцев. В этой связи магнаты Правобережья стали самостоятельно определять политику в отношении населения края, формировать отряды надворного казачества из своих крестьян, освобождая их от работ и организуя на казачий лад. Надворные казаки имели ограниченное самоуправление, выбирали сотников, есаулов, но полковники назначались магнатами из шляхты. За несение военной службы бывшие крестьяне получали денежное жалованье, а иногда и земельные наделы. Обеспеченность вместе с ореолом привилегированности и даже некоторая надежда, пусть призрачная, на получение шляхетства – все это, казалось бы, гарантировало преданность надворных казаков своим магнатам. В действительности же в периоды волнений часть надворных казаков переходила на сторону восставшего народа, как это уже бывало с конца XVI в., и даже возглавляла вооруженную борьбу против польского господства.

Крестьянский вопрос.

Положение крестьянства в разных регионах Правобережья было неодинаковым. Наиболее тяжелым оно было там, где панский гнет не был до конца уничтожен в годы Освободительной войны - на Волыни, Западном Подолье, в северо-западной части Брацлавщины. Так, на Волыни барщина в XVIII в. достигла 240 дней в год. Кроме того, крестьянин выполнял множество дополнительных повинностей, рост числа которых чаще всего инициировался временными пользователями панских владений – арендаторами.

Иная картина наблюдалась в Приднепровье, бывшем эпицентре Руины. Тут за все оставшееся время польского господства преобладало относительно свободное крестьянство, чиншевики, отстаивавшие свою личную свободу и самостоятельность хозяйствования. Помимо обитателей магнатских слобод в этой части Правобережной Украины существовала довольно многочисленная группа крестьянства, создававшая хутора в лесах и не желавшая ничего платить возвращавшимся польским панам. Такие очаги крестьянского землепользования и собственности объективно способствовали распространению духа неповиновения феодалам. Шляхетские сеймики Брацлавщины, Киевщины и Подолья неоднократно поднимали вопросы о ликвидации крестьянских хуторов с помощью военной силы, и предоставлении собственникам «священного» права возвращать беглых, даже не дожидаясь решения суда.

Требования средней и мелкопоместной шляхты, у которой крупные землевладельцы переманивали крестьян, уничтожить слободы магнаты попросту игнорировали. Конечно же, введение денежной ренты и увеличение крестьянских наделов было всего лишь тактическим маневром правобережных «королевят», рассчитанным в перспективе на распространение фольварочно-барщинного хозяйства. По мере того, как проходили льготные годы пребывания на слободах, положение крестьян катастрофически менялось. Как и до Хмельнитчины, крестьянство стало ощущать отношение к себе панов-поляков, как к "быдлу", к "холопам". Особенно тяжелым было положение крестьян тех сел, которые были отданы в аренду мелкой шляхте. Стремясь получить наибольшие прибыли, арендаторы доводили крестьян до полного разорения. Познав, пусть на короткое время, свободу от внеэкономического принуждения, крестьяне упорно сопротивлялись новому закрепощению.

Распространение унии и исчезновение православной иерархии на Правобережье.

По условиям «Вечного мира» 1686 г. все православные приходы и монастыри в Польше подлежали киевскому митрополиту, который, в свою очередь, подчинялся московскому патриарху, а с 1720 г. – Синоду. Однако религиозная нетерпимость поляков-католиков, которые на Правобережной Украине представляли главным образом шляхетское сословие, к украинцам-православным, искусственно ставшим «крестьянским» этносом, оказалась сильней международных договоров. Православные мещане не допускались к занятию выборных должностей в городских магистратах. Сеймовым постановлением 1699 г. православным было запрещено проживание в Каменце-Подольском. Их храмы автоматически передавались униатам, но греко-католиков в городе было так мало, что они взяли себе только одну церковь, а остальные были закрыты.

