Лицо Беллы вдруг побледнело. Ее глаза вспыхнули так, как будто она обиделась на какую-то несправедливость. Джессика не заметила изменения в ее выражении.

— Он гораздо больше, чем просто красавчик, — выдавила Белла.

Оу! Наконец-то мы хоть что-то узнали.

— Не уж-то? И кто же он?

Белла на мгновенье прикусила губу.

— Я не знаю, как объяснить, — наконец сказала она. — Он удивительной и это не только из-за его лица.

Она отвернулась от Джессики, и её взгляд стал немного рассеянным, как будто она всматривалась куда-то далеко.

То, что я переживал сейчас было похоже на то, когда я получал от Карлайла и Эсме заслуженную похвалу, но сейчас это было сильнее, всепоглощающе.

Ну и дурочка же она — нет ничего лучше его лица! Ну, кроме, разве что, его тела. Оххх…

— Разве такое возможно? — прохихикала Джессика.

Белла не обернулась. Она продолжала смотреть вдаль, не обращая внимания на Джессику.

Будь она нормальной, то давно бы прыгала от радости. Может ей стоит задавать вопросы попроще? Ха-ха. Как будто разговариваю с ребенком из детского сада.

— Так он тебе нравится?

Я снова замер. Белла не смотрела на Джессику.

— Да.

— То есть, он тебе действительно нравится?

— Да.

Посмотрите, как она покраснела!

Я видел.

— И насколько он тебе нравится? — потребовала Джессика.

Если бы сейчас кабинет английского вспыхнул пламенем, я бы не заметил.

Лицо Беллы было сейчас ярко красным — я мог почти ощущать тепло от то, что видел в мыслях.

— Очень, даже слишком, — прошептала она. — Намного больше, чем я ему. И я не знаю, что с этим поделать.

Что б меня! Я прослушала что спросил меня мистер Ворнер!

— Эм… какой номер, мистер Ворнер?

Было хорошо, что Джессика не могла больше допрашивать Беллу. Мне нужна была передышка.

Про что вообще сейчас думала эта девушка? Намного больше, чем я ему. Как она могла додуматься до такого? И я не знаю, что с этим поделать. Что это должно было означать? Я не мог найти логического объяснения её словам. В них не было никакого смысла.

Это означало то, что я не мог даже предположить. Очевидные вещи, вещи, наполненные точного и ясного смысла, каким-то необыкновенным образом переплелись и перевернулись с ног на голову в ее странном мозге. Намного больше, чем я ему? Может быть Белла не была правдива в своих словах.

Сжав зубы, я взглянул на часы. Как могли простые минуты казаться такими бесконечно долгими для бессмертного? Где же моё преимущество?

Моя челюсть была стиснута на протяжении всего урока тригонометрии у мистера Ворнера. Я слышал его больше, чем лекцию в собственном классе. Белла и Джессика больше не разговаривали, но Джессика то и дело поглядывала на Беллу, а один раз ее лицо снова стало ярко-алым без видимой на то причины.

Ланч стремительно приближался.

Я не был уверен, что если Джессика задаст какие-нибудь другие вопросы, я дождусь конца урока, но Белла опередила ее.

Как только прозвенел звонок, Белла повернулась к Джессике.

— На английском Майк спросил меня, говорила ли ты что-нибудь про вечер понедельника, — сказала Белла, слегка улыбнувшись. Я понял, что она задумала — нападение — лучшая защита.

— Майк спрашивал про меня?

Удовольствие от этого внезапно сделало мысли Джессики беспечными, более нежными, без привычной глумливости и насмешки.

— Ты шутишь! Что ты ему сказала?

— Сказала, что тебе очень понравилось — и он обрадовался.

— Слово в слово расскажи мне что он сказал, и что ты ему ответила.

Очевидно, это было все, что я смог выудить сегодня из Джессики. Белла улыбалась так, как будто думала точно так же. Как будто она выиграла раунд.

Ну, за ланчем все будет по-другому. Несомненно, я добьюсь гораздо большего успеха в вытягивании из Беллы ответов, чем это вышло у Джессики.

На четвертый час терпеть навязчивые мысли Джессики о Майке Ньютоне становилось все трудней. За последние две недели он стал мне поперек горла. Его счастье в том, что он до сих пор жив.

Я равнодушно прошел через спортзал вместе с Элис, мы всегда шли этой дорогой, когда наставало время для урока физкультуры с людьми. Разумеется, мы с ней играли за одну команду. Это был первый день игры в бадминтон. Скучающе вздохнув, и взмахнув ракеткой, я медленно послал волан в другой конец зала. Лорен Мэллори, которая была в другой команде, промахнулась. Элис вертела своей ракеткой словно жезлом и смотрела в потолок.

