Методы социального исследования

В наиболее систематическом виде эти методы начали изучаться в социологии, когда она из разрозненных наблюдений отдельных фактов и процессов общественной жизни, а также их гипотетиче-ских объяснений превратилась в особую науку об обществе и со-циальной деятельности людей. Название этой науке в 1838 г. дал французский философ Огюст Конт (1798—1857), который и счита-ется родоначальником социологии. Его заслуга состоит в том, что он впервые отказался от утвердившейся традиции строить системы идеального общественного устройства и стал призы-вать исследовать научными методами общество, которое су-ществует в действительности. Поскольку такими научными ме-тодами тогда располагало лишь естествознание, то он пытался распространить их и на изучение общества, рекомендуя строить социологию как своеобразную социальную физику. Несмотря на абсолютизацию методов естествознания, приведших его к провозглашению философии позитивизма, тем не менее исход-ная его установка на тщательное изучение объективных фактов социальной жизни и законов, объясняющих их, была в целом плодотворной и способствовала дальнейшему развитию социо-логии. В XIX в. идеи Конта получили разработку в трудах из-вестного английского социолога Герберта Спенсера (1820—1903), который уделял большое внимание установлению связей между общественными явлениями и подчеркивал большую роль соци-альных законов в объяснении процессов общественной жизни. Однако его интересовали не столько методы и проблемы изучения социальной структуры общества, сколько вопросы его эволюции. Г. Спенсер находился под большим впечатлением от теории эволюции Ч: Дарвина и попытался применить их к из-учению развития общества. Он считал, что общество, как и жи-

вая природа, эволюционирует по принципу «выживания наиболее приспособленных» и поэтому в отличие от Конта не призывал к социальным реформам. Эти его выводы были использованы в дальнейшем социал-дарвинистами, полностью отождествлявшими законы общества с законами борьбы за существование в живой природе.

Детальное изучение методов социологии по-настоящему началось после появления работ выдающегося французского уче-ного Эмиля Дюркгейма (1858—1917), который справедливо от-мечал, что рассуждения О. Конта и Г. Спенсера «не вышли еще за пределы общих соображений о природе обществ, об отно-шении мира социальных явлений и явлений биологических, об общем ходе прогресса... Для того же, чтобы рассматривать эти философские вопросы, не нужно специальных и сложных при-емов»¹. Но для исследования конкретных социальных процесс-сов необходимо располагать ясными и точными представле-ниями о самих этих процессах, а методы их познания должны расширяться и углубляться. Дюркгейм заявлял, что социология «не обречена оставаться отраслью общей философии», что она «способна тесно соприкасаться с конкретными фактами»². В работе «Метод социологии» (1895) Э. Дюркгейл задался целью сформулировать основные правила, относящиеся к определе-нию, наблюдению, объяснению и доказательству социальных фактов. Эти правила до сих пор продолжают сохранять свое значение благодаря глубокому проникновению автора в сущ-ность социальных процессов, тонкому различению социального от индивидуального, объективного от субъективного, социоло-гического от психологического.

В отличие от своих предшественников, Дюркгейм прежде всего подчеркивает объективный характер социального факта, который проявляется в том, что носителем его является не ин-дивид, а социум, представляющий собой группу, коллектив или общество в целом. Поэтому такой факт существует не только независимо от индивидуального сознания, но в состоянии ока-зывать воздействие или давление на это сознание. О подобном воздействии свидетельствуют многочисленные примеры: люди, совершенно безобидные в обычных условиях, под влиянием общественных страстей и движений способны совершать не-

 

¹ Дюркгейм ^.Социология. — М.: Канон, 1995. с. 25

² Там же. — С. 8.

