Она вздохнула, все еще кусая губы — как бы не навредила себе. Она посмотрела мне в глаза, ее лицо было обеспокоенным.

— Разве мы не договорились, что будем откровенны? — напомнил я тихо.

Она взглянула вниз, борясь с какими-то внутренними противоречиями. Вдруг она замерла, и ее глаза широко распахнулись. Страх впервые за все это время отразился на ее лице.

— Ты с ума сошел! — закричала она.

Я запаниковал. Что она увидела? Чем я напугал ее?

И тут же она крикнула, — Сбавь скорость!

— В чем дело? — я никак не мог понять причину ее ужаса.

— Ты гонишь 160 километров в час! — орала она на меня Она взглянула в окно и отпрянула от темных деревьев, проносившихся мимо.

Вот эта мелочь, толика скорости, заставила ее вопить от страха?

Я закатил глаза, — Расслабься, Белла.

— Ты хочешь нас убить? — спросила она высоким рассерженным голосом.

— Мы не разобьемся, — пообещал я ей.

Она коротко вздохнула и заговорила более спокойным тоном, — Куда ты так несешься?

— Я всегда так езжу.

Я взглянул ей в глаза удивленный шоком на ее лице.

— Смотри на дорогу! — крикнула она.

— Белла, я ни разу не попадал в аварию, даже штрафов не платил! — я усмехнулся ей и постучал себя по голове. Абсурдность того, что я мог шутить с ней о чем-то таком запретном и странном, добавляла комизма — У меня здесь встроенный радар!

— Очень смешно, — саркастично сказала она, будучи более испуганной, чем рассерженной, — Чарли полицейский, помнишь? Я была воспитана на уважении к закону. К тому же если ты разобьешь Вольво в лепешку, ты, скорее всего, просто встанешь и пойдешь дальше.

— Вполне вероятно, — согласился я, а потом горько усмехнулся. Да, в случае аварии последствия для нас будут очень разными. Она имела право бояться, не смотря на мои водительские навыки, — Но ты так не сможешь.

Со вздохом я чуть сбавил скорость — Довольна?

Она взглянула на спидометр, — Почти.

Она все еще считала, что скорость высока?

— Ненавижу ездить медленно, — проворчал я, но позволил стрелке спидометра сползти вниз.

— Это, по-твоему, медленно? — спросила она.

— Хватит комментировать мою езду, — сказал я нетерпеливо. Сколько раз она уже избегала ответа на мой вопрос? Три раза? Четыре? Неужели ее предположения так ужасны? Я должен был знать — немедленно, — Я все еще жду, когда ты расскажешь свою последнюю теорию.

Она опять закусила губу, выражение ее лица было расстроенным, на нем даже отразилась боль.

Я подавил свое нетерпение и постарался говорить мягче. Я не хотел ее расстраивать.

— Смеяться не буду, — пообещал я, надеясь, что это единственное, что ее останавливает.

— Я больше боюсь, что ты разозлишься, — прошептала она.

Я приложил усилия, чтобы мой голос звучал спокойно, — Все так плохо?

— Да, довольно плохо.

Она смотрела вниз, стараясь не встречаться со мной глазами. В молчании прошло несколько секунд.

— Рассказывай, — подбодрил я ее.

Ее голос был тих, — Не знаю, с чего начать.

— Почему бы тебе не начать с начала? — я вспомнил ее слова, сказанные за ужином, — Ты говорила, что не сама додумалась до этого.

— Не сама, — согласилась она и опять замолчала.

Я гадал, что могло просветить ее, — Откуда ты ее взяла? Из книги или из фильма?

Мне стоило тщательнее осмотреть ее книжные полки, когда ее не было дома. Я понятия не имел, есть ли на них творения Брэма Стокера или Энн Райс…

— Нет, не сама, — повторила она, — это было в субботу, на пляже.

Этого я не ожидал. Местные слухи вокруг нас никогда не становились чем-то пугающим или хотя бы приближенным к реальности. Это была какая-то новая сплетня, которую я пропустил? Белла оторвала взгляд от своих рук и увидела удивление на моем лице.

— Я встретила давнего друга семьи — Джейкоба Блэка, — продолжила она, — Его отец и Чарли дружат с тех пор, как я была еще ребенком.

Джейкоб Блэк — это имя мне ничего не говорило, однако напомнило о чем-то… что было когда-то, очень давно. Я уставился вперед, перебирая воспоминания в поисках связи.

— Его отец один из квильетских старейшин, — сказала она.

Джейкоб Блэк, Эфраим Блэк. Он был его потомком, без сомнения.

