Речевая этика служебного общения

Язык для государственного служащего - инструмент его профессиональной деятельности, и чем он совершеннее, тем эффективнее труд чиновника. Соблюдение языковых норм и правил - важное, но не единственное условие речевой культуры. Она предполагает также и умение партнеров строить свое речевое поведение с соблюдением норм этики. Речевая этика - это правила должного речевого поведения, основанные на нормах морали, национально-культурных традициях [56].

Причины снижения уровня культуры и этики общения. Все кардинальные социально-экономические изменения, прежде всего революции, различные реформы, «перестройки» общественной системы и другие кризисные моменты в жизни общества отражаются, на состоянии языка: он становится другим в связи с изменением состава участников общения.

В нашей стране, находящейся на крутом «переломе» истории, в течение уже полутора десятка лет происходят существенные изменения, затрагивающие все стороны общественной жизни. Обычно подобные изменения характеризуются обострением идеологической борьбы, вспышками социальной нетерпимости и неприязни. Нетерпимость - феномен, который с новой силой заявил о себе в конце прошлого века не только в нашей стране. Но для современного российского общества, значительная часть которого выросла и социализировалась в совершенно иной социально-культурной парадигме, проблемы внутреннего дискомфорта и нетерпимости особенно актуальны, о чем свидетельствует и речевое поведение граждан.

Согласно данным ВЦИОМ, ежедневно пользуются грубыми ругательствами 25% женского населения России, 44% – руководящего состава, 50% – рабочих и 54% – безработных («Известия», 12 апреля 2000 г.). Участившееся использование в публичной речи бранных слов - это в определенной степени естественная расплата за прежнюю ненормальную стерильность, безликость публичной речи. Но в еще большей степени это связано с распущенностью, вседозволенностью, нередко - с популизмом, желанием выглядеть перед рядовыми гражданами «своим в доску» («игра в простонародность» - известный прием манипулирования общественным сознанием).

Так, выступая в средствах массовой информации и комментируя точку зрения оппонента, современные чиновники и общественные деятели нередко оценивают ее с помощью таких, вне всякого сомнения, имеющих пейоративную (отрицательную, неодобрительную) окраску слов, как «бред», «словоблудие», «чушь», «болтовня», «маразм». Подобные «издержки демократизации» часто свидетельствуют о невоспитанности, несдержанности, о конфликтной направленности сознания говорящих. Многие чересчур эмоциональные высказывания в недавнем прошлом были также связаны с частыми кадровыми перемещениями в высших эшелонах власти (кадровая чехарда, неразбериха, подковерная борьба, кукловоды, дворцовая политика), в них проявлялось недовольство нестабильностью аппарата государственной службы.

Академик Д.С. Лихачев писал в свое время о том, что «бравирование грубостью в языке... в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, … циничностью подавить в себе чувство страха, боязни...»[57].

«Карнавализация» окружающей действительности (термин известного литературоведа М. Бахтина) стимулировала карнавализацию русского языка, современной речевой практики. Она проявилась в намеренно искаженном цитировании, пародировании, просторечно-жаргонном, цинично-ироничном тоне, «и все это – в атмосфере раскрепощенности, веселья, отвергающего запреты; вольности, нескончаемого праздника, подъема, энтузиазма, катарсиса»[58]. Речевое ёрничество, или стёб, часто противоречит серьезному содержанию высказывания, драматичной, или даже трагичной, теме обсуждения.

Вот, например, фрагмент рецензии на книгу: «Понятно, что орать всем в ухо о рождении нового писателя все же рано. Но, ей Богу, многие писатели ложились в гроб и с меньшим наваром…» («Книжное обозрение», № 39, 2003 г.). Или примеры заголовков газетных статей: «Стрельба на Молодежной улице. Все на одного или один на всех?» (в статье рассказывается о нападении вооруженного пьяного хулигана на своих приятелей; «Округа», №36, 2003); «Рашен дурашен» (в статье речь идет о необходимости изучения делового английского языка для работающих в иностранных компаниях; «МК», 29 сентября 2003 г.); «Доживем до понедельника. Тридцать три несчастья Ирины Печерниковой» (в статье рассказывается о полной трагедий личной жизни актрисы) («МК», 29 сентября, 2003 г.).

