Продольный разрез «Титаника» (жирная горизонтальная линия обозначает высоту водонепроницаемых переборок) 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Продольный разрез «Титаника» (жирная горизонтальная линия обозначает высоту водонепроницаемых переборок)



 

Когда Харт со своей группой достиг шлюпочной палубы, второй помощник капитана Лайтоллер как раз спускал шлюпку №8. Харт подвел женщин к шлюпке, передал их под присмотр матросов и отправился назад. По пути он встречал женщин с детьми, которых сопровождали другие стюарды. Вскоре после часа ночи он добрался до палубы Е и начал собирать новую группу. Это оказалось не легче, чем собрать первую, многие женщины вообще отказывались идти. В конце концов ему удалось собрать небольшую группу, которую он вывел на шлюпочную палубу примерно в половине второго ночи и подвел к шлюпке №15. Назад Харт уже не вернулся, поскольку первый помощник капитана Мэрдок приказал ему садиться в спасательную шлюпку.

По данным отчета лорда Мерси, в III классе «Титаника» размещалось 706 пассажиров, из них 510 мужского пола. Ввиду того что в это число входило 79 детей, можно предположить, что на судне находилось более 450 мужчин, плывших III классом. Разумеется, капитан и его помощники приняли все меры для того, чтобы приказ «женщин и детей вперед» выполнялся неукоснительно, даже если несколько сотен мужчин бросятся к спасательным шлюпкам. Поэтому возле основных выходов были расставлены стюарды, матросы и даже кое-кто из младших офицеров, которые следили за тем, чтобы первыми на шлюпочную палубу действительно прошли женщины и дети. Но время шло, росло гнетущее чувство опасности, усиливалась нервозность, и со стороны мужчин участились попытки проникнуть на шлюпочную палубу. Пока члены команды оставались на своих местах, только небольшому числу мужчин из III класса удалось пробраться на верхние палубы по аварийным трапам или по некоторым из многочисленных переходов. Однако к двум часам ночи, когда положение судна стало критическим, большинство постов было снято. Но к этому времени с «Титаника» уже спускали последние спасательные шлюпки.

Известно, что женщинам из кают III класса не препятствовали выйти на шлюпочную палубу, наоборот, их всячески призывали к этому, но, к сожалению, не всегда эти призывы находили положительный отклик. Многие из женщин, размещавшихся на корме, сначала вообще отказывались покидать свои каюты. В ходе лондонского расследования адвокат пассажиров III класса У. Д. Харбинсон констатировал:

– Хочу однозначно заявить, что при обсуждении данного вопроса не представлено никаких доказательств, которые обосновывали бы обвинения в преднамеренной попытке задержать пассажиров III класса. Не существует никаких свидетельских показаний, на которых могло бы основываться такое утверждение, и у меня нет оснований утверждать, что женщины из III класса были намеренно отправлены обратно или им препятствовали выйти на шлюпочную палубу… Далее, не существует никаких доказательств, что, достигнув шлюпочной палубы, они столкнулись там с какой-либо дискриминацией со стороны офицеров или матросов при посадке в шлюпки…

В ходе того же расследования генеральный прокурор заявил:

– Есть одно соображение, которое пришло мне в голову и которое, я думаю, заслуживает внимания. Это тот факт, что пассажиры III класса были эмигрантами… и, конечно, везли с собой много вещей. Покинуть каюту, а тем более судно и сесть в шлюпку, сознавая, что все их скромные пожитки остались на палубе… Естественно, они не могли и думать об этом, а если принимали решение, то не так легко, как те, у кого не было с собой вещей… Опять же, если учесть, что речь идет об эмигрантах, которых просили сесть в шлюпки, висевшие на канатах на высоте более двадцати метров над водой, и в этих шлюпках собирались спустить в море, а многие из них, скорее всего, до этого никогда не бывали на судне, тем более на таком огромном, думаю, легко понять, почему пассажиры III класса отказывались садиться в шлюпки и почему на палубе их осталось гораздо больше, чем пассажиров I или II классов. Есть еще одно, хотя и не столь важное, соображение: конструкция судна была такова, что добраться до спасательных шлюпок из помещений III класса было гораздо сложнее, чем из помещений I и II классов.

 

В незавидном положении оказался и персонал французского ресторана I класса, занимавший каюты III класса на палубе Е. Эти люди не относились ни к пассажирам, что было совершенно очевидно, ни к членам экипажа, поскольку не являлись сотрудниками судоходной компании «Уайт стар лайн». Месье Гатти, получивший у компании концессию на размещение на борту «Титаника» ресторана, привел на судно своих людей, и теперь их положение было не так-то просто. Ситуация осложнялась еще и тем, что они были французами и итальянцами, а англосаксы в начале столетия относились к представителям этих национальностей с некоторым предубеждением.