ожиданные для них поступки. Во многих случаях такое воздей-ствие принимает форму принуждения, заставляющее индивида соблюдать, например, правовые законы, нормы нравственности и правила общежития. Постепенно такое принуждение, ока-завшееся полезным, может превратиться в привычку и не ощущаться как принуждение. Даже воспитание ребенка в об-ществе, по сути дела, сводится к тому, чтобы принудить его к соблюдению норм, обычаев и правил поведения, установлен-ных в обществе. Воспитание, следовательно, имеет своей целью формирование социального существа. Все это, таким образом, обосновывает и подтверждает то определение соци-ального факта, которое мы находим у Дюркгейма: «Социальным фактом является всякий способ действия, устояв-шийся или нет, способный оказывать на индивида внешнее при-нуждение; или иначе: распространенный на всем протяжении данного общества, имеющий в то же время свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений»¹

Объективный подход к установлению социальных фактов с наибольшей силой был выражен Дюркгеймом в его первом и основном правиле, которое состоит в том, что социальные факты нужно рассматривать как вещи?. Как свидетельствует он сам, именно это положение вызвало больше всего возражений и многие нашли его парадоксальным и даже возмутительным. В действительности же он отнюдь не утверждал, что социальные факты тождественны материальным вещам. Называя факты вещами, Дюркгейм противопоставлял их идеям и тем самым подчеркивал, что их можно понять только путем наблюдений и экспериментов. Все это противоречило традиционным представлениям тогдашней социологии, в том числе и взглядам О. Конта и Г. Спенсера.

По мнению Дюркгейма, вся предшествующая социология рассуждала, по сути дела, не о вещах, т.е. объективно су-ществующих социальных явлениях, а об идеях. Действительно, даже Конт, провозгласивший общий принцип — социальные явления суть вещи, подчиненные естественным законам, — тем не менее фактически делает объектом изучения социологии идеи. В самом деле, когда он в качестве исходного пункта со-циологии принимает прогресс человечества, заключающийся во

все более полной реализации человеческой природы, то пыта-ется исследовать не реальные социальные факты, а совершенно субъективные представления о человеческой природе. Точно так же поступает Спенсер, который считает, однако, объектом социологии не изучение человечества в целом, а отдельных его обществ, но к исследованию последних подходит не посред-ством конкретных наблюдений, а с помощью заранее заданного определения. По его мнению, «общество существует лишь тогда, когда к совместному пребыванию индивидов добавляется кооперация», что «лишь благодаря этому союз индивидов становится обществом в собственном смысле слова»¹. Дюркгейм справедливо замечает, что это определение есть лишь умозрение, которое составил себе об обществе Спенсер.

Подобного рода субъективные идеи нередко выдаются в социологии за факты, а неясные, нечеткие и необоснованные идеи — за понятия, тогда как на самом деле они являются всего-навсего предпонятиями. Поэтому одно из требований социологического метода состоит в том, чтобы систематически устранять все предпонятия². Это правило рекомендует социологу избавиться от обыденных понятий и ходячих представлений. Чтобы прийти к новым понятиям, необходимо начать исследо-вание реальных социальных фактов, а не предвзятых идей о них. Для этого следует сначала отделить одни факты, явления, события от других по их внешним признакам, которые даются нам ощущением. «Объектом исследования, — указывает Дюркгейм, — следует выбирать лишь группу явлений, определенных предварительно некоторыми общими для них внешними признаками, и включить в это же исследование все явления, отвечающие данному определению»³.

Могут возразить, что поскольку внешние признаки дают поверхностное знание о явлениях, то они оказываются бесполезными для раскрытия их сущности. Такое возражение было бы справедливым, если бы не существовало связи между внеш-ними и внутренними признаками вещей и явлений. На самом же деле во внешнем выражается внутреннее и поэтому, как бы ни были поверхностны внешние свойства, они при правильном подходе указывают социологу путь, по которому он должен идти, чтобы постичь существенные, глубокие свойства обще-

 

¹Дюргейм Э. Социология. — М.: Канон, 1995. — С.39. ² Там же. — С. 40.

, Дюркгейм Э. Социология.— М.: Канон, 1995.— С. 45. |² Там же. -С.55. И Там же. — С. 58.

