Зачем ей нужно было дожидаться отъезда подруг, чтобы мне это сообщить. Действительно ли она хотела побыть со мной наедине — даже теперь, после того, как наблюдала мой приступ ярости.

Но, не смотря ни на какие причины, поесть ей было нужно.

— Только после вас — сказал я.

Я придержал перед ней открытую дверь ресторана.

Она вздохнула и вошла.

Я прошел рядом, направляясь к небольшому подиуму, на котором ожидала хозяйка заведения. Белла все еще не выражала никаких эмоций. Я хотел коснуться ее руки, дотронуться до ее лба, чтобы проверить, а нет ли у нее температуры. Но она отдернулась бы от моего ледяного прикосновения, точно так же, как это произошло прежде.

О, Боже мой, — довольно громкий мысленный голос хозяйки, вклинился в мое сознание. Боже мой.

Было похоже на то, что сегодня вечером у девушек просто сносило из-за меня крышу. Или я просто больше сосредотачивался на этом возможно из-за того, что бы Белла так же относилась ко мне? Мы всегда были очень привлекательными в глазах наших жертв. Прежде, я об этом никогда особо не задумывался. Обычно, как в случае с Шелли Коуп и Джессикой Стенли, это была только прелюдия, притупляющая ужас — страх, зарождающийся очень быстро после того, как развеется очарование…

— Можно заказать столик на двоих? — предложил я сам, так как хозяйка молчала.

— Ну конечно же. Добро пожаловать в La Bella Italia. — М-м…! Какой голос! — Пожалуйста, следуйте за мной.

Её мысли были заняты сложными подсчетами.

Может быть — его кузина. Хотя, вряд ли — они не похожи друг на друга. Но они определенно семья. Ведь он же не может быть с нею.

Так всегда бывает с людьми, их зрение затуманено; они ничего не могу увидеть ясно. Эта женщина смогла оценить мои внешние, заманчивые для добычи, ухищрения настолько привлекательными, но не смогла увидеть нежное совершенство девушки, находящейся рядом со мной.

Ну и замечательно, в случае чего, не придется ее выпроваживать, — размышляла хозяйка, препровождая нас к «семейному столу», расположенном в самой переполненной части ресторана. — Получится у меня или нет, подсунуть ему свой номер телефона, пока она здесь…? — продолжала официантка свои размышления.

Я достал определенную сумму из кармана. Люди были неизменно сговорчивыми, когда в ход шли деньги.

Белла ни капли не возражая уже собиралась разместиться за столиком, который нам предложила хозяйка. Я отрицательно покачал головой, и Белла в недоумении застыла. Да, сегодня вечером будет много недоумения. И толпа людей вокруг нас вовсе не способствовала предстоящей беседе.

— Возможно, вы можете предложить что-то более уединенное? — поинтересовался я у хозяйки, вручая ей деньги. Ее глаза расширились от удивления, после чего сузились, в то время как ее рука тянулась за купюрой.

— Уверена, что смогу найти такое.

Пока она провожала нас за отгороженный столик, хозяйка сосредоточенно считала деньги.

Пятьдесят долларов за более подходящий столик? Слишком богатенький. В этом есть смысл — держу пари, что его куртка стоил больше, чем моя последняя зарплата. Проклятье. Зачем ему уединяться с ней?

Нам предложили место для двоих в тихом закутке ресторана, где никто не сможет нас увидеть — не сможет увидеть реакцию Белы на то, что я собирался ей сказать. У меня не было ни малейшей идеи по поводу того, что захочет узнать Белла. Или по поводу того, что я смогу ей рассказать.

Были ли у неё какие-либо предположения? Какое объяснение вечерних событий она для себя выдумала?

— Как вам это? — спросила хозяйка.

— Просто замечательно, — ответил я — начиная слегка раздражаться, по поводу ее завистливого отношения к Белле — широко улыбаясь официантке и обнажая зубы. Позволяя ей ясно увидеть меня.

Вот это да.

— Хм… Ваш заказ будет немедленно выполнен.

Он ненастоящий. Должно быть я сплю. Возможно, она отлучится… возможно у меня получится оставить ему свой номер написав его на тарелке кетчупом… Хозяйка побрела прочь, покачиваясь из стороны в сторону.

Странно. Она все еще не была напугана. Я вдруг вспомнил, как Эмметт поддразнивал меня в кафетерии, очень много недель назад. Бьюсь об заклад, я мог напугать ее гораздо сильнее.

Может, я терял свой дар?