Многочисленные случаи грубейшего нарушения этических норм речевого общения свидетельствуют о проявлении говорящими невысокой не только речевой, но и общей культуры. По мнению известного лингвиста академика В.Г. Костомарова, современный русский язык «... отражает дремучую неграмотность и грубость некоторых парламентариев, сознательную ставку на «блатную музыку» многих газет, бездарность популистской фразеологии и рождающегося рекламного языка, а также уродливое подражание части молодежи зарубежному сленгу, а деловых людей - речи иностранных бизнесменов»[59]. И речевое поведение государственных служащих в этом смысле не является исключением.

Резкое изменение социокультурной ситуации в обществе, переоценка ценностных систем и нравственных ориентиров и, как следствие, нравственный релятивизм, усиление политической борьбы в условияхскладывающейся многопартийной системы, недостаточно высокая языковая и коммуникативная компетентность участников общения, превратно понятые «свобода слова» и «демократизация» общественной жизни - главные причины снижения уровня культуры и этики общения в обществе в целом, и в государственных институтах и сфере управления в частности. Между тем в результате кадровых перемещений вчерашний государственный служащий нередко превращается в политика, и наоборот. Разграничение этих видов деятельности - собственно политической и управленческой, административной - часто условно. И государственные служащие, и политики - важнейшие субъекты государственного управления. В данном случае важна тенденция - участившиеся случаи несоблюдения этических норм служебного общения. Эта тенденция является знаковой для современной языковой ситуации.

Каждому периоду истории, типу управления соответствует свой образ государственного служащего. Что касается нарушения этических норм делового общения власть имущими, то они не могут быть охарактеризованы как явления только нашего времени. На самом деле эти явления имеют свою предысторию. Известно, что любили крепко выражаться многие высокопоставленные и рядовые чиновники, государи и их приближенные, государственные деятели.

В книге «Дар слова» филолога Н. Абрамова (СПб, 1909. Вып. 7) приведены примеры непарламентских оборотов речи из практики второй Думы и Государственного совета:

Оратор …Наши Джеки-потрошители… занимают правительственные места и получают десятки тысяч… (Аплодисменты слева).

Председательствующий. Прошу Вас не употреблять столь резких и оскорбительных выражений относительно отдельных лиц.

Оратор. …Я утверждаю, что тут полнейшая аналогия: они оба одинаково нелепы, бессмысленны и одинаково достойны второй Государственной Думы.

Председатель. Господин оратор, я должен Вам заметить, что подобные выражения с этой кафедры недопустимы[60].

Уместно вспомнить, что в царской России применялись штрафы как наказание за нарушение «лингвистической безопасности» человека и общества. Вот лишь один пример судебного приговора, вынесенного в 1865 г. за словесное оскорбление и опубликованного в газетах той поры: «Московский окружной суд признал доктора медицины Ельцинского виновным в оскорблении частного пристава Врубеля неприличным словом «безобразия». На основании ст. 104, 110 Уложения о наказаниях Ельцинский подвергнут денежному взысканию трех рублей серебром»[61].

Обратившись к советскому периоду истории, мы убедимся в том, что представители власти, работники госаппарата довольно часто использовали нелитературную лексику. По словам внука Н.С. Хрущева, «в советском руководстве было много людей, которые не только говорили, но и мыслили «по-матерному». Ворошилов, Буденный, да и Сталин оставляли резолюции с нецензурными словами на документах («Аргументы и факты», № 16, 1999 г.). И в наши дни в выступлениях некоторых деятелей можно услышать не менее «яркие» выражения. Однако сейчас, благодаря СМИ, они тут же становятся достоянием общественности, и политики, заботящиеся о своей репутации и имеющие представление о существовании этики поведения должностных лиц, неписаного кодекса делового поведения, корпоративной чести, понимают, что они не имеют права допускать промахов.

