Соотношение психики и телесности в контексте психосоматики

 

Современная психология обладает достаточным теоретическим и терапевтическим материалом, позволяющим говорить о взаимодействии психики и тела. Так, в психосоматике, нейропсихологии и телесно-ориентированной психотерапии накопилось достаточно не только терапевтического, но и экспериментального материала, говорящего о конгруэнтности психических и физиологических процессов. Это открывает новые горизонты, как в теории психологии, так и в прикладных её областях.

Выделение телесности как объекта психологического исследования и её анализ осуществляется путём соединения психического и физиологического в единую сущность. Кроме того, существует разграничение понятий «тело» и «телесность», которое связано с тем, что «первое из них чаще всего ассоциируется с некоторым фиксированным, относительно статичным, ограниченным анатомо-физиологическим объектом» [2]. Телесность же — это психофизиологические, психосоматические, биоэнергетические проявления человеческого тела, характеризующиеся двигательной активностью, являющиеся результатом онтологического и социокультурного развития и осуществляющиеся в аксиологическом пространстве социума [6]. Таким образом, предпринимается попытка свести к нулю дихотомию психики и тела. Но телесность — это не только конгруэнтность психического и физиологического, телесность это также знак, символ культуры и времени, причём как исторического, так и биологического. Как тело в целом, отдельные части его, так и телесность в разные историко-культурологические периоды наделялись определённым смыслом.

Культурно-исторический подход изучения психических образований (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев) позволяет объяснить механизмы взаимодействия элементов в структуре телесности. Так, одним из проявлений знаковости телесности, кодом, несущим информацию о внутреннем теле, является телесная метафора.

Таким образом, можно рассматривать телесные метафоры как «некоторое комплексное синтетическое представление, объединяющее в единый образ разрозненные телесные ощущения, т. е. обобщение кинестетического опыта» [3]. И, самое главное — вербализация данного опыта и интеграция его в сознание. Таким образом, интерцептивные ощущения становятся частью самосознания. В данном случае культурно-историческая концепция развития психики позволяет объяснить трансформацию непроизвольной физиологически детерминированной натуральной телесной функции в произвольно регулируемую психологически детерминируемую. Основная идея здесь заключается в том, что естественные, натуральные телесные функции, включаясь в культурные отношения и проходя социализацию, как в процессе филогенеза, так и в процессе онтогенеза, становятся осознаваемыми и произвольно регулируемыми, приобретая свойства высших психических функций. Таким образом, телесность становиться знаково-символическим опосредованием взаимоотношения человека и окружающего мира. Существуют общечеловеческие телесные метафоры, такие как «ватные ноги», «камень на сердце» и т. д., а также индивидуальные, сформировавшиеся в результате индивидуальных психофизиологических особенностей человека.

Была выдвинута следующая гипотеза: индивидуальный ряд телесных метафор, которые соответствуют социальным ситуациям с одной стороны и ощущениям — с другой стороны, возникают в результате реакции на те или иные ситуации. В случае негативно окрашенных эмоционально-чувственных телесных метафор их можно рассматривать как код, символ внутриличностных конфликтов и соответствующих им психосоматических нарушений. Подобный анализ возможен только в рамках телесно-ориентированной методологии с помощью методов интегративной телесно-ориентированной психотерапии (ИТОП).

Следующий пример позволит продемонстрировать данную концепцию. Женщина 33 года. Телесная метафора: «груз на плечах». В ходе ИТОП были выявлены мышечные зажимы в грудном и шейном отделах позвоночника. В ходе анализа выяснилось, что данная телесная метафора, а также телесные зажимы соответствуют вытесненным чувствам обиды и злости. Пациентка вспомнила о давних конфликтах с матерью и бывшим мужем. Эти межличностные конфликты были следствием внутриличностного конфликта, а именно столкновения инфантильных тенденций с тоталитарными тенденциями. Адаптационными функциями являются манипуляция окружающими, с одной стороны, и обман (прежде всего самообман) — с другой стороны. В итоге вся психическая энергия уходит на нахождение компромисса, который и выражается в хроническом вытеснении чувств, разотождествлении с собственным телом, что в результате приводит к мышечным зажимам и психосоматическим расстройствам. В данном случае были выявлены нарушения в гормональной системе и избыточный вес. В таких случаях необходима работа в аксиологическом пространстве. Как только в структуре телесности восстановлены все функциональные связи, сразу же происходят изменения и в системе ценностей человека. На наш взгляд, это объясняется тем, что при восстановлении функциональных связей в структуре телесности не происходит накопления негативного бессознательного материала, который является частью сознания, а, следовательно, и личности.

