Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Б. Пастернак. Стихотворения. Роман «доктор живаго»Содержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Стихи Пастернака порождены неистребимой верой в жизнь, радостным удивлением перед ее красотой. Об этом сказано уже в одном из самых ранних стихотворений поэта: «Февраль Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит». Природ а выступает в качестве образца. И воспринимается она не как тема, а как источник человеческой жизни: обращение к природе позволяет понять, объяснить события, происходящие в мире, в человеческой судьбе. Именно приобщение к жизни, к природе позволяет человеку стать самим собой, обрести способность участвовать в творчестве жизни. И воспринималось это радостно, вызывало чувство благодарности миру, рождало слова высокие, прекрасные: «Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной, В слезах от счастья отстою». Пастернак был убежден, что настоящее искусство не нуждается в романтических преувеличениях и украшательствах – оно всегда реалистично. В лирике Пастернака 20-х гг. предстает мир, утративший устойчивость. Место человека в истории – вот едва ли не важнейшая проблема в творчестве Пастернака. Лирический герой тщетно пытается преодолеть царящий в мире хаос, но и смириться с этим хаосом не может. Спасительным представляется обращение к поэзии (и имени) Пушкина. Пастернак в художнике, в творчестве ищет источник силы, способной противостоять стихии разрушения, бушующей в современном мире. Поэт и эпоха. Пастернак был убежден в независимости искусства, которое теряет право на существование, если подчиняется необходимости выполнять чьи бы то ни было требования. Искусству (и художнику) ведом лишь один источник творческой силы – жизнь, действительность. Поэт всегда «...Вечности заложник У времени в плену», поэзия позволяет соединять сегодняшний день с вечностью. Задача художника – всегда противостоять житейской пошлости, мелочности, «фарисейству», а значит, жить сообща с людьми. Человек и природа. В стихах Пастернака голосом поэта говорила жизнь, с ним вступали в общение, одушевляясь, предметы и явления окружающего мира. Прежде всего мира природы: «Меня деревья плохо видят На отдаленном берегу», «Она шептала мне: «Спеши!» – Губами белыми от стужи» (о зиме). Но и человек в свою очередь целиком вписывался в этот мир и – не растворяясь в нем – становился его органической частью. В сущности, у Пастернака искусство зарождается в недрах природы, поэт лишь соучастник жизни: стихи сочиняются природой, поэт удостоверяет их подлинность. Потому-то у Пастернака почти нет собственно пейзажной лирики: то, что воспроизводится в стихах, не увидено, а прочувствовано, явления, не теряя плоти, обретают душу. Часто два плана – изобразительный и выразительный, описание и лирика – вовсе не отделимы в стихе, идут в едином потоке. Именно здесь наиболее отчетливо обнаруживается своеобразие лирики Пастернака. «Доктор Живаго» З имой 1917/18 г. поэт принялся за роман, в центре которого должна была быть революционная эпоха. В романе Пастернак, по его словам, хотел «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие...». И, продолжая эту характеристику замысла, подчеркивал: «Эта вещь будет выражением моих взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое». Атмосфера вещи – мое христианство...» Слова эти важны для понимания романа, где история предстает как драматическое действие, а в центре этой острой коллизии оказывается художник. В «Докторе Живаго» находит воплощение драматический дух истории – отчетливое представление об этом дает открывающее цикл стихов Юрия Живаго стихотворение «Гамлет»: «Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить – не поле перейти». Внешне повествование здесь вполне традиционно, рассказывается о судьбе человека в эпоху революции, в потоке времени. Но Пастернак выстраивает свой роман по законам скорее лирики, чем эпики, изображение субъективно (поэтически) преломлено, мир предстает таким, каким он отражается в сознании главного героя. А он остается частным лицом. И смысл его существования отражается не столько в действиях и поступках, сколько в стихах, которые составляют органическую часть романа. У Пастернака почти нет – случай в поэзии чрезвычайно редкий – стихов о смерти; куда чаще встречается в них слово «будущее». Стоит напомнить, что для Пастернака, как и для героя его романа, характерно отношение к жизни как к процессу, протекающему независимо от волевых усилий человека. Это вовсе не значит, что герой романа оказывается в стороне от событий, но он стремится уловить их смысл, их место в том целом, что и составляет жизнь. В ряду важнейших из этих составляющих – природа. Но еще – революция. Говоря о ней, Юрий Живаго произносит слова «гениально», «чудо истории», «так неуместно и несвоевременно только самое великое». И не случайно им, как и самим Пастернаком, вспоминаются в этом случае имена Пушкина и Толстого: революция вовлекает в орбиту своего действия человека независимо от его желания, и самое мудрое в этом случае – подчиниться действию этих сил, не сопротивляясь и не форсируя их. Но подчиниться им для Пастернака не значит потерять ощущение