Конечно, можно при желании объяснить обращение должностных лиц к ненормативной лексике «нервной» работой, желанием снять стресс, но оправдать это нельзя и следует расценивать как оскорбление общественной морали. Разумеется, на государственной службе во все времена были и сейчас есть люди воспитанные, подлинные интеллигенты, осознающие свою нравственную ответственность перед обществом и служащие ему.

Классификация оскорбительной лексики. Говоря о сознательном нарушении этических канонов служебного общения, нельзя сводить эту важную социальную проблему только к употреблению в публичном общении грубых слов, а, следовательно, к единственной рекомендации государственным служащим - «не ругаться матом прилюдно». Это, безусловно, вульгарное понимание рассматриваемого вопроса. Какую же лексику лингвисты относят к оскорбительной?

Оскорбительная, или инвективная, лексика (от лат. invectiva oratio «бранная речь» - обличение, резкое выступление против кого-л., выпад) включает в себя «слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окраске и оценке оскорбление личности адресата, сознательное намерение говорящего (пишущего) унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата своей речи. Это обычно сопровождается намерением сделать подобное в как можно более уничижительной, резкой, грубой или циничной форме»[62].

Ядро оскорбительной лексики - лексика бранная, относящаяся к просторечию, жаргонам (гад ползучий, падла). Существование в любом языке жаргонной лексики, то есть специальных слов, используемых определенной социальной или профессиональной группой, вполне закономерно. Однако изобилие жаргонной лексики в речи государственных служащих - людей, занимающих заметное положение в общественной иерархии, вызывает обоснованный протест не только со стороны интеллигенции, деятелей образования и науки, но и большинства граждан. Жаргонизмы уже перестают осознаваться как языковая ошибка и часто используются говорящими вполне осознанно.

Так, в повседневное деловое общение и в публичные выступления некоторых ораторов проникли словаиз молодежного сленга - крутой, тусовка, клёво, из языка наркоманов - крыша поехала, быть в отключке и другие. Но особенно часто речи выступающих изобилуют лексикой из уголовного жаргона: нахапать, разборки, наехать, общак, базар, кинуть, обуть, замочить и т.п.

Засорение языка подобными словами - далеко не безобидная вещь. Вполне логично выглядит такое развитие событий: от ненормативной лексики - к ненормативным действиям. В юриспруденции США, например, наиболее оскорбительные слова получили даже название «fighting words» (от англ. fight – борьба, бой, драка) – то есть слова, провоцирующие драку.

Значительную часть бранной лексики составляет мат, или обсценная лексика (от лат. obscoenus «1. грязный, гадкий, отвратительный; 2. мерзкий, скверный, непристойный, безнравственный, похабный и т.д.»). К сожалению, одной из печальных примет нашего времени является фактическая «легализация» мата, который В. Даль называл «похабством, мерзкой бранью».

На публичное употребление этой, в общем небольшой, группы слов в культурном обществе накладывается табу. Однако в наши дни мат буквально пронизывает наше общество, щегольнуть в своей речи нецензурным выражением даже образованные люди, включая и некоторых представителей государственного административного «истеблишмента», считают едва ли не шиком, «оживляжем», проявлением раскрепощенности, деловитости, сильного характера и незаурядной воли. «В отношении таких слов, которые являются нелитературными, грешен, употребляю. Не по отношению к людям - никогда стараюсь не обижать личность. А для того чтобы связывать различные части предложений, бывает» – это слова одного известного современного политика.