Поль Може, помощник шеф-повара ресторана, проснулся от тревожных звонков и вышел из каюты узнать, что происходит. У входа в машинное отделение он встретил капитана Смита и еще с минуту наблюдал за толпившимися в коридоре пассажирами III класса. Он даже прошел на шлюпочную палубу, где матросы готовили шлюпки, и там вновь увидел капитана, убеждавшего женщин сесть в них. Затем Може вернулся на палубу Е, чтобы сообщить шеф-повару обо всем, что увидел. Он нашел его в каюте вместе с другими поварами ресторана. Когда Може сказал, что судно, вероятно, в опасности и что надо скорее выбираться наверх, шеф-повар вначале рассердился и накричал на него, чтобы он не устраивал паники. Но потом выслушал, и оба отправились выяснять действительное положение вещей, а остальных поваров попросили пока подождать. Може и шеф-повар пошли тем же путем, по которому стюард Харт выводил наверх группы женщин, но, подойдя к проходу между II и III классами, наткнулись на серьезное препятствие. На заседании лондонской следственной комиссии Поль Може рассказывал лорду Мерси:

– Там были два или три стюарда, и они не хотели пропустить нас дальше. Я был в обычной одежде, и шеф-повар, по-моему, тоже. Мне кажется, что он был не в форменном костюме, а одет, как и я. Я просил стюардов позволить нам пройти, объяснил, что я помощник шеф-повара, и один из стюардов сказал: «Идите, и чтобы духу вашего здесь не было!» А другие повара остались на своей палубе, они не смогли пройти наверх. Это и стало причиной их гибели… Мне разрешили пройти, мне и шеф-повару, потому что я был одет, как пассажир. Думаю, причина в этом, почему мне позволили пройти…

Так Поль Може и шеф-повар французского ресторана оказались на шлюпочной палубе. Кроме них, из всего персонала ресторана это удалось только месье Гатти. Остальные остались внизу, и, когда им удалось наконец выбраться, было уже слишком поздно, как и для остальных пассажиров-мужчин из III класса.

 

На шлюпочной палубе продолжался спуск спасательных шлюпок. Когда третий помощник Питман предложил женщинам садиться в шлюпку №5, к нему присоединился и пятый помощник Лоу. Вокруг шлюпки собрались практически только пассажиры I класса. Бывший офицер армии США капитан Э. Дж. Кросби, чувствовавший себя не новичком в море, одним из первых привел к шлюпке свою жену и дочь. Кросби с самого начала понял, что положение серьезно. Сразу же после столкновения с айсбергом, когда его жена отказывалась покидать удобную постель, он сказал ей:

– Если ты сейчас же не встанешь, то пойдешь ко дну!

Затем он объяснил уже более спокойно:

– Судно очень сильно повреждено, однако я надеюсь, что благодаря водонепроницаемым переборкам оно удержится на плаву.

Но теперь на шлюпочной палубе Кросби уже не уповал на «непотопляемость» лайнера. В шлюпку вошли и другие женщины, включая жену юриста и банкира из Сан-Франциско Уошингтона Доджа с пятилетним сыном.

– Еще женщины есть? – спросил Дж. Брюс Исмей, стоявший тут же.

– Я, – робко отозвалась молодая стюардесса, не уверенная в том, касается ли эвакуация и ее.

– Конечно, – ответил Исмей, – вы женщина, занимайте свое место.

Когда поблизости уже не осталось ни одной женщины, третий помощник Питман позволил сесть в шлюпку и нескольким мужчинам. По правому борту шлюпочной палубы в течение всего времени спуска шлюпок действовало правило: женщины и дети садились первыми, но, когда поблизости их уже не оставалось или они не решались, а в шлюпках имелись свободные места, их могли занять мужчины. На левом борту категоричный Лайтоллер был не столь благосклонен к мужчинам, он принципиально не пускал их в шлюпки. Питман, стоявший в шлюпке №5, в последний раз крикнул:

– Есть еще женщины? – и, поскольку никто не отозвался, выпрыгнул на палубу. Первый помощник Мэрдок приказал:

– Возьмите командование этой шлюпкой на себя и при спуске задержитесь у кормового забортного трапа.

Вероятно, он предполагал, что женщины с нижних палуб попытаются сесть в шлюпку после открытия портов в борту судна. Оба офицера подали друг другу руки, и Мэрдок сказал:

– Прощайте, счастливо.

