Воспитательное пространство. Общество как воспитатель и отношение к обществу.

Гомеровская Греция.

 

Первым источником представлений о требованиях древнегреческого общества к человеку и соответственно к воспитанию и образованию являются произведения Гомера «Илиада» и «Одиссея». Обращение к ним представляет интерес еще и потому, что образ «благородного воина» явился как бы архитипом, определившим мужской тип поведения.

 

Социокультурная ситуация

 

Поэмы были записаны в VI веке до нашей эры. Время жизни Гомера определяли по- разному - от XII до VII в. До н.э. События троянской войны относят к XII или XIII веку до нашей эры. Гомеровское общество в чистом виде никогда не существовало. Это было преломление мифологического предания через мироощущение человека гомеровской эпохи. Миф и действительность теснейшим образом переплетены в сведениях о причине и начале этой войны. Реальные причины — экспансия ахейских племен из Греции на восток, "за море», для овладения богатствами малоазиатских земель и города Илиона, или Трои, отступили на задний план перед причинами мифологическими— местью ахейцев за похищение Елены, суп­руги спартанского царя (басилёвса) Менелая троянским царевичем Парисом. Гомер выбирает лишь один эпизод десятого года многолетней войны у стен Трои: гнев главного героя греков Ахилла, у которого предводитель греческих войск Агамемнон отбирает военную добычу – пленницу Бризеиду. Греки начинают терпеть одно поражение за другим. Когда погибает друг Ахилла Патрокл, тот переносит гнев на его убийцу – лучшего воина троянцев Гектора, выходит на бой с ним, убивает его и истязает мертвое тело. Пришедший к нему царь Трои старец Приам молит вернуть ему тело сына, гнев Ахилла проходит, и он отдает тело Гектора. События охватывают всего четыре дня. Параллельный сюжет разворачивается на Олимпе: Зевс обещает матери Ахилла Фетиде, что греки будут терпеть поражения, пока не загладят обиду, нанесенную Ахиллу. Боги, поделившие благосклонность между греками и троянцами (последних поддерживают Аполлон и Афродита), вступают в бесконечные споры. Обе сюжетные линии – земная и небесная, две связанные с ними системы образов – людей и богов тесно сплетаются. С одной стороны, действия героев управляются волей богов, с другой, героизм ахейцев и троян заставляет богов отступать от своих намерений и даже Зевса менять свое решение (2 Иллиада песнь 20). Вторая гомеровская поэма несколько меньше по объему, но обширнее по сюжету. Одиссей после победы греков над троянцами возвращается на родной остров Итаку к жене Пенелопе и сыну Телемаку. Возвращение затягивается на десять лет. Одиссею препятствует бог морей Посейдон, но помогает Афина. Поэма заканчивается местью героя дерзким женихам Пенелопы.

 

Образ «благородного воина»

 

В произведениях Гомера впервые предстает образ «благородного воина», как идеал, некая поэтически воспетая форма, определяющая процесс образования как становления человека - пайдею. Этот идеал распространяется только на привилегированное, аристократическое сословие и предназначен подчеркивать его исключительность. Мы не располагаем материалом, описывающим идеалы других социальных групп. В литературе принято сравнивать благородного воина Гомера с рыцарями средневековой эпохи. Напрашивается здесь и похожесть на поведение русских аристократов 18-19 веков. Особенно интересно, что два последних образа получают развитие уже в условиях христианской культуры, нравственные требования которой – смирение и осуждение гордыни, находятся в глубоком противоречии с основой образа воина - стремлением к славе. Во всей последующей культуре, включая ее современный этап, образ благородного воина присутствует в модели подлинно мужского поведения. Усиление интеллектуального начала ничего не меняет. Герои современных фильмов, являясь банкирами и компьютерными гениями, постоянно дерутся, демонстрируя телесную силу и восточные боевые искусства.

Идеальный образ, к обретению которого стремится герой Гомера, обозначался понятием «арете». А. И. Марроу пишет, что «арете» - это в самом общем виде доблесть. В. Йегер считает, что арете- это достоинство. «Оно относится и к достоинствам других существ, как, например, сила богов или быстрота благородного коня. У человека из простонародья вовсе нет арете, а если рабство настигает отпрыска знатного рода, то Зевс отнимает у него половину арете. Арете – собственный предикат знатности. Господство и арете неразрывно связаны друг с другом».(3стр. 32) То есть это было достоинство благородного человека, выделяющего его, подчеркивающее его элитарность.

