Эвтаназия и проблема самоубийства

Смертельно больные люди, испытывающие тяжкие страдания, должны иметь право отказаться от лечения. Тем самым реализуется суверенное и неотчуждаемое право человека на жизнь и достойную смерть. Им должно быть предоставлено право умереть как свободным и разумным существам. В некоторых случаях они имеют право на по­лучение средств для ускорения смерти. В этом состоит право на активную эвтаназию или самоубийство, которое яв­ляется частью общего и фундаментального права человека на свободную, достойную жизнь и свободу умереть осмысленно, мужественно и до­стойно.

Однако право на добровольный уход из жизни и реализация этого права далеко не одно и то же. И светский гуманист занимает по этому вопросу опреде­ленную позицию.

Проблема самоубийства – одна из вечных философских, мораль­ных и юридических проблем. Но, прежде всего, это экзистенциальная, жизненная проблема, которая может встать перед нами не в теории, не в книжке, а в жизни.

Большинство нравственных и религиозных учений рассматри­вают самоубийство как безусловное зло, не имеющее никаких оправда­ний. В некоторых законодательствах попытка самоубийства считается преступлением и уголовно наказуема. Согласно теистической морали, Бог является высшей инстанцией в вопросах жизни и смерти личности и только ему решать, должны ли мы умереть или продолжать жить. Иногда в этой связи приводятся аргументы против вмешатель­ства медицины: она должна самоустраниться, поскольку препятствует воле Бога. Это, безусловно, суждение антигуманное.

Однако в некоторых учениях самоубийство возводится в ранг добродетели, а такие философы как Сократ или Шопенгауэр считали до­пустимым самоубийство как акт, совершаемый на основе продуманно­го свободного выбора.

Но если право на самоубийство вообще проблематично, то тем более спорной бывает конкретная реализация этого права. Если жизнь – это нечто единственное и самое дорогое для нас, и притом мы не верим в бессмертие, то по мере всех наших возможностей и сил мы должны достойно длить ее, избегая ненужных опасностей и рисков. Самоубийство же, в своей абсолютной угрозе самому драго­ценному для нас – жизни с присущими ей радостями, свободой, достоин­ством и многим другим, что делает ее столь удивительной, интересной и неповторимо щедрой – воплощает для нас логический и моральный абсурд.

Однако самоубийство предполагает пограничную ситуаци­ю, когда здравый смысл, логика и многие другие фундаментальные свойства человека дают сбой под напором внутренних и внешних неблагоприятных для жизни факторов. В этом смысле человек как бы пре­кращается, умирает или гибнет уже в момент принятия решения о само­убийстве. Самоубийство свидетельствует не об оправданности этого решения, а о том, что произошла какая-то ошибка и что все мы, но не только самоубийца, несем за это определенную ответственность.

Жизнь человека принадлежит ему. Но в той мере, в какой он инкорпорирован, вовлечен во взаимоотношения с обществом, природой и другими субстанциальными реальностями, его жизнь яв­ляется, так сказать, производной реальностью и потому самоубийство является не только актом самооскорбления и самопредательства, но и дезертир­ством, недостатком для свободного и разумного человека, нарушением глубинных экзистенциальных и моральных обязательств не только перед род­ными, близкими и обществом, но и перед самой природой (создавшей все живое с потребностью и долгом жить), а для верующих и перед Богом. Мы никогда не можем исключить, что кто-то любит нас, что мы кому-то нужны и дороги для кого-то. Самоубийство – это всегда чье-то горе, и уже потому его необходимо избегать.

Вместе с тем мы не должны забывать, что к самоубийству при­водят некоторые тяжелые и непреодолимые психические заболевания. В этом случае это скорее смерть как результат болезни, чем самоубийство в точном смысле этого слова.