— Тебе не следует так поступать с окружающими, — Белла с неодобрительным тоном прервала мои мысли. — Это несправедливо.

Я удивился ее осуждающему выражению. Что она под этим подразумевала? Я даже не напугал официантку, несмотря на то, что хотел этого.

— Поступать как?

— Ослеплять их — она, вероятно сейчас в полуобморочном состоянии.

Хм-м. Белла была целиком и полностью права. Сейчас хозяйка была просто дезориентирована, расписывая свои впечатления от меня своей коллеге.

— Да брось ты, — попыталась упрекнуть меня Белла, не моего ответа. — Тебе должно быть известно о том впечатлении, которое ты производишь на людей.

— Я ослепляю людей? — это было интересное определение для моего поведения. Достаточно точное для сегодняшнего вечера. Я задавался вопросом, в чем разница…

— Ты никогда не замечал? — в ее вопросе до сих пор звучало осуждение. — Думаешь, что у все же так легко получается?

— А тебя я тоже ослепил? — это вылетело против моего желания, после чего слова застряли у меня в горле, но уже было поздно забирать их обратно.

Но прежде, чем я стал сожалеть о сказанном мной вслух, Белла ответила:

— Бывает.

И ее щеки залил нежный розовый румянец.

Я ослеплял ее.

Мое беззвучное сердце застучало с надеждой, настолько интенсивно, что такого я не ощущал еще никогда.

— Привет, — послышалось от кого-то — официантка, дала знать, что готова принять заказ. Ее мысли были громче, и отчетливей чем мысли хозяйки, но я постарался избавиться от них. Я вгляделся Белле в лицо готовый выслушать, наблюдая как кровь разливалась под её кожей, при этом отмечая, что этот факт не распаляет огонь в моем горле, в большей степени я любовался тем, как это украшало ее бледное лицо, как это подчеркивало сливочный оттенок ее кожи…

Официантка что-то ждала. Ах, да — она спросила, что мы будем из напитков. Я с прежним вниманием следил за Беллой, и официантка, совершенно неохотно, тоже посмотрела на неё.

— Мне заказать колу? — Белла сказала это так, как будто искала одобрения.

— Две колы, — подкорректировал я. Жажда — это нормально, человеческая жажда — является признаком стресса. Мне стоило удостовериться, что у нее был достаточный уровень глюкозы в организме.

Я думаю, что Белла выглядела здоровой. И не просто здоровой. Она выглядела сияющей.

— Ну, что такое? — захотела она узнать — видимо, задавая себе вопрос, почему я так пристально смотрю. Я чувствовал, что официантка уже ушла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

Она мигнула, удивленная вопросом.

— Все хорошо.

— Ты не чувствуешь головокружение, болевых ощущений, озноб?

Теперь это ее полностью смутило.

— А я должна?

— Вот и замечательно, на самом деле, я жду наступления шокового состояния. Я улыбнулся, ожидая, что она начнет все отрицать. Ей не хотелось быть кем-то, за кем нужен постоянный присмотр.

Белле потребовалась минута, чтоб ответить мне. Ее взгляд был чуть растерян. В те моменты, когда я улыбался, она обращала свой взгляд в мою сторону. Была ли она сейчас… ослепленной?

Хотелось бы мне в это верить.

— Я не думала, что может случится такое. У меня всегда хорошо получалось влипать в разные неприятности, — затаив дыхание ответила Белла.

Была ли ее практика нахождения «приключений на голову» действительно такой обширной? Была ли ее жизнь всегда настолько опасна?

— Все равно, — сказал я ей. — Мне будет гораздо лучше, после того, как ты поешь.

Официантка возвратилась с колами и корзинкой хлебцев. Все это она расположила передо мной, спрашивая, не желаю ли я чего-то еще, при этом стараясь перехватить мой взгляд. Я ответил ей, что сначала необходимо спрашивать чего желает Белла. Мысли официантки были крайне вульгарны.

— Хм… — Белла быстро пробежала по меню. — Я буду грибные равиолли.

Официантка резко развернулась в мою сторону:

— А что желаете вы?

— Я ничего не буду.

Белла сгримасничала. Хм-м. Видимо, она уже заметила тот факт, что я ничего не ем. Она подмечала все. И рядом с ней я все время забывал про осторожность.

Я дождался, пока нас оставят одних.

— Попей, — настаивал я.

Меня удивило, как быстро, без промедления и возражений, она послушалась. Белла залпом выпила все содержимое стакана, поэтому я придвинул к ней поближе и второй стакан с содовой, немного нахмурившись. Жажда, или шок?