Человек по своей природе – био-психо-социальный. Эти факторы являются неотъемлемой частью существования людей. Когда происходит какой-либо сбой в одной из составляющих, он имеет свои последствия и в остальных двух. Еще Сократ говорил: «Не существует телесной болезни, отделенной от душевной…»

Вопрос о психосоматических отношениях, поднятый в общем виде еще в античную эпоху, в наши дни приобретает особенно актуальное звучание.

Психосоматика (от греч. psyche - душа + soma – тело) – это направление в медицине, изучающее роль психических факторов в этиологии и патогенезе функциональных и органических расстройств организма человека.

Психосоматические расстройства составляют значительную часть «болезней цивилизации» и на протяжении последнего века являлись объектом интенсивных исследований в рамках так называемой психосоматической медицины, ввиду возрастающей роли их в общей заболеваемости населения.

Двумя основными группами психосоматических расстройств являются «большие» психосоматические заболевания, к которым относят ишемическую болезнь сердца, гипертоническую болезнь, сахарный диабет, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиальную астму и некоторые другие, и «малые» психосоматические расстройства — невротические нарушения внутренних органов, или так называемые «органные неврозы».

В 1818 г. немецкий врач С. А. Гейнрот ввел в оборот термин «психосоматика», которым он обозначил свою концепцию о внутреннем конфликте как ведущей причине психической болезни. Четыре года спустя другой немецкий врач — Якоби — ввел альтернативное понятие «соматопсихическое», подчеркнув, что психические болезни вызываются вполне материальными причинами, а не недоступными эмпирической проверке психологическими конфликтами.

Таким образом, историческое первое значение термина «психосоматика» связано с концепцией психологического конфликта как пускового фактора расстройства. Со временем это понятие все больше расширялось, и психосоматические отношения нередко рассматривались как особая «картина мира», определяющая специфику проявления любого заболевания. Содержанием психосоматического подхода является привлечение психологических данных для лучшего понимания физических симптомов и патофизиологических процессов, для лучшего понимания и лечения психических расстройств.

В психосоматической литературе, наряду с психосоматическим подходом, в разное время говорилось о психосоматической ориентации, психосоматической точке зрения, движении, течении, исследовательском направлении и т. д. Зарождение психосоматической медицины связывают с работами Зигмунда Фрейда, указывая, что это направление (точнее доминирующие в нем концепции) начинается с истории болезни Анны О., в которой впервые было представлено возникновение физического симптома по механизму конверсии (conversion — обращение, переход из одного состояния в другое) [9].

Условно в психосоматической медицине можно выделить несколько направлений: психоаналитическое направление, антропологическое, концепция личностного профиля, концепция алекситимии, антропологическое и др.

Представители этих направлений по-разному описывали роль и соотношение телесности и психического в психологии.

Базовые теоретические положения психодинамической концепциипсихосоматических расстройств были сформулированы Зигмундом Фрейдом (1856-1939). Однако нужно отметить, что сама психосоматическая проблема никогда не была в центре внимания основателя метода психоанализа и его ближайших последователей. Сама трактовка психосоматических отношений, встречаемая в ранних работах Фрейда, ограничена узкой сферой истерических расстройств.

С точки зрения З. Фрейда, психопатологические симптомы поддерживаются динамикой бессознательных сил — энергии (либидо) и аффекта (катексиса), ограниченных в своем внешнем проявлении социальными нормами. Увидеть эти энергетические процессы в психике естественнонаучными методами, применяемыми в эмпирической клинической психологии, невозможно: они приобретают вещественную форму только в виде символических знаков. Когда под воздействием жестких социальных норм-запретов прямое выражение аффективных побуждений становится невозможным, динамическое напряжение бессознательных сил реализуется в виде символов, спроецированных на проблемную область жизни пациента.