Вновь началось обращение православных в унию. В Луцкой епархии только за 1686-1695 гг. греко-католикам было передано около 300 церквей и монастырей. После бегства из Луцка епископа Гедеона Святополк-Четвертинского (1684) в 1688 г. во главе епархии был поставлен Афанасий Шумлянский, симпатизировавший униатам. Кандидатом на освободившуюся с его смертью в 1694 г. епископскую кафедру, Луцкое братство, православные духовенство и шляхта предложили волынского шляхтича Дмитрия Жабокрицкого. Король Ян Собеский дал ему грамоту на замещение кафедры, и он принял монашество под именем Дионисия. Однако киевский митрополит Варлаам Ясинский усмотрел каноническое препятствие к посвящению Жабокрицкого в епископы в том, что тот был женат второй раз. Целых семь лет статус Д.Жабокрицкого был неопределенным, пока он в 1702 г. не объявил себя униатом. Однако уже вскоре в связи с присутствием на Волыни российских войск и левобережных казаков, а также недоброжелательным отношением православного населения он вынужден был бежать в Венгрию

В 1708 г. киевский православный митрополит Иоасаф Краковский санкционировал замещение луцкой кафедры Кириллом Шумлянским. Тогда сеймик Волынского воеводства под влиянием митрополита-униата Юрия Винницкого постановил передать Луцкую епархию в управление холмскому униатскому епископу. В 1711 г. королевский универсал подтвердил «незаконность» К.Шумлянского, а католическая шляхта Волыни пригрозила ему арестом и ссылкой. В конце концов, К.Шумлянский в 1712 г. бежал в Киев. Так получилось, что он был последним православным луцким епископом. Поскольку западноукраинские епархии (Львовская и Перемышльская епископии) перешли в унию уже в конце XVII в., на территории Речи Посполитой в руках православных иерархов осталась только Могилевская (Белорусская) епархия.

В унию стали переходить целые села северо-западной части Правобережной Украины. Случалось даже так, что у православных и не спрашивали согласия на унию, а просто объявляли униатами. В 1725 г. стал униатским Почаевский монастырь – главная православная святыня Волыни. Однако продвижение унии на юго-восток Правобережья встретилось с движением православным. Этому в значительной степени способствовали не только соседство с православными Левобережьем и Запорожьем, но и политика части польских магнатов. Среди льгот, дававшихся населению слобод, особенно ценилось разрешение исповедовать православную веру.

Униатский Замойский собор.

.................. Сильному давлению со стороны господствующих верхов Польши и католического духовенства подвергалась не только православная, но и униатская церковь. Польская шляхта стремилась на каждом шагу унизить униатов, дать им почувствовать, что униатство, как и православие, не более как вера людей невежественных, «хлопская вера». В 1717 г. неизвестный автор даже предложил проект полного уничтожения «русской» веры на Правобережье. Униатские иерархи, с завистью глядя на привилегированное положение католической церкви, решились на новые уступки Риму путем дальнейшего сближения униатства с католичеством. В этом отношении они нашли полную поддержку у базилианского ордена, который выступал ревностным сторонником латинизации греко-католической церкви.

В 1720 г. по инициативе униатского митрополита Льва Кишки был созван Замойский собор, который принял решение о введении в обрядовую практику католического «Символа веры» и замене некоторых обрядов римско-католическими. Собор закрепил привилегированное положение ордена базилиан в составе униатской церкви и признал преимущества монахов в занятии епископских кафедр.

В 1726 г. в Житомире решения Замойского собора были объявлены волынскому духовенству как руководство к действию. Благодаря стараниям базилиан в униатской церкви зачастую вводилось даже то, что вовсе не упоминалось в соборных постановлениях. Изменения коснулись и внешнего вида священнослужителей: они стали стричь волосы, брить бороды, носить одежду католических ксендзов. В униатских храмах начали появляться открытые алтари, конфессионалы (исповедальни), органы, боковые престолы и т. п.