Взаимосвязь философских и естественных программ XVIII-XIX вв.

Во второй половине 19 века формируется тот принцип организации науки, который мы называем дисциплинарной наукой. Не наука вообще на уровне этих энциклопедистов, которые занимались всем, а уже довольно жесткая дифференциация наук – не просто математика, физика, биология и т.д., но и внутри них уже свои ответвления, такая дивергенция происходит. И уже наука принимает тот вид, который она имеет во многом и сейчас.

Рассмотрим натурфилософские программы, которые еще продолжали играть большую роль для развития науки. Здесь основную роль играет немецкая классическая философия. За Кантом, как мы знаем, идет Фихте, который пытался улучшить Канта, постулируя принцип активного конструирования всего и вся. У Фихте задается фактически только творческий потенциал самого субъекта, то есть некая изначальная креативность, которая присуща субъекту, поэтому никакие «вещи в себе» ему не нужны, никакая феноменология ему не нужна. Обоснование науки проводится в более жестком варианте, чем у Канта. Если Кант сказал – мы не столько познаем и отражаем законы природы, сколько навязываем природе эти законы, исходя из наличия трансцендентальных структур, то у Фихте сама природа конструируется.

Первый этап этой конструкции – это осознание субъектом своего «я», то есть постулирование «я» как некой изначальной субстанции. На основе осознания самого себя, постулирования этого «я», понимается необходимость противопоставить этому «я» «не-я». Это «не-я» уже есть собственно мир. Но раз он идет вторично за субъектом, то следовательно как бы конструируется. И, наконец, третий этап – это синтез «я» и «не-я», который дает высшую «яйность» или интеллигенцию, как говорит Фихте, «супер-Я», на основе которого, как понимает субъект, и возможно существование отдельного «я» и «не-я» как окружающего мира. Итак, сама эта креативная потенция субъекта – это потенция функциональная, а не структурная, как у Канта. У Канта априорные структуры, а здесь сама функция от возможности полагать все эти «я», «не-я» и высшее «Я». В этом фактически Фихте и видит или с этих позиций рассматривает проблему обоснования науки, то есть он исходит из того, что каждая наука не может обосновать саму себя, для этого нужен выход за ее пределы, и с этих позиций должна существовать некая высшая наука, которую он называет наукоучение.

В своей работе Фихте развивает постулат метафизического обоснования науки на основе принципа творческого потенциала. Существуют жесткие причинно однозначные связи, то есть не в самой науке, а наука исследует жесткие причинные связи, как бы появление науки – это есть вот некий вероятностный процесс, но наука-то исследует уже на основе постулата жестких причинно-следственных связей. Еще одна важная особенность – у Фихте не только пропадает необходимость постулирования вещей в себе, но и активность субъекта проявляется фактически на всех уровнях его деятельности или познания. То есть, скажем, пространство и время у Канта задаются, у Фихте они конструируются. На уровне чувственности, говорит Фихте, мы сами конструируем наше пространство.

Второй важный момент – Фихте прямо выступает против Руссо. Руссо говорил, что люди рождаются испорченными, но они были бы еще хуже, если бы рождались учеными. Для Фихте это абсолютно неприемлемо, он наоборот считает, что ученый – это соль земли, то есть человек, без которого невозможен прогресс и вообще даже существование общества. Фихте считал, что при этом должен быть своеобразный «контроль», который бы следил за тем, чтобы ученные не применяли свои знания во вред. Так же необходимо просвещать и пропагандировать свои идеи. Фихте стоит за то, что ученый должен быть и популяризатором своих идей. Неслучайно, одна из бед нашей современной науки, что наука как бы отделила себя от широких масс общественности, и поэтому никому непонятно, что делают эти ученые.

Следующий натурфилософ Фридрих Шеллинг идет другим путем и фактически он является наиболее известным натурфилософом немецкой классической философии и последним такого рода натурфилософом. Систему, которую он создает, больше уже ни один философ в таком размахе и в таком ключе не создавал. Его основные натурфилософские произведения: «Идеи к философии природы» (1797) и «Первый набросок системы натуральной философии» (1799). Шеллинг издает специальный журнал, который он так и называет «Журнал умозрительной физики» и считает, что натурфилософия является необходимым дополнением к физике, ее как бы теоретическим фундаментам, хотя он очень пристально наблюдает за развитием современной ему науки. Это очень показательно, если до этого мы говорили, что натурфилософы как бы опережали развитие науки, и все основополагающие идеи высказывались именно натурфилософами, а потом или принимались, или отбрасывались конкретной наукой, то теперь сама натурфилософия строится с учетом достижений естествознания.