ственных явлений. Другое возражение касается использования в процессе познания ощущений, которые могут оказаться и субъективными. Но это возражение в равной мере относится к процессу познания вообще, а не только к социологическому. Чтобы минимизировать влияние субъективности в чувственном познании, следует опираться на такие данные, которые обла-дают достаточной степенью объективности. Для этих целей в физике, например, используются различные приборы и сред-ства измерения, скажем, вместо субъективных ощущений тем-пературы обращаются к термометрам. В социологии также раз-работано множество методик и техник измерения, обеспечи-вающих уменьшение субъективных моментов в эмпирическом исследовании. В связи с этим Дюркгейм заключает, что «когда социолог предпринимает исследование какого-нибудь класса соци-альных фактов, он должен стараться рассматривать их с той стороны, с которой они представляются изолированными от своих индивидуальных проявлений»¹.

При объяснении социальных фактов, Дюркгейм обращает особое внимание на специфический характер законов, которые применяются для этого. Эти законы, как и социологические объяснения, отнюдь не сводятся к психологическим законам, как заявляли многие предшественники, и даже современники Дюркгейма. Так, например, для Конта, считавшего прогресс доминирующим фактом социальной жизни, последний «зависит от исключительно психологического фактора, а именно стремле-ния, влекущего человека ко все большему развитию своей при-роды. Социальные факторы настолько непосредственно выте-кают из человеческой природы, что применительно к первона-чальным фазам истории их можно прямо выводить из нее, не прибегая к наблюдениям»².

По мнению Г. Спенсера, общество возникает только для того, чтобы индивид мог полностью реализовать свою челове-ческую природу. Поэтому в конечном итоге не такая социаль-ная система, как общество, а идеи и цели индивидов опреде-ляют эволюцию общества. «Действие, оказываемое социаль-ным организмом на своих членов, — подчеркивает он, — не может иметь в себе ничего специфического, потому что поли-тические цели сами по себе ничто и являются лишь простым

¹ Дюргейм Э. Социология. — М.: Канон, 1995. —С. 67.

² Конт О. Курс позитивной философии. Т. IV.-— С. 345.

обобщенным выражением целей индивидуальных»¹. Иными словами, социальные факты могут быть объяснены лишь на основе общих психологических законов. Однако такой способ объяснения совершенно непригоден для социологии хотя бы потому, что социальные факты существуют не только независимо от психологических, но и оказывают, как справедливо отмечает Дюркгейм, «давление на индивидуальное сознание», а это означает, что «они не вытекают из последних, и социология поэтому не есть королларий² психологии»³.

Защитники субъективного взгляда на метод социологии не-редко заявляют, что поскольку общество в конечном счете со-стоит из индивидов, то первоисточником для объяснения со-циологических фактов должны стать принципы индивидуаль-ной психологии. Такое возражение не выдерживает никакой критики, ибо системы могут состоять из одинаковых элементов и тем не менее быть разными системами. Так, например, живая клетка состоит из тех же молекул и атомов, из которых состоит неживое тело, но никто не назовет их одинаковыми системами. Различие между ними состоит прежде всего в их структуре, т.е. в характере взаимодействия между элементами системы. Дюрк-гейм для характеристики такого взаимодействия использует термин «ассоциация», который близок по смыслу к современ-ному термину «структура». Он справедливо замечает, что нали-чия индивидуальных сознаний недостаточно для существования общества. Для этого необходимо, чтобы эти сознания были ассоциированы определенным образом. «В силу этого принципа, — утверждает Дюркгейм, — общество не простая сумма индивидов, но система, образованная их ассоциацией и представляющая собой реальность sui generis⁴, наделенную своими особыми свойствами»⁵. Именно поэтому социальные факты не могут быть объяснены психологическими законами. Соответственно этому Дюркгейм формулирует следующее правило: «Определяющую причину данного социального факта следует искать среди предшествующих социальных фактов, а не в состояниях индивидуального сознания»⁶: Отсюда становится ясным, что

¹ Дюркгейм Э. Социология.— С. 117.

