Целенаправленное воспитание и обучение

Для аристократического сословия только врастания в образ жизни для усвоения социальных норм и ценностей было недостаточно. Осуществлялось сознательное культивирование основополагающих качеств согласно определенному образцу. Видимо молодой человек вверялся для воспитания старшему, следуя его примеру и наставлениям. Хирон наставляет Ахилла в телесных упражнениях, охоте, фехтовании, в музыке и во врачебном деле. Феникс, которому поручают Ахилла, определяет программу подготовки оратора и воина. В литературе есть упоминания об обособленной жизни мужчин в Древней Греции и на Крите. Инициации мальчиков, достигших военного возраста, являлись испытанием физических сил, выносливости, ловкости и бесстрашия и ориентировал на модель воина.

 

Чувство чести и тщеславие, борьба за награды и за место в памяти потомков, мужество, выносливость, жестокость к врагам и преданность друзьям, практичность, любовь к богатству и щедрость, умение радоваться жизни и наслаждаться ее красотой - все эти качества вошли в образ благородного воина, сохранившийся в культуре до сегодняшнего дня, как выражение мужественности, типично мужского начала. Не трудно увидеть, что он противоположен, полярен идеалам христианского воспитания с требованием милосердия, смирения, осуждения гордыни, непротивления злу.

Отношение к богам

Отношение героев к богам дано у Гомера очень полно. Здесь дана картина античного язычества и язычества как такового.

Боги не только живут и действуют среди людей, но постоянно вмешиваются в их дела и направляют их развитие, при чем нередко в сторону негатива, склоняя людей к пороку и вражде. Поэтому греческие бои не были объектом подражания, а тем более идеалом воспитания.

В связи с этим отношение героев к богам трудно для современного понимания. Боги не любили людей, и у людей не было любви к богам. Греки осознавали свою полную зависимость от богов, но в то же время видели их пороки и несправедливость. Они говорили об этом, гневались и даже ранили богов и при этом постоянно обращались к ним, пытаясь задобрить жертвоприношениями, не зная, примут их боги или откажут. Боги были нужны для лучшего обустройства на земле. Поэтому вся жизнь гомеровских героев была пронизана магией обрядов и жертвоприношений, постоянной надеждой, что удастся договориться. Очень точно отношение к богам передает сын Нестора Писистрат: «… поелику все мы,люди, имеем в богах благодетельных нужду.»(2,5.песнь 3,45) Почитанию богов, обряду обильных жертвоприношений, молитвам учили с детства. Афина спрашивает Телемаха: «Не против воли ж бессмертных, я думаю, был ты рожден и воспитан.»

Жрец Хрис надеялся на поддержку Аполлона, потому, что полагал, что заслужил ее обилием жертвоприношений:

«Если когда пред тобой возжигал я тучные бедра

Коз и тельцов,- услышь и исполни одно мое желанье:

Слезы мои отомсти аргивянам стрелами твоими!»

Так вопиял он, моляся; и внял Аполлон сребролуккий:

Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом.»

(2,Песнь 1.40-45)

 

Царь Менелай, не получив ожидаемой поддержки от Зевса, который покровительствовал троянцам и Парису, пришел в ярость:

«Царь Менелай возопил, на пространное небо взирая:

«Зевс, ни один из бессмертных, подобно тебе не злотворен!»

((2.Песнь 3,355-369)

Елена, которую Афродита толкает в объятия Парису, возмущается:

«Ах, жестокая! Снова меня обольстить ты пылаешь?

Что ты являешься мне с, злонамеренным в сердце коварством?

Шествуй к любимцу сама, от путей отрекися бессмертных

И стопою твоей никогда не касаясь Олим…»

(2,Песнь 3,400-414)

Афродита вызывает гнев Диомеда и он ранит ее:

«Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный,

Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку.

Нежную.»

При этом:

«Грозно меж тем на богиню вскричал Диомед воеватель

«Скройся, Зевесова дочь! Удалися от брани и боя.

Или еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь

Если же смеешь и в брань ты мешаться, вперед я надеюсь,

Ты ужаснешься, когда и название брани услышишь.»

(2,Песнь5,335-354)

Кроме конфликтов с людьми, Боги страдают от собственных распрей:

Диона говорит Афродите:

«Милая дочь, ободрись, претерпи, как, ни горестно сердцу.

Много уже от людей на Олимпе живущие боги,

Мы пострадали, взаимно друг другу беды устрояя.»

(2,Песнь 5,380-385)

Об этом же свидетельствует конфликт между дочерью-женой Герой и Зевсом, когда Зевс угрожает побить Геру:

(«Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!

Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,

Если, восстав, наложу на тебя необорные руки.»).

Грубую перебранку пытается уладить Гефест, призывая мать к смирению:

«Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы,

Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой

Ежели в сонме богов воздвигаете смуту!

Матерь, тебя убеждаю. Хотя и сама ты премудра,

Зевсу царю окажи ты покорность…»

(2,Песнь 1,566-576)

Интересно, что патриархальность земных семейных отношений распространялась как норма и на семьи богов.

 

Люди понимали свою зависимость от судьбы (мойры), которая диктовала даже Зевсу. В то же время, они видели, что нет прямых рецептов снискать поддержку и снисхождение богов. Поэтому они строили свое поведение, независимо от предначертаний судьбы, ориентируясь на ценности чести и славы. Они взывали к богам, но зачастую принимали решения сами, понимая, что смерть неизбежна, но героическая смерть остается в памяти потомков