Дела обстояли хуже некуда.

Она знала правду.

Мой разум пытался охватить всю логическую цепочку, пока машина летела по темным изгибам дороги, мое тело замерло в муке — неподвижное, за исключением тех минимальных автоматических движений, что требовались для управления машиной.

Она знала правду.

Но… если она узнала правду в субботу…. значит она все это знала и сегодня вечером… и сейчас знает.

— Мы пошли прогуляться, — рассказывала она, — и он рассказывал мне некоторые старые легенды, наверно, пытался напугать меня. Он рассказал мне одну…

Она замолчала, но теперь ее сомнения были уже лишними, я знал, что она собирается сказать. Единственное, что было неизвестным, так это причина, по которой она была здесь.

— Продолжай, — попросил я.

— Про вампиров, — выдохнула она едва слышно.

Однако, слышать, как она произносит это слово, было гораздо хуже, чем просто знать, что ей известна правда. Меня передернуло, но я взял себя в руки.

— И ты тут же подумала обо мне? — спросил я.

— Нет. Он… упомянул твою семью.

Как забавно, что именно непосредственный потомок Эфраима нарушил договор, который тот поклялся соблюдать. Внук или даже правнук? Сколько лет назад это было? Семьдесят?

Мне пришлось признать, что опасность исходила не от стариков, верящих в легенды. Конечно, молодое поколение, — те, которым было все известно, но которые считали древние предрассудки смешными — конечно, именно они могли представлять опасность разоблачения.

Похоже, это означало, что теперь я имел полное право перебить все маленькое, беззащитное племя на побережье, если бы мне того захотелось. Эфраим и его стая защитников были давным-давно мертвы…

— Он думал, что это просто глупое суеверие, — внезапно сказала Белла, в ее голосе засквозило новое беспокойство, — Он не думал, что я всерьез задумаюсь об этом.

Краем глаза я увидел, как она от волнения сжимает руки.

— Это была моя вина, — сказала она после небольшой паузы, а потом склонила голову так, будто была в чем-то виновата, — я заставила его.

— Зачем? — уже не составляло труда говорить спокойно. Худшее было сделано. Пока мы говорим о деталях моего разоблачения, нам не приходится говорить о его последствиях.

— Пытаясь меня задеть, Лоран сказала что-то про твою семью, — она скорчила рожицу на воспоминание. Я был немного растерян, гадая каким образом можно поддеть Беллу упоминанием моей семьи…

— А потом парень постарше, тоже индеец, заявил, что вы в резервации не бываете. Прозвучало это так, будто он что-то подразумевал под этим, и, предложив Джейкобу пройтись, я вытянула из него эту историю.

Ее голова склонилась еще ниже, когда она это сказала. Выражение ее лица было… виноватым.

Я отвернулся от нее и позволил себе усмехнуться. Она чувствует себя виноватой? Что она могла такое сделать, чтобы заслужить какое-либо порицание?

— Как это ты ее вытянула? — спросил я.

— Я флиртовала, и это сработало даже лучше, чем я ожидала, — объяснила она, и в ее голосе появилось воодушевление от воспоминания об успехе.

Я мог только представить — учитывая ее привлекательность для всех особей мужского пола, когда она вовсе не прилагает к этому усилий — насколько сногсшибательной она может быть, когда старается быть привлекательной. Внезапно мне стало жаль бедного, ничего не подозревающего мальчишку, на которого она обратила столь могущественное оружие.

— Хотел бы я это увидеть, — сказал я и усмехнулся толике черного юмора. Да, хотел бы я увидеть реакцию парня, когда бы я рассказал ему о себе, — И ты еще обвиняешь меня, что я «ослепляю и поражаю людей». Бедный Джейкоб Блэк.

Я не был настолько зол на источник своего разоблачения, насколько ожидал. Он тоже знал не все. К тому же, разве мог я подумать, что кто-то сможет устоять перед этой девчонкой и не дать ей то, что она хочет? Нет, мне всего лишь была приятна мысль, что благодаря ее усилиям он наверняка немного повредился умом.

Я почувствовал, как горят ее щеки. Я посмотрел на нее, она смотрела в окно. И опять молчала.

— И что же ты сделала потом? — спросил я. Пора было вернуться к страшной истории.

— Я залезла в Интернет.

Ну, очень разумно.

— И твои подозрения подтвердились?

— Нет, — ответила она, — ничего не подошло. Большая часть информации была чушью. А потом…

Она опять внезапно замолчала, я услышала, как она сжала зубы.

— Что? — спросил я. Что она нашла? Что именно стало пугающим для нее?