Танцевальный тренинг - обучение через развлечение: язык жестов в танце

«Язык жестов» —довольно распространенная и благодарная тема отечественных и зарубежных психологических изданий. К. Айслер-Мертц, Э. Димитриус, Д. Коэн, В. А. Лабунская, Д. Ламберт, М. Мазарелла, А. Пиз, С. Степанов открывают «секреты» невербального языка. Овладение этим языком имеет огромное значение для пси­хологии общения и взаимопонимания людей, так как, по утвержде­нию психологов, от 60 до 80 % коммуникации осуществляется за счет невербальных средств выражения своих мыслей и в большей степени чувств (13). Особенность языка телодвижений заключается в том, что его проявление обусловлено импульсами нашего под­сознания, и отсутствие возможности подделать эти импульсы по­зволяет доверять этому языку больше, чем обычному, вербальному каналу общения.

Однако несмотря на, как правило, популярное изложение в литературе особенностей невербального общения, обучение телес­ному языку является непростой задачей. Среди факторов, затруд­няющих усвоение невербальной информации, можно выделить: множественность и амбивалентность жестов, необходимость трени­ровки памяти и наблюдательности, сложность сравнительного ана­лиза жестикуляции и поз, наконец, нежелание досконально изучать оттенки телодвижений. Одна из главных преград в обучении языку жестов — отстраненность, «непрочувствованность» на момент его научения того психологического состояния, комплекс жестов которого подвергается анализу и изучению. Как раз на этом и сделан акцент в программе танцевального тренинга «Обучение через раз­влечение: язык жестов в танце». Цель тренинга — «нестандартный» разноаспектный способ обучения языку жестов, приобретение участниками «ощущаемого», «прочувствованного знания» невер­бального языка. Телесная память и эмоции, «подогреваемые» танцем и музыкой, служат помощниками интеллекту в переработке инфор­мации.

Танец и музыка, положенные в основу курса, являются катализа­торами процесса вхождения в образ, в психофизическое состояние жесты которого изучаются и тем самым значительно облегчают про­цесс усвоения информации об общих и индивидуальных особеннос­тях невербального общения, делая его почти непроизвольным.

Танец называют матерью всех языков (18), и изучение одного из них — невербального на базе танца — кажется нам абсолютно орга­ничным.

Танец включает в себя следующие невербальные компоненты: прикосновение; контакт глаз; мимика; жесты; пантомимика; сим­волические аспекты движений.

«Танец — это спонтанная трансформация внутреннего мира в движение, в процессе которой будет пробужден творческий потен­циал и потенциал к изменению...» (15). Таким образом, танец есть нечто более содержательное, чем просто коммуникативная жести­куляция: «...танец — жизнь на более высоком уровне» (18). По мне­нию Ц. Закса, в танце первобытный человек старался стать частью тех сил, которые управляют судьбами. «...Танец призывает и рассе­ивает силы природы, излечивает больное, связывает мертвых с це­пью их потомков, привлекает удачу и благословляет племя... чело­век, очарованный танцем, разрывает земные цепи и чувствует себя в одной мелодии со всем миром» (18). Хотя современный человек, наверное, не вкладывает такого глобального смысла в танец, каж­дый может ощутить в танце обострение собственных, актуальных на данный момент жизни, чувств.

Танцевальная терапия давно использует этот феномен для высво­бождения накопившихся у пациентов эмоций, а также пробуждения потенциала к личностным изменениям. В русле нашего тренинга важ­но именно возбуждение эмоций и чувств участников, причем соот­ветствующих тому психологическому состоянию, жесты которого рассматриваются в данный момент. В этом нам помогают стиль танца и музыка. Что касается индивидуальных личностных проявлений участников, развития их творческого потенциала, психокоррекции — это сопутствующие моменты тренинговой работы по предлагаемой программе, разбираемые в групповых обсуждениях.