Статный мужчина, перегнувшись через релинг, целовал свою жену и никак не мог с ней расстаться. В конце концов он прыгнул в шлюпку и сел рядом с ней. Мэрдок приказал:

– Высадите этого человека!

Но Питман уже отдал приказ матросам у лебедок на спуск, и муж остался в шлюпке. Рулевой Оливер тем временем на коленях проползал по дну между ногами пассажиров, чтобы добраться до сливного отверстия и закрыть его раньше, чем шлюпка окажется на воде. Краска, которой были покрашены лебедки, была свежей, и, поскольку ими еще не пользовались, канаты прилипали к блокам. Шлюпка шла вниз рывками. Сначала резко опустилась носовая часть, потом корма. Миссис Уоррен позднее говорила, что в ту минуту она была уверена, что выпадет из шлюпки. Уошингтон Додж, наблюдавший за спуском со шлюпочной палубы, заявил, что его охватило большое сомнение, не подверг ли он свою жену и сына большей опасности, чем если бы они остались на палубе. Неподалеку от Доджа стояли шеф-повар французского ресторана и его помощник Поль Може. Шлюпка опускалась очень медленно, и Може убеждал шеф-повара прыгнуть в нее. В шлюпке было около сорока человек, и Може считал, что еще двое не создадут проблем. Но толстый шеф-повар все никак не мог решиться, и, когда шлюпка спустилась уже на три метра ниже шлюпочной палубы, Може прыгнул один. Из шлюпки он продолжал звать шеф-повара, но тот все медлил. Когда шлюпка проходила мимо одной из нижних палуб, кто-то из членов команды схватил Може за руку и попытался вытащить, но Може оттолкнул его – и был спасен.

Поль Може был не единственным человеком, прыгнувшим с палубы в шлюпку. То же проделали еще трое пассажиров I класса, и среди них врач-немец д-р Фрауэнталь и его брат Исаак. Их действия позднее гневно осудила миссис Стенджел, пассажирка I класса. Она писала:

 

«Когда я садилась в спасательную шлюпку, офицер сказал: „Больше никого, шлюпка полная“. Мой муж выполнил приказ и остался на палубе. А когда шлюпку спускали, в нее прыгнули четверо мужчин, угрожая тем самым жизни всех нас. Один из них, врач-еврей, весил килограммов 125, да еще на нем было два спасательных жилета. Эти люди, прыгавшие в шлюпку, толкнули меня и ребенка. Я потеряла сознание и получила сильные ушибы».

 

Неудивительно, что после таких переживаний миссис Стенджел еще долго возмущалась.

Рулевому Оливеру все никак не удавалось закрыть сливное отверстие, поэтому Питман свистком сигнализировал на палубу, чтобы спуск задержали. Матросы у шлюпбалок остановили шлюпку на полпути, но тут Оливеру, к счастью, удалось заткнуть отверстие. Сидевшие в шлюпке услышали ворчливый голос сверху:

– Проклятье, это ваша забота, чтобы пробка была на месте!

Без сомнения, это был пятый помощник Лоу, руководивший спуском на палубе. Сложности со шлюпкой, видимо, настолько вывели Лоу из равновесия, что произошел инцидент, который, вероятно, не имел аналогий в истории британского торгового флота. Стоявший рядом с Лоу Брюс Исмей одной рукой опирался на шлюпбалку, а другой размахивал в воздухе, беспрестанно погоняя матросов:

– Спускайте же! Спускайте! Спускайте!

Совершенно определенно, что Исмей впервые оказался в ситуации, заставившей его забыть о собственной важности и обычном высокомерном спокойствии. В тот момент к нему повернулся Лоу и крикнул:

– Если вы не уберетесь к чертовой матери, я за себя не ручаюсь! Вы хотите, чтобы я быстрее спускал шлюпку? Вы, наверное, хотите, чтобы я их всех утопил?

Ошеломленный Исмей, не проронив ни слова, повернулся и ушел. Члены команды, оказавшиеся свидетелями этой сцены, разинули рты. Они даже представить себе не могли, что какой-то пятый помощник капитана может публично оскорбить генерального директора компании и это сойдет ему с рук. Они уже жалели Лоу, представляя, чем все это кончится, когда они прибудут в Нью-Йорк. А в том, что они туда прибудут, в ту минуту никто не сомневался; на худой конец, их возьмут на борт другие суда.

Снизу от Питмана поступил новый сигнал, извещавший, что спуск можно продолжать. Шлюпка коснулась воды, но вновь возникла проблема – как освободить гаки блоков. И в этом случае небрежность в подготовке команды отомстила за себя. Пока отдали гаки, прошло довольно много времени. Только после этого Питман наконец приказал гребцам отойти от борта судна. О том, что Мэрдок просил его задержаться у портов и взять еще людей, он совершенно забыл. Однако справедливости ради следует сказать, что если бы Питман и сделал это, то все равно ничего бы не изменилось, поскольку ни один из бортовых портов так и не был открыт.