Истерия как психопатологический синдром вызывается, по мнению З. Фрейда, неразрешенным эмоциональным конфликтом (психической травмой), осознание которого не поощряется социальными нормами и вместо того чтобы быть отреагированными в спонтанном выражении, испытываемые человеком отрицательные эмоции, возникающие при травмирующем событии, подавляются. Однако вызываемое аффектом энергетическое напряжение никуда не девается и обращается в болезненный симптом. Отсюда возникает представление о конверсионном (conversion — обращение, переход из одного состояния в другое) механизме истерических расстройств, когда болезненный симптом выступает символическим выражением эмоционального конфликта. Нарушение телесной функции есть соматизированное выражение несовместимых с осознаваемым «Я» идей.

Неотреагированный вытесняемый эмоциональный (внутриличностный) конфликт становится энергетическим резервуаром, подпитывающим болезнь. Следовательно, для прекращения истерического расстройства необходимо осознание этого конфликта, добиться чего можно за счет актуализации личностных ресурсов самого пациента. Дальнейшее развитие этой идеи пошло по пути поиска и совершенствования метода актуализации личностных ресурсов.

Если обобщить смысл психосоматической болезни для больного по Зигмунду Фрейду, то во - первых, с ее появлением облегчается бессознательный конфликт; во –вторых, болезнь дает возможность получать различные преимущества от роли больного; в – третьих, человеку становится понятна последовательность дальнейших действий. Он лечится, а его внутренний конфликт отходит на задний план.

Теория личностных профилей связана с именем Ф. X. Данбар. В 1935 г. ею были опубликованы результаты исследования о связи соматических расстройств с определенными типами эмоциональных реакций, к которым предпочитают прибегать люди с теми или иными характерологическими чертами. Она обратила внимание на укорененную в личности предрасположенность к реагированию на психологический конфликт конкретным соматическим расстройством. Ф. Данбар предположила, что каждое соматическое заболевание, развившееся вследствие непроработанного психологического конфликта, связано с вполне определенным набором характерологических черт и паттернов межличностного взаимодействия. Данбар были выделены коронарный, гипертонический, аллергический и склонный к повреждениям типы личности.

Для коронарного типа личности (людей, которые склонны к развитию у них сердечно-сосудистой патологии) характерна повышенная агрессивность, жестокость, раздражительность, стремление всегда быть лидером и победителем, состязательность, нетерпение, гневливость и враждебность по отношению к другим. Ведущей причиной сердечных расстройств у «коронарной» личности Ф. Данбар считала подавление в силу социального или эмоционального запрета эмоции гнева. В 1974 г. американские кардиологи Роузенманн и Фридман назвали поведение коронарной личности « поведением типа А ».

Для гипертонического типа личности, по Данбар, свойственны повышенная гневливость, чувство вины за собственные враждебные импульсы, выраженная потребность в одобрении со стороны окружающих, особенно — авторитетных или руководящих лиц.

В структуре аллергического типа личности часто встречаются такие черты, как повышенная тревожность, неудовлетворенная потребность в любви и защите, конфликтное сочетание стремления к зависимости и независимости, повышенная сексуальность (зуд как символическая форма мастурбации).

В социальном психоанализе Франкфуртской школы концепция Ф. Данбар была модифицирована в теорию «больного общества» (Э. Фромм, Дж. Холлидей). Дж. Холлидей выделяет два вида причин психосоматического расстройства: структура личности и ее социальное окружение. Он считает, что психосоматические расстройства в подростковом и взрослом возрасте происходят от фрустрации ребенка на самых ранних стадиях жизненного цикла и неадаптивной психологической защиты, возникающей в ответ на эту фрустрацию. Пусковым фактором болезни Дж. Холлидей считает «слом» какого-либо одного или нескольких базовых паттернов социального взаимодействия: семейного, игрового, гендерного, религиозного, экономического, профессионального, политического. Поэтому согласно теории «больного общества» необходимо проводить комплексное исследование не только профиля личности, но и контекста социального взаимодействия больного ребенка [4].

В исследованиях Ф. Данбар была продемонстрирована роль психологических факторов развития психосоматических расстройств, однако ее теория не давала ответа на основной вопрос: каким образом бессознательный внутриличностный конфликт запускает или поддерживает заболевание? Ответ на этот вопрос попытался дать Ф. Александер.

Гипотеза о психосоматической специфичности, выдвинутая Ф. Александером, опиралась на три базовых положения.

1. Психологический конфликт сочетается с физиологическими и биохимическими факторами, предрасполагающими к заболеванию.

2. Бессознательный конфликт активизируется под влиянием особо значимых жизненных событий.