«Танец есть сама игра» (17) — а в общении, как вербальном, так невербальном часто присутствует игра. Уловить суть игры в человеческом взаимодействии, определить «солистов» общения — важ­ная задача, в решении которой может помочь навык танца. Танец не только проявляет главные отношения личности — к себе, дру­гим, миру, но и может их корректировать. Кроме того, танцуя в ком­пании, люди просто получают удовольствие и обучаются, развлека­ясь. Оздоравливающая функция танца — тоже важный аргумент использования его в обучении. Моторно-ритмическая разрядка, катарсическое высвобождение сдерживаемых чувств, психофизиче­ская регуляция, анестезирующее действие, снижение тревожности, улучшение координации, повышение гибкости суставов, укрепле­ние мышц, энергизация — вот неполный перечень возможностей этого прекрасного вида человеческой деятельности — танца.

Язык телодвижений как проявление нашего сознания и подсо­знания становится танцем, когда возникает ритм. Ритм важен не только для координации движений в танце, но, прежде всего, для создания соответствующего психофизического состояния. Ритм мо­жет создаваться как вспомогательными (внешними) средствами (барабан, тамбурин, бубен и др. музыкальные инструменты), так и естественными — человеческое тело может само производить зву­ки: сердцебиение, дыхание, хлопки, отстукивания, напевание. Музыка как таковая появилась позже танца, но ритм всегда сопро­вождал его.

В нашем учебном курсе мы всегда используем музыку. Музыка способна почти моментально погрузить участника в то настроение, в тот образ, который исследуется. Причем это касается как мелома­нов, так и «немузыкальных» людей. Исследования показали, что «уши — это наши ворота в мир» (5). Все органы чувств посылают в мозг жизненно важные сигналы, однако информация, получаемая через слуховые рецепторы, оказывается наиболее значимой. Она мобилизует нейроны и приводит к возникновению четких ощуще­ний, а вместе с тем — и реакции на них в виде эмоций и чувств. До­казано, что восприятие мозгом возбуждения слуховых рецепторов, возникшего в процессе слушания музыки, является более интенсив­ной деятельностью по сравнению с восприятием возбуждения дру­гих рецепторов (5). Под интенсивностью в данном случае подразу­мевается то, что клетки мозга, отвечающие за слух, реагируют на возбуждение в десять миллионов раз более слабое, чем то, которое необходимо для передачи в мозг информации о прикосновении к коже. Музыка «соприкасается» с нашими органами чувств намного раньше, чем любой другой возбудитель (5).

С точки зрения генетики данная «сверхвосприимчивость» обу­словлена тем, что в далеком человеческом прошлом первобытным охотникам приходилось рассчитывать лишь на собственные уши то есть на тот самый канал, который даже во сне принимал сигналы опасности.

Данные нейрофизиологии показывают, что, в соответствии с на­шей структурой восприятия, слух действует гораздо сильнее на наше эмоциональное состояние, чем зрение. Оказалось, что и период адаптации к звуковым раздражителям намного длиннее, нежели, к примеру, к оптическим или тактильным, что подтверждается мно­гочисленными примерами из жизни и используется в сексуальной терапии пар с психосексуальными расстройствами. Музыка способ­на поднимать кривую человеческого возбуждения медленно, но вер­но, выступая своего рода энергетической, эмоциональной подпит­кой (5).

Слух оказывает определенное влияние даже на сам процесс внут­риутробного развития, пропитывая его музыкой. Мы слышим ма­теринское сердцебиение задолго до нашего рождения (приблизи­тельно 26 миллионов ударов на протяжении 9 месяцев). И в самом конце жизни мы до последнего вздоха воспринимаем музыкальные или акустические сигналы, в то время как прочие каналы восприя­тия уже полностью закрылись для нас (5). Умирающие или находя­щиеся в коме люди слышат лучше и больше, чем подозревают окру­жающие.

Наши реакции на музыку возникают благодаря вегетативной нервной системе — части нервной системы, которая является нео­сознаваемой и контролирует функции внутренних органов, желез, сосудов. После восприятия звука человеческая реакция на раздра­жение облекается в форму определенного, зримо наблюдаемого по­ведения. Среди возможных реакций на звуки музыки Г.-Г. Декер-Фойгт выделяет следующие (5):

• коммуникативные (крики, плач, смех, пение, выкрики, гри­масы);

• двигательные (движения, танцы);

• органические (изменения частоты пульса, артериального дав­ления);

• сенситивные (возбуждение, эмоциональный отклик, сопере­живание). Когда человек практически идентифицирован с изучаемым образом, ему легко запоминать сопутствующую этому образу инфор­мацию, вспоминать свои привычные поведенческие проявления этого настроения и объединять весь полученный «материал». Было бы ошибкой делать в тренинге ставку только на ноги (танец) и уши (музыка). Конечно, мы задействовали и интеллект, подвергая раз­бору и анализу и переводя на осознанный уровень ключевые мо­менты невербального поведения.