Образ «благородного воина» представлен, в основном, в описании Ахиллеса, Гектора, Одиссея. Основные их качества – мужество, бесстрашие, храбрость, физическая сила, выносливость. Главный мотив поступков – чувство чести.

У Гомера лишь изредка в позднейших частях упоминаются другие нравственные качества.

Знатность пробуждала чувство долга в отношении к идеалу. В русской дворянской культуре это получило отображение в пословице: «Кому много дано – с того много и спросится».

 

Отношение к богатству

Богатство занимает высокое место в шкале ценностей гомеровских героев. За добычей отправляются воины в далекий и опасный путь. Дарами одаривают почетных гостей. Стада, запасы мяса, муки и вина, сундуки с драгоценностями создают чувство радости и уверенности в этой земной жизни. Телемах говорит:

«Нет, конечно, царем быть не худо; богатство в царевом

Доме скопляется скоро, и сам я в чести у народа.»

, Одиссей, восхищенный пением слепого певца Демодока, посылая ему почетный „кусок мяса, оставляет, однако, большую часть себе (1, песнь 8, 474—476). Этот же многострадальный герой успевает перевязать сундук с царскими дарами хитрым узлом, как его научила когда-то волшебница Кирка (1,песнь 8, 4-5.6— 449). А попав на Итаку и погоревав вдосталь о своей судьбе, Одиссей, спохватившись, немедленно пересчитывает богатые дары феаков (1, песнь 13, 200— 221).,). «Скорбью безмерной крушась», «в жестокой тоске по отчизне», Одиссей все-таки со свойственным ему практицизмом по совету Афины прячет свои сокровища в пещеру нимф; а затем они оба, сидя под старой оливой, обдумывают, как бы погубить наглых женихов (1, песнь 13, 366)

Отношение к труду

У Гомера нет еще презренного отношения к труду- ремеслу. Люди выступают в роли демиурга - мастера и одновременно художника, своей деятельностью показывая нераздельность искусства и ремесла, воплощенную в греческом слове techne. Нимфа Калипсо занимается ткацким делом как настоящая ткачиха. Прилежно ткет нескончаемую ткань Пенелопа. Царевна Навсикая с девушками-служанками стирает белье всего своего семейства, включая пятерых братьев, двух женатых и трех холостых. Эти, как пишет Гомер, желают всегда ходить в свежевымытых платьях на хороводы (1, песнь 6, 64 ел.). Трудятся ткачихи в доме Одиссея под зорким взглядом Евриклеи. Занимается пряжей прекрасная Елена. Одиссей умело валит огромные деревья и строит плот. Он же некогда своими руками сделал резное ложе для себя и Пенелопы.

Отношение к знанию

Общество гомеровской эпохи предъявляло к своему герою и другие требования. Именно им отвечало поведение Одиссея.

Это тип умного, любознательного, многоопытного героя, хитрость которого направлена на познание мира с его чудесами. Эпитет Одиссея «многоумный» включает в себя разнообразную гамму переходов — от элементарной хитрости к сложнейшей работе мысли. В поэме повсеместно подчеркивается «безупречность» Одиссея. Он ловок не только в стрельбе из лука, не только «славен копьем». Он вдохновенный оратор, возбуждающий боевой пыл воинов и дающий благие советы. Одиссей одинаково хорошо орудует веслом и топором, мечом и луком, «многоумный» и «многоопытный», наподобие мастера — демиурга пытается сам строить свою судьбу. Хотя у Гомера мы постоянно встречаемся с тем, как боги «вбросили» мысль человеку, «вынули» у него разум, «отняли» у него страх, «вложили» в его сердце печаль, причем все эти психические акты представлены вещественно-физически, это ничуть не мешает гомеровскому герою в его самостоятельном, творческом отношении к жизни.

Отношение к семье.

Семья выступает как ценность в гомеровском обществе. Семья- основа устойчивости: сохранения рода, дома, богатства. Любовь к семье и родному очагу выступает как ностальгическое настроение в суровой и жестокой обстановке войны. Для женщины семья представляет основную ценность, так как замужество определяет ее социальный статус. Воспитание детей осуществлялось в основном в семье. Содержание мужского и женского воспитания, как мы видим, очень отличалось. Определяющим основанием воспитания выступали социальные ценности, традиции, образ жизни, которые диктовали требования к поведению девушки и юноши. Религиозные обряды, ритуалы, праздники, пиры, спортивные игры, охоты, а главное военные события являлись факторами формирования воина.

