Карлайл рассеянно кивнул, все еще смотря на рентгеновские снимки.

— Неплохая идея. Хмм…

Я посмотрел на то, что его заинтересовало.

— Посмотри на все эти зажившие травмы. Сколько раз мать роняла ее?

Карлайл рассмеялся над собственной шуткой.

— Я начинаю думать, что эта девушка действительно ходячая неудача. Всегда в ненужном месте в ненужное время.

— Форкс определенно не самое подходящее место для нее, из-за того, что ты тут.

Я уклонился от ответа.

— Иди. Уладь все. Я сразу же присоединюсь к тебе.

Я быстро пошел прочь, чувствуя вину. Возможно, я был слишком хорошим лгуном, раз смог одурачить Карлайла.

Когда я добрался до приемной, Тайлер все еще бормотал извинения себе под нос. Девушка пыталась избавиться от его раскаяний, притворяясь спящей. Ее глаза были закрыты, но ее дыхание было неровным и время от времени ее пальцы нетерпеливо подергивались.

Я всматривался в ее лицо довольно долго. Это будет последний раз, когда я увижу ее. От этой мысли я почувствовал острую боль в груди. Было ли это из-за того, что я ненавижу оставлять загадки неразгаданными? Это не было похоже на подходящее объяснение.

В конце концов, я сделал глубокий вздох и приблизился настолько, чтобы меня стало видно.

Когда Тайлер увидел меня, он хотел что-то сказать, но я приложил палец к губам.

— Она спит? — пробормотал я.

Белла моментально открыла глаза и сфокусировала их на моем лице. Они расширились на какой-то момент, но затем сузились от злости или подозрений. Я вспомнил, что мне необходимо играть свою роль, так что я улыбнулся ей так, будто утром не случилось ничего необычного. Кроме удара головы и немного вышедшего из-под контроля воображения.

— Привет Эдвард, — сказал Тайлер. — Мне действительно жаль…

Я поднял руку, чтобы прервать его извинения.

— Нет крови, нет вины, — сказал я с ухмылкой.

Не подумав, я улыбнулся своей шутке слишком широко.

Было удивительно легко игнорировать Тайлера со свежей кровью в ранах, лежавшего менее чем в четырех шагах от меня. Я никогда не понимал, как у Карлайла получается это — не обращать внимания на запах кровь пациентов, чтобы лечить их. Неужели постоянный соблазн не был причиной отвлечений или опасности? Но сейчас… Я видел, как соблазн сводится на нет, когда достаточно усердно сосредотачиваешься на чем-то другом.

Даже будучи свежей и открытой, кровь Тайлера была ничем, по сравнению с кровью Беллы.

Я держался на расстоянии от нее, сев на матрац в ногах у Тайлера.

— Ну, каков вердикт? — спросил я ее.

Она выпила губу.

— Со мной все в порядке, но они меня не отпускают. Почему так вышло, что тебя не заставили проходить обследование, как нас?

Ее нетерпеливость заставила меня улыбнуться.

Я слышал Карлайла в холле.

— Все зависит от связей, — сказал я непринужденно. — Но не волнуйся, я пришел, чтобы навестить тебя.

Я осторожно наблюдал за ее реакцией, когда мой отец зашел в палату. Ее глаза широко раскрылись, а челюсть отвисла от неожиданности. Я тихо охнул. Да, она определенно заметила сходство.

— Ну, мисс Свон, как вы себя чувствуете? — спросил Карлайл. У него был удивительно успокаивающий голос, который заставлял большинство пациентов присмиреть, в нужный момент. Я не мог понять, какой эффект его голос произвел не Беллу.

— Я в порядке, — тихо сказала она.

Карлайл прикрепил ее снимки на подсвечивающийся стенд у кровати.

— Твои снимки показывают хорошие результаты. Голова не болит? Эдвард сказал, что ты ударилась довольно сильно.

Она вздохнула и сказала.

— Я в порядке, — снова. Но на этот раз в ее голосе улавливалось нетерпение. Затем она бросила взгляд на меня.

Карлайл подошел к ней поближе и провел пальцами по ее голове, пока не нашел шишку под волосами.

Лавина эмоций хлынувших во мне застала меня врасплох.

Я сотни раз видел, как Карлайл работает с людьми. Много лет назад я даже был его внештатным помощником, хотя только в тех случаях, где не было крови. Так что это не было новым для меня — смотреть, как он взаимодействует с девушкой так, как будто он тоже был человеком, как и она. Я столь часто завидовал его самоконтролю, но это не было похоже на эти эмоции. Я завидовал не только его самоконтролю. Меня задевала разница между мной и Карлайлом, задевало то, что он мог дотронуться до нее так осторожно, без страха, зная, что никогда не причинит ей вреда.