² Следствие, вывод.

? Дюркгейм Э. Социология. —С. 118. ⁴ Особого рода.

? Дюргейм Э. Социология. — С. 119. ■* Там же. С. 126.

для него социологическое объяснение заключается, прежде всего, в установлении причинной зависимости между явлениями. Для этого он обращается к тем простейшим индуктивным методам, которые систематизировал Дж. Ст. Милль в своей логике, но считает наиболее полезным для социологических объяснений метод сопутствующих изменений. Суть последнего заключается в том, чтобы исследовать, как изменение одного явления приводит к соответствующим изменениям другого явления: например, по исследованиям Дюркгейма склонность к само-убийству имеет своей причиной ослабление религиозного тра-диционализма. По современным представлениям метод сопут-ствующих изменений есть не что иное, как выражение функ-циональной зависимости между явлениями.

Эта идея в более общей форме получила дальнейшее разви-тие в функционально-структурном подходе к социологии. Заметно изменились также взгляды современных социологов по методам исследования конкретных социальных процессов и парадигмам социологии в целом. Тем не менее принципы научной методологии, впервые использованные Дюркгеймом в его конкретных исследованиях, а впоследствии сформулиро-ванные в правилах метода, продолжают оказывать влияние и на современные социологические теории и практику. Это влияние выражается, прежде всего, в подчеркивании им социальной реальности, отличной от сферы как индивидуально-психологи-ческого, так и природного мира. Не зря поэтому его концепцию характеризуют как «социологизм», который сыграл большую роль в преодолении широко распространенных в его время индивидуа-листических и психологических взглядов на общество.

Не меньшую роль в становлении социологии и разработке ее теоретических методов сыграл другой выдающийся ученый Макс Вебер (1864—1920). Его методологические установки во многом противоположны установкам Э. Дюркгейма, во-первых, потому что он не считает ни общество, ни другие социальные коллективы субъектами действия, поскольку с последними свя-зан определенный субъективный смысл, которым обладают только индивиды; во-вторых, поскольку действия последних осмысленны, постольку и социология должна быть «понимаю-щей», способной посредством интерпретации раскрыть этот смысл. Дюркгейм, как мы видели, хотя и признавал, что созна-ние и мысль в строгом смысле слова присущи только индиви-дам, тем не менее считал, что социальные факты и тем более

общество оказывают на их поведение несравнимо большее воздействие, чем собственные мысли и цели.

Такой новый подход Вебера к социологии во многом был обусловлен влиянием на него тех идей в обществознании, которые стали доминирующими в Германии в последней четверти XIX в. Речь идет о той антипозитивистской позиции, которую заняли многие немецкие историки, философы, социологи и другие гуманитарии, в отношении некритического внедрения методов естествознания в социально-исторические и гуманитарные науки, о чем говорилось в предыдущей главе.

На формирование взглядов Вебера наиболыне влияние ока-зали идеи В. Дильтея, выдвинувшего герменевтику в качестве методологии наук о духовной деятельности. Он разделял с Дильтеем убеждение, что при изучении общества нельзя абстрагироваться от целей, намерений и смысла деятельности людей. Однако он не противопоставлял социально-гуманитар-ное познание естественно-научному, а самое главное — не ограничивал понимание общественных явлений психологиче-ским процессом вчувствования и вживания в духовный мир действующих лиц. По его мнению, такое понимание может быть достигнуто посредством соответствующего истолкования социальных действий. Именно с такой позиции он подходит к определению предмета и задач социологии.

«Социология..., — писал Вебер, — есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым кау-зально объяснить его процесс и воздействие»¹. Действием он называет поведение человека, «если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл»². Если такое действие соотносится по смыслу с действием других людей и ориентируется на него, то оно будет называться соци-альным действием. Именно наличие субъективного смысла и его ориентация на других людей отличает социальное действие от других действий, связанных, например, с ожиданием проявле-шия сил и процессов природы, инстинктивной деятельности индивида, его подражательных действий, и даже хозяйственной деятельности, если она не ориентирована на других людей. Та-кого рода «робинзонады» в большом числе сочинялись автора-ми экономических трудов, чтобы подчеркнуть индивидуальный

1¹ Вебер М. Избранные произведения. — М.: Прогресс, 1990.— С 602

1² Там же. - С. 602, 603.