Отношение к богам

Отношение героев к богам дано у Гомера очень полно. Здесь дана картина античного язычества и язычества как такового.

Боги не только живут и действуют среди людей, но постоянно вмешиваются в их дела и направляют их развитие, при чем нередко в сторону негатива, склоняя людей к пороку и вражде. Поэтому греческие бои не были объектом подражания, а тем более идеалом воспитания.

В связи с этим отношение героев к богам трудно для современного понимания. Боги не любили людей, и у людей не было любви к богам. Греки осознавали свою полную зависимость от богов, но в то же время видели их пороки и несправедливость. Они говорили об этом, гневались и даже ранили богов и при этом постоянно обращались к ним, пытаясь задобрить жертвоприношениями, не зная, примут их боги или откажут. Боги были нужны для лучшего обустройства на земле. Поэтому вся жизнь гомеровских героев была пронизана магией обрядов и жертвоприношений, постоянной надеждой, что удастся договориться. Очень точно отношение к богам передает сын Нестора Писистрат: «… поелику все мы,люди, имеем в богах благодетельных нужду.»(2,5.песнь 3,45) Почитанию богов, обряду обильных жертвоприношений, молитвам учили с детства. Афина спрашивает Телемаха: «Не против воли ж бессмертных, я думаю, был ты рожден и воспитан.»

Жрец Хрис надеялся на поддержку Аполлона, потому, что полагал, что заслужил ее обилием жертвоприношений:

«Если когда пред тобой возжигал я тучные бедра

Коз и тельцов,- услышь и исполни одно мое желанье:

Слезы мои отомсти аргивянам стрелами твоими!»

Так вопиял он, моляся; и внял Аполлон сребролуккий:

Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом.»

(2,Песнь 1.40-45)

 

Царь Менелай, не получив ожидаемой поддержки от Зевса, который покровительствовал троянцам и Парису, пришел в ярость:

«Царь Менелай возопил, на пространное небо взирая:

«Зевс, ни один из бессмертных, подобно тебе не злотворен!»

((2.Песнь 3,355-369)

Елена, которую Афродита толкает в объятия Парису, возмущается:

«Ах, жестокая! Снова меня обольстить ты пылаешь?

Что ты являешься мне с, злонамеренным в сердце коварством?

Шествуй к любимцу сама, от путей отрекися бессмертных

И стопою твоей никогда не касаясь Олим…»

(2,Песнь 3,400-414)

Афродита вызывает гнев Диомеда и он ранит ее:

«Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный,

Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку.

Нежную.»

При этом:

«Грозно меж тем на богиню вскричал Диомед воеватель

«Скройся, Зевесова дочь! Удалися от брани и боя.

Или еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь

Если же смеешь и в брань ты мешаться, вперед я надеюсь,

Ты ужаснешься, когда и название брани услышишь.»

(2,Песнь5,335-354)

Кроме конфликтов с людьми, Боги страдают от собственных распрей:

Диона говорит Афродите:

«Милая дочь, ободрись, претерпи, как, ни горестно сердцу.

Много уже от людей на Олимпе живущие боги,

Мы пострадали, взаимно друг другу беды устрояя.»

(2,Песнь 5,380-385)

Об этом же свидетельствует конфликт между дочерью-женой Герой и Зевсом, когда Зевс угрожает побить Геру:

(«Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!

Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,

Если, восстав, наложу на тебя необорные руки.»).

Грубую перебранку пытается уладить Гефест, призывая мать к смирению:

«Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы,

Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой

Ежели в сонме богов воздвигаете смуту!

Матерь, тебя убеждаю. Хотя и сама ты премудра,

Зевсу царю окажи ты покорность…»

(2,Песнь 1,566-576)

Интересно, что патриархальность земных семейных отношений распространялась как норма и на семьи богов.