В отличие от жаргонизмов, просторечия и мата, которые находятся за пределами литературного языка, довольно большая часть оскорбительной (инвективной) лексики - это слова и словосочетания, входящие в литературный язык. В первую очередь, это разговорные слова и выражения. Как правило, в словарях они характеризуются как бранные, грубые или презрительные (девка, гадина, сволочь, мерзавец, поганый). К инвективам причисляют также лексику, содержащую резко отрицательную оценку человека (негодяй, подлец). Оскорбительная лексика включает в себя и слова, относящиеся к книжной общеупотребительной лексике современного русского языка и связанные с негативными оценочными характеристиками лица или его деятельности (бандит, вор, расист, предатель). К особой лексической группе подобной лексики лингвисты относят и нейтральные номинации лица по профессии, роду занятий, которые в переносном значении приобретают резко негативную оценку, обычно сопровождаемую экспрессией неодобрения, презрения: бюрократ, чиновник, мясник.

Участники устных дискуссий и авторы полемических статей в периодических изданиях часто используют «сильные выражения», экспрессивные оценочные языковые средства с целью дискредитации, оскорбления, унижения собеседника, обмениваясь весьма нелестными высказываниями типа: «правящий антинародный режим», «дерьмократы», «коммуняки», «мы вас будем молотить» и т.д.,не стесняются использовать такие слова, как «соплежуй», «нахаленок» и др.

Оскорбительный способ выражения мыслей, по мнению В.И. Жельвиса, известного лингвиста, изучающего сквернословие как важную социальную проблему в языках и культурах мира, «одновременно является деструктивным, опасным для личности и общества в целом, так как ориентирует их на негативное, циничное восприятие ряда важнейших этических ценностей. Давая временное сиюминутное освобождение от стресса, инвектива одновременно создает нигилистическую фрустрирующую (вызывающую состояние подавленности, тревоги) модель дальнейшего поведения, что не может не сказаться на психическом здоровье как отдельного сквернослова, так и нации в целом»[63].

Правила этичного речевого поведения. Существуют непреходящие нравственные, этические ценности, принципы делового общения, соблюдение которых - обязательное условие грамотного администрирования. Среди них - расовая и национальная терпимость, уважение к женщине, людям старшего возраста, к своей родине, которую некоторые чиновники, выступая в СМИ, часто равнодушно, отстранено называют «эта страна». Совершенно недопустимы проявления ксенофобии - высказывания, оскорбляющие человека определенной национальности, а также выпады в адрес представителей определенной социальной группы: они задевают чувства многих людей. «Вы, колхозник, не можете этого понять...», - заявил своему коллеге один политик.

Воспитанный человек не использует выражений, связанных с физическими особенностями оппонента: рыжий, меченый, картавый и др., так как это тоже выходит за рамки культурного общения. Один бывший высокопоставленный чиновник так характеризовал в свое время депутатов Госдумы: «Они, как позор нации, вещают всякую глупость. Некоторые за время сидения в Думе поглупели, а некоторые просто стали идиотами». Чиновник высокого ранга не должен позволять себе подобных высказываний.

Вежливость в речевом общении выражается в безусловном запрете грубых, тем более нецензурных, выражений, замене их эвфемизмами. Эвфемизмом (от греч. euphemia «воздержание от неподобающих слов, смягченное выражение») называется эмоционально нейтральное слово или выражение, употребляемое вместо другого, представляющегося говорящему грубым, неприличным или нетактичным, например: «полный» вместо «толстый», «пожилой» вместо «старый» и т.п. Напротив, постоянное и целенаправленное замена эмоционально и стилистически нейтрального слова более грубым есть проявление бестактности, невысокой речевой культуры.