интерес отдельных производителей, не связанных друг с другом в обществе, и представить последнее как совокупность изоли-рованных хозяйствующих единиц.

Понятие социального действия, согласно Веберу, дает воз-можность не только правильно определить предмет социологии и ее методы исследования, но и точнее выявить ее отношение к другим наукам. В отличие от естествознания, изучающего природу, социология требует понимания своего предмета исследования, связанного с раскрытием смысла социальных Действий. Ничего подобного не требуется от естествознания, ибо предметы и явления природы не обладают смыслом. В то же время понимание в социально-гуманитарном познании Вебер не противопоставляет каузальному, или причинному, объяснению в естествознании и, как видно из вышеприведенной цитаты, считает возможным использовать его и в социологии. Поскольку само понимание не сводится им к процессу вчувствования, вживания в духовный мир действующих субъектов, постольку понимание не есть чисто психологический процесс, а следовательно, социология не является частью психологии и не может быть сведена к ней.

С другой стороны, поскольку носителями действий, имею­щих смысловую ориентацию, являются отдельные люди, по­стольку Вебер считает, что ни общество, ни отдельные его уч­реждения и коллективы не являются реальными субъектами социального действия. В этом отношении его подход к социо­логии прямо противоположен точке зрения Дюркгейма, кото­рый считал социальные факты первичными по отношению к индивидуальным мыслям и чувствам, и, чтобы подчеркнуть это, называл их вещами. Поэтому для него исходными являются именно такие социальные реальности, как государство, нация, семья и другие формы коллективных объединений. Вебер не выступал против использования таких понятий в социологии, но не считал их реальными носителями социального действия, а потому не приписывал им смысла, иначе как в метафори­ческом виде.

Для социологического анализа важнейшее значение приоб-ретает, таким образом, социальное действие, которое может быть направлено, с одной стороны, на достижение поставленных самим индивидом целей, а с другой — использование им адекватных средств достижения целей. Такое действие Вебер называет целерациональным и заявляет, что оно не может быть

предметом исследования психологии, ибо цель, которую ставит перед собой индивид, не может быть понята из рассмотрения его индивидуальной духовной жизни, составляющей предмет психологии как науки.

Социология как генерализующая, обобщающая наука отли-чается также от истории. В то время как история «стремится дать каузальный анализ и каузальное сведение индивидуальных, обладающих культурной значимостью действий», социология «конструирует... типовые понятия и устанавливает общие правила явлений и процессов»¹. Анализ процесса образования таких типовых понятий составляет важнейшую заслугу М. Вебера в разработке методологии социологии.

Идеальный тип представляет собой мысленную конструк-цию, создаваемую «посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения», которые «складываются в единый мысленный образ»². С чисто формальной точки зрения такой идеальный тип или мысленный образ можно рассматривать как идеальную модель социального явления или исторического про-цесса. Действительно, сам Вебер считает, что в реальной Дей-ствительности такой образ в чистом виде нигде не существует и потому представляет собой утопию. Как и любая другая идеа-лизация, подобный образ помогает в каждом отдельном случае установить, насколько реальность расходится с ним. Но это мешнее сходство не раскрывает процесса образования идеаль-ных типов и тем более их значения для социально-экономического или исторического исследования.

Лучше всего этот процесс можно проиллюстрировать на Примере теоретического анализа рыночного хозяйства, который дает нам идеальную картину происходящих там экономических процессов. Эти ^процессы в действительности имеют весьма сложный и запутанный характер. Поэтому для их исследования мы, по выражению Вебера, мысленно усиливаем некоторые их элементы, а именно предполагаем, что на рынке господствует свободная конкуренция, каждый из его участников ведет себя строго рациональным образом, ни один не имеет преимуществ перед другими и т. д. Ясно, что ни на каком реальном рынке такие условия никогда не выполнялись, но тем не менее такой реальный тип рынка дает возможность установить, насколько

Вебер М. Избранные произведения. — С. 621, 622. Гам же. — С. 390.