 

Женщины и дети в первую очередь!

 

У второго помощника капитана Лайтоллера на левом борту неожиданно возникла серьезная проблема – нехватка людей, которые могли бы спускать шлюпки. Палубная команда «Титаника», помимо капитана и семи офицеров, насчитывала 59 матросов. Часть из них была занята у шлюпбалок, где их число уменьшалось с каждой спущенной шлюпкой, часть занималась другими делами – например, открывала окна на палубе А. Кроме того, десять минут назад Лайтоллер отправил боцмана с шестью матросами вниз, чтобы они открыли порты с левого борта перед грузовым люком № 2. Лайтоллер хотел, чтобы оттуда в спускаемые шлюпки могли сесть женщины и дети из III класса, которые все еще находились на нижних палубах. Боцман Николе и шесть матросов ушли, и больше их никто не видел. Скорее всего, в носовой части судна их неожиданно накрыла хлынувшая вода, и все они погибли. В отличие от капитана, Томаса Эндрюса и Брюса Исмея, Лайтоллер не имел точных сведений о масштабах повреждения, поэтому он еще долго считал, что вода проникнет только в один или два носовых отсека. После их затопления судно погрузится носовой частью в воду, но прочные водонепроницаемые переборки выдержат давление, и «Титаник» останется на плаву. Он даже не предполагал, насколько угрожающим было положение в носовой части, поэтому и послал туда боцмана с людьми.

Когда Лайтоллер подсчитал, скольких людей ему не хватает, то получилось, что с каждой очередной шлюпкой он может отправлять максимум двоих, если хочет обеспечить непрерывную эвакуацию пассажиров.

В ноль часов 55 минут, когда на правом борту готовилась к спуску шлюпка № 5, Лайтоллер начал спускать шлюпку № 6. Но у него остался только один матрос для обслуживания талей.

– Кто-нибудь к кормовой шлюпбалке! – приказал он.

– Есть, сэр! – ответил старый матрос Хемминг, который уже находился в шлюпке и с самого начала был назначен ее командиром. На призыв Лайтоллера он вернулся на палубу. Среди стоявших рядом пассажиров был майор Артур Годфри Пешан.

– Необходимо вынуть из шлюпки мачту, – раздался авторитетный голос, вероятно вновь Лайтоллера, и Пешан подбежал помочь. Перочинным ножом он перерезал крепящий канат и вытащил мачту на палубу. В этот момент у шлюпки появился капитан Смит. Лайтоллер пожаловался:

– Сэр, у меня нет матроса в шлюпку.

Смит взял за плечи стоявшего рядом члена команды, почти мальчика, и сказал:

– Вот один.

Лайтоллер с сомнением посмотрел на юношу, но не осмелился возразить капитану. Юноша вошел в шлюпку, но, как оказалось, пользы от него было мало, так как у него была поранена рука. Скорее всего, капитан Смит просто решил дать ему возможность спастись.

Среди наблюдавших была и миллионерша из Денвера Маргарет Браун. Шлюпка начала медленно опускаться, и Молли Браун повернулась, чтобы перейти на другой борт палубы. Вдруг сзади ее схватили за плечи сильные мужские руки и подтолкнули к релингу:

– Вы тоже пойдете!

И прежде чем полная миссис Браун успела прийти в себя, ее буквально швырнули в шлюпку, которая в этот момент находилась уже на метр ниже уровня палубы. Когда до воды оставалось совсем немного, снизу раздался голос рулевого Роберта Хитченса, которого Лайтоллер назначил командиром:

– Я не могу управлять шлюпкой с одним матросом!

Этим матросом был Фредерик Флит, который чуть больше часа назад первым увидел из «вороньего гнезда» айсберг. Лайтоллер обратился к толпе на палубе:

– Есть среди вас моряки?

Минуту стояла тишина, потом отозвался майор Пешан:

– Если хотите, я пойду.

– Вы моряк? – спросил Лайтоллер.

– Нет, яхтсмен, – ответил Пешан, вице-коммодор королевского канадского яхт-клуба.

Капитан Э. Дж. Смит, услышавший этот разговор, предложил Пешану сойти на палубу А, разбить одно из окон, закрывавших прогулочную палубу, и оттуда сесть в полуспущенную шлюпку. Вероятно, в эту минуту капитан не осознавал всей бесполезности своего распоряжения. В разговор вмешался Лайтоллер:

– Если вы хороший моряк, то можете спуститься вон по тому канату.

