Диалектика единства и оппозиции двух миров - мира настоящего и мира воспоминаний - отчетливо проявляется на всех уровнях поэтической структуры текста.

Мир реальный тих и бесцветен, тогда как мир прошлого насыщен громкими звуками и яркими красками. В мире прошлого осталась молодость, силы, безвременно погибшие друзья. В мире настоящего только неумолимый набат памяти. Мир войны возникает в памяти яркими фрагментами, вспышками. На это указывает ряд коротких предложений, в которых совсем нет глаголов, а есть метафорические образы, роднящие постаревшего солдата с миром воспоминаний. Он один из многих похожих новобранцев, которые отличались не внешне, а только именами. Недолет пули спас его от гибели, от участи большинства, но он такой же, как те убитые, юные, сильные. Поэтому в кровавом льду войны есть и его кровь. Поэтому и "топот коней", и "хриплый окрик", и "бой на дальнем рубеже" - это тоже он.

А мир настоящего наполнен глаголами, он вроде бы внешне живой, но поразительно однообразен, в нем нет ничего примечательного. Да и глаголы, рисующие динамику мира настоящего одни и те же: "был", "забыл", "не помню", "не могу вспомнить", "хочу забыть". Мир настоящего, как и мир прошлого, не целостный, разорванный, фрагментарный. Это мир утрат, боли и тяжелых воспоминаний. Да и жизнь далеко не юного человека, испытавшего войну, - своеобразный "кинематограф", "черно-белое кино".

Интересен анализ основных образов мира прошлого и мира настоящего. Мир прошлого наполнен яркими и энергичными образами, но все они выражены только именами существительными с красочными определениями. "Меткая пуля", "кровавый лед", "топот загнанных коней", "хриплый окрик", "миг непрожитого дня", "бой на дальнем рубеже" - при почти полном отсутствии глаголов, это говорит о фрагментарности и статичности мира, который живет лишь яркими вспышками памяти. Лексика войны жесткая, грубая, что еще более подчеркивается звукописными образами: "лед кРовавый в янваРе", "хРиплый окРик". А в кульминационном образе - образе Вечного огня - нет уже грубого "Р", появляется плавность и мягкость согласного "Л": "пЛамя гиЛьзы в бЛинаже", "отбЛеск...на скуЛах". Это, может быть, говорит о том, что все преходяще: и война, и даже человеческая жизнь, - но память, именно память должна быть Вечной, именно она дает душе возможность не ожесточиться, а примириться с происходящим.

Особую смысловую роль несет на себе поэтический синтаксис стихотворения. Мир войны как бы вторичен по отношению к миру настоящего. Поэтому он - в скобках. Но оба мира дисгармоничны, разорваны, фрагментарны, на что указывает ряд коротких предложений, между которыми точки. Может быть, потому так неуютно лирическому субъекту в мире настоящего, что он неразрывно связан с миром прошлого?

Центральный образ мира прошлого - юный солдат, "Я". Это подчеркивается анафорой второй и четвертой строф, рисующих мир войны, и дополнительным ударением, спондеем, попадающим на первое слово каждого стиха, начинающегося с местоимения "Я". В первой и третьей строфах, где выражен мир настоящего, местоимение "Я" употребляется только с глаголами в прошедшем времени. А там, где глаголы стоят в настоящем времени, предложения становятся определенно-личными. В них нет подлежащего. Может быть, это тоже символично.

Понять философское наполнение шестой строфы помогает и градация рифмующихся глаголов - "не исключить", "не излечить", "не разлучить", "не различить". Лирический субъект с войной навсегда. Она преследует его до самой смерти, и его последние дни в снегах зимы-старости напоминают ему снега и кровавый лед войны.

Поэтому рефреном звучит все одна и та же строчка: "Что с того, что я там был", оканчивающаяся восклицательной интонацией в финальном стихе. Она о том, что нельзя забыть прошлое, нельзя убежать от него. Можно только помнить его и понимать, что настоящее невозможно от него отделить.

На слова этого стихотворения московские исполнители-барды В. Берковский и Д. Богданов создали замечательную песню, музыкальные образы которой еще раз подчеркивают противостояние и нераздельность мира прошлого и мира настоящего. Причина тому - неумолимое время, которое и соединяет эпохи жизнью одного человека, и разъединяет их его отношением к ним.

Полученная учениками информация неизбежно несет в себе факты биографии поэта Юрия Левитанского. Но не стоит говорить о его жизни до знакомства с его стихами. Ведь в них - биография целого поколения, целой страны.

Рассказ о жизни и творчестве поэта можно включить во вторую половину урока.

Юрий Давыдович Левитанский родился в 1922 году в Киеве. Войну встретил девятнадцатилетним. Многие его сверстники не вернулись с войны. Год рождения 1922-й почти полностью полег не полях сражений Великой Отечественной.

