Билет 30. Критерии истинного знания в философии Нового времени.

Эмпиризм и рационализм объединяют разговоры о субъекте, методе познания, создании единой системы знаний.

Сильная философия – та философия, которая дает обоснованную истину.

Обоснованная истина – истина, выдерживающая проверку критериев истины.

Эмпиризм (от древне греч. "empeiria" - опыт) признает чувственный опыт главным критерием истины и считает, что все остальное знание опирается на чувственное познание, т.е. истина будет относительна опыта.

Рационализм (от лат. "ratio" - разум) - признает разум, мышление основой познания.

Между представителями эмпиризма и рационализма шел постоянный спор, особенно в философии Нового времени. Рационалисты (Декарт, Спиноза, Лейбниц) считали, что в сознании человека есть набор некоторых исходных "врожденных" идей. Это такие идеи, как "я мыслю, следовательно существую", основные положения логики и математики (целое больше части и т.п.). Исходя из них как из аксиом можно посредством логических выводов получать знание о действительности.

Эмпирики (Бэкон, Локк, Юм) доказывали, что никаких врожденных идей не существует. От рождения сознание человека есть "чистая доска", а все знание первоначально приобретается из восприятия и опыта. Их основной принцип: "нет ничего в разуме, чего сначала не было бы в чувствах".

Рационалисты считали основным методом познания логическую дедукцию - вывод из общих идей разума более конкретного знания. В этом они ориентировались на методы математики, пытались построить и в других науках такие же строгие дедуктивные системы. Эмпирики подчеркивали роль наблюдений, фактов и их обобщения с помощью индукции. Индуктивный метод предполагает сначала сбор многих фактов, наблюдений, а затем их обобщение с целью обнаружения общих свойств и устойчивых взаимосвязей, которые выражаются в виде законов.

Спор между рационализмом и эмпиризмом внес много ценного в теорию познания. Но сторонники рационализма и эмпиризма слишком преувеличивали значение одной стороны человеческого познания и соответственно недооценивали другую. Для того чтобы получить знание, на самом деле нужны и понятия разума, и чувственный опыт. Противостояние между рационализмом и эмпиризмом во многом преодолел в своем учении о познании Кант, который показал, что в познании всегда необходим синтез чувственного и рационального. Согласно Канту, опыт, эмпирия дает материал, содержание нашему познанию, а разум придает ему форму. Содержание невозможно без формы, а форма без содержания.

КРИТЕРИИ ИСТИНЫ
Но что же может служить критерием (в переводе с греч. — мерило) истины?
Обратимся к спору эмпириков и рационалистов. Эмпирики считают, что истинность знания обеспечивается опытными данными: что дается нам в ощущениях, то и есть в действительности. Отсюда цель науки — чистое описание фактов чувственного познания, к которым приспосабливается мысль. Но известно, что данные непосредственного опыта нередко вводят нас в заблуждение: например, ложка, опущенная в стакан воды, кажется нам изогнутой. Кроме того, далеко не все можно вывести из чисто эмпирической основы. Так, можно ли представить логику или математику как простое обобщение чувственных данных?
Для рационалистов критерием истины является разум. За истинное принимаются теоретически обоснованные знания, когда по законам логики из неких общих посылок (аксиом) выводятся все прочие суждения. Идеалом в этом отношении долгое время выступала геометрия Евклида.

Однако с открытием неевклидовой геометрии позиции рационалистов пошатнулись. Поскольку различные системы аксиом геометрий Евклида, Лобачевского и Римана согласовывались с опытом, то возникал вопрос о том, какая из них соответствует действительному пространству, является истинной.
Некоторые философы предложили считать, что в основе научных теорий лежат соглашения между учеными и выбор этих теорий основывается на соображениях удобства, простоты. Так, французский математик, физик и философ Ж. Пуанкаре (1854 —1912) писал: «Основные положения геометрии Евклида суть также не что иное, как соглашение, и было бы настолько же неразумно доискиваться, истинны ли они или ложны, как задавать вопрос, истинна или ложна метрическая система. Эти соглашения только удобны».

При таком подходе вопрос об истинности или ложности наших знаний вообще снимается с рассмотрения. Однако то, как упорно возвращаются к его рассмотрению философы разных школ и направлений, говорит о том, что он и сегодня сохраняет свое значение.

В попытках снять односторонность указанных подходов родился еще один взгляд на главный критерий истины. Возьмем элементарный пример. Допустим, что человек видит темное пятно на белом фоне. Однако существует ли оно реально, на самом деле? Да, сразу скажут некоторые, при условии, что его видят и другие люди. Но, может быть, дело в том, что у всех людей одинаковый психофизиологический механизм восприятия? Как выйти за рамки чувственного опыта? В нашем случае это возможно разными путями. Во-первых, поставить эксперимент, используя специальные приборы. Во-вторых, осуществить практическое взаимодействие наблюдаемого явления с каким-либо другим. В зависимости от того, получили ли мы ожидаемый эффект, можно судить об истинности первоначального впечатления или суждения. Оба ЛЛТН пути укладываются в понятие «практика», которая и рассматривается как критерий истины… При этом данное понятие трактуется широко: в него включаются и материальное производство, и накопленный опыт, и научный эксперимент.

Вряд ли можно оспаривать значительную роль практики для познавательной деятельности людей. Практические нужды вызвали к жизни многие отрасли научных знаний. Из курса истории вы знаете, как потребности земледелия и мореплавания стимулировали развитие астрономии, геометрии. Производство создает необходимую аппаратуру для научных исследований, существенно раздвигающих границы наших знаний. И наконец, опыт всего человечества в его историческом развитии является «верховным судьей» достоверности наших знаний. С точки зрения этого подхода знания о предметах и явлениях могут считаться правильными, если с их помощью мы можем сделать те или иные реальные вещи, осуществить целесообразные преобразования.

Поразмыслите над изложенной здесь позицией. Может ли, на ваш взгляд, практика служить универсальным (всеобщим) критерием истины в познании? Существуют ли явления, недоступные практическому воздействию на них? Чем в таком случае можно доказать их истинность?
Так, ученик сопоставляет результаты, полученные при решении задач, не с реальной действительностью непосредственно, а с теоретическими познаниями (законами, правилами, аксиомами, ранее доказанными положениями, определениями), полученными им в процессе обучения. Ученый в ходе своей научной деятельности для подтверждения выдвинутых идей во многих случаях опирается не только на эксперимент, но и на соответствующую теорию. В математических науках обоснование положений всегда завершается теоретическим доказательством: критерием истинности этих положений непосредственно выступает теория.
Отметим еще одно обстоятельство. Целый ряд явлений действительности вообще не поддается оценке с точки зрения истинности или ложности. Это относится в первую очередь к духовным ценностям, формам культурного творчества. К примеру, существует разное понимание художественных текстов, различные трактовки музыкальных произведений. И среди них вряд ли стоит искать одно истинное. С течением времени они неизбежно обогащаются новыми смыслами, значениями, как бы перерастая то, чем они были в эпоху создания.