3. Сопровождающие внутриличностный конфликт негативные эмоции выражаются на физиологическом уровне, что и приводит в конечном итоге к развитию болезни.

Исследования, проводимые последователями Ф. Александера, выявили психосоматические отношения в патологии органов дыхания, сердечно-сосудистой и эндокринной систем, кожи и костно-суставной системы.

В современной клинической психологии под психосоматическими расстройствами вслед за Ф. Александером понимают объективно диагностируемые органические поражения, в возникновении которых, по крайней мере, у части пациентов, существенную роль играют психологические и поведенческие факторы. В российской клинике их нередко называют «психогенными». Психические нарушения, которые сопровождают психогенные органические заболевания, обычно являются слабовыраженными и длительно существующими (например, продолжительное беспокойство, хронические эмоциональные конфликты, постоянно возникающие дурные предчувствия и т. п.).

В а нтропологическом направлении к изучению психосоматических явлений и психосоматической патологии подходят с позиций анализа бытия. Сохраняет свое значение поиск символического смысла физических болезненных расстройств, хотя исследование этого смысла осуществляется уже не психоаналитически, а специальным антропологическим методом. Представители антропологического направления свою задачу видят в понимании смысла болезненного симптома в связи с духовной экзистенцией больного, а сама болезнь рассматривается как экзистенциальное бедственное состояние во внутренней истории жизни человека. Смысл симптомообразования важнее, чем определение соматической формы его проявления. И психоаналитики, и антропологи ведущим в своей работе считают глубинно-психологический анализ истории переживаний больного с целью понимания содержательного смысла болезни и нет принципиальной разницы в том, каким путем они это делают. Если один из них стремится понять больного аналитическим, то другой — антропологическим методом, использующимся для понимания бытия. Распространению антропологического направления в психосоматике в известной мере препятствовал философский, религиозно-мистический язык этих работ, с обилием метафор и неологизмов, что существенно затрудняет их понимание не только практическими врачами, но и специалистами.

Концепция алекситимии является одной из теорий, развившихся на основе идей психосоматической специфичности Ф. Александера. Термин «алекситимия» ввел Сифнеос в 1973 г. Алекситимия буквально обозначает: «без слов для чувств» (или в близком переводе — «нет слов для названия чувств»).

Алекситимия является психологической характеристикой, с которой связана неспособность словесно определить и описать возникшее чувство. Неидентифицированное чувство вызывает физиологическое напряжение, вызывающее изменение на соматическом уровне. Человек не может различить собственно чувство и телесное ощущение и фокусирует свое внимание на телесных ощущениях, что только усиливает напряжение и приводит к соматическим нарушениям вследствие психофизиологической перегрузки. Из-за того, что сильная эмоция не подвергается вербальной символизации и, следовательно, остается недоступной сознанию, она начинает непосредственно воздействовать на организм, причиняя неблагоприятные последствия.

На психологическом уровне алекситимия проявляется снижением способности к символизации, скудостью содержания фантазий и других проявлений воображения, большим фокусированием на внешней стороне событий, а не на внутренних переживаниях в связи с ними.

Алекситимия может возникать как психологическая защита на эмоциональный стресс («вторичная алекситимия») и развиваться в отсутствие психофизиологических механизмов (биохимический дефицит), отвечающих за функции воображения («дефицитарная алекситимия») [8].

Идея телесного «Я» получила развитие в психосоматической концепции немецкого психотерапевта Г. Аммона. Психосоматическое расстройство понимается здесь как проявление аномального личностного развития вследствие неблагополучных («патогенных») отношений с матерью в периоде раннего детства.

Неструктурированное Эго младенца может развиваться в двух направлениях в зависимости от характера отношений с матерью.

«Хорошая» мать», обеспечивающая достаточную любовную заботу, адекватно реагирует на сигналы, идущие от ребенка. Адекватное реагирование со стороны матери наряду с эмоционально насыщенным общением, в ходе которого младенец усваивает модальность отношения к нему, позволяют ребенку составить правильную телесную схему своего тела и сформировать мотивацию к его познанию. Тем самым ребенок переходит в стадию первичного нарциссизма, завершающуюся формированием развитого телесного «Я». На основе развитого телесного «Я» складывается личностный механизм восприятия своего тела, а также определяются условия удовлетворительного взаимодействия «Я» с внешним миром.