Второй помощник прекрасно знал, насколько трудно в темноте добраться до каната, висящего почти в двух с половиной метрах от борта судна, но он хотел испытать майора. И Пешан справился. Оказавшись в шлюпке, он спросил Хитченса:

– Что я должен делать?

И получил приказ заткнуть пробкой сливное отверстие. Пока Пешан искал его на дне шлюпки, он услышал, как Хитченс сказал:

– Поторопитесь, судно вот-вот утонет!

Пешан решил, что рулевой говорит об их спасательной шлюпке,[9] но это было не так. Заслуживает упоминания тот факт, что майор Пешан оказался единственным из пассажиров-мужчин, кому Лайтоллер в ту ночь позволил сесть в шлюпку.

Сразу же после спуска на воду первых трех шлюпок к Лайтоллеру обратился старший помощник капитана Г. Т. Уайлд с вопросом, не знает ли он, где пистолеты, так как первый помощник Мэрдок не может их найти. Лайтоллер знал. Вместе с капитаном Смитом, Уайлдом и Мэрдоком он направился в каюту первого помощника (это была его каюта, перед тем как в Саутгемптоне произошло перемещение старших офицеров) и уверенно сунул руку в ящик. Вынув оттуда несколько пистолетов с патронами, он хотел уйти, но Уайлд остановил его и протянул ему один из пистолетов со словами:

– Возьмите, может пригодиться.

Лайтоллер положил оружие в карман и вернулся на палубу.

По дороге возле палубной надстройки он увидел американского предпринимателя и финансиста Исидора Страуса с женой. Оба пожилых супруга оживленно разговаривали и, казалось, были не очень обеспокоены фактом, который многим уже стал ясен, – гигантское судно тонет.

– Могу я проводить вас в шлюпку? – спросил Лайтоллер миссис Страус.

– Я думаю, мне лучше пока остаться здесь, – ответила она.

– Почему бы тебе не пойти с офицером? – спросил мистер Страус.

– Нет и еще раз нет, – с улыбкой отказалась она.

У Лайтоллера не было времени кого-то убеждать или уговаривать, об этом пусть заботятся другие. Полковник Арчибальд Грейси, молодой Хью Вулнер, несколько друзей и знакомых доказывали миссис Страус, что она должна воспользоваться спасательной шлюпкой. Казалось, они убедили ее, и миссис Страус даже направилась к одной из них, но потом передумала.

– Нет, – сказала она, – я не оставлю своего мужа. Мы вместе жили, вместе и умрем.

Полковник Грейси обратился к Исидору Страусу в надежде, что ему удастся уговорить его. Быть может, учитывая возраст и беспомощность мистера Страуса, для него будет сделано исключение и ему разрешат сесть в шлюпку вместе с женой. Но старый мультимиллионер тоже был непреклонен.

– Нет, – сказал он, – я не хочу для себя никаких исключений.

После этого Исидор и Ида Страус ушли на палубу А, сели на застекленной веранде в плетеные кресла и совершенно спокойно стали ждать своей участи. Никакие попытки друзей заставить их изменить решение не имели успеха. На шлюпочную палубу они вышли только один раз, чтобы проводить в спасательную шлюпку горничную миссис Страус.

Как и супругов Страус, Лайтоллер не сумел уговорить супружескую пару Эллисон из Монреаля.

– Позвольте посадить вас в какую-нибудь шлюпку, – предложил он молодой женщине.

– Ни в коем случае, – последовал решительный ответ. – Мы вместе начали свою жизнь и, если Богу будет угодно, вместе ее окончим.

Никакие доводы не смогли склонить миссис Эллисон покинуть мужа. В последний раз их видели на шлюпочной палубе одних, в стороне от большой толпы. Гудзон Дж. Эллисон обнимал свою жену, а трехлетняя девочка Лоррейн держалась за мамину юбку. Из этой семьи, ехавшей в I классе, спасся только маленький мальчик Трейверс, и то только потому, что его няня в сутолоке оказалась отделенной от супругов Эллисон и с ребенком на руках села в одну из шлюпок.

После того как были выпущены все ракеты, стало ясно, что «Титаник» обречен, и даже самые большие оптимисты, до сих пор верившие в его непотопляемость, отрезвели. Кончились шутки и шаловливые комментарии о преувеличенных опасениях капитана Смита, лица всех стали серьезными. В шлюпки начали садиться женщины, которые еще недавно отказывались или колебались. Одних провожали мужья, о других проявляли заботу друзья или знакомые, с которыми они провели вместе несколько спокойных и беззаботных дней. Многие держались мужественно, относясь ко всему как к неотвратимости, которой нельзя противостоять, но бывали и драматические и трогательные сцены. Миссис Дуглас умоляла мужа:

– Уолтер, ты должен пойти со мной!