В процессе обучения языку жестов мы работаем с видеоматериа­лами: видеолекциями — мужским и женским вариантами использо­вания невербального языка, с фрагментами из известных кинофиль­мов, политических и ток-шоу. Проводятся групповые дискуссии и обсуждения, используются упражнения для диагностики знаний не­вербального языка жестов участниками, тренировки их наблюда­тельности и закрепления учебного материала.

Авторская (Т. А. Мостицкая) базовая программа тренинга может быть освоена в течение 4 дней. На работу с этой программой выде­ляется 10 часов, в результате чего происходят существенные сдвиги в понимании языка жестов и принципов проксемики, собственно­го стиля общения, азов танцевальной психологии. Кроме того, участники получают много положительных эмоций, связанных с ощущением собственного тела, искусством танцевальных движений и «слиянием» с музыкальными ритмами. Наличие группы, несом­ненно, преумножает интенсивность чувств каждого отдельного уча­стника.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Цель. Знакомство и вхождение в мир танца и жестов, а также понимание основных параллелей между чувствами и жестами.

В начале тренинга участники поочередно представляются любым именем и движением, а весь круг отражает движения каждого участ­ника. Проводится обсуждение, при этом ведущий обращает внимание участников на привычность—непривычность выполненных жестов, их оригинальность—стандартность, коммуникативную направленность или закрытость. Дается короткая классификация жестов.

Далее проводится упражнение на понимание участниками невер­бального языка. Ведущий показывает 5 жестов (смысл которых нео­чевиден), отражающих, например, волнение, недоверие, несогла­сие, агрессию, привлечение. Участникам необходимо дать их интерпретацию.

Следует отметить, что от ведущего танцевального тренинга тре­буется умение танцевать и быть умелым демонстратором выдвигае­мых и иллюстрируемых идей. После знакомства и вводной части тренинга ведущий исполняет первый танец в стиле фламенко с вве­денными в него жестами уверенности (под музыку в нормальном темпе). Перед участниками ставится задача — распознать психоло­гическое состояние, которое выражает танец, на основе используе­мых жестов и музыки. После этого все участники становятся в круг и повторяют за ведущим каждое движение, запоминая его значе­ние, раскрываемое участниками группы и ведущим. Танец повто­ряется дважды в медленном темпе, без музыки. Затем один раз в мед­ленном темпе с музыкой. И наконец, в нормальном темпе и с музыкой. Как правило, в таком режиме обучения все участники успевают усвоить жесты танца и их значение. Иногда для закрепле­ния навыка или повышения уверенности участникам предлагается станцевать фламенко без ведущего.

Психологическая разминка представляет собой следующее уп­ражнение: в центр круга вызываются 6 участников, которые разби­ваются на пары. Ведущий придает отношениям в каждой паре определенный психологический смысл с помощью жестов, поз и принципов проксемики. Остальные участники должны ответить на вопрос: «К какой паре лучше подойти для беседы?», тем самым осваиваются жесты и позы безопасной коммуникации.

Ведущий исполняет второй танец под названием «Танец лжи» (звучит регтайм). Перед участниками стоит та же задача — раскрыть психологический смысл танца по используемым солистом жестам и мелодии. После обсуждения ведущий называет танец и рассказыва­ет о значении его основных невербальных элементов. Все участни­ки становятся в круг и повторяют за ведущим каждое движение танца сначала в медленном темпе без музыки, затем в нормальном темпе и с музыкой.

Для закрепления полученной информации используется про­смотр видеофрагментов: это отрывки из известных художественных фильмов, ток-шоу «Частная жизнь», «К барьеру», «Что хочет жен­щина?», «Принцип домино» и других популярных передач. Разбор в учебном курсе такого типа материала преследует цель подчеркнуть частоту и повсеместность использования изучаемых жестов и поз и, соответственно, практическую ценность получаемых знаний.