«Психосоматогенная» мать испытывает частичную беспомощность в реагировании на сигналы ребенка. Она не в состоянии адекватно распознать, о каких неудовлетворенных потребностях сигнализирует ей младенец, не уделяет ему достаточно внимания и заботы. Между матерью и ребенком устанавливается односторонняя коммуникация. Как результат, у ребенка в такой системе отношений с матерью складывается дефектное, разорванное телесное «Я», в котором представлены только отдельные, изолированные телесные функции, поскольку мать реагировала на одни и те же потребности не всегда, а только в случае крайней нужды. Не представленные в телесном «Я» функции начинают проявлять себя в виде болезненных симптомов, поскольку у ребенка не оказывается другого пути «достучаться» до своей матери.

Таким образом, психосоматическое расстройство, согласно концепции Г. Аммона, есть результат отрицательного отношения индивида к отдельным элементам своего «Я», вызванного неконструктивными отношениями со значимыми людьми из ближайшего окружения. Возникновение психосоматических реакций на травмирующие жизненные события оказывается связанным здесь с неразвитой способностью человека устанавливать четкие границы своей идентичности, разделять свое и чужое мнение о самом себе.

М. Кляйн и её последователи выдвинули концепцию ранних объектных отношений, идеи «хорошей и плохой груди». Своим подходом она выдвинула на первый план клинического рассмотрения ранние объектные отношения при нормальном и патологическом развитии. Кляйн проанализировала аспекты раннего развития Супер-Эго и описала отношения между генитальными и прегенитальными конфликтами; в дальнейшем она подняла вопрос о значении функций примитивных механизмов защиты (расщепление и проективная идентификация) для возникновения и успешности лечения тяжелых психопатологических заболеваний [5].

В современной психодинамической концепции психосоматические расстройства связаны с нарушенными отношениями с матерью на самых ранних этапах развития и сохранением психотравмирующих отношений с близкими на протяжении всей жизни. Из-за этого у психосоматиков развивается аутовраждебное и жестокое Супер-Эго, превращающее чувства телесного «Я» в нечто «чужое», «не свойственное» личности, низкое и отвратительное. Поэтому психосоматические симптомы имеют компенсаторную функцию и выступают эквивалентом психотической дезинтеграции Эго, когда бессознательные самодеструктивные силы (энергия и негативный аффект) замыкаются в ограниченной сфере соматической болезни, сохраняя человеку психическое здоровье. Отличительной чертой истинных психосоматических расстройств от конверсионных расстройств является то, что психосоматический симптом обязательно сопровождается объективными органическими поражениями. Выводом, который следует из такой трактовки психосоматических расстройств, можно считать то, что «уход в органическую болезнь» нередко служит естественной защитой от развития психотического расстройства. В процессе жизни у психосоматиков может наблюдаться феномен смещения соматических нарушений в процессе медицинской терапии (когда вместо одного устраненного симптома возникает другой), пока, наконец, смещение не перейдет в психическое расстройство, характерное для психотических реакций, что обусловлено промежуточностью положения психосоматозов между неврозами и психозами.

По Г. Аммону психологическая характеристика действительных психосоматических больных такова [1]:

2. Они не видят связи между соматическими симптомами и проблемами, которые они испытывают в жизни.

3. Иногда они выглядят как шизоидные личности, однако оживляются, как только у них появляется возможность поговорить о своих соматических расстройствах. Они требуют к себе повышенного внимания и заботы, демонстрируют потребность в симбиотической зависимости. Если эти потребности не удовлетворяются, они выглядят подавленными, предъявляют различные претензии к окружающим, но одновременно не испытывают реального интереса к другим людям и вещам.

Теория жизненных кризисов, по сути, исходит из психоаналитических представлений о стадиях формирования личности, однако включает в себя и эволюционные представления о биологической адаптации, и эпигенетический подход Э. Эриксона. Кризисы определяются здесь и как большие события, и как кардинальные жизненные изменения.

Возникновение психосоматического расстройства в период жизненного кризиса зависит от дисбаланса между трудностью и личностной значимостью проблемы, с одной стороны, и с отсутствием ресурсов для ее разрешения, с другой. Рост напряжения проявляется в приступе тревоги, страха, вины, стыда, наступающего из-за ощущения зависимости от воли обстоятельств. В своем течении кризис проходит очерченные фазы:

1. Первоначальный рост напряжения с попыткой использовать привычное решение проблемы.