В последнее десятилетие особое значение приобрела проблема засорения речи иностранными словами. Первый, главный аспект этой проблемы, связан с уместностью использования того или иного заимствования в различных ситуациях общения, с адекватностью его использования, предполагающей точное знание его значения. Совершенно очевидно: борясь абсолютно со всеми иностранными словами, которые появляются в русском языке в результате процессов международной политической, экономической и культурной интеграции, мы рискуем превратиться в недалеких «пуристов» (от лат. purus - чистый) - ревнителей чистоты русского языка, понимаемой ими весьма упрощенно и субъективно. Осуждать следует употребление иностранных слов, появившихся в языке под влиянием так называемой «языковой моды»: яппи (о молодых профессионалах), аттрактивный (вместо привлекательный), бранч (о втором завтраке), креативный (творческий) и им подобных.

Однако у этой проблемы есть еще и этический аспект: не в любой аудитории и не в любой ситуации этично щеголять знанием иностранных слов, показывая свое превосходство, кичиться своим образованием, так называемой эрудицией, употребляя без перевода и пояснений иностранные слова, цитаты, непонятные большинству собеседников.

Регулирующая роль норм нравственности и этических принципов, которые конкретизируются в вежливом, корректном, тактичном, доброжелательном стиле общения, стиле управленческих отношений, должна стать фактором повышения эффективности и авторитета государственной службы.

Речевая этика публичного общения. Деловое общение бывает публичным (выступление перед аудиторией на совещании, в средствах массовой информации т.д.) и межличностным (при повседневном общении сотрудников, руководителя и подчиненного).

Публичное деловое общение - это общение с целью привлечь внимание. Поэтому речь выступающего, особенно если она транслируется по телевидению, как правило, эмоциональна, в ней используются яркие, броские лексические обороты - ведь он «работает на публику». Говорящий прогнозирует и планирует социальное воздействие своей речи на аудиторию, с этой целью он использует приемы риторики - искусства убеждать, выбирает образные, выразительные языковые средства. Общеизвестно, что коммуникативная стратегия политика - «понравиться народу». При этом, по мнению многих ораторов, можно и не считаться с правилами хорошего тона.

Вот типичные нарушения этических норм общения в публичной речи чиновников и политиков:

- употребление слов и выражений с целью резкой, грубоватой характеристики предмета речи;

- использование грубо-просторечной, не отвечающей правилам приличия и пристойности лексики;

- «навешивание» ярлыков – оскорбительных шаблонных прозвищ, с помощью которых формируется образ врага;

- использование бестактных, неосторожных высказываний («он мог послать на фиг самого лучшего друга...», «народу внушена мысль: а на кой хрен этот парламент?», «подозрительные личности, немытые уже год»)[64].

Ожесточается риторика политических оппонентов обычно перед очередными выборами, в периоды обострения «классовой ненависти», в сложной политической ситуации. Естественно, что обсуждение серьезных вопросов, например внешнеполитических, затрагивающих национальные интересы России, происходит очень эмоционально, характеризуется столкновением различных точек зрения, высоким уровнем накала страстей. Однако даже в этих случаях следует различать патриотизм и национальную нетерпимость, принципиальность и грубость, эмоциональность и несдержанность. Вот, например, некоторые высказывания, выражающие мнение депутатов Государственной Думы о своих коллегах - парламентариях и других политиках при обсуждении на заседании Государственной Думы острой политической ситуации: «натовский шпион», «негодяй», «пёс», «эти три политических попугая летают по Европе», «три обанкротившихся политика, разжиревших на страданиях народа», «политические ворюги и шестерки», «голова у него чугунная», «занимается политической проституцией».

В связи с проблемой речевой этики публичного общения стоит коснуться такого явления, как политическая корректность (political correctness). Термин «политкорректность» можно перевести как «правильная политическая позиция». Предложенный в 1983 г. лидером Американской национальной организации в защиту прав женщин, этот термин стал популярным в американском обществе. Политкорректность – «это, в первую очередь, умение говорить и писать на щекотливые темы, балансируя между сохранением смысла и желанием не обидеть собеседника или читателя, принадлежащего к определенной социальной категории или этническому меньшинству»[65]. Формой реализации принципов политической корректности является, в частности, использование эвфемизмов вместо табуированной лексики, запрет на использование высказываний, оскорбляющих людей определенной национальности, профессии, «наклеивание» оскорбительных ярлыков и другие проявления словесной агрессии.