 

Люди понимали свою зависимость от судьбы (мойры), которая диктовала даже Зевсу. В то же время, они видели, что нет прямых рецептов снискать поддержку и снисхождение богов. Поэтому они строили свое поведение, независимо от предначертаний судьбы, ориентируясь на ценности чести и славы. Они взывали к богам, но зачастую принимали решения сами, понимая, что смерть неизбежна, но героическая смерть остается в памяти потомков

Социокультурная ситуация

Основным процессом исторического развития Древней Греции в архаический период VIII -VI в. до н. э. стало формирование полисного строя. Родовые отношения не были уничтожены, но основанием экономики стали небольшие частные хозяйства, построенные на продуманной эксплуатации рабского труда. Мощным фактором усиления социально – экономического и культурного развития явилась Великая греческая колонизация VIII – VI веков. Происходил быстрый рост городов, получивший в литературе название городской революции, который привел к распространению полисной системы.

Наиболее типичный размер греческого полиса -100 -200 км2. В нем жило 5 – 10 тысяч человек, из них только 2 -3 тысячи полноправных мужчин – воинов. «Население полиса, - писал Аристотель, - должно быть обозримо». Хотя на территории полиса было несколько сельских поселений, город был один. Он становился сосредоточием социально экономического, политического и культурного развития. В городах работали ремесленные мастерские, шла активная торговля, развивался торговый флот. В городах жила родовая знать (крупные землевладельцы), собственники больших мастерских, владельцы кораблей и скромные земледельцы, которые выезжали на свои участки для их обработки, а так же ремесленники, торговцы, матросы, владельцы кораблей, иностранцы, не имевшие гражданских прав, и рабы. К середине VIII века политическое влияние аристократии ослабело. В новых законах гарантировалась частная собственность и движимое имущество в ущерб родовой. Вводились ограничения совета старейшин, усилилось значение народных собраний.

Спарта

Отношение к семье

Семья представляла ценность для общества и для государства. Поэтому безбрачие наказывалось по закону. Войны, постоянное пребывание мужчин на военных учениях, общественное воспитание детей вне семьи, спортивные занятия девушек, их участие в спортивных праздниках вряд ли делало семью особо внутренне значимой для самих граждан. Труд лежал на рабах и слугах. Материальный достаток давала война. Семья имела ценность, главным образом, для продолжения рода и для совершения жертвоприношений предкам.

Отношение к труду.

Поскольку илоты выполняли земледельческие работы, а периэки занимались ремеслом, сами спартанцы признавали достойным делом только войну и не видели более никакого достойного занятия.

Отношение к богатству

Не смотря на запрещения накопления богатств и на законы Ликурга, войны предполагали захват добычи, и отношение к богатству вряд ли было таким, каким хотелось это увидеть Платону, ностальгически вспоминавшего Спарту при создании своей утопии о государстве. Но богатство не было декларируемой социальной ценностью.

Отношение к знанию.

Спарта вошла в историю как государство, где знание не было в почете. «Умственный кругозор спартанцев был узок, Исократ упрекает их даже в безграмотности. Чтение и письмо не входило в официальную программу обучения, но большинство научались читать сами. Музыка, наоборот, входила в число предметов преподавания. Дети пели песни, играли на цитре и флейте На хоровое пение обращалось столько же внимания, как и на точность и ясность речи. В самих спартанских песнях было что-то воспламенявшее мужество, возбуждавшее энтузиазм и призывавшее на подвиги». Главным содержанием песнопений являлись патриотические мотивы. Нередко эти песнопения сопровождались танцами или примерными сражениями. Во время подлинного боя «спартанцы шли на неприятеля под звуки флейт мерным шагом».

У Лукиана по этому поводу мы читаем («О пляске», 10):

«Во всех своих делах спартанцы прибегают к музам, вплоть до того, что даже воюют под звуки флейт, выступая мерно и с музыкой в лад. И в битве первый знак у спартанцев подается флейтой. Потому-то спартанцы и одержали над всеми верх, что музыка и стройная размеренность движений вели их в бой, И доныне можно видеть, что молодежь спартанская обучается пляске не меньше, чем искусству владеть оружием. В самом деле: закончив рукопашную, побив других и сами в свой черед побитые другими, юноши всякий раз завершают состязание пляской. Флейтист усаживается в середине и начинает наигрывать, отбивая размер ногой, а юноши друг за другом, по порядку показывают свое искусство, выступая под музыку и принимая всевозможные положения: то воинственные, то, спустя немного, просто плясовые, приятные Дионису и Афродите».