– Нет, – отвечал Уолтер Д. Дуглас, – я должен оставаться джентльменом.

– Все в порядке, моя девочка, – успокаивал девятнадцатилетний Дэниел У. Марвин свою жену, которая была еще моложе, – ты иди, а я еще немного побуду здесь.

Никто не слышал, чтобы супруги Кавендиш произнесли хотя бы слово. Таррел Кавендиш дважды поцеловал свою жену и исчез в толпе других мужчин.

– Будь счастлива, что бы ни случилось, будь счастлива! – были последние слова доктора У. Т. Минахана, которые он сказал своей жене.

– До скорой встречи! – улыбаясь, крикнул Адольф Дайкер жене, садившейся в шлюпку.

Пассажир I класса Марк Форчун взял у жены драгоценности и положил в карман со словами:

– Я позабочусь о них, мы сядем в следующую шлюпку. Затем они с сыном Чарлзом следили, как миссис Форчун с дочерьми Этель, Элис и Мейбл перелезают через релинг в спасательную шлюпку.

– Чарлз, не оставляй отца, – крикнула одна из девушек брату.

Артур Райерсон вынужден был сказать своей жене более решительные и убедительные слова, чтобы заставить ее сесть в шлюпку. Он сказал тоном, не допускающим возражений:

– Ты обязана подчиняться приказам. Если сказали: «Женщинам и детям садиться в шлюпки», – значит, ты должен сесть, как только подойдет твоя очередь. Я останусь здесь с Джеком Тэйером. Мы о себе позаботимся.

Супруги Мейер из Нью-Йорка сочли неудобным обсуждать свои проблемы на глазах у посторонних, поэтому, когда миссис Мейер отказалась расстаться с мужем, они спустились в каюту и уже там договорились, что миссис Мейер ради сына, который ждал их в Нью-Йорке, сядет в шлюпку, а муж обязательно последует за ней позднее.

Люсьен П. Смит из Филадельфии тоже не мог сломить сопротивления своей жены. Увидев капитана, энергичная миссис Смит решила взять дело в свои руки, подошла к нему и начала объяснять, что у нее нет на свете никого, кроме мужа, и требовала, чтобы ему разрешили сесть вместе с ней. Седой капитан, сделав вид, что не замечает ее, поднес к губам мегафон и крикнул:

– Женщины и дети садятся в первую очередь

Это был красноречивый ответ, и Люсьен П. Смит, не одобрявший действий своей жены, понял его именно так. Он подошел к капитану и, извинившись, сказал:

– Забудьте об этом, капитан, я сделаю все, чтобы она села в шлюпку.

Потом он повернулся к жене:

– Я никогда не думал, что мне придется просить тебя слушаться, но в данном случае ты должна. Так принято, что женщины и дети садятся первыми. Судно оснащено достаточно хорошо, и все будут спасены.

На вопрос миссис Смит, искренне ли он говорит, муж твердо ответил:

– Да.

На этом супруги простились, и, когда шлюпка коснулась воды, Смит крикнул с палубы:

– Спрячь руки в карманы, очень холодно.

Были случаи, когда слова оказывались бессильны и не оставалось ничего другого, как прибегнуть к решительным действиям. Миссис Шарлотту Коллир два матроса вынуждены были буквально оторвать от мужа, чтобы препроводить в шлюпку. Селини Ясбек только в лодке обнаружила, что мужа нет рядом. Матросы уже начали опускать шлюпку, а женщина в отчаянии кричала, пытаясь всеми силами вырваться и вернуться на палубу.

Это лишь несколько примеров многих и многих трагических и одновременно глубоко впечатляющих сцен, происходивших на шлюпочной палубе «Титаника» в промежутке межу 00.45, когда была спущена первая шлюпка, и 2.05, когда была спущена последняя. Следует добавить, что никто из упомянутых выше мужчин в списках спасшихся не значился. Все эти пассажиры I класса погибли.

 

Одна за другой спасательные шлюпки опускались на неподвижную гладь воды. В час ночи по правому борту готовилась к спуску шлюпка №3. Говард Кейс, директор лондонского отделения нефтяного концерна «Вакуум ойл», и Уошингтон Роублинг, единственный наследник строительного магната, подвели к шлюпке миссис Дж. Грэхем, ее дочь Маргарет и подругу дочери мисс Элизабет Шют, которые путешествовали одни. Уже из шлюпки миссис Грэхем видела, как Говард Кейс, опершись о поручни, закуривает сигарету и машет ей рукой. Кажется, он тоже слышал ободряющее высказывание одного из офицеров, будто «Титаник» затонет не раньше чем через восемь–десять часов, а к этому времени к нему подойдут несколько судов, вызванных по беспроволочному телеграфу.

