Моя эгоистичная натура ожесточенно боролась, заявляя о том, что одно прикосновение не сможет причинить ей вреда.

Я с легкостью мог быть осторожным в прикосновениях. Но это только до тех пор, пока я мог себя контролировать. Мое осязание было лучше развито, чем у людей. Я мог манипулировать дюжиной хрустальных бокалов, не разбив ни одного из них; я мог трогать мыльный пузырь, не лопнув его. Я мог все это, но только пока контролировал себя…

Белла была похожа на хрупкий и недолговечный мыльный пузырь. Смертная.

Как долго я смогу оправдывать свое присутствие в ее жизни? Сколько еще у меня времени? Будет ли у меня еще такой шанс, такой момент как этот? Она не всегда будет в пределах досягаемости моей руки…

Белла повернулась около двери в спортзал, чтобы посмотреть мне в лицо, и ее глаза расширились, увидев выражение моего лица. Она ничего не сказала. Я посмотрел на себя в отражении ее глаз и увидел борьбу с самим собой. Я увидел, как изменилось мое лицо, когда моя правильная сторона потеряла последний аргумент.

Моя рука поднялась без сознательной команды. Так медленно, будто она была из тончайшего стекла, будто она была хрупка как мыльный пузырь, мои пальцы погладили теплую кожу ее щеки. Она вспыхнула от моего прикосновения, и я почувствовал, как пульсирует её кровь, бешено несущаяся под ее прозрачной кожей.

Хватит, — приказал я себе, хотя моя рука жаждала прикосновения к ее лицу. Достаточно.

Отвести руку от её нежной кожи, прекратить пытаться быть ближе к ней было ужасно тяжело. Тысяча различных мыслей возникло в моем сознании за одно лишь мгновение — тысяча различных способов дотронуться до нее. Кончик моего пальца, очерчивающий форму ее губ. Моя ладонь, ласкающая ее подбородок. Как я снимаю ее заколку, и ее волосы рассыпаются по моей ладони. Мои руки, обвивающие ее талию, и прижимающие её ко мне.

Хватит.

Я заставил себя развернуться и уйти прочь. Мое тело двигалось с огромным трудом, сопротивляясь каждому шагу.

Я позволил своему сознанию остаться там, чтобы видеть ее, в то время как я стремился уйти от искушения. Я уловил мысли Майка Ньютона — они были самыми громкими — он видел, как Белла прошла мимо него в странном расположении духа — растерянный взгляд, пылающие щеки. Он смотрел на неё с негодованием, и тут вдруг в её мыслях прозвучало мое имя, смешанное с ругательствами. Я не мог не усмехнуться.

Мою руку покалывало. Я согнул ее, затем сжал в кулак, но все равно она продолжала безболезненно жечь.

Нет, я не навредил Белле — но прикосновение к ней было большой ошибкой.

Что касание было подобно огню — как-будто обжигающая мое горло жажда распространялась по всему телу.

Когда в следующий раз я буду ближе к ней, смогу ли удержаться от того, чтобы дотронуться до неё? Если я прикоснулся к ней однажды, смогу ли я снова остановиться как сейчас?

Больше никаких ошибок. Наслаждайся тем, что было, Эдвард, — мрачно подумал я, — и держи руки при себе. Когда-нибудь мне придется заставить себя уйти… это неминуемо произойдет. Будучи рядом с ней я не могу удержать себя от ошибок.

Я глубоко вдохнул и попытался привести свои мысли в порядок.

Эмметт окликнул когда я был на подходе к классу английского.

— Здорово, Эдвард! — Он выглядит лучше. Странно, но определенно лучше. Счастливый.

— Привет, Эм, — я выгляжу счастливым? Быть может все дело в том хаосе. Что творился в моей голове.

— Постарайся держать свой рот на замке. Розалии хочет вырвать тебе язык.

Я вздохнул.

— Прости, что втянул тебя в это. Я виноват перед тобой.

— Нет, но Розали вне себя. Это должно было по-любому произойти. Тем более исходя из того, что видит Элис…

Я не хотел сейчас думать о видениях Элис. Подняв глаза, я сжал зубы.

Поскольку я искал на чтобы мне отвлечься, я заметил Бена Чени — он шагал к классу испанского прямо перед нами. Вот мой шанс преподнести Анжеле Вебер подарок.

Я остановился и поймал Эммета за плечо.

— Подожди секунду.

— Что случилось?

— Я знаю, что не заслужил этого, но ты не мог бы сделать мне одолжение?

— Какое же? — спросил он с любопытством.

Шепотом, с такой скоростью, что ни один человек не разобрал бы и слова, я объяснил ему свой план. После того, как я закончил, он безучастно посмотрел на меня, а его мысли были такими же отрешенными, как и его лицо.