Вызывает удовлетворение тот факт, что в Федеральном законе «О государственной гражданской службе Российской Федерации» сформулированы требования у служебному поведению гражданского служащего и, в частности, согласно Ст. 18 государственный служащий обязан «проявлять корректность в обращениями с гражданами; проявлять уважение к нравственным обычаям и традициям народов Российской Федерации; учитывать культурные и другие особенности различных этнических и социальных групп, а также конфессий; способствовать межнациональному и межконфессиональному согласию; не допускать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету государственного органа; соблюдать установленные правила публичных выступлений…»[66].

У концепции политкорректности есть и противники, которые рассматривают ее как форму цензуры, ограничение свободы слова, выдумку блюстителей нравственности. Конечно, любую, даже самую прекрасную идею, можно довести до абсурда. Однако мудрое стремление сохранить покой и стабильность в обществе, призывы сторонников политкорректности к терпимости и осторожности в оценках различных социальных явлений, «альтернативных стилей жизни», к уважению окружающих, что, естественно, отражается и в речевом общении, - вызывают уважение.

Речевая этика повседневного служебного общения. В отличие от публичной речи повседневное служебное общение не предполагает внимания большой аудитории, наличия зрителя, устная деловая речь в узком кругу коллег более интимна и камерна, с одной стороны, а с другой - нередко более откровенна.

Результаты проведенного кафедрой государственной службы и кадровой политики РАГС социологического исследования показывают, что на вопрос: «В чем причина аморального поведения определенной части государственных служащих?» – 24% опрошенного населения и 22,7% самих государственных служащих ответили: «недостатки воспитания государственных служащих, их низкая общая культура». По данным исследования, 15,1% государственных служащих не удовлетворены морально-психологическим климатом в коллективе. Вместе с тем вызывает сожаление отношение значительной части служащих к этическим нормам поведения в коллективе: почти 40% из них считают, что манера поведения государственного служащего, в том числе грубая речь, - «это его личное дело» и «никто не должен в это вмешиваться». Такое непонимание важности этики общения в государственных органах власти следует оценивать как тревожный симптом.

Анализ этического аспекта речевого поведения государственных служащих, основанный на результатах проведенного в одном из министерств лингвистического эксперимента, показал следующее. Оскорбительные и бранные слова в повседневной устной деловой речи встречаются не слишком часто. В основном они используются в узком кругу сослуживцев в качестве вводных слов или слов-паразитов. Удельный вес собственно уголовного жаргона в устной деловой речи тоже незначителен, и, конечно, подобная лексика употребляется только в разговоре с коллегами-приятелями. В то же время в повседневном служебном полуофициальном общении государственных служащих широко представлена грубо-просторечная лексика – слова, имеющие в словарях пометы: «бранное», «неодобрительное», «пренебрежительное», «презрительное», «уничижительное»: дурдом, шкурные интересы и др. Подобные слова также используются в узком кругу коллег: «Мне плевать, что он так думает»; «Какой козел составил этот список!»; «N. молол такую чепуху!»; «Он выпендривается...

Довольно много было обнаружено слов так называемого общего жаргона. «Общий жаргон» включает в себя тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке СМИ и употребляется (или, по крайней мере, понимается) всеми жителями большого города, в частности, образованными носителями русского литературного языка[67]. Впрочем, в общий жаргон нередко входят слова из маргинальных субкультур, то есть из языка наркоманов, уголовников, бомжей и т.д. (завязать, чернуха, кайф, динамить, заколебать, совок, фигня, беспредел и др.): «Не буду вас напрягать»; «Потом бы выяснилось, что это не так - он бы мне вклеил!»; «...а то, что меня нагрузят, так это, как говорится, вопросов нет»; «Я от него сегодня получил по полной программе»; «Мне до фонаря их вредность». На периферии общего жаргона находится часто употребляемое в повседневном общении слово «блин» - эвфемизм известного нецензурного слова, явный фонетический намек на него. В повседневном служебном общении нередко используются и слова литературного языка с отрицательной эмоциональной оценкой: дурак, врать и др.