В заключение дня все участники становятся в круг для последне­го третьего танца — «Танца сплоченности». Ведущий говорит не­сколько слов об историко-культурном и психологическом значении круговых танцев, обращая внимание на используемые в них движе­ния, способствующие повышению сплоченности и общности лю­дей. Звучит «Сиртаки». Все танцуют общий танец, повторяя движе­ния ведущего.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Цель. Отражение и осознание участниками группы психологиче­ских состояний, связанных с неуверенностью и недоверием друг к другу партнеров по общению; закрепление позитивных эмоций и со­стояний участников группы, что достигается предоставлением воз­можности каждому быть солистом и вести в танце за собой группу, а также повторным «протанцовыванием» жестов уверенности в сере­дине встречи и исполнением «Танца сплоченности» в заключение.

В начале встречи проводится групповой обмен впечатлениями, мнениями относительно первого дня занятий. Для повышения ра­ботоспособности группы и закрепления пройденного материала в предыдущий день проводится разминка «Ведущий и ведомые». Уча­стники становятся полукругом, крайний справа выходит в центр. Звучит короткий музыкальный, фрагмент — находящийся в центре участник-ведущий танцует, вся группа повторяет его движения. Когда начинает звучать другая мелодия, выходит следующий участ­ник, и так далее. На основании собранных мнений участников груп­пы ведущий подчеркивает значение характера движений человека Для его восприятия окружающими.

Пройденный материал закрепляется, когда вся группа танцует два танца первого дня — «Танец уверенности» (фламенко) и «Танец лжи» (регтайм).

Видеолекция касается акцентирования внимания на жестах не­уверенности и недоверия, проявляющихся у героев видеофрагмен­тов, что закрепляется затем на примере четвертого танца — «Танца Неуверенности». Ведущий исполняет танец с соответствующими жестами под медленную минорную русскую народную мелодию Задача участников группы — выявить и назвать как можно больше жестов, выражающих неуверенность. После обсуждения вся группа встает в круг и повторяет движения ведущего сначала в медленном темпе без музыки, затем в нормальном и с музыкой.

Психологическая разминка «Чей статус выше?» указывает на значение жестов и поз в социальных отношениях. В круг выходят два участника. Ведущий придает им положение, соответствующее психологическому смыслу учебной ситуации. По невербальным при­знакам группа должна определить особенности социального взаи­модействия партнеров.

Пятый танец — «Танец недоверия». Ведущий исполняет его под мелодию «Семь-сорок» с введенными жестами недоверия/несогла­сия. После обсуждения и пояснений ведущего группа работает в круге по принятой схеме.

В заключение дня все участники танцуют круговой «Танец спло­ченности».

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Цель. Выделение и изучение характерных невербальных призна­ков нервозности и превосходства.

Занятие начинается с обсуждения впечатлений от второго дня.

Следующая за этим разминка «Игра образов» акцентирует вни­мание на тесной связи типа движения и самоощущения, позволя­ет быстро прочувствовать различные психологические образы. Участники образуют большой круг, который смыкается к центру во время упражнения. Ведущий называет образы и показывает тип движения. Все участники повторяют за ним, двигаясь к центру круга.

Видеолекция представляет участникам группы невербальные признаки нервозности и превосходства. Кроме видеофрагментов из популярных фильмов и передач, представлены авторские видео­записи мужского и женского вариантов использования жестов пре­восходства и нервозности.

После этого ведущий исполняет шестой танец — «Танец нервоз­ности». Звучит «Цыганочка». Задача участников группы — отследить как можно больше жестов нервозности, используемых ведущим в танце. После обсуждения анализируемых жестов группа становится в кругу и повторяет за ведущим все движения танца.

В качестве разминки предлагается «Игра в гляделки». Группа раз­бивается пополам — на две противостоящие шеренги либо по па­рам. Задача каждого участника — выдержать взгляд, «пересмотреть» своего партнера. Упражнение акцентирует внимание на важности контакта глаз в процессе общения и дает представление об индиви­дуальных психологических характеристиках участников.

Седьмой танец — «Танец превосходства». Звучит «Калинка». Веду­щий танцует, а затем анализирует совместно с участниками все ис­пользуемые им жесты. Значение жестов закрепляется в общем танце.

Заключает общую работу третьего дня «Танец сплоченности».