Какие же натурфилософские принципы выдвигает Шеллинг? Он – пантеист, он пытается как раз соединить материализм и идеализм уже в области естествознания на основе признания некоторых априорных принципов, но эти принципы – это не принципы априоризма, как у Канта или даже Фихте, то есть самого субъекта, а априорные принципы, то есть некие существующие трансцендентальные доопытные вещи, которые можно обнаружить в самой природе. Шеллинг различает три априорных принципа: это магнетизм, где объект таков, что есть север и юг, электричество, где есть плюс и минус, химические реакции, которые также носят противоположный характер, скажем, окислительные и восстановительные реакции. Все эти три силы, или априорных принципа, в свою очередь, можно объединить на основе априорного принципа полярности. Значит, мир изначально устроен полярно, а вот конкретные формы этой полярности Шеллинг провозглашает через эти принципы. Им можно придать определенного рода геометрические формы, с его точки зрения. Это тоже как бы уточнение исходных априорных принципов. Магнитные соответствуют линейным принципам, электрические – плоскостным, химические реакции разворачиваются уже в пространстве и во времени. Сама природа, по Шеллингу, обладает тоже двумя противоположными векторами: изменения или развития, магнетизм, электричество и химизм – это как бы статика, а в динамике – это векторы развития, эволюция и инволюция. Эволюция – это движение от одного априорного принципа простейшего магнетизма через электричество к химизму, и дальше уже появление некоего живого начала; а инволюция – это, как говорит Шеллинг, предварительное образование исходных принципов или формирование этих принципов еще до самого процесса эволюции, можно сказать как неких потенций бытия.

Но Шеллинг не был бы философом натурфилософского склада, если бы он ограничился только природой. Потому что натурфилософия всегда с одной стороны натура, с другой – философия. В поздних работах Шеллинг выдвигается так называемый принцип тождества. Он формулирует его в своей основополагающей работе «Система трансцендентального идеализма». Он поддерживает в этой работе идеи Канта и Фихте, как бы с другой точки зрения, считая теперь возможным, что к априорным принципам природы можно идти или от самой природы, или от субъекта. В этом смысл тождества, природа и трансцендентальный субъект становятся одним и тем же. Он говорит, что просто Кант и Фихте шли от субъекта, и у них эти априорные структуры всегда в трансцендентальном субъекте, а я (Шеллинг) считаю возможным, что равновероятно и равнотождественно идти к этим принципам как от самого субъекта, так и от природы.

В работе «О методе университетского образования» 1803 года, он фактически формулирует основные принципы образования в классическом университете. Это вполне рабочие принципы и сейчас, это фундаментальность образования, всестороннее образование, соответственно как естественнонаучное, так и гуманитарное, это неответственность ученого классического университета за результаты использования полученного знания, то есть формулировка фактически принципа автономности научной истины, принцип свободы исследовательской деятельности – университеты сами выбирают проблематику исследований, сами определяют методику исследований, сами контролируют ход исследований, то есть создают свою систему фильтров, норм, регулятивов, в которые никто не может вмешиваться, никто не может сказать, что вот этот человек должен защитить кандидатскую диссертацию, все решается демократическим образом, через систему научного сообщества; ну и ответственности ученого, который занимается университетским образованием в плане понимания того, что он должен давать максимально качественное образование, которое должно вписываться в систему тех научных знаний, которые существуют в настоящее время. Фактически так прямо Шеллинг не формулирует, но подразумевается, что преподаватель, профессор – это не пожизненное звание, а обязательно должна быть переаттестация, должна быть система переподготовки, повышения квалификации. Все эти системы должны работать в университете безукоризненно для того, чтобы просто человек не отставал от той науки, которая существует, так как у него всегда есть еще педнагрузка, и он может сделать крен в учебную работу, а не в исследовательскую.

Диалектический материализм – это, конечно, наиболее мощное натурфилософское учение 19 века (и потом 20 века, особенно в нашей стране), которое, с одной стороны, воспроизводит многие идеи фр. просветителей, а с другой стороны, как говорил Энгельс, пытается соединить диалектику Гегеля с материализмом французов. В этом основная идея. У фр. материалистов хотя и была идея развития движения, но понималось оно все-таки механистически и метафизически как некая линейность. Диалектический материализм делает ставку на то, чтобы познать все это с позиций диалектики.

Развитие идей французских материалистов в плане понимания степени общности законов в науке. Там мы сказали, что было только в целом и общем – макромир, мегамир, мезакосмос, здесь уже есть четкое понимание, что есть наиболее общие законы, которые применимы ко всем сферам действительности. Законы диалектики, по Энгельсу, классическое его определение, – это наиболее общие законы о природе, обществе и мышлении. Диалектика выступает, таким образом, с точки зрения Энгельса, не только как конструкт объяснительный, что мир устроен диалектическим образом, но и конструкт эвристический, то есть показывает, в каком направлении требуется искать, открывать законы.

Диалектический материализм пытался и предсказывать некие натурфилософские идеи, которые как бы предвосхищали развитие естествознания. Скажем, что пространство и время – это не есть некие субстанции, как у Ньютона, а это есть формы существования материи. Чем это не предсказание пространственно-временного интервала, который потом задаст Эйнштейн?