От того, какие слова выбирают коллеги при решении повседневных вопросов или при обсуждении острых общественных проблем, от того, какую коммуникативную стратегию и тактику они выбирают, зависит эмоциональная и нравственная атмосфера административной структуры. Грамотное разрешение любых эмоциональных языковых конфликтов способствует созданию благоприятной атмосферы в коллективе.

Роль речевой этики служебного общения в сфере государственного управления. Считается плохим тоном менторски исправлять в речи собеседника ошибки, связанные с нарушением языковых норм - норм современного литературного языка, хотя, безусловно, такие ошибки не украшают говорящего. В то же время, думается, что на нарушение этических норм служебного общения, в первую очередь официального, публичного, нельзя не обращать внимания. Проблема низкой культуры и этики общения стоит в ряду актуальных социальных проблем, и ограничиваться только эмоциональным осуждением употребления оскорбительной лексики общество уже не имеет права.

С другой стороны, борьба со сквернословием не может ограничиться лишь административными запретами. Помимо контроля за неукоснительным соблюдением соответствующих законодательных актов, важную роль должно играть и общественное осуждение, и кампании против сквернословия в прессе, и действенная просветительная работа с детьми и подростками в школах, и даже цензурные ограничения в сфере СМИ и книгоиздания.

В 2001 г. была учреждена Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС). Члены Гильдии проводят лингвистические экспертизы, оказывая помощь работникам правоохранительных органов, адвокатам, истцам и ответчикам в условиях постоянного увеличения количества гражданских исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, уголовных исков об оскорблении и клевете, арбитражных исков о толковании разделов текстов и отдельных слов. ГЛЭДИС выпустила полезную книгу «Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации» (3-е изд., исправленное и дополненное. М., 2002). В книге собраны и прокомментированы 33 экспертизы, выполненные в ходе судебных процессов; в ней содержатся тексты законов, кодексов, постановлений РФ по рассматриваемой проблематике, а также другие полезные практические материалы и теоретические сведения.

В настоящее время развивается новая область междисциплинарных исследований - юрислингвистика, или правовая (юридическая) лингвистика, занимающаяся юридическим аспектом сквернословия. Провозглашенная свобода слова и либерализация общественной жизни породили массу конфликтов, связанных с вербальными (словесными) оскорблениями, клеветой и т.п.

В обсуждавшемся в Государственной Думе и принятом в третьем чтении законопроекте «О русском языке как государственном языке Российской Федерации» подчеркивалось: «В официальных сферах использования русского языка как государственного языка Российской Федерации сквернословие, употребление вульгарных, бранных слов и выражений, унижающих человеческое достоинство, не допускается». Кроме того, предполагалось, что нарушение закона повлечет за собой гражданскую, административную и уголовную ответственность. Но законопроект был отклонен Советом Федерации, его судьба пока неясна. Однако, независимо от того, будет ли принят этот закон, не менее важно, чтобы у каждого чиновника был еще и свой «внутренний цензор».

Культура и этика - неотъемлемые атрибуты цивилизованного делового общения и высокоэффективного администрирования. Поэтому изучение норм и правил культуры и речевой этики служебного общения должно быть включено в учебные планы образовательных учреждений, занимающихся переподготовкой и повышением квалификации государственных служащих. Государственная служба как социальный институт должна представлять собой не только образцовый тип управления, но и быть примером нравственности и культуры отношений. От престижа власти в глазах общественности, от степени доверия к ней зависит успех реформирования общества.

 

Раздел 4.
Основные направления и механизмы формирования должностной