Что ж, пожалуй, я ещё способен на это.

Я также свободно мог подслушивать Джессику, наблюдая, как она составляет вопросы для Беллы. Я с трудом смог дождаться четвертой перемены, десятиминутного ланча, пребывая в таком же нетерпении, как и эта любопытная девочка, жаждущая свежих сплетен.

Также я прислушивался к Анжеле Вебер.

Я не забыл о благодарности — во-первых, за то, что она думала о Белле только хорошее, а также за ту вчерашнюю небольшую помощь. Поэтому все утро я провел, разыскивая что-нибудь, что бы ей очень хотелось. Я полагал, что это будет несложно — у каждого человека есть что-то, какая-нибудь безделушка или игрушка, которая бы могла доставить ему радость. Вероятно, и у Анжелы то же. Я бы подарил ей это тайно, а может даже и в открытую.

Но Анжела оказалась полностью неприступной, как Белла с ее мыслями. Для подростка она была невероятно самодостаточной. Счастливой. Возможно, в этом была причина ее необыкновенной доброты — она была одним из тех людей, которые имеют то, что они хотят и хотят то, что они имеют. Когда она не думала об учителях или занятиях, она думала о маленьких братьях-близнецах, которых она собиралась повезти на пляж на выходные — предвкушая их восторг с почти материнским наслаждением. Она часто о них заботилась, и вовсе не тяготилась этим… Это было очень мило.

Но не очень на руку мне.

Должно же быть что-то, чего ей недоставало. Я продолжу за ней присматривать. Но позже. Сейчас было время урока тригонометрии Беллы с Джессикой.

Я шел на английский, не замечая дороги. Джессика уже сидела на своем месте, нетерпеливо постукивая ногами по полу в ожидании, когда придет Белла.

Я же в это время, напротив, сидел на своем обычном месте в классе, и оставался совершенно спокойным.

Я напомнил себе, что должен быть спокойным и сейчас и потом. Чтобы разгадать загадку. Это было непросто, я с усилием сконцентрировался на мыслях Джессики и надеялся, что она будет очень внимательна и попытается прочитать мысли Беллы по её лица для меня.

Нервное постукивание Джессики стало ещё чаще, когда бела зашла в класс.

Она выглядит… угрюмой. Почему? Может быть, ничего не вышло с Эдвардом Калленом? Это могло её разочаровать. Хотя… в таком случае он все равно остается доступным… Если он вдруг захотел начать встречаться с кем-нибудь… я могу оказаться вполне кстати.

Белла вовсе не выглядела угрюмой, она выглядела так, как будто ей предстоит что-то нежелательное. Она волновалась — так как знала, что я все услышу. Я улыбнулся про себя.

— Расскажи мне все! — потребовала Джессика, в то время как Белла снимала свою куртку, чтобы повесить ее на спинку стула. Она снимала неторопливо, с неохотой.

Ох, она так медлительна. Приступим к пикантненькому!

— Что ты хочешь узнать? — Белла села на свое место.

— Что случилось вчера ночью?

— Он угостил меня ужином и потом отвез домой.

А потом? Давай, должно быть что-то еще! Я знаю, она по-любому врет. Но я выведу ее на чистую воду.

— Как же вы вернулись домой так быстро?

Я увидел, как Белла посмотрела на сомневающуюся Джессику.

— Он ездит как ненормальный! Это было ужасно.

Она слегка улыбнулась, а я громко рассмеялся, перебив мистера Мейсона. Я попытался перевести смех в кашель, но вышло не убедительно. Мистер Мейсон бросил на меня раздраженный взгляд, но я даже не удосужился послушать мысли по этому поводу. Я слушал Джессику.

Гм. Похоже на правду. Почему она заставляет меня вытягивать из нее каждое слово? На ее месте я бы хвасталась до тех пор, пока легкие бы не свело.

— Вы договорились о встрече?

Джессика увидела удивление на лице Беллы, и была разочарованна этим.

— Нет, я была очень удивлена, увидев его там, — сказала ей Белла.

Что за черт?!

— Но он же привез тебя сегодня в школу?

Должно же быть что-то ещё, что она не хочет говорить.

— Да, и это опять же случайность. Он заметил, что прошлой ночью на мне не было куртки.

Что-то это не очень весело, подумала Джессика, снова чувствую разочарование.

Я устал от ее тактики допроса — я хотел услышать что-то, чего еще не знал. Я надеялся, что она не будет настолько раздосадована, чтобы задать те вопросы, которые я очень ждал.

— Еще встречаться собираетесь? — спросила Джессика.