Как уже отмечалось, на правой стороне шлюпочной палубы офицеры относились к мужчинам более великодушно. Так, в шлюпку № 3 четверо пассажиров I класса смогли сесть вместе со своими камердинерами, а издатель Генри Слипер Харпер даже с мопсом и египтянином-переводчиком Хамадом Хасой, которого он причуды ради вез из Каира в Нью-Йорк. В последнее мгновение в шлюпку вскочила еще и группа кочегаров. Элизабет Шют позднее очень критически отзывалась о поведении некоторых членов команды, и их знании морского ремесла, как она говорила. Например, шлюпку № 3 спускали таким образом, что мисс Шют все время боялась, как бы она не перевернулась. О неопытности членов команды говорили и другие женщины. Чтобы попасть в спасательные шлюпки, многие уверяли, будто умеют обращаться с веслами, но, как оказалось, в большинстве случаев это было неправдой.

К шлюпке № 8 подошел капитан Смит, которому очень хотелось, чтобы она как можно скорее была спущена на воду. Он спросил матроса Джонса, на месте ли шлюпочная пробка, и, получив положительный ответ, сам вместе с одним из стюардов занялся носовой шлюпбалкой. Шлюпка без осложнений достигла воды. Проблемы начались потом. Места гребцов заняли два стюарда и один повар. Они неумело сражались с веслами, а один из них так и не смог справиться со своим веслом, поэтому женщинам пришлось им помогать.

 

Положение «Титаника» ухудшалось с каждой минутой. Конструктор Томас Эндрюс ходил по шлюпочной палубе и призывал женщин, которые все еще колебались, спуститься в шлюпки.

– Дамы, – говорил он, – вы должны немедленно сесть. Нельзя терять ни минуты. Не будьте привередливыми в выборе шлюпок. Не раздумывайте. Садитесь, садитесь!

Второй помощник капитана Лайтоллер потерял надежду, которую питал вначале, что «Титаник» все же удержится на плаву. Он даже мог периодически убеждаться, как сокращается оставшееся время. В своих воспоминаниях он писал об этом:

 

«Когда одна шлюпка уже достигала воды, а другая была готова к спуску, я подходил к длинному аварийному трапу, который вел со шлюпочной палубы прямо вниз, на палубу С, и предназначался для членов команды, а для меня служил своеобразным индикатором скорости, с какой поднималась вода, и показателем высоты, какой она достигла. В это время носовая палуба была уже затоплена. Вид холодной зеленоватой воды, устрашающе ползущей по лестнице вверх, врезался в память. Вода медленно поднималась и одну за другой покрывала электрические лампочки, которые еще какое-то время жутко и неестественно светились под водой».

 

Примерно в 1 час 12 минут ночи с правого борта была спущена шлюпка № 1. Первый помощник капитана Мэрдок приказал вахтенному Джорджу Саймонсу прыгнуть в нее и заткнуть сливное отверстие. В эту минуту подбежали две женщины – леди Дафф-Гордон и ее секретарша мадемуазель Франкателли. За ними следовал сэр Космо Дафф-Гордон. Обе женщины сели в шлюпку, а сэр Космо спросил Мэрдока, может ли и он последовать за ними.

– Ну конечно, пожалуйста, – ответил, по словам сэра Космо, первый помощник.

Однако более правдоподобно выглядит свидетельство Джорджа Саймонса, стоявшего рядом. По его словам, Мэрдок сказал: «Так и быть, полезайте». Поскольку других женщин поблизости не было, Мэрдок пригласил сесть в шлюпку двух американцев – Абрахама Соломона и С. Стенджела. Дородный Стенджел перелезал через палубное ограждение так неуклюже, что в конце концов свалился в шлюпку, как мешок. Мэрдок не удержался от смеха и сказал:

– Это самое смешное из того, что я видел за сегодняшний вечер.

Больше никого из пассажиров у шлюпки № 1 не оказалось. Все другие шлюпки в этой части палубы были уже спущены, поэтому пассажиры переместились на корму. Мэрдок усадил в шлюпку № 1 еще шестерых кочегаров и приказал Саймонсу:

– Возьмите ее под свою ответственность и позаботьтесь, чтобы все выполняли ваши указания.