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Цель. Подведение итогов и настрой участников тренинга на даль­нейшее, еще более глубокое изучение языка жестов, танцевальной психологии и танца.

Занятия помогают понять, что познание себя в разных ипоста­сях лишь обогащает человека. Поговорка «В здоровом теле — здо­ровый дух, на самом деле — одно из двух», к сожалению, вполне оправдана на практике. Но чем плох «танцующий» психолог или танцор, спортсмен, изучающий психологию?

В начале дня происходит обмен мнениями по итогам работы в пре­дыдущие дни, а также проводится разминка «Застывающая фигура», при помощи которой тренером диагностируется, насколько легко и разно­образно двигается группа и в какой мере используются уже изученные жесты и позы. Группа становится в круг. Каждый участник поочередно показывает движение, которое повторяет и дополняет группа.

Восьмой танец — «Танец привлечения». Ведущий под восточную (турецкую, арабскую) мелодию исполняет танец с невербальными элементами привлечения. Задача группы — выделить эти элементы и закрепить их по схеме тренинга.

Видеофрагменты, комментируемые группой и тренером, способ­ствуют закреплению материала и постановке новых целей и задач танцевального тренинга.

Упражнение «Любимый танец» позволяет каждому участнику груп­пы выразить свое доминирующее психологическое состояние и степень его глубины. Каждый из участников выбирает, какой из восьми разобранных танцев-состояний он будет танцевать для группы. Это упражнение является как итоговым, так и диагностическим.

Завершающий круговой танец исполняется всей группой и за­крепляет чувство общности и взаимопонимания, возникшее в группе за период ее совместной работы.

Необходимым условием успешности обучения любому виду дея­тельности является заинтересованность им, как «интеллектуальная», так и эмоциональная. В обучении азам психологических знаний ог­ромную роль играют эмоции. По мнению автора тренинга, ничто так быстро не может их оживить, как музыка и танец. Впитывать информацию не только «умом», но и телом — хороший способ об­легчения обучения и усвоения знаний.

Используя тренинг как обучающую процедуру, можно не только быстро и с удовольствием освоить язык телодвижений, но и полу­чить навыки исполнения восьми популярнейших танцев. При под­боре и разработке хореографии танцев автор исходил из соображе­ний сочетаемости «классических» движений танца и существующих групп жестов. Что касается нашей психологической интерпретации предложенных танцев, то, возможно, она не является бесспорной. Особо следует отметить, что группы рассматриваемых жестов и на­циональная психология, отраженная в народном танце, не связаны напрямую. Целью автора тренинга было показать иной, своеобраз­ный, способ обучения психологии, языку жестов и одновременного овладения прекрасными народными танцами.

ЛИТЕРАТУРА

1. Айслер-Мертц К. Язык жестов. М: Фаир-пресс, 2003.

2. Аргайл М. Психология счастья. СПб.: Питер, 2003.

3. Васильева Е. Д. Танец: Учебное пособие для театральных вузов. М.: Искусство, 1961.

4. Воронина И. А. Историко-бытовой танец. М.: Искусство, 1980.

5. Декер-Фойгт Г.-Г. Введение в музыкотерапию. СПб.: Питер, 2003.

6. Димитриус Э., Мазарелла М. Читать человека как книгу. М.: Эксмо, 2004.

7. КоэнД. Язык тела во взаимоотношениях. М.; Киев: София, 1997.

8. Лабунская В. А. «Методика свободной семантической оценки невербаль­ного поведения» // Эмоциональные и познавательные характеристики общения / Под ред. В. А. Лабунской. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1990.

9. Лабунская В. А. Невербальное поведение (социально - перцептивный под­ход). Ростов -на -Дону: Изд-во РГУ, 1986

10. Пабтская В. А. Психология экспрессивного поведения. М.: Знание, 1989.

11. Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание.Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

12. Ламберт Д. Читать человека как книгу с помощью языка жестов. М..

13. Пиз А. Язык телодвижений. Как читать мысли других по их жестам. М.;Новгород: Ай Кью, 1992.

14. Ромек В. Г.. Ромек Е. А. Тренинг наслаждения. СПб.: Речь, ЛШ.

15. Рудестам К. Групповая психотерапия. М: Прогресс, 1993.