— Он предложил отвезти меня в Сиэтл в субботу, поскольку думает, что мой грузовик не выдержит дороги — это считается?

Хмм… Он точно старается изо всех сил… ну, позаботится о ней что ли. Должно быть, что-то исходит с его стороны, если не с ее. Как ТАКОЕ может быть? Белла ненормальная.

— Да, — ответила Джессика на вопрос Беллы.

— Ну, тогда, — заключила Белла, — собираемся.

— Вот это да… Эдвард Каллен.

Нравится он ей или нет, вот что важно.

— Я знаю, — вздохнула Белла.

Тон ее голоса приободрил Джессику.

Наконец-то — прозвучало, как будто до нее дошло. Она должна понимать…

— Подожди, — проговорила Джессика, неожиданно вспомнив наиболее волнующий ее вопрос.

— Он тебя целовал?

Пожалуйста, скажи да. И затем опиши каждую секунду!

— Нет, — пробормотала Белла, и затем посмотрела вниз на свои ладони, она погрустнела. — Ничего подобного.

Черт… Я бы хотела… Похоже, что и она тоже.

Я нахмурился. Белла выглядела чем-то расстроенной, но это не могло быть разочарованием из-за того, из-за чего предполагала Джессика. Она не могла этого хотеть. Зная то, что не знает она. Она не могла хотеть быть ближе к моим зубам. Как она знала, у меня были клыки.

Я вздрогнул.

— Думаешь, в субботу он… — подкольнула Джессика.

Белла выглядела даже более расстроенной, когда сказала:

— Я очень сомневаюсь.

Да, она хочет. Так неприятно для нее.

Было ли это потому что я наблюдал все ее мысли через фильтр восприятия Джессики, но казалось что Джессика права? На полсекунды я обезумел от идеи попробовать поцеловать ее. Мои губы на ее губах, холодный камень на теплом податливом шелке…

И затем она умрет.

Поморщившись, я тряхнул головой, и заставил себя снова прислушаться.

— О чем вы говорили?

Ты с ним говорила, или он вытягивал из тебя каждую каплю информации, как я сейчас?

Я сочувственно улыбнулся. Джессика была не так далека от истины.

— Не знаю, Джесс, о многом. Мы немного поговорило про эссе по английскому.

Очень маленькая капля. Я шире улыбнулся.

О, да ладно тебе!

— Пожалуйста, Белла! Расскажи поподробнее.

Белла задумалась на мгновение.

— Ну… хорошо. Есть одно. Ты бы видела, как с ним флиртовала официантка — изо всех сил. Но он не обратил на нее никакого внимания.

Какая странная подробность. Я был удивлен, что Белла вообще это заметила. Выглядело весьма нелогично.

Интересно…

— Это хороший знак. Она была симпатичной?

Хмм… Джессика думала об этом больше, чем я. Должно быть женские штучки.

— Очень, — сказала ей Белла. На вид лет девятнадцать-двадцать.

Джессика мгновенно отвлеклась в памяти на Майка на их свидании в понедельник вечером — Майк был излишне дружелюбен с официанткой, которую Джессика вообще не считала симпатичной. Она запрятала воспоминание обратно и, подавив свое раздражение, вернулась к расспросу о подробностях.

— Тогда вообще отлично. Должно быть ты ему нравишься.

— Я тоже так думаю, — проговорила Белла медленно, и мое тело неподвижно застыло на краешке стула. — Хотя сложно сказать. Он всегда такой скрытный.

Должно быть, я не был таким уж прозрачным и непосредственным в своем поведении, как я думал. Всегда был на стороже, тогда как она… Как она могла не заметить, что я влюблен в нее? Я тщательно проанализировал весь наш разговор, удивившись, что до сих пор не признался в это во всеуслышание. Мне казалось, что этим было пронизанное каждое сказанное мной слово.

Вот это да. Как ты можешь сидеть рядом парнем с модельной внешностью и просто разговаривать?

— Я не знаю, как ты отважилась остаться с ним наедине, — сказала Джессика.

Сильное удивление промелькнуло на лице Беллы.

— Почему?

Странная реакция. Интересно, что она означает?

— Он такой… Какое бы слово подобрать? Пугающий. Я даже не знаю о чем с ним говорить.

Я с ним даже не смогла заговорить с ним сегодня, а ведь он сказал мне «доброе утро». Я, должно быть, выглядела идиоткой.

Белла улыбнулась.

— У меня тоже возникают некоторые проблемы с речью, когда я рядом с ним.

Она, должно быть, пыталась утешить Джессику. Когда м были вместе она была сверхъестественно смелой.

— Ну, хорошо, — вздохнула Джессика. — Он невероятный красавчик.