Первые стихи поэта были опубликованы во фронтовых газетах. Многие из них вошли впоследствии в его первый поэтический сборник "Солдатская дорога" (1948). В сборнике "Из ранней тетради" главное место заняли баллады, отличающиеся жестким ритмом.

В 80 - 90-е годы поэт издает ряд поэтических книг: "Избранное" (1982), "Попытка оправдания: Стихотворения" (1985), "Годы: Стихи" (1987), "Белые стихи" (1991), "Меж двух небес: Стихи" (1996).

В более позднем творчестве поэт выработал другой, противоположный прежнему стиль. Его стихи становятся неспешными и сдержанными. В них воспоминания о прошлом и рассуждения о жизни, о ее ценностях. Он никого не обличает и никуда не зовет, но вместе с поэтом читатель начинает вглядываться в сущность предметов и явлений, вырабатывать в себе зоркость внутреннего, "сердечного", зрения. Нельзя все в жизни и, особенно, в творчестве поэта увидеть глазами, что-то обязательно нужно почувствовать и ощутить душой.

Стихи этих лет отличаются отточенностью поэтической формы, умелым владением звукописью, они мелодичны и музыкальны. Мир природы воспринимается поэтом эстетически. Его лирический герой живет в красивой и гармоничной среде красивых пейзажей, музыки, живописи, которые взаимопроникают друг в друга. Но и в поздних стихах звучит пронзительным диссонансом трагическая нота войны, которая не давала поэту покоя всю его жизнь.

Трагизм памяти о войне сглаживается величием и красотой жизни. Поэт, изломанный войной, "штопаный-перештопаный, мятый, битый" утверждает, что "жизнь все равно прекрасна". На вручении ему Государственной премии России поэт осудил войну в Чечне, и сделал это, вероятно, потому, что лучше других понимал безнравственную сущность войн вообще. Он сказал: "Мысль о том, что людей убивают как бы с моего молчаливого согласия, - эта мысль для меня воистину невыносима".

Поэтическое мышление Юрия Левитанского можно считать кинематографическим. "Кинематографические" стихи похожи на бессюжетные сценарии, которые выражают отношения автора в миру природы и его изменениям, взаимоотношениям между людьми. Для таких стихов характерен подчеркнуто замедленный ритм. Поэтике Ю. Левитанского свойственны и медлительные многостопные дактили или амфибрахии с многочисленными нарушениями ритма. Часто он переходит и к свободному стиху - верлибру.

Эти характерные особенности поэзии Ю. Левитанского можно заметить, читая и обсуждая его стихи о вечных человеческих ценностях: любви, искусстве, творчестве. Таковы стихотворения "Этот поздний рассвет...", "Время слепых дождей", "Рисунок", "Музыка моя, слова...", "Человек, строящий воздушные замки", "Время, бесстрашный художник...", "Темный свод языческого храма...", "Что делать, мой ангел, мы стали спокойней, мы стали смиренней...", "Сколько нужных слов я не сказал...", "Горящими листьями пахнет в саду...", "Я видел вселенское зло... ", "Меж двух небес... " и другие. В них проводится мысль о том, что только вечные ценности спасают человека от бездуховности.

Каждый человек, по Левитанскому, имеет "бремя фамильного сходства с Богом и горсточкой праха". Время рисует его облик безжалостно и бесстрашно, и в нем "наши безгрешные лики, лица греховные наши". И это потому, что "нас от первого крика// и до последнего вздоха// пишет по-своему время (эра, столетье, эпоха)".

Жизнь человека, по Левитанскому, подобна расцвету и увяданию природы. Так, в стихотворении "Рисунок" поэт в условной манере рисует три руки, обращенные к небу. Первая из них "получилась маленькой и почти изумрудно-зеленой, как лист в апреле", "вторая чуть больше (зеленое с красным), а третья большая и красная, как последний лист сентября".И "они последовательно означали собою - начало, и - продолженье начала, и - приближенье конца". И видя такую картину, лирический субъект понимает, "что замысел, который движет нашей рукою, выше, чем вымысел, который доступен нашей руке".

И поэтому вовеки не будет наш труд напрасным,
а замысел -
праздным,
и будет прекрасным дело, которое изберем,
и все наши годы - лишь мягкие переходы
между зеленым и красным,
перемены погоды между апрелем и сентябрем.

Воистину, жизнь сложна и разноцветна, и в ней не всегда получается так, как задумано первоначально. Жизнь подобна полотну художника, но только природа и искусство спасают человека от трудностей и разочарований жизни.

Отточенностью поэтической формы отличается стихотворение "Музыка моя, слова...", в котором можно увидеть единство и гармонию мира искусства и мира природы, если они сопряжены с миром человеческой души, тайнами творчества, являющегося высшей формой человеческого самовыражения.