данный конкретный рынок приближается или расходится с рынком идеальным. На этой основе можно в дальнейшем вы-явить другие его характеристики и каузальные связи между его элементами. Такой метод используется также для исследования других социальных, исторических и культурно-гуманитарных явлений. «В исследовании идеально-типическое понятие — средство для вынесения правильного суждения о каузальном сведении элементов действительности. Идеальный тип — не гипотеза, он лишь указывает, в каком направлении должно идти образование гипотез»¹.

Создавая типовые понятия и устанавливая общие правила, социология, по мнению Вебера, как и любая обобщающая наука, лишается определенной полноты в сравнении с конкретной действительностью. Вместо этого она достигает большей одно-значности своих понятий, а самое главное — глубже раскры-вает смысл социального поведения и действия, благодаря чему и становится понимающей социологией. Вместе с тем Вебер не отказывается от использования в социологии также широко зарекомендовавшего себя в других науках функционального метода, хотя и считает его предварительной стадией исследова-ния. Изучая функциональные связи между социальными явле-ниями и событиями, мы не ограничиваемся на этом, а в состоянии выйти за их пределы и поэтому способны понять их, т.е. раскрыть их смысл и значение. В связи с этим Вебер про-тивопоставляет функциональный метод естествознания методу понимания социологии. «Мы понимаем, — пишет он, — поведение отдельных индивидов, участвующих в событиях, тогда как поведение клеток мы «понять» не можем, а можем только постигнуть его функционально, а затем установить правила данно­го процесса»².

Оценивая вклад Э. Дюркгейма и М. Вебера в разработку методологии социологии, необходимо отметить, что они с разных сторон подходили к решению ее фундаментальной проблемы: соотношения индивидуального и общего в социальном поведении и действии. Подчеркивая приоритет общего над индивидуальным, Дюркгейм пытался если не объяснить, то по крайней мере свести и обосновать социальное действие индивида, исходя из социально-исторических закономерностей, складывающихся

¹ Вебер М. Избранные произведения. — С. 389.

² Там же. — С. 616.

в данный период времени в конкретном обществе. Оставалось, однако, неясным, каким образом эти законы возникают в об-ществе, если они не учитывают действий индивида, и даже вы-ступают как некоторые априорные положения, с которыми он должен считаться. С другой стороны, М. Вебер, исходя из цен-ностных установок индивида, понимания им смысла социаль-но-исторических и культурно-гуманитарных явлений, вынуж-ден был представить общее как результат субъективного выбора отдельных социальных связей среди огромного разнообразия других. Конечно, такой выбор, безусловно, необходим, но ка-ким критерием следует здесь руководствоваться, остается неяс-ным. Таким образом, чисто объективный подход к методам со-циологии, сближающий их с методами естествознания, с одной стороны, и чрезмерное подчеркивание в них субъективных мо-ментов, связанных с сознательной деятельностью участников социального действия, с другой — одинаково искажают реаль-ный процесс исследования в социологии. Вся трудность такого исследования как раз и состоит в том, чтобы умело сочетать объ-ективность подхода с учетом целесообразной деятельности участников социальных действий и процессов, их целей, инте-pecoв и мотивов поведения. Все эти требования в большей или меньшей степени реализуются в теоретических и эмпирических методах современной социологии.

Эмпирические методы социологии отличаются большим раз­нообразием, поскольку эта наука изучает самые разные сторо-аы общественной жизни, начиная от социальных отношений, укладывающих внутри семьи как ячейки общества, и кончая исследованием структуры таких институтов общества, как госу­дарство, политические партии, классы, системы образования, цравоохранения, пенсионного обеспечения и т.п.