ценности человеческой личности, не значит быть подавленным величием революционных событий. Единство мира, человека и вселенной является основой мироощущения Пастернака. По словам Юрия Живаго, «все время одна и та же необъятно тождественная жизнь наполняет вселенную и ежечасно обновляется в неисчислимых сочетаниях и превращениях». Так открывается столь важная для автора – и героя романа – мысль о возможности приобщения к вечному круговороту жизни, утверждается представление о жизни как торжестве вечного духа «живого». И роман, в начале которого повествуется о смерти матери Живаго, завершается (в стихотворении «Гефсиманский сад») воскресением Сына Божьего: жизнь завершается не смертью, а бессмертием, то есть «жизнью в других людях», которых человек оставляет на земле. Евангельская драма духовного выбора и крестной жертвы лежит в основании движения сюжета, развития характера в романе Пастернака. Стихи Юрия Живаго оказываются необходимым компонентом художественного целого, потому что в них воплощается бытийное содержание его личности, осуществляется его предназначение. Символической является и фамилия героя (вспоминается: «сын Бога живаго»), и его имя Юрий (его вариант – Георгий, победивший Дракона). Жизнь частного человека, таким образом, соотносится с евангельским прототипом – вот почему в центре размышлений Юрия Живаго и его друзей постоянно находится триада «жизнь – смерть – воскресение», а само творчество осмысливается как «Слово Божье о жизни». Юрий Живаго одновременно искренне любит и жену Тоню и Лару. Тоня олицетворяет собою тепло домашнего очага, семью, родной для человека круг жизни. И позже, оставшись без мужа, насильственно вырванного из ее жизни, она смогла сохранить то, что составляло смысл ее существования, – семью, счастье детей. Иной оказывается роль, которую играет в жизни Юрия Живаго Лара. С ее появлением его жизненный круг раздвигается, сюда входят мысли о судьбе России, о революции, природе. Не случайно именно Лара, оказавшись у гроба Юрия Живаго, обращается к нему – как к живому! – со словами, столь значительными для понимания позиции автора романа: «Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения, это пожалуйста, это мы понимали. А мелкие мировые дрязги вроде перекройки земного шара, это извините, увольте, это не по нашей части». Приняв революцию, Юрий Живаго не может согласиться с тем, что величие ее целей должно утверждаться силой, кровопролитием, страданиями, выпадающими на долю неповинных и беззащитных людей. Попав по принудительной мобилизации в партизанский отряд, он с особенной отчетливостью увидел, как бесчеловечна гражданская война: «Изуверства белых и красных соперничали по жестокости, попеременно возрастая одно в ответ на другое, точно их перемножали». В этой оценке обнаруживается общечеловеческий характер позиции автора романа и его героя. Революция для Пастернака не нуждается в оценках или оправдании. Но он ведет речь о цене, которую приходится платить за совершаемое ею: о невинных жертвах, о разбитых судьбах, об утрате веры в ценность человеческой личности. Рушится такая крепкая семья Юрия Живаго, сам он, насильно отторгнутый от родных, оказывается среди чуждых ему людей, лишена свободы и Лара. Закономерно поэтому, что с развитием революции жизнь героя романа все более оскудевает: он окончательно теряет семью, исчезает Лара, вся окружающая его обстановка становится все более мелочной, оскорбительно пошлой. И самое страшное: его покидают творческие силы, он опускается и погибает от удушья, перехватившего горло. Символическая смерть – она настигает Юрия Живаго в переполненном трамвае, который никак не мог обогнать пешехода. И вновь необходимо возвратиться к революции, сыгравшей определяющую роль в судьбе поколения, к которому принадлежал герой романа: она притягивает и ужасает, соединяя несоединимое – чистоту целей и разрушительность способов их осуществления. Но завершает свой роман Пастернак на высокой лирической ноте, утверждая веру в жизнь, в ее торжество: «Хотя просветление и освобождение, которых ждали после войны, не наступили вместе с победою, как думали, но все равно предвестье свободы носилось в воздухе все послевоенные годы, составляя их единственное историческое содержание». Наделив своего героя поэтическим даром, Пастернак тем самым отдал ему самое дорогое из того, чем сам обладал. В стихах Юрия Живаго торжествует жизнь в ее элементарных и, может быть, самых прекрасных формах; здесь мгновение длится бесконечно и открывается сокровенный смысл человеческого существования. Любовь, соединяя двоих, позволяет приобщиться к вечному движению жизни: беспредельно раздвигаются для любящих границы мира, в котором живет, чувствует себя своим человек. Стихи Юрия Живаго – о сокровенном. Не раз вспомнит герой романа свечу, что горела за окном московского дома, где была та, которую он затем встретил и полюбил. И среди написанного им останется «Зимняя ночь»: «Свеча горела на столе, Свеча горела. Мело, мело по всей земле, Во все пределы». В бескрайнем просторе мира свеча становится точкой притяжения для человеческой души: повтором слов этот домашний, уютный источник света превращается едва ли не в вечный. А впрочем, так