Мы все ненавидели физкультуру, особенно Эмметт. Существование игр, подобных бадминтону, было оскорблением его личной философии. Физкультура означала, что сегодня день хуже, чем обычно — я ощущал себя таким же раздраженным, каким обычно был Эмметт.

Прежде чем я окончательно не взорвался от нетерпения, тренер Клапп засчитал партию и отпустил нас пораньше. Я был до смешного благодарен ему за то, что он пропустил завтрак — так опять пытался сесть на диету — и как результат, голод заставил его в спешке покинуть кампус в поисках плотного ланча. Он пообещал себе, что снова начнет завтра…

Это позволило мне успеть добраться до кабинета математики прежде, чем урок Беллы закончился.

Наслаждайся! — подумала Эллис, в то время как ее голова была забита тем, как бы встретить Джаспера. — Ждать мне осталась самую малость. Я полагаю, ты не хочешь, что бы я здоровалась с Беллой, не так ли?

Я раздраженно тряхнул головой. Неужели все психологи такие самодовольные?

К твоему сведению, на эти выходные по обе стороны залива будет солнечно.[6 - Сиэтл расположен на берегах залива Пьюджет-Саунд — прим. переводчика.] Тебе стоит изменить планы.

Я вздохнул и продолжил идти в противоположном направлении. Самодовольные, но определенно бесполезные.

Дожидаясь когда она выйдет из класса, я прислонился к стене возле двери. Я был достаточно близко, чтобы слышать голос Джессики через кирпичную стену так же хорошо, как и ее мысли.

— Ты ведь не будешь сегодня с нами сидеть, не так ли?

Она как будто… светится. Бьюсь об заклад, она мне массу чего не договаривает.

— Не думаю, — почему-то неуверенно ответила Белла.

Разве я не обещал провести ланч с ней? О чем же она думала?

Они вместе вышли из класса, и глаза обоих девушек расширились, когда они увидели меня. Но я мог слышать только Джессику.

Мило. Вот это да. О… здесь происходит что-то большее, что она мне рассказывает. Может быть, позвонить ей сегодня вечером? Хотя не стоит поощрять её в этом. Ха. Я надеюсь, он просто пройдет мимо нее. Майк конечно симпатичный, но этот… Вау.

— Увидимся позже, Белла.

Белла в нерешительности направилась ко мне, все ещё в чем-то сомневаясь. Ее скулы порозовели.

Сейчас я знал ее достаточно, поэтому был уверен, что за её ее сомнением не стоял страх. Видимо, всему причиной та пропасть между её и моими чувствами, что она придумала себе.

Намного больше, чем я ему. Что за глупость!

— Привет, — сказал я, мой голос был немного резким.

Ее лицо просветлело.

— Привет.

Не было похоже, что она собирается сказать что-нибудь еще, поэтому я направился в столовую, а она молча последовала за мной.

Пиджак сработал — ее запах казался мне не таким сильным как обычно. Усилилась только боль, которую я чувствовал постоянно. Сейчас мне удавалось игнорировать её с такой легкостью, с которой я и предположить не мог.

Пока мы стояли в очереди, Белла почему-то волновалась, рассеянно дергая за молнию на куртке и нервно переминаясь с ноги на ногу. Она часто поднимала на меня глаза, но каждый раз, встречая мой пристальный взгляд, отворачивалась, как будто смущаясь. Может быть, потому что на нас пялилось так много людей? Возможно, она слышала громкий шепот — сегодня болтовня школьников была такой же многословной, как и их мысли.

Или может быть, по моему выражению лица, она поняла, что в опасности.

Она ничего сказала, пока я набирал для неё ланч. Я не знал что она любит — пока не знал — поэтому захватил всего по чуть-чуть.

— Что ты делаешь? — прошипела она шепотом. — Ты взял это все для меня?

Я покачал головой и подал поднос на кассу.

— Половина мне, конечно же.

Она недоверчиво подняла одну бровь, но больше ничего не сказала, в то время как я платил за еду и провел ее к столику, за которым мы сидели на прошлой неделе перед ее неудачным опытом с группой крови. Казалось, что с тех пор прошло больше, чем несколько дней. Сейчас все было другим.

Она снова села напротив меня. Я подвинул поднос к ней.

— Бери, что хочешь, — подбодрил её я.

Она взяла яблоко и покрутила его в руках, испытывающее глядя на меня.

— Мне любопытно.

Какой сюрприз.

— Что ты будешь делать, если кто-то заставит тебя съесть обычную пищу? — проговорила она шепотом, который был недоступен для человеческих ушей. Уши бессмертных — другое дело, если бы эти уши обратили внимание. Вероятно, я о чем-то раньше предупредил их…

— И все тебе нужно знать, — пожаловался я.