Наиболее знакомым и популярным эмпирическим методом Исследования разнообразных социальных событий и процессов Являются, по-видимому, различные виды социологических обзо-ров начиная от обзоров малых групп и кончая изучением общественного мнения регионов, и даже населения всей страны, текущим актуальным вопросам политической, экономической и культурной жизни. В нашей литературе такие обзоры сто называются социальными опросами.

Статистическая техника для анализа результатов опросов больших групп населения основывается на репрезентативной выборке из всей известной популяции. В социологии к

популяции относятся все люди, о которых исследователь соби-рает соответствующую информацию. Поскольку исследователь не в состоянии исследовать популяцию в целом, то он по уста-новленным в статистике требованиям делает из нее определен-ную выборку. Важнейшими из этих требований являются, во-первых, рандомизация, согласно которой любой элемент может быть выбран из популяции с одинаковой вероятностью, что устраняет предвзятость выборки; во-вторых, репрезентативность выборки, которая должна обеспечить адекватное представление в выборке структуры популяции. Нередко для получения более правдоподобных результатов приходится прибегать к стратифицированной выборке, для чего вся популяция делится на соответствующие страты, или группы, из которых затем наугад выбираются отдельные индивиды. Такая выборка обеспечивает возможность включения в ее состав примерно одинакового процента важнейших групп популяции.

На основе детального статистического. анализа выборки, или образца, в дальнейшем делается прогноз, относящийся ко всей популяции, который представляет собой вероятностное заключение от выборки к популяции, т.е. от частного к общему, о чем шла речь в главе 5.

Техника самого исследования выборки может быть весьма разнообразной: опрос, интервью, наблюдение, хотя чаще всего практикуется именно опрос. Опрос может включать в себя один или несколько вопросов, ответы на которые допускают один или множество вариантов (ответы могут быть даны в устной или письменной форме). Для большей достоверности и убедительности в этих целях большей частью используются тщательно разработанные анкеты. В целом, методы опроса полезны прежде всего тогда, когда исследователь не в состоянии непосредственно судить о предпочтениях, оценках и мнениях людей по различным актуальным вопросам политической, эко-номической и культурной жизни общества, их отношении к мероприятиям и решениям правительства и других властных структур. Они подходят также для дескриптивного анализа со-циальных ситуаций, складывающихся в обществе. Отчасти они могут помочь и в объяснении простейших зависимостей между явлениями путем установления корреляций между их причинами и следствиями.

Трудность проведения опросов, особенно массового харак-тера, заключается не столько в правильной постановке вопро-

сов и последующей статистической обработке полученных ответов, сколько в самой их организации, необходимости построения стратифицированной выборки и обеспечения однозначных ответов на вопросы анкеты, что связано с привлечением для этого квалифицированных людей и значительных финансовых средств.

Важным средством получения надежной социологической информации является так называемое включенное наблюдение когда исследователь непосредственно участвует в работе опре-деленного коллектива в качестве его члена, выполняет возло-женные на него обязанности и одновременно с этим проводит заранее запланированные наблюдения тех или иных явлений. Такие наблюдения изнутри дают более надежную информацию, чем извне, со стороны, особенно если исследователь внедряется в коллектив анонимно, и поэтому окружающие его люди не вменяют своего поведения, как это часто происходит при внеш-нем наблюдении. Многочисленные примеры включенного на-блюдения подробно описаны в социологической литературе. Недостаток их заключается в том, что они применимы лишь для анализа экономических и социальных отношений в малых группах и поэтому заключения, полученные при их исследова-нии, трудно поддаются экстраполяции и обобщению. К тому же проведение их требует от исследователя знания особенно-стей деятельности коллектива, а нередко и соответствующих профессиональных навыков. В отличие от эксперимента или опроса, план проведения включенного наблюдения должен быть достаточно гибким, поскольку исследователь должен сперва войти в незнакомую социальную среду, освоиться с жизнью, обычаями и порядками внутри коллектива и только потом наметить основные проблемы для решения поставлен-ной цели и сформулировать предварительные гипотезы для их проверки.