— Итак? Ты мне поможешь?

Ему потребовалась минута для того, чтобы дать ответ.

— Но зачем все это?

— Ну же, Эмметт! Соглашайся!

— Что за черт передо мной, и что ты сделал с моим братом?

— Разве ты не один из тех, кто постоянно жалуется на то, что школьная жизнь очень однообразна? Это что-то новое, не так ли? Считай, что это эксперимент над человеческой натурой.

Несколько мгновении он смотрел на меня.

— Признаю, что это что-то новенькое… Ладно, я согласен.

Эмметт фыркнул и затем пожал плечами.

— Я помогу тебе.

Я ухмыльнулся ему, с энтузиазмом ощущая, что мой план приходит в действие. Платой за это будет Розали, однако, я всегда буду перед ней в долгу за то, что она выбрала Эмметта — у меня самый лучший брат.

Эмметту не нужна была подготовка. Я дал ему инструкции шепотом, когда мы заходили в класс.

Бен уже сидел на своем месте позади меня, готовясь сдать свою домашнюю работу. Эмметт и я тоже заняли свои места и сделали тоже самое. В классе еще не было достаточно тихо, приглушенное бормотание беседующих школьников будет продолжаться до тех пор, пока Мисс Гофф не попросит внимания. Она не спешила, проверяя контрольные работы предыдущего класса.

— Итак, — начал Эмметт громче, чем это было необходимо, делая вид, что обращается только ко мне. — Ты еще не пригласил Анжелу Вебер на свидание?

Шуршание страниц позади меня прекратилось, Бен замер, все его внимание сконцентрировалось на нашем разговоре.

— Анжела? Они говорят о ней?

Отлично, мы поймали его интерес.

— Нет, — ответил я, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, как бы сожалея.

— И почему же? — Эмметт импровизировал. — Трусливый цыпленок.

Я сгримасничал.

— Я слышал, что ей нравится кто-то другой.

— Эдвард Каллен собирался пригласить Анжелу на свидание? Но… Нет. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы он был рядом с ней. Он… не для нее. Он… опасный.

Не ожидал, что вызову у Бена приступ рыцарства. Я делал ставку на ревность. И тем не менее это сработало.

— И ты вот так просто сдашься? — спросил Эмметт, усмехаясь, и вновь импровизируя. — Не хочешь посоревноваться?

Я пристально посмотрел на него.

— Я думаю, что ей нравится Бен. Я не собираюсь переубеждать ее. Есть много других девушек.

Реакция на стуле позади меня была ошеломляющей.

— И кто же? — спросил Эмметт.

— Мой партнер по лабораторной работе сказал, что его зовут Чени. Я не уверен, что знаю, кто это.

Я улыбнулся. Только надменные Каллены могли притворяться, что не знают каждого студента из этой крошечной школы.

В шоке Бен качал головой.

— Я? А не Эдвард Каллен? Но почему ей нравлюсь я?

— Эдвард! — Эммет перешел на шепот, взглядом указывая на Бена. — Он прямо позади тебя, — он прошептал это так четко, что человеческое ухо могло легко уловить эти слова.

— О, — произнес я.

Я повернулся и посмотрел на парня сзади. На мгновение в черных глазах под стеклами очков отразился испуг, но затем он взял себя в руки и выпрямил свои узкие плечи, поникшие от моей пренебрежительной оценкой. Его подбородок выдвинулся вперед, внезапный прилив злости сделал его коричневую кожу с золотым отливом темнее.

— Ха! — сказал я высокомерно, когда повернулся к Эмметту.

— Он думает, что он лучше меня. Но Анжела так не думает. Я ему покажу…

Отлично.

— Думаешь, она пригласит Йорки на танцы? — спросил Эмметт, фыркнув, потому что он Йорки — это парень, известный своей неуклюжестью.

— Если только от безысходности. — Я хотел быть уверенным в том, что Бен нас слышит. — Анжела стесняется. Если у Бе… то есть у того парня не хватит смелости пригласить ее, она никогда не пригласит его.

— Но тебе-то нравятся скромные девушки, — сказал Эмметт, снова импровизируя. — Тихие девушки. Девушки типа… хм, даже не знаю. Может Белла Свон?

Я ухмыльнулся.

— Точно. — Затем я вернулся к нашему спектаклю. — Может быть, Анжеле надоест ждать. Тогда я и приглашу ее.

— Нет, не пригласишь, — подумал Бен, ерзая на стуле. — А что если она выше меня? Если ее это не волнует, то и меня тоже. Она самая милая, умная, прелестная девушка в этой школе… и я нравлюсь ей.

Мне нравился этот Бен. Сейчас он выглядел бодрым и воодушевленным. Возможно, он даже достоин такой девушки, как Анжела.