16. Степанов С. С. Язык внешности. М.: Эксмо, 2004.

17. шкурко Т. А. Танцевально-экспрессивный тренинг. СПб.. Речь, Ш5.

18. Sachs С. World history of the dance. N.Y.: W. W. Norton & Company, Inc., 1937.

 

 

Глава 19

КАКУЮ КНИГУ НЕ НАДО ЧИТАТЬ НАЧИНАЮЩЕМУ ТРЕНЕРУ¹

МЕТОДИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА ТРЕНЕРОВ: КЛЮЧЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Рынок тренинговых услуг, на котором в настоящее время уже активно работает и хочет работать большое число психологов, по­нимая, что это сфера престижной и высокооплачиваемой работы, переживает в настоящее время катастрофическую ситуацию. Эта сфера психологической деятельности испытывает крупномасштаб­ный кризис профессионализма. По оценкам компаний, проводив­ших у себя различные тренинги, два из трех являются по меньшей мере неудачными. Это приводит к активному сопротивлению пер­сонала компаний любому обучению, отношению к тренингам как к «забавам» руководства организаций, «натаскиванию» персонала и манипуляциям по отношению к клиентам и коллегам.

Компании-заказчики тренинга, пытаясь обезопасить себя от не­качественных услуг, все чаще прибегают к тендерам, конкурсному отбору тренингов и самих тренеров. Однако агрессивная реклама, весьма профессиональная и многообещающая презентация любых («каких хотите») тренинговых услуг не позволяет объективно оце­нить их качество и уровень подготовки исполнителей. Неудачи в выборе тренеров, безусловно, отражаются на деятельности органи­зации как в материальном, так и в моральном плане. Однако хотелось бы обратить особое внимание не на последствия, а на причи­ны, порождающие, на наш взгляд, эту проблему. Если речь идет о профессиональной ответственности психологов за предлагаемую услугу, то можно утверждать, что в основании часто демонстрируе­мой некомпетентности ведущих тренинговых групп лежит полное отсутствие или низкое качество их методической подготовки.

Вероятно, трудно, да и не нужно обсуждать ситуацию, когда за тренерскую работу берется человек, не прошедший вообще ника­кой методической подготовки. Это порождает лишь закономерный вопрос к профессиональному сообществу: каким образом избежать подобной ситуации? Ответ на него ясен: не давать возможности про­водить занятия без соответствующего обучения. Шаги в этом на­правлении уже делаются Обществом психологов, хотя предстоящий путь кажется нам весьма непростым. Обратимся к другой, более вол­нующей нас стороне вопроса — существующей практике методиче­ской подготовки тренеров.

Один из подходов к подготовке тренеров отражен в рецензируе­мой книге и касается методических рекомендаций для ведущих груп­пы социально-психологического тренинга, часто, впрочем, называе­мого и по-другому: коммуникативный тренинг, тренинг делового общения, эффективных коммуникаций. Актуальность и влияние та­ких книг велики, ведь они для многих неискушенных создают иллю­зию возможности научиться проводить тренинги, опираясь только лишь на книги. Безусловно, книги могут служить сопровождением реаль­ному, «живому» методическому тренингу, быть его дополнением, од­нако научить проводить полноценный тренинг они, конечно, не мо­гут. Попытка овладеть технологией тренинга по книгам, когда до участников не доносится «живое слово, мысли и чувства учителя» и искусство ведения тренинга не передается «из рук в руки», ведет к грубым искажениям понимания сути, цели и задач тренинга.

Последствия слепого принятия таких книг чрезвычайно серьезны еще и потому, что тренер-методолог несет ответственность не только за себя и проводимые лично им группы, но и за подготовленных им будущих тренеров, их группы и за всех, кого обучат, в свою очередь, его ученики. Работа тренера-методиста создает «круги на воде», да­леко выходящие за сферу его сегодняшнего непосредственного воздействия. Его влияние значительно шире и глубже, чем, например, у бизнес-тренера или тренинг-менеджера организации. Именно тре­нер-методист формирует тот круг профессионалов или непрофессио­налов, которые предлагают свои услуги на рынке. Поэтому обсуждаемая книга, полная методических казусов, не имеющая четкой концепции, структуры и содержательной линии, а также, что самое главное, понимания «сверхзадачи» тренинга (из­вестно, что название метода пришло к нам из театральной педаго­гики, где понятие «сверхзадачи» является смыслообразующим), вызывает желание выступить с обсуждением некоторых ее главных положений. По заявлению автора, эта книга предназначена для тех, кто уже прошел курс методической подготовки и провел первые группы. Это особенно обидно, поскольку ее содержание позволяет серьезно усомниться в качестве того профессионального обучения, которое изначально предлагается автором книги будущим психоло­гам. К сожалению, не хватит места и сил обсудить все возникшие вопросы и до конца выразить недоумение, не проходящее при чте­нии практически всей книги. Остановимся только на тех моментах, которые вызывают наибольшие сомнения и разочарование.