Наибольшее значение этот метод, по-видимому, имеет при сследовании социальных отношений, обычаев и культуры от-сталых племен и поэтому фактически он давно используется антропологами и этнографами. Такие наблюдения требуют от иследователя не только глубоких специальных знаний, но болыпого терпения, мужества и соблюдения обычаев и традиций изучаемых племен. Как свидетельствует опыт таких известных исследователей, как Н. Миклухо-Маклай, требуются многие месяцы, и даже годы упорного труда, чтобы завоевать

доверие и уважение со стороны туземцев или аборигенов для осуществления своих исследовательских планов.

Таким образом, особенность включенного наблюдения состоит в том, что исследователь получает возможность наблюдать группу, коллектив или племя изнутри и поэтому его выводы будут представлять несравненно больший интерес, чем выводы наблюдателя извне, которые неизбежно окажутся повер-хностными. Но для проведения включенного наблюдения исследователь должен не только полностью погрузиться в заботы и дела коллектива, жить и чувствовать как другие его члены, но и постоянно, систематически вести наблюдения, проверять и исправлять свои гипотезы и предположения — т.е.вести себя именно как исследователь, а не как летописец или хроникер. Очевидно, что результаты, полученные исследователем, будут иметь лишь качественный характер и, разумеется, не будут свободны от некоторых субъективных оценок.

Социальный эксперимент может значительно повысить объективность результатов исследований в разных отраслях соци-ально-экономической, политической и культурно-гуманитарной жизни. Достоинство социального эксперимента заключается, прежде всего,в возможности воспроизведения его результатов другими исследователями, что значительно усиливает к ним доверие ученых.

Главное назначение эксперимента в социологии, как и в естествознании, состоит в проверке гипотез, что придает иссле-дованию целенаправленный и планомерный характер. Действии-тельно, после анализа и обобщения результатов эмпирических фактов социологи выдвигают определенные гипотезы для их объяснения. В таких гипотезах обычно формулируются связи между переменными величинами, характеризующими социаль-ные явления или процессы. Одни из этих переменных являются независимыми и поэтому могут изменяться по желанию экс-периментатора. Другие переменные изменяются в соответствии с изменением независимых переменных и поэтому называются зависимыми от них. В конкретных социологических исследова-ниях обычно независимые переменные отождествляют с причи-ной, а зависимые переменные — с действием, или следствием. При таком подходе задача социального эксперимента сводится к проверке причинной связи между явлениями. Эта проверка заключается в том, чтобы установить, подтверждается ли гипо-теза эмпирическими фактами. В этих целях стремятся количе-

гвенно измерить переменные, описывающие социальные провесы. Поэтому планируемый эксперимент включает по крайней мере три этапа, взаимосвязанных друг с другом:

первый этап — измеряется зависимая переменная, которая отождествляется с действием или следствием независимой переменной, принимаемой в качестве причины;

второй этап — устанавливается, что результат зависимой переменной (ее следствия) вызван воздействием независимой переменной (причины), поскольку именно причина порождает» или вызывает следствие;

третий этап — снова измеряется зависимая переменная, чтобы убедиться в том, что различные ее значения определяются значениями независимой переменной (или независимых переменных).

В простейших случаях имеют дело с двумя переменными, однуиз которых принимают за причину, другую — за след-вие. Однако чаще всего приходится учитывать действие мно-жества причин. Нередко результаты эксперимента дают статис-тескую информацию, которая требует дополнительного анализа и соответствующей математической обработки. В сущности, схема социального эксперимента, как нетрудно летать, основывается на методе сопутствующих изменений, формулированном еще Дж. Стюартом Миллем, выраженном современном математическом языке функциональных зави-лостей. Главная забота исследователя при проведении соци-ьного эксперимента состоит в том, чтобы точно установить, те основные факторы воздействуют на изучаемый процесс, е. определить его причину (или причины). Это проще сделать условиях лабораторного эк