оно и будет в романе для Юрия Живаго и его любимой, а в стихотворении вновь и вновь настойчиво повторяется: «Свеча горела на столе, Свеча горела». И звучит это как заклинание. Не в комнате, а в мире мерцает – и не гаснет! – этот одинокий свет. Этот мерцающий, неверный огонек обретает почти мистический смысл: он не гаснет, являясь единственным источником света, в котором так нуждается заблудшая душа. И что бы ни случилось, как бы ни бушевала метель, когда «все терялось в снежной мгле», как бы ни застило свет человеку, который соблазном погружается во тьму, он не одинок, не потерян в мире: «Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела». В пору создания романа Пастернак все более укрепляется в убеждении о единстве, целостности мира во всех его проявлениях, но решающими для него продолжают оставаться законы природы. А задача поэзии – связать воедино природное и историческое и тем укрепить единство мира на основаниях добра и красоты, укрепить единство идеала и нормы. Поэзия О.Э. Мандельштама Мандельштам в своих стихах обращается к богатым реалиям мировой культуры, начиная от античности, Византии, средневековья и кончая 19 веком. Причем самые различные явления культуры прошлого для поэта не памятники былого, а живые, неумирающие ценности сегодняшнего мира. Центральный в поэзии Мандельштама – образ камня как основы созидательной деятельности. Образ камня вносит в поэзию идею гармонического строительства в широком метафорическом смысле («Нотр-Дам»). Поэт воспел мир, сотворенный руками человека. Мандельштам и воспринимал окружающий мир как поле деятельности человека, заполняющего его, оставляющего свой след, которому иногда суждено бессмертие. Так произошло и со знаменитым собором Парижской Богоматери. В стихах Мандельштама рамки повседневной действительности, привычные детали окружающей жизни едва ли не всякий раз подключаются к широкой картине, рамой которой является история мировой культуры. Влюбленный в античность и Средиземноморье, которое воспринималось им как колыбель человеческой истории и культуры, благоговевший перед Пушкиным и Данте, испытывавший глубокое наслаждение при встрече с прекрасной музыкой, Мандельштам всегда чувствовал себя наследником и – в меру собственных сил – продолжателем традиций, восходящих к этим источникам. Афродита и Елена, Гомер и Расин, Бах, Диккенс – вот лишь некоторые из имен, которые естественно возникают в его стихах». А еще здесь встают Адмиралтейство и Нотр-Дам, Капитолий и храм Айя-София: все это приметы хорошо обжитого, ставшего для человека своим мира, границы которого необъятно широки. А Петербург (или Рим) в стихах Мандельштама – не просто город, пусть даже великий: это символ жизни. Сотворенный руками человека, он, в свою очередь, творит его, одаривая чувством личной причастности вечно прекрасному: «...И без него презрения достойны, Как жалкий сор, дома и алтари». С революцией лишь усиливается убежденность Мандельштама в том, что основанием творчества жизни является культура, вносящая в преобразовательную деятельность человека истинно гуманный, собственно человеческий смысл. В лирике зрелого О.Э. Мандельштама усиливается личностное начало, поэтому Петербург – Ленинград поэт воспринимает, прежде всего, как город юности, где живут его друзья. Монолог-крик обращен не к «городу трех революций», а к месту души и памяти. В ранний период творчества Мандельштама город был олицетворением культуры в целом. Гимн урбанистической цивилизации в творчестве поэта – стихотворения, посвящённые памятникам архитектуры («Notre Dame»). «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…». Черное море, это явление современного поэту материального мира, обозначает для него связь времен, позволяет проникнуть в глубь веков. С присущим ему артистизмом и чутьем к приметам ушедшей эпохи Мандельштам воссоздает «распространенный» стиль гомеровского повествования: «список кораблей» не случайно сравнивается с «длинным выводком», «поездом журавлиным»; этот список поэт прочел лишь «до середины». Взволнованность автора давно ушедшими событиями проявляется в эмоциональности передачи впечатления от чтения древнего текста – рождаются энергичные, короткие фразы: «Бессоница. Гомер. Тугие паруса». Эмоциональность набирает высоту на любовной теме: «Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи?» – не столько из-за Трои, сколько из-за Елены разгорелась война. Любовь – двигатель всего мира, произнес когда-то Данте; Мандельштам очень ценил великого итальянского поэта и, возможно, фраза из нашего стихотворения «все движется любовью» является перефразировкой дантовской. Любовь осознается как источник движения моря и гомеровского эпоса. Но теперь, в XX веке, «Гомер молчит», зато Черное море, по которому когда-то плавали древние греки, «витийствуя, шумит» – его можно слушать, видеть, осязать, оно и есть та материальность, что связала эпохи. «Божественная пена» моря когда-то была на головах «царей», и вода того же, в сущности, моря теперь «с тяжким грохотом подходит к изголовью» поэта XX века.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-26; просмотров: 737; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.227.134.165 (0.014 с.) |