Затем он отдал матросам у шлюпбалок команду к спуску. Так шлюпка, рассчитанная на сорок человек, покинула палубу тонущего «Титаника» ровно с дюжиной людей на борту – двумя женщинами и тремя мужчинами из I класса и семью членами команды. Смазчик Уолтер Херст, наблюдавший за спуском с носовой межнадстроечной палубы, проворчал:

– Если уж спускают шлюпки, то могли бы посадить в них еще кого-нибудь.

Чуть позднее спускали шлюпку № 9, первую из четырех, размещенных на корме по правому борту шлюпочной палубы.

У некоторых супругов все еще были проблемы, как заставить своих жен спуститься в шлюпки.

– Ради Бога, иди! – упрашивал жену американский писатель Жак Фютрель, известный автор детективных рассказов, считавшийся американским Конан Дойлем. – Это твоя последняя возможность, иди! – настаивал он.

В конце концов один из офицеров без всяких церемоний потащил миссис Фютрель в шлюпку. Совсем иначе повел себя один из кочегаров, слонявшийся здесь же. Он бросил в шлюпку свой мешок, прыгнул следом за ним и заявил, что капитан велел ему взять на себя управление. Матрос Хейнс буквально вышвырнул его из шлюпки. Когда сели еще несколько женщин, шлюпка начала спускаться к воде. В ней было восемь членов команды.

По мере того как огромное судно медленно погружалось в воду, офицеры стремились ускорить спуск шлюпок, поскольку никто точно не знал, сколько времени еще осталось. Набрав в трюм большое количество воды, «Титаник» начал крениться на левый борт, и между леерным ограждением шлюпочной палубы и бортами шлюпок образовалась метровая щель. Пожилая француженка хотела прыгнуть в шлюпку № 10 – и промахнулась. К счастью, она успела ухватиться руками за бортовой якорь, и нескольким мужчинам общими усилиями удалось вытащить ее на нижнюю прогулочную палубу. Она вернулась наверх, и вторая ее попытка оказалась более успешной. Дети вообще уже не могли преодолеть это расстояние, и их приходилось просто бросать в шлюпку. Матрос Эванс поймал одного из них за одежду буквально в последнюю долю секунды. Пока шлюпка № 10 спускалась вниз, в нее с палубы А прыгнул какой-то смуглый человек, один из пассажиров III класса.

Шлюпку № 11 спустили до уровня палубы А, где собралась большая толпа женщин из II и III классов. Когда шлюпка достигла уровня палубы, в нее попыталась сесть какая-то женщина, находившаяся в истерическом состоянии. Стюард Уиттер хотел ей помочь, но та, вероятно, его просто не видела. Он схватил ее, но она увлекла его за собой, и они оба упали в шлюпку. Миссис О. Беккер усадила в шлюпку № 11 двух своих маленьких детей как раз в ту минуту, когда шлюпка без всякого предупреждения вдруг начала опускаться.

– Пожалуйста, пустите меня к моим детям, – закричала она.

Двое мужчин перенесли ее через ограждение и бросили в шлюпку. В этот момент миссис Беккер поняла, что старшая дочь Рут осталась на палубе, и она начала кричать, чтобы та садилась в другую шлюпку. Кто-то из офицеров, вероятно Мэрдок, перегнулся через борт и крикнул вниз:

– Есть ли в шлюпке матрос?

Поскольку никто не отозвался, матрос Брайс соскользнул по канату вниз. В шлюпке № 11 оказалось семьдесят человек, больше всего. Как выяснилось позднее, кроме Брайса, в ней были еще восемь членов команды. В то же время на противоположной стороне спускали шлюпку № 12 с сорока женщинами и детьми и двумя членами команды.

 

Время шло, и желание убеждать женщин, отказывавшихся садиться в оставшиеся шлюпки, иссякало. Когда около половины второго ночи по правому борту спускали шлюпку № 13, было слышно, как какая-то солидная дама громко протестовала:

– Не заставляйте меня садиться в эту шлюпку, я не хочу! Я никогда в жизни не плавала в шлюпке!

Стюард Рей из ресторана I класса решительно вмешался:

– Вы должны сесть, и будет лучше, если вы за молчите!

Тут Рей увидел стоявшего неподалеку Уошингтона Доджа, подошел к нему и спросил, в безопасности ли его жена и ребенок. Додж ответил утвердительно, и Рей вздохнул с облегчением, поскольку до некоторой степени чувствовал себя ответственным за судьбу семейства Доджей. Он обслуживал их на «Олимпике» во время плавания из Америки в Англию и убедил, чтобы на обратном пути они выбрали именно «Титаник», чудо техники и комфорта. Здесь они вновь встретились. Но необходимо было действовать, поэтому стюард сказал:

– Будет лучше, если и вы сядете, – и подтолