Личная библиотека Саши Викоса,

Мишкольц, Венгрия

«Похоже, я был прав, - сообщил Беккет в начале следующей ночи, когда они наконец добрались назад в библиотеку. Насколько они смогли определить, за домом больше никто не следил. – Упорядочены более или менее по дате, когда Викос их получало, насколько я могу понять». Говоря, он взял с полки очередной том и пролистал, но этот жест был вызван скорее желанием проиллюстрировать сказанное, чем попыткой что-то обнаружить.

«Вижу. А его собственные книги? Те, которые оно написало само?»

«Отчасти именно это и сбило меня с толку. Смотри. – Беккет начал показывать на книги на полках. – Те книги, которые оно писало на основании собственных знаний, оно расставляло в порядке написания, все правильно. Но комментарии, которые оно писало на другие книги… Оно держало их не в том порядке, в каком их написало, а в том, в каком получало исходные тексты, которые оно комментировало».

«А-а». – На какое-то время Капаней замолчал. Потом: «Прости меня, Беккет, но я не вижу, чем это нам поможет».

«Саша Викос подвержено… было подвержено паранойе, - исправился он с ухмылкой, - и обладало достаточным эгоизмом, чтобы все мы в сравнении казались доверчивыми, как мальчики – певчие. Оно никак не позволило бы Миливое оставаться здесь, не оплачивая пребывание тем или иным способом. Я готов поспорить, что гость Викоса принес ему несколько книг, или, по крайней мере, еще какое-то знание, которое оно бы захотело записать. Мы знаем, когда прибыл Миливое. Значит, мы сможем найти то, что Викос писал об этих книгах – и, при удаче, о Сородиче, который их доставил».

Дело оказалось не настолько уж простым; все же потребовалось много часов, чтобы найти, где именно размещаются нужные тексты, и прошерстить их в отчаянной попытке найти хоть что-то, относящееся к теме. Наконец, в рукописных каракулях самого Викоса, Беккет нашел это.

Оно оказалось всего лишь сделанной походя отметкой, как часто и бывает с самыми важными откровениями. Это была первая строчка текста, в котором Викос описал одну из встреч Миливое с Райциэль – очередная дискуссия на тему пророчества, как оказалось. Начало повествования, очевидно, слово в слово записанного за собственным рассказом Миливое, оказалось много ценнее для Беккета, чем все, что могло идти дальше.

 

«Мы сидели в ее убежище, укрытые в тени величайшей ошибки ее сира, где никто не мог бы подумать ее искать».

 

«Боже ты мой. – Беккет выпрямился, с глухим хлопком закрыв книгу. – Если я правильно это понимаю… Она была права. Это идеальное место, чтобы спрятаться. Кого бы понес черт искать Салюбри там?»

«Беккет? – Капаней выглядел озадаченным. – Не потрудишься ли объяснить?»

«Ты когда-нибудь слышал о секте Сородичей под названием Баали?»

Рот старейшины свела горькая и презрительная усмешка – возможно, самое крайнее проявление эмоций, что Беккет когда-либо от него видел. «Да. Мерзостный род порочных демонопоклонников. В мое время они почитались худшей из возможных ересей. Много попыток было предпринято, чтобы стереть их порчу с лика Земли».

«Некоторые оказались почти успешными. Начиная со Средних Веков их никогда не было много, и я уже лет пять не слышал, чтобы хоть один высунулся наружу. Возможно, кто-нибудь их наконец вытоптал.

Но, в любом случае, я ими занимался – не в личном смысле, уверяю тебя, в смысле исторического исследования, раз или два. У них очень необычный взгляд на природу Сородичей, и он заинтересовал меня – хотя бы с тем, чтобы я смог безопасно исключить подобные взгляды из собственных разработок. В этих изысканиях я наткнулся на кое-какие крупицы мифов касательно того, откуда они могли взяться».

Беккет начал расхаживать по помещению, погружаясь в старые воспоминания. «Хотя касательно многих деталей они расходятся, большинство легенд утверждает, что они выползли из ямы, полной отбросов и мертвой плоти, в месте, называемом Аш-Шаркаб».

Капаней моргнул: «Город Ашура?»

«Да, Сородичи когда-то его так называли. В современной географии это маленький городок под названием Калат ат-Шеркат в государстве Ирак. – Беккет нахмурился. – В нынешние ночи там путешествовать там и нелегко, и небезопасно».

«Какое это имеет отношение к Райциэль или ее сиру?»

Беккет нахмурился. «Подтверждений этому никогда не было, имей в виду, - медленно проговорил он, - и Салюбри того времени приложили очень много усилий, чтобы прикопать эту версию, - но, хотя легенды не соглашаются насчет того, кто породил Баали, одним из подозреваемых, кто проявляется в многочисленных мифах, оказывается сам Саулот».

«Правда? – Капаней выглядел искренне ошеломленным. – Никогда бы не подумал… Насколько ты уверен, что Цимисхи ссылается именно на это место?»

«Не полностью. Саулот в свое время совершал и другие ошибки. Если так рассудить, то позволить Тремеру высосать себя досуха тоже можно считать ошибкой. Но это единственный вариант, который можно рассматривать как наихудшую ошибку, и при котором Райциэль не оказывается застрявшей посреди враждебной территории. Если и можно говорить, что в Ираке доминирует какой-то клан, то это Ассамиты, а они, если и обнаружат ее, не будут ничего против нее иметь. Черт, у них даже есть общий враг в виде Тремер».

Беккет пожал плечами и, пролистав книгу на предмет каких-то еще упоминаний темы, поставил ее обратно на полку. «Рассуждение, конечно, не безупречное, Капаней, я и сам знаю. И мы будем искать, пока сможем. Но пока что это лучшее, что у нас есть, и оно определенно звучит приемлемо».

Приемлемый или нет, это был последний кусок относящейся к делу информации, который они нашли. Когда часы показали полночь в третью ночь после схватки у самолета, Беккет и Капаней неохотно согласились на том, что просто не могут позволить себе потратить еще больше времени.

«Если след окажется ложным, - покорно сказал Беккет, - мы всегда сможем вернуться».

«Сможем ли? – Капаней жестом показал на отвратительное, противоестественное убранство комнаты. – Не следует ли нам уничтожить эти извращения и освободить души, которые еще могут быть в них заперты?»

Беккет остановился, огляделся, некоторое время боролся с собой – и наконец покачал головой. «Нет. Извини. Я знаю, что надо. Но я не могу рисковать, уничтожая ответы, которые могут понадобиться мне позже. Я клянусь тебе: когда все закончится, мы, если сможем, вернемся сюда и это сделаем».

Капаней помрачнел, но последовал за Беккетом из пещеры. Он не знал, что темнее – пустая пещера за его спиной или глаза Сородича, который шел перед ним.

 

На взлете из областного аэропорта Мишкольца,

Мишкольц, Венгрия

«Беккет, - неожиданно спросил Капаней, когда самолет поднялся в воздух, - ты не чувствуешь себя как-нибудь необычно?»

«Необычно? Что ты имеешь в виду?»

«Сними свои очки, пожалуйста».

Беккет моргнул, а затем так и сделал. Капаней вздохнул: «Не думаю, что они тебе теперь нужны».

«Мои глаза?»

«Теперь обычные. Как и твои руки».

«Хм. – Потом он пожал плечами. – Я потом об этом побеспокоюсь. Прямо сейчас меня больше заботит…»

«Синьоре Беккет?» - позвал из кабины Чезаре.

«…это». – заключил Беккет и пошел в носовую часть самолета; Капаней последовал за ним. «Да, Чезаре?»

«Как вы и ожидали, оказалось попросту невозможно получить разрешение на пересечение воздушной границы Ирака. Мы приземлимся в аэропорту Диярбакыра. Боюсь, остальную часть путешествия нам придется проделать по земле».

Беккет чуть не рассмеялся. Опять Турция. Приступ веселья был вызван не разочарованием, а осознанием того, что он действительно ходит кругами.

Хотя, вообще-то, было не до смеха. Турция была домом порядочного количества Ассамитов. Здесь придется постоянно оглядываться по сторонам – и смотреть еще внимательнее, чем раньше.

«Ну что ж, Чезаре, сойдет. Спасибо…»

«Синьоре, это еще не все. Вы торопились оказаться в воздухе, и у меня еще не было возможности вам сказать».

«А?»

«Как вы и говорили, я в течение дня проверял e-mail и прочие сообщения от Окулоса. Он оставил одно недавно, и оно было довольно неистовым. Он писал, что слышал упоминания об отдельных старейшинах, просто прерывавшихся на полуслове и падавших. Некоторые, похоже, впадали в торпор, другие немедленно начинали рассыпаться в прах».

«Увядание?»

Чезаре кивнул, хотя при взгляде со спины движение было почти незаметным. «Окулос полагает так. Оно начало убивать».

Беккет вздохнул, прислонился к стене и, обмякнув, сполз по ней, оставшись сидеть на корточках. «У нас немного времени, Капаней. Я не знаю, почему я еще не ослабел – или почему не ослабел ты, если уж на то пошло, - но это произойдет. Мои руки, тот странный период в Европе, когда мне ни разу не захотелось есть, теперь еще глаза… Теперь это всего лишь вопрос времени: рано или поздно увядание меня достанет, и сильно».

Он медленно поднялся на ноги. «Я назад, прибраться. Чезаре, если что-то изменится, скажи. Капаней… - Беккет ненадолго нахмурился. – Если ты – человек религиозный, я бы не был против, если бы ты начал за меня молиться».

Капаней печально улыбнулся. «Учитывая все, что мне довелось повидать, Беккет, мы с Богом больше не ладим так хорошо, как когда-то. Тебе не нужно моих молитв».

Беккет задержал на старейшине долгий, пристальный взгляд, потом кивнул и закрыл дверь в кабину.