 

П.Гиро,стр.94)

Отношение к богам

Религия занимала большое место в жизни спартанца. В системе ценностных отношений, определяющих отношение к окружающему миру спартанца и нормы его поведения, отношение к богам занимало такое же место как и отношение к государству. «Эллинский ум никогда не отделял власти религиозной от власти государственной, и такое отделение никогда не казалось ему желательным.»- пишет П. Гиро. Выше мы разобрали специфику языческой веры, ее психологическую и духовную природу. Здесь опишем лишь место религиозных обрядов в социальной жизни. Народные собрания, Советы начинались жертвоприношениями. Ораторы, приступая к речам, всегда призывали богов покровителей. Спартанцы во все походы брали с собой изображения Тиндаридов. Победа, над каким- нибудь городом считалась победой над его богами. Слияние государственной и религиозной власти подчеркивало использование религии для обустройства на земле, а обилие ритуалов и жертвоприношений особый характер эквивалентного воздаяния с богами: «Мы вам тучных тельцов, а Вы нам – удачи в делах».

Государственное воспитание мальчиков.

Спарта вошла в историю не только как страна дисциплинированных, абсолютно подчиненных государству граждан, не только как образец долголетия и физического совершенства населения, но и как одно из первых государств, которое целенаправленно готовило граждан и солдат на протяжении двадцати трех лет (с семи до тридцати) в специально созданной воспитательной организации. Государственная система воспитания мальчиков была и фактором сплочения спартанцев. Политический строй, традиционный образ жизни, система социальных норм и предписаний, формирующих спартанца, дополнялись этой продуманной системой.

 

Контроль государства над воспитанием начинался с первых дней жизни. Новорожденные осматривались в особом месте — «лесхе»— старшими членами филы, и только здоровые дети передавались обратно на руки отцу. Судьба болезненных не вполне ясна. Соответствующее сообщение Плутарха (о том, что таких детей кидали в Тайгетскую пропасть) не вполне достоверно. Во всяком случае, болезненные дети росли вне замкнутой спартанской общины. Здоровые дети до 7 лет оставлялись в семье. Плутарх отмечает достоинства спартанских кормилиц. Они не целовали детей, давали полную свободу их членам и всему вообще телу, приучали их не есть много, не быть разборчивыми в пище, не бояться в темноте или не пугаться, оставшись одним, не капризничать или плакать. На этом основании даже иностранцы выписывали для своих детей спартанских кормилиц. В семилетнем возрасте детей отбирали от родителей и расселяли по особым детским государственным общежитиям.

Наиболее полное описание системы государственного воспитания в Спарте мы находим в жизнеописании Ликурга у Плутарха, а также у Ксенофонта в его «Лакедемонском государстве». Отдельные, иногда важные, замечания рассеяны у Платона («Законы» и др.), Павсания («Описание Эллады») и др.

.

Период государственного воспитания охватывал время от семи до тридцати лет, распадаясь в свою очередь на три «отрезка времени» — от семи до пятнадцати лет, от пятнадцати до двадцати и от двадцати до тридцати лет. Мальчики, принадлежащие к каждому из этих возрастов, в свою очередь делились на небольшие отряды <агелы». Уклад жизни в этих отрядах был в полной мере построен по военному образцу, как о том очень ярко повествует Плутарх:

«Они жили и ели вместе, приучались играть и проводить время друг с другом. Начальником <агелы» становился тот, кто оказывался понятливее других и более смелым в гимнастических упражнениях; остальным следовало брать с него пример и 'исполнять его приказания и беспрекословно подвергаться от него наказанию, так что школа эта была школой послушания. Старики смотрели за играми детей и нарочно доводили их до драки, ссорили их и при этом прекрасно узнавали характер каждого — храбр ли он, не побежит ли с поля битвы.

Что касается чтения и письма, то они учились только самому необходимому, остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать. С летами их воспитание становилось суровее: им наголо стригли волосы, приучали ходить босыми и играть вместе — обыкновенно без одежды. На тринадцатом году они снимали с себя рубашку и получали на год по одному плащу. Их кожа была загорелой и грубой, они не брали теплых ванн и не мазались маслом — только несколько дней в году позволялась им эта роскошь. Спали они вместе по «илам» (отделениям) и «агелам» на постелях, сделанных из тростника, который они собирали на берегах Еврота, причем рвали его руками, без ножа. Зимой клалась под низ подстилка.