Начиная работу тренером, каждый из нас, конечно, задает себе вопросы: зачем я это делаю? Ради чего проводится тренинг? Логич­но, что этот же вопрос ставит и автор книги (с. 18). На него дается кажущийся простым ответ — чтобы это было полезно группе. Но может ли кто-либо, и даже тренер, абсолютно точно знать, что для группы полезно, а что нет? Таким образом, незаметно для себя та­кой ведущий попадает в известную тренерскую «ловушку» — «Я все могу», «Я лучше знаю, что надо группе», начинает чувствовать себя богом, судьей и пророком. Для большинства тренеров ответ на во­прос «Зачем я это делаю?», как правило, лежит в области социально одобряемых мотивов профессиональной деятельности: научит людей общаться, помочь команде или организации в достижении це­лей, решить личные проблемы участников группы и др. Однако, начиная обсуждение методических вопросов, автор книги этого не делает. Им не определены ни цель, ни задачи тренинга, а уж тем бо­лее его «сверхзадача», что является основой работы ответственного, этичного и социально нравственного тренера. Вероятно, прежде чем поставить цель и определить задачи перед группой, надо их поста­вить перед собой.

На наш взгляд, осознание тренером «сверхзадачи» важно для любого вида коммуникативного тренинга, а стремление к ее дости­жению является главной целью ведущего в каждой группе. Скорее всего, это может быть общечеловеческая задача гармонизации меж­личностных отношений. Решение этой «сверхзадачи» позволяет го­товить в методическом тренинге не просто тренеров, которые «тренируют» (с. 15) и манипулируют группой, изо всех сил желая понравиться ей и заказчику, производя на группу «хорошее впечатле­ние» (с 17), а также «набирают очки» (так называемому «набира­нию очков» ведущим автор посвящает целый раздел 1.5), а ведущих группы, осознающих в первую очередь важность личности каждого участника группы и открытого к работе с любыми возникающими в этой группе психологическими трудностями.

Какой бы материал ни излагал автор книги, везде видны опасе­ния ведущего не найти общего языка с группой, а основной мыслью является желание нравиться: «Тренер должен стремиться к тому, чтобы понравиться группе» (с. 33). Ощущается боязнь перед прояв­лениями участниками группы истинных, не всегда позитивных, а ча­сто негативных, чувств: «Стадия агрессии в группе не нужна», впро­чем, как и «вредная» стадия лабилизации, обозначаемая автором труднопроизносимыми для профессионального психолога словами «мордой об стол» (с. 24, 25). Действительно, если стадию лабилиза­ции называть именно так, как ее называет автор и некоторые кри­тикуемые им ведущие групп, то она действительно не нужна и вредна. Но если пони мать сущность лабилизации как процесс, орга­низующий групповую динамику и личностный рост и уметь соиз­мерять меру его воздействия с возможностями каждого человека, то эта стадия является одной из главных для тренинга и задача трене­ра — точно ее понимать и изучать возможности каждого участника группы в этом плане. Кроме этого, возникает еще один закономер­ный вопрос: что делать ведущему, если в ходе тренинга возникают глубокие, некомфортные для него, но вполне естественные эмоцио­нальные проявления и переживания участников группы? Во что бы то ни стало избегать их, чтобы оставить о себе и тренинге приятное во всех отношениях впечатление?