Она вздохнула, и я дернулся на своем сидении. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы сохранить свою расслабленную позу.

— Тебе больно? — спросил Карлайл.

У неё застучали зубы.

— Не очень, — сказала она.

Еще одна крошечная черта ее характера встала на свое место. Она храбрая. Она не любит проявлять слабость.

Возможно она — самый слабый человек, которого мне доводилось встретить, и она не хочет выдавать свою слабость. Смешок сорвался с моих губ.

Она бросила очередной взгляд на меня.

— Хорошо, — сказал Карлайл. — Твой отец ждет тебя в комнате ожиданий, ты можешь идти с ним домой. Но возвращайся, если почувствуешь головокружение или если появятся проблемы со зрением.

Ее отец был здесь? Я пронесся по мыслям людей в многолюдной комнате ожидающих, но я не смог выделить его слабый мысленный голос из толпы до того, как она снова заговорила. Ее лицо выразило беспокойство.

— Могу я вернуться в школу?

— Мне кажется, что тебе стоит сегодня отдохнуть, — предложил Карлайл.

Ее глаза снова вернулись ко мне.

— А он вернется в школу?

Изображай спокойствие, уладь все… забудь, как ты чувствуешь себя, когда она смотрит тебе в глаза.

— Кто-то же должен рассказать всем в школе, что ты все же выжила, — сказал я.

— Вообще-то, — поправил меня Карлайл. — Большая часть школы, кажется, находиться сейчас в комнате ожиданий.

Я предчувствовал, какова будет её реакция на этот раз — ненависть к всеобщему вниманию. Она не разочаровала меня.

— О, нет! — простонала она и прижала руки к лицу.

Было похоже, что я наконец-то угадал с реакцией. Я начинал понимать ее.

— Хочешь остаться? — спросил Карлайл.

— Нет, нет! — сказала она быстро, свесив ноги с матраца и соскользнув с него, пока ее ноги не коснулись пола. Она споткнулась, полетев вперед и теряя равновесие, и упала прямо в руки Карлайлу. Он поймал ее и помог встать на ноги.

Снова меня переполнила зависть.

— Я в порядке, — сказала она до того как он успел хоть что-то сказать, бледно розовый румянец заиграл на ее щеках.

Конечно, это нисколько не встревожило Карлайла, и удостоверившись, что она твердо стоит на ногах, опустил руки.

— Выпей немного Таленола для снятия боли, — проинструктировал он.

— Так сильно у меня не болит.

Карлайл улыбнулся, когда почувствовал ритм ее сердца.

— Звучит так, будто бы ты — настоящий везунчик.

Она немного повернула лицо, и пилась в меня взглядом. — Это потому что Эдвард оказался рядом.

— Ох, ну, да, — быстро согласился Карлайл, услышав в ее голосе то же, что и я. Она не списала свои подозрения на воображение. Еще нет.

— Твоя очередь, — подумал Карлайл. — Поступай так, как считаешь нужным.

— Спасибо огромное, — прошептал я, быстро и тихо. Ни один человек не смог бы меня расслышать. Губы Карлайла немного поднялись в улыбке в ответ на мой сарказм, когда он повернулся к Тайлеру. — Я боюсь, что вам придется задержаться у нас еще ненадолго, — сказал он, принявшись осматривать раны полученные от разбитого стекла.

Ну, поскольку это я все начал, мне и расхлебывать.

Белла направилась ко мне, обдумывая что-то, и не останавливалась, пока не оказалась на неприемлемо близком расстоянии. Я вспомнил, как я надеялся до всего этого переполоха, что она подойдет ко мне … Это была как будто насмешкой над тем желанием.

— Можно тебя на минутку? — прошипела она.

Ее теплое дыхание окутало мое лицо и мне пришлось отступить назад. Ее воздействие на меня не уменьшилось ни на каплю. Каждый раз, когда она была рядом со мной, во мне просыпались самые ужасные мои инстинкты. Яд наполнил мой рот, и мое тело приготовилось к прыжку, чтобы схватить ее руками и вонзить ей в горло зубы.

Мой разум был сильнее, чем мое тело, но только сейчас.

— Твой отец ждет тебя, — напомнил я ей, я плотно сжал зубы.

Она посмотрела назад, на Тайлера и Карлайла. Тайлер не обращал на нас никакого внимания, но Карлайл следил за каждым моим вздохом.

— Осторожно, Эдвард.

— Я бы хотела поговорить с тобой наедине, если ты не возражаешь, — настаивала она, понизив голос.

Я хотел сказать ей, что очень даже возражаю, но я знал, что, в конце концов мне придется это сделать. Я могу даже преуспеть в этом.