В этом возрасте начинали появляться у наиболее достойных юношей так называемые любящие патроны, или покровители. Именно старики обращали на таких юношей больше внимания; чаще ходили в их школы для гимнастических упражнений, смотрели, если они дрались или смеялись один над другим, причем делали это не мимоходом — все они были как бы отцами, учителями и наставниками молодых людей,, так что провинившийся молодой человек нигде ни на минуту не мог •укрыться от выговоров или наказания. Кроме того к ним приставлялся-еще другой воспитатель, «педоном», из числа лучших, достойнейших граждан; сами же они выбирали из каждой «агелы» всегда самого умного и смелого, так называемого «эйрена». «Эйренами» назывались те, кто уже более года вышел из отроческого возраста. «Миллиэйренами» называли самых старших из отроков. Двадцатилетний «эйрен» начальствовал над своими подчиненными в примерных сражениях, дома же прислуживал за обедом. Взрослым «эйрены» приказывали собирать дрова, маленьким — овощи. Все, что они ни приносили, было ворованным. Одни отправлялись для этого в сады, другие прокрадывались на сисситин, стараясь выказать вполне свою хитрость и осторожность. Попадавшегося били беспощадно плетью, как плохого, неловкого вора. Если представлялся 'случай, они крали и кушанья, причем старались воровать во время сна хозяев или же пользовались беспечностью сторожей. Если они попадались, их не только секли, но и морили голодом. Правда, их пища была всегда скудна, и они, чтобы возместить этот недостаток, принуждены были прибегать к своему мужеству и ловкости. Мальчики обнаруживали такую выдержанность во время воровства, что один из них, держа украденного лисенка под своей одеждой, мог стерпеть, когда молодое животное своими зубами и когтями разрывало ему живот, и предпочитал скорее умереть, чем открыть свое воровство. И это не покажется нам невероятным, если мы обратим внимание на то, как выносливы их дети; ведь мы видели, что некоторые из них умирали во время сечения на алтаре Дианы. «Эйрен>, отдыхающий после обеда, обыкновенно приказывал одному из мальчиков петь песни, другому он задавал какой-либо вопрос, требовавший серьезной ответа, например: «Кто был лучшим человеком в этом городе?» или «Что он думает о таком-то поступке?» Это приучало их с детства рассуждать о добродетели, входить в дела их сограждан. Так, если кого-либо из них спрашивали, кто является хорошим гражданином или кто бесчестным, и если спрошенный не сразу отвечал, то на него смотрели как на медленно соображающего. Если ответ какого-либо мальчика был неверен, «эйрен» в виде наказания бил его по большому пальцу. При этих испытаниях часто присутствовали старики и власти и наблюдали, насколько рационально и соответственно положению проявлял свой авторитет «эйрен». «Эйрену» разрешалось налагать наказание на детей, но по уходе мальчиков его самого подвергали наказанию, если он наказывал их или слишком сильно или слишком слабо.

Покровители любимцев также принимали участие в отличиях и позоре своих мальчиков. Про одного из них рассказывают, что он был подвергнут штрафу за то, что у любимого им мальчика во время борьбы вырвалось одно неуместное слово или такой же крик. Эта любовь пользовалась таким уважением и так ценилась, что девочки также имели своих, любящих их -покровительниц среди самых добродетельных пожилых женщин. Соревнование в чувстве привязанности не приводило к каким-либо недоразумениям, а скорее порождало взаимную дружбу между лицами, сосредоточившими свое внимание на одном и том же юноше, а также вызывало объединенное стремление сделать его как можно более совершенным»()

Важною формой «общественного контроля» над тем, что происходило при такой воспитательной работе, являлись ежегодные публичные испытания, проводимые на началах соревнования, так называемые «агоны. Первый период государственного воспитания (от 7 до 14 лет) заканчивался подобным же «агоном», проводимым, однако, по усложненной программе. Дело в том, что именно в это время наряду с обычными для агонов мусическими и гимнастическими состязаниями, все подростки данного возраста подвергались публичному сечению у алтаря Артемиды Ортии, причем это сечение являлось также своеобразною формой состязаний в терпенье и выносливости.

Некоторые указания на обычаи, связанные с этим обрядом, дают греческие писатели II века н. э. Лукиан и Павсаний.