Прослеживается желание, а также и умение сохранить себя и свое здоровье путем минимальных вложений энергии в группу, что по­зволяет легко «работать тренером почти каждый (!!!) день» (с. 7). При этом рекомендуется учиться «весело, легко и быстро», а иногда, как кажется после прочтения текста, и просто быть массовиком-затей­ником (с. 38, 46). Количество описаний тренинга и предлагаемых упражнений на страницах книги как исключительно «веселых» про­цедур поражает. Иногда даже возникает предположение, что имен­но это и является основной, но из-за неудобства перед читателями и профессионалами не обозначенной целью тренинга. Таким обра­зом, автор легко попался в другую известную тренерскую «ловушку» — желание нравиться группе и получать от нее эмоциональную «подпитку» и восхищение.

Все это наводит на мысль, что истинной мотивацией (скорее всего, не осознанной в полной мере) такого ведущего является же­лание произвести впечатление, избежать в тренинге личностных проблем и конфликтов, легко и «весело» прожить тренинговые дни, а значит, понравиться группе и руководству организации, что, со­ответственно, позволит получить следующий заказ (для этого мож­но пригласить в группу директора — см. с. 61) и заработать еще денег.

Описанная выше картина поверхностного подхода к методике проведения тренинга кажется не только безрадостной и удручаю­щей, но и просто неприемлемой. В этой рецензии не обсуждаются многие другие вопросы, возникшие и оставшиеся без ответа после прочтения книги. Например, это отсутствие понимания и осозна­ния достаточно жесткой алгоритмизированной структуры тренин­га, соответствующей идеям создателя этой модели тренинга М. Форверга. Это раскрытие содержательных задач каждого этапа тренинга, а также обоснование подбора игроков на этих этапах (а не назначе­ние игроков по их желанию, как об этом часто говорит автор), вы­деление «активных» и «пассивных» ролей в предлагаемых сценари­ях деловых игр, обсуждение психологической сути и нагрузки этих ролей, а соответственно, и правил анализа игр. Не уделено никако­го внимания методическому разделению процедур анализа дискус­сий и игр, целям и задачам отдельных описываемых игр, упражне­ний и психогимнастик, которые в тренинге несут особую и не всегда простую нагрузку. Автором все они приводятся без всякой система­тизации и психологической интерпретации.

Особый вопрос — это работа с обратной связью в тренинге (па­раграфы 3.1, 3.4). Отношение к обратной связи еще раз показывает желание ведущего спрятаться за вожделенный «позитив» и, без­условно, снижает конструктивность работы тренера, группы и ее от­дельных участников. И уже окончательно изумляют и удивляют рас­суждения автора о «вредности» (!) правила искренности на тренинге (с. 76). Просматривая еще раз книгу, поражаешься количеству не затронутых в нашей рецензии сюжетов и пассажей, которые могли бы быть примером того, как не надо вести тренинг. Утешает только то, что эта книга может являться замечательным пособием для бу­дущих тренеров. Но для этого надо изменить ее название — возмож­но, на «Антитехнологию ведения тренинга».

Полноценный тренинг — это крайне тяжелая и трудная работа, я не веселое времяпрепровождение. Это постоянное преодоление самого себя, человеческих слабостей и амбиций, страхов, некомпе­тентности, неуверенности, агрессивности, защит, предрассудков и стереотипов, нежелания и неумения участников группы быть аутен­тичными и искренними. Это преодоление тренером точно тех же сомнений и переживаний, которые ощущает в себе каждый участ­ник группы. Только после осознания тренером в самом себе всех этих возможных ограничений, можно что-то нести в группу и учить ее, понимая смысл происходящего.

Этот путь каждый ведущий группы проходит, с одной стороны, самостоятельно, ошибаясь и совершенствуясь, заблуждаясь и побеж­дая себя. С другой стороны, тренер всегда ориентируется на опыт своих коллег, и если он думает о долгой жизни в своей профессии, то всегда нуждается в обратной связи. Однако позитивная обратная связь от группы также может являться «ловушкой» — особенно тог­да, когда тренер хочет, чтобы было «легко и весело». Именно поэто­му мы и решились дать обратную связь тренеру от тренера, одно­временно задавая вопрос и себе: «Думаем ли мы о последствиях нашей методической работы!»

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 2

Конструктивные и неконструктивные средства при переговорах (по Р. Фишеру и У. Юри)(Почебут Л.Г.,Чикер В.А. Организационная социальная психология. СПб.:Речь,2002.)