2. Отсутствие успеха, сопровождающееся ростом напряжения, «приступа» и чувства неэффективности.

3. Дальнейший рост напряжения с мобилизацией всех внутренних и внешних ресурсов, поиском новых методов решения проблемы.

4. Если проблема не решается или не делается попыток изменения прежних подходов к ее решению (продолжение привычного образа жизни и игнорирование его неэффективности), нарастает внутриличностная дезорганизация, которая результируется в заболевании.

В рамках этой концепции заболевание рассматривается как сигнал организма о необходимости жизненных перемен или изменения позиции личности по отношению к имеющейся проблеме.

В рамках с оматопсихического направления клинико-психологических исследований было установлено, что имеются два пути патогенного влияния соматической болезни на психику: собственно соматогенный (интоксикационное воздействие на ЦНС) и психогенный (острая реакция личности на заболевание и его последствия).

Следует обратить внимание на важный механизм соматопсихических отношений — механизм «замкнутого круга». Он заключается в том, что нарушение, первоначально возникающее в соматической сфере, вызывает психопатологические реакции, дезорганизующие личность, а эти реакции, в свою очередь, выступают причиной последующих соматических нарушений. Эта идея также раскрывается в понятии «психосоматического цикла», когда периодическая актуализация психологических проблем и связанных с ними длительных или интенсивных переживаний приводит к обострению хронического соматического расстройства или формирует новый соматический симптом.

В последнее время разрозненные положения всех рассмотренных концепций психосоматических расстройств объединяются в рамках биопсихосоциальной модели болезни Дж. Энгеля. Психосоматическое расстройство следует рассматривать как функцию множества факторов, среди которых психологические играют ведущую этиологическую роль с учетом конкретных жизненных обстоятельств конкретного человека.

Факторы, отвечающие за развитие психосоматических расстройств: врожденная конституция тела, работа эндокринных, физиологических и нервных систем; родовые травмы; органические заболевания в детстве, в результате чего определенный орган становится уязвимым; тип ухода за ребенком в детстве (как убаюкивали, приучали к туалету, кормили, общались и т. п.); случайные физические травмы в детстве; случайный опыт психотравмирующих переживаний в детстве; эмоциональный климат в семье в сочетании с личностными качествами родителей и сиблингов (братьев и сестер); физические травмы во взрослом возрасте; взрослый опыт психотравмирующих переживаний в личных и профессиональных отношениях [7].

Терапия психосоматических заболеваний требует индивидуального комплексного подхода. В настоящее время лечение этой категории больных в основном сводится к комбинации фармакотерапии и психотерапии, также целесообразно проведение физиотерапии, бальнеотерапии и курортотерапии в качестве дополнительных противорецидивных и профилактических мероприятий.

Нельзя отрицать эффекта в ряде случаев от применения нетрадиционных методов терапии. Ведь лечению подлежит личность больного в целом, а не отдельный больной орган или система, поэтому необходимы сочетания различных биологических и психотерапевтических способов. В лечебном процессе необходимо участие как врача соматического профиля, так и психиатра, психотерапевта и психолога.

Литература

1. Аммон Г. Психосоматическая терапия. СПб.: Речь, 2000.

2. Быховская И. М. «Homo somatikos»: аксиология человеческого тела. — М.: Эдиториал УРСС, 2000.

3. Ганнушкин П. Б. Избранные труды. — М.: Медицина, 1964.

4. Карвасарский Б. Д. Медицинская психология. Л., 1982.

5. Кляйн М., Айзекс С., Райвери Дж., Хайманн П. Развитие в психоанализе. – М.: Академический проект, 2001.

6. Лоуэн А. Биоэнергетика. — СПб: Ювента, 1998.

7. Психотерапевтическая энциклопедия / Под. ред. Б.Д. Карвасарс-кого. —СПб.: "Питер", 1998.

8. Тонконогий ИМ. Ведение в клиническую нейропсихологию. —Л., 1973.

9. Фрейд З., Брейер Й. Исследования истерии // Собрание сочинений в 26 томах. Том. 1. — СПб.: ВЕИП, 2005.

Черкаський національний університет імені Богдана Хмельницького

Психологічний факультет

Ковтун І. О.

Науковий керівник - доц. кафедри практичної психології

к.п.н. Стасько О. Г.