Музыка моя, слова,
их склоненье, их спряженье,
их внезапное сближенье,
тайный код, обнаруженье
их единства и родства -

музыка моя, слова,
осень, ясень, синь, синица,
сень ли, синь ли, сон ли снится,
сон ли синью осенится,
сень ли, синь ли, синева -

музыка моя, слова,
то ли поле, те ли ели,
то ли лебеди летели,
то ли выпали метели,
кровля, кров ли, покрова -

музыка моя, слова,
ах, как музыка играет,
только сердце замирает
и кружится голова -

Синь, синица, синева.

В результате чтения и обсуждения стихов Ю. Левитанского, прослушивания песен на его стихи ученики могут прийти к выводам об особенностях его поэтической манеры. Левитанский - талантливый лирик. Лейтмотив его поэзии - "Жизнь все равно прекрасна!" Для его поэтики характерно обилие звуковых и цветовых образов, внутренняя эмоциональность и повышенная метафоричность, осязаемость и кинематографичность его поэтических образов. Стих Левитанского длинный, медленный, часто нерифмованный, в котором нередки рефрены, повторы, диалоги, скрытые цитаты и многочисленные историко-культурные ассоциации.

А при этом, как сказал сам поэт о "человеке, строящем воздушные замки", - "совершенство пропорций, изящество линий и какое богатство фантазии!"

Юрий Левитанский уверен, что каждый человек должен быть готов к нравственному выбору, потому что "каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу...". Он, подводя итог своей нелегкой жизни, верит, что в жизни ему повезло, потому что ему "дружбу дарили друзья, и женщины нежно любили", потому что его "на войне не убили", потому что он дожил "до нашей эпохи". Он уверен, что "история движется верно, лишь мерки ее не про нас".

Когда-то поэт Михаил Луконин так сказал о Юрии Левитанском: "У него своя интонация, свои рифмы, свои краски, а главное, есть то неуловимое свое, что делает поэта, - свой талант жить, и думать о жизни, и выражать то сильными и волнующими стихами". Сегодня, когда мы можем оценивать большой талант Поэта "на расстояньи", приходит понимание, что именно такие поэты спасают от всех "перестроек" очаг российской культуры.

Литература о жизни и творчестве Левитанского немногочисленна. Это статья Бориса Слуцкого "Последние тридцать лет и немного прежде" ("Лит. обозр." - 1975. - 25 июня. - С. 6). Это фрагмент из книги Сергея Чупринина "Крупным планом" (М., 1983, с. 92 - 107), где глава о Юрии Левитанском называется "Юрий Левитанский: Евангелие от Сизифа". Это отрывок из справочника В. Агеносова и К. Анкудинова "Современные русские поэты" (М., 1997, с. 61 - 63) и одна из последних публикаций о его жизни "А там уж будь что будет" (письма и воспоминания жены Ирины) - "Огонек", N 9, март 2000.

"Поэзия темна, в словах невыразима" - эти слова И. Бунина подтверждают вечную мысль о том, как трудно найти слова для выражения в них образа чувства. Мучителен и непредсказуем процесс творчества, позитивный результат которого таит в себе тайную радость. Не менее сложен и процесс интерпретации, толкования какого-либо текста, а лирического, в силу его лаконичности и условности, в особенности. Как же стать читателем, для которого процесс понимания текста аналогичен процессу творчества? Ответ один - учиться интерпретировать тексты, понимая, что в них значим каждый структурный элемент - от ритма до запятой и пробела.

Школьники со сформированным глубоким читательским восприятием лирики, постигая ее родо-жанровые особенности, становятся способны к пониманию любого художественного текста, к истолкованию любой самостоятельно прочитанной книги, делаются грамотными и профессиональным читателями с гуманным, социально и эстетически значимым отношением к миру и к искусству.

Таким образом, эффективное формирование читательского восприятия и понимания поэзии старшеклассниками возможно при учете следующих условий:

1. Учителю-словеснику необходимо помнить, что у старшеклассников ведущей психической деятельностью становится самопознание, для чего на уроках литературы следует развивать естественный интерес старшеклассников к проблемам исторических и эстетических связей искусства и жизни.
2. Задания, направленные на совершенствование восприятия и понимания лирических текстов, должны быть ориентированы на исследование взаимосвязей отдельного стихотворения с историко-литературным и мировым культурным процессом. Для этого эффективны задания о связях лирики с биографией поэтов, с литературными манифестами, критическими оценками современников и др. Показателем литературного развития старшеклассников могут стать самостоятельно составленные биографические и историко-культурные комментарии к лирическим текстам, так как восприятие вне культурно-исторического контекста затрудняет понимание.
3. Учащиеся 9 - 11 классов, систематически тренируясь в интерпретации лирических текстов, становятся способны анализировать структуру и образный строй лирических текстов, находить в них изобразительно-выразительные элементы и выявлять их функциональное назначение, а также грамотно толковать самостоятельно прочитанные стихотворения.

 

Приложение

Вопросы и задания по анализу лирических произведений для олимпиад по литературе.