Коммунизм в теории и практике

Коммунизм – идеология, возникшая на основе марксизма, институционализировалась в первых международных пролетарских организациях: «Союз коммунистов» (1847 г.), I Интернационал (1864 г.), затем в коммунистических партиях. С момента возникновения II Интернационала (1889–1914) в нем четко обозначилось идейно–политическое размежевание по вопросу о сущности и путях утверждения социализма. Возникло три течения:

· ортодоксального большинства (А. Бебель, К. Каутский, Г. Плеханов и др.), которое верило в постепенно вызревание предпосылок социалистической революции по Марксу;

· реформистское (Э. Бернштейн, Ж. Жорес, А. Мильеран и др.), выступавшее за реформирование капитализма и критиковавшие ряд положений учения Маркса, которые не подтверждались на практике;

· леворадикальное (В. Ленин, К. Либкнехт, Р. Люксембург, Л. Троцкий), выступавшее за пролетарскую революцию в наиболее слабом звене империализма (стране, в которой могла бы начаться мировая социалистическая революция).

Институциональное оформление идейно-политического раскола радикально-революционной (коммунистической) и социал-демократической идеологии было ускорено первой мировой войной и Октябрьской революцией 1917 г. в России. Леворадикальные силы в международном рабочем движении под руководством В.И. Ленина объединились в III Коммунистический Интернационал (1919-1943 гг.).

Входившие в Коминтерн коммунистические партии стали ориентироваться на идеи пролетарской революции, диктатуры пролетариата, ликвидацию частной собственности, руководящую роль авангардной коммунистической партии, доминирование политики над экономикой («политика не может иметь первенства над экономикой» – В.И. Ленин), политическое регулирование экономических и социальных процессов, социальную справедливость, понимаемую патерналистски как социальная защищенность со стороны государства при фактическом отсутствии стимулов к личной инициативе.

Несмотря на внутреннюю структурированность марксовой концепции, она содержала в себе непреодолимое внутреннее противоречие между теорией как таковой и теорией как средством преобразования действи­тельности. В начале XX века, когда марксизм как идеология левого крыла европейской социал-демократии стал одним из наиболее влиятельных по­литических течений, оказалось, что большинство называвших себя мар­ксистами революционеров не смогли глубоко усвоить эволюционную сущность социальной доктрины основателей учения, сконцентрировав­шись на ее революционной форме.

Наиболее односторонне к теории марксизма подошли там, где массо­вые движения были менее всего подготовлены к ее восприятию, что имело место в Рос­сии. В. Здесь попытались использовать марксистскую доктрину как совокупность революционных лозунгов, легко подхватываемых в процессе ожесточенной классовой борьбы.

С победой Октябрьской революции 1917 г. «русский коммунизм» в практике большевизма оформился в систему государственного социализма, существовавшую до начала 90-х годов. В научной литературе можно встретить два подхода к оценке этого периода нашей истории:

· коммунистический режим был исторической аномалией, отклонением от «нормального», «общечеловеческого» пути, вызванном как субъективными (мнение большинства), так и объективными (мнение меньшинства) причинами; распад коммунистической системы приведет к утверждению в восточноевропейских обществах принципов и ценностей западной демократии;

· коммунистическая система выглядит аномалией в рамках западной культурной традиции, в то время как в нашем обществе это была исторически логичная фаза его развития и поскольку представляет иной, чем Запад тип культуры, то западные ценности не могут быть прямо заимствованы и усвоены, не будучи переработанными отечественной культурной традицией.

Как отмечал еще в 20–е годы российский философ С. Франк, российские массы почувствовали в учении Маркса «что–то родное, знакомое, истинное и важное», соответствующее их собственному «психологически–бытовому понятию самочинности и самостоятельности». Социалистический идеал, по мнению С. Франка, «увлек не столько своим положительным идеалом» (до него российское общество еще не доросло), а «своей силой отталкивания» от прежнего мира. Новая идея воспринималась с позиций «наивных социалистических чаяний» дележа богатства и уравнительной справедливости (Франк С. По ту сторону «правого» и «левого». Статьи по социальной философии // Новый мир. – 1990. – № 4. – С. 215).

В течение нескольких десятилетий общественная мысль Советского Союза была ограничена рамками сталинских теоретических построений, представлявших собой примитивное и схематическое изложение основ ленинской интерпретации марксизма. Марксистская идеология в СССР прошла путь превращения из восторженно воспринимав­шейся социал-демократами концепции в застывшую догму, на протяже­нии семидесяти лет влиявшую на глобальные мировые процессы.

Начиная с 60-х годов появились первые признаки возрождения марксистской традиции, но это движение не получило значительного развития. Результатом стала полная неспо­собность советских марксистско-ленинских теоретических схем отразить реальные пути развития цивилизации, что стало одной из важных причин упадка и краха комму­нистических режимов в конце 80-х – начале 90-х годов.

Тем не менее, несмотря на огромные перемены, которыми был отмечен рубеж ХХІ век, потенциал марксистской теории многим не кажется исчерпанным. «Провал социалистического эксперимента не означает смерть коммунистических идей. Они будут живы, пока жив человек, поскольку в их основе – стремление к равенству и социальной справедливости» (Лукашенко А.Г. О состоянии идеологической работы… – С.17).