Более сложные случаи реализации права личности на само­убийство связаны с ситуацией, когда оно становится единственным способом защиты собственного достоинства или свободы (именно свободы не совершить того, что считаешь для себя морально недопустимым), или когда человек стремится таким путем избежать невыно­симых пыток и оскорблений, будучи уверен в том, что его ожидает смерть. Случаи самоубийства были нередки в концентрационных лагерях фа­шизма и сталинизма, и нет каких-либо серьезных этических осно­ваний осуждать акты самоубийства, совершенные в этих исключитель­ных условиях, поскольку невозможно исключить, что решающим мо­тивом самоубийства здесь могло быть нежелание допустить абсолют­ной власти зла над своей жизнью. Фактически это не самоубийство, а гибель, героическая победа личности над злом.

Дискуссионной является такая форма самоубийства как ак­тивная и пассивная эвтаназия («легкая смерть»). Некоторые врачи, юристы, ученые считают, что эвтаназия допустима и, возможно, этиче­ски оправдана только в тех случаях, если пациент прибегает к ней в ситуации, когда в результате смертельной болезни или несчастного случая его жизнь обречена, сам он испытывает невыносимые боли и страдания, находится при этом в здравом уме, компетентен и осведом­лен о своем состоянии и его выбор доброволен.

Пассивная эвтаназия означает прекращение использования поддерживающих жизнь больного средств, если он не хочет их применять.

Активная эвтаназия – это не просто прекращение лечения, но и ускорение смер­ти больного по его требованию. Принимаемые здесь решения – ис­ключительно сложный процесс, вовлекающий в себя массу юриди­ческих, моральных и социальных проблем. По мнению Пола Куртца, «...к праву эвтаназии нужно относиться с уважением и в то же время со всеми мерами предосторож­ности... она должна основываться на информированном согласии, ре­шение о ней не должно приниматься в спешке или по принуждению. Оно должно быть продуманным и приниматься после некоторого про­межутка времени» (Куртц П. Запретный плод. С.207).

Нельзя игнорировать в этих случаях и возможности непредвиденного, например, появления новых лекарств, способных исцелить пациента, – как и таких аспектов, как право лечащего врача отказать в осуществлении эвтаназии по моральным или религиозным соображениям, либо из-за страха быть осужденным коллегами или обществом и обрести статус убийцы, либо же в силу нежелания подрывать в себе волю и упорство в лечении больного.

Не менее сложные дилеммы возникают и у близких уми­рающего. Не исключено, что родные будут до конца жизни осуждать себя за помощь человеку в его решении умереть. И напротив, всегда существует опасность, что под видом эвтаназии будет осуществлено, скажем, элементарное убийство из-за на­следства.

Таким образом, решения, принимаемые в связи с эвтаназей, бывают исключительно трудными. Они должны быть разум­ными, тщательно взвешенными и ответственными, конфиденциальны­ми и не нарушающими законодательство, которое в различных странах по-своему регулирует весь этот комплекс вопросов. Напри­мер, в Нидерландах существуют санитары и врачи, которые по требо­ванию умирающего пациента помогают ему покончить со своей жизнью, тогда как в законодательствах других стран само обсуждение вопроса эвтаназии фактически находится под запретом. Между тем, эвтаназия как этическая и медицинская проблема су­ществует издревле. В прошлом врачи, как правило, сами принимали и осуществляли свое решение. Все эти случаи латентной и тихой эвтаназии проходили без публичного обсуждения, огласки и контроля. В де­мократических обществах она с необходимостью стала обсуждаться, углубляя тем самым общественное самосознание, ответственность лю­дей перед лицом жизни и смерти.

В России проблема эвтаназии еще только начинает занимать общество. До серьезных дебатов по этому вопросу в законодательных органах еще далеко. Это отражает тот объективный факт, что уровень современного лечения и медицинского обслуживания в нашей стране еще весьма несовершенен, а культура отношений между больным человеком и его окружением слишком низка. Принятые законы об эвтаназии означали бы легализацию многих смертей (а фактически убийств) от недостатка медикаментов, плохих условий лечения, безответственности врачей, невежества и корысти родственников и т. д.

 

Экономические права

Эти права непосредственно относятся к праву на жизнь, ее со­хранению и поддержанию. Первое среди них – право собственности – главный внешний источник физического, материального выживания и благо­получия человека, как и реальная гарантия его независимости. Собственностью может быть и земля, и орудия тру­да, и знания, и умения (то есть интеллектуальная собственность), и тело человека, то есть практически все.