Лукиан сообщает: «не смейся, если увидишь, как спартанских юношей бичуют перед алтарями и они обливаются кровью, а матери и отцы стоят здесь же и не жалеют их, а угрожают им, если они не выдержат ударов, и умоляют их дольше терпеть боль и сохранять самообладание. Многие умерли в этом состязании, не желая при жизни сдаться на глазах у своих домашних или по­казать, что они ослабели, — ты увидишь статуи, поставленные. в их честь на средства государства. Итак, когда ты увидишь все это, не думай, что юноши безумствуют, и не говори, что они терпят мучения без всякой надобности, по повелению тирана или под давлением врагов... Ты поймешь, я думаю, и сам, что, попав в плен, такой юноша не выдаст тайн отечества, даже если враги; будут его мучить, и с насмешкой будет переносить удары бича, состязаясь с бьющим его, кто из них первый устанет...»().

Год испытания протекал для молодежи главным образом вне Спарты. В то время из подростков образовывали особые отряды, рассылаемые по всей стране и долженствующие нести военную службу — главным образом по поддержанию покорности среди многочисленного, бесправного илотского населения.. Ежегодного объявлялась спартанским правительством «война» илотам, с проведением которой в жизнь связывалась так называемая «криптия», т. е. право входящей в указанные выше военные отряды молодежи—убивать любого из илотов, кажущегося подозрительным, без соблюдения каких-либо правовых формальностей.

Именно эти криптии и вызывали к себе вполне благожелательное отношение со стороны представителей афинской аристократии IV в. Так, у Платона в его «Законах» мы находим такую оценку спартанского воспитания: «...так называемая криптия чудесно воспитывает.. выносливость. Сюда относится и хождение зимой босиком, спанье без постели, обслуживание самого себя без помощи слуг, скитание ночью и днем по всей стране»(). «Пробный год» завершался новым публичным «агоном», после чего молодежь зачислялась в состав так называемых «эйренов» (делившихся на две группы: — от 15 до 17 лет и; от 17 до 21 года), — еще не обладавших гражданскими правами (т. е. прежде всего —правом посещения народного собрания), но являвшихся ближайшими помощниками полноправных руководителей воспитательной работы с молодежью.

Период жизни от двадцати одного года до тридцати лет являлся переходным временем на пути к полному получению прав члена – спартанской государственной общины.

Получая в это время_ формально гражданские права молодежь обычно, следуя дедовским ~ обычаям не могла приложить их к практической жизни. Припомним указания Плутарха:': "Кому не было еще тридцати лет, те вовсе не ходили на рынок»

Таким образом, хотя молодой человек этого возраста уже имел,как кажется, право жить семейной жизнью и характер его занятий приближался к окружающей военно-лагерной жизни общины, однако только тридцатилетний спартиат становился полноправным членом. 30 лет – возраст совершеннолетия.

Что касается воспитания спартанских девушек, то это воспитание мало чем отличалось от воспитания юношей. Такая система женского воспитания вызывала восхищение у представителей афинской аристократии эпохи Сократа и Платона. Ксенофонт писал:

«Люди думают, что хорошо воспитывают своих дочерей, будущих матерей, когда дают ей как можно меньше хлеба и еще меньше приправ к хлебу; от вина или вовсе удерживают, или дают, разбавив водой, и вроде того как ремесленники обыкновенно сидят за своей работой, так точно все эллины требуют, чтобы их дочери сидели дома и пряли шерсть. Как же после этого желать, чтобы дитя от воспитанной таким образом женщины обещало что-либо особенное?

Между тем Ликург, исходя из той мысли, что удовлетворительное платье могут приготовить и рабыни, постановил, чтобы женский пол занимался развитием тела ничуть не менее мужского. Поэтому он учредил для женщин такие же, как и для мужчин, состязания в беге и в крепости мышц, именно основываясь на том, что от здоровых и сильных супругов и дети будут сильные и здоровые».

Эту общую картину, даваемую Ксенофонтом, можно пополнить данными, сообщаемыми Плутархом:

«Девушки должны были для укрепления тела бегать, бороться, бросать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом... Действующие уставы запрещали им баловать себя, сидеть дома и вести изнеженный образ жизни. Они, как и мальчики, должны были являться во время торжественных процессий без платья и плясать и петь на некоторых праздниках в присутствии и на виду молодых людей. Они имели право смеяться над кем угодно, ловко пользуясь его ошибкой, с другой стороны— прославлять в песнях тех, кто того заслуживал, и возбуждать в молодежи горячее соревнование и честолюбие».

Подобная воспитательная система очень мало походила на то, что мы далее увидим в Афинах, и должна была содействовать созданию своеобразного типа спартанской женщины.

Если такова была государственная воспитательная система в ее основных чертах, то возникает вопрос, каковы были результаты ее воздействия на об­щий культурный уровень господствующего населения Спарты.

Мы уже видели, что военная подготовка и физическая тренировка лежали в основе занятий спартанской молодежи. Даже искусство читать и писать не входило в официальную программу, и ему обучались как-то «между прочим».

Таким образом, в лучшем случае молодежь знакомилась с отрывками поэм Гомера.

Крайнюю недостаточность воспитательной работы в этом направлении только отчасти восполняли те публичные хоровые выступления, в которых самое активное участие принимала и молодежь

Спартанское воспитание не давало никаких положительных знаний. Это обстоятельство имело самые печальные последствия для культурного уровня Спарты. В историю греческой философии, литературы и искусства Спарта не внесла ни­чего или почти ничего.

Сохранились лишь примеры спартанского остроумия. Некоторые из них приводит П.Гиро:

«Лакедемоняне ответили самосским послам, сказавшим длинную речь: „Начало вашей речи мы забыли, а конца не поняли, потому что забыли начало".

— Фиванцы предъявили некоторые претензии, противоречащие желаниям спартанцев. „Вам следует быть или менее высокомерными", сказал им один спартанец, или более могущественными".

. (Плутарх '). Изречения неизвестных лакедемонян, 1,2,

7, 9, 33, 56, 63).

Глубокую оценку культуре Спарты и ее влиянию на воспитание человека дал Аристотель:

«Вся система лакедемонского законодательства была рассчитана только на часть добродетели, именно — на относящуюся к войне добродетель, так как эта последняя оказывалась полезною для приобретения господства. Поэтому-то, лакедемоняне держались, пока они вели войны, и стали гибнуть, достигнув гегемонии: они не умели пользоваться досугом- и не могли заняться каким-либо другим делом, которое стояло бы в их глазах важнее военного дела.»(Аристотель. Политика)

Формирование «послушного солдата» происходило под влиянием норм и ценностей тоталитарного государства, создавшего единое воспитательное пространство, включающее специально организованное воспитание и обучение в течение двадцати трех лет. Спарта была уникальным государством(такого опыта более не было в истории), когда весь образ жизни граждан и общественные традиции, все государственные постановления были направлены на формирования личности определенного типа, когда процессы социализации, воспитания и образования совпадали.. Это абсолютное слияние личных и общественных устремлений в дальнейшем привлекало в Спарте и в спартанском воспитании многих философов и общественных деятелей. В их числе были Платон и Аристотель. Ксенофонт, Лукиан, а также много философов и общественных деятелей последующих эпох.

Литература:

1.Аристотель Политика//сочинения в 4-х т., т4, М.,Мысль,1984

2. Гиро Пауль Частная и общественная жизнь греков: Репринт с изд.1913, 1914 г.г.- М.,Ладомир,1994.

3. Доддс Э.Р. «От культуры стыда к культуре вины»//Греки и иррациональное,- СПб,:Алетейя, 2000.

4. Ксенофонт Лакедемонское государство

5.Лукиан «Анахарсис, или об упражнении тела.//Сочинения в 2-х томах, СПб,:Алетейя,2000.

6. Плутарх Сравнительное жизнеописания. В двух томах. Т1. Ликург,- Наука,М.,1994.

Вопросы и задания.

1-Внимательно рассмотрите и выпишите все факторы, влияющие на формирование спартиата, и раскройте какие личностные качества и какое поведение развивались под их влиянием.

2. В чем отличие характера влияния воспитательного пространства в описаниях жизни героев Гомера и в Спарте.

3.Покажите положительные и негативные стороны в модели «послушного солдата».

 

Социокультурная ситуация

Специфика афинского воспитания наиболее ярко раскрылась в короткий исторический период – правления Перикла (457 – 429) до начала Пелопонесской войны(431 – 404 г. до н. э.). Блестящий и стремительный взлет Греции после победы над персами длился меньше полустолетия. Поражение Афин в Пелопонесской войне завершает ту эпоху в жизни античной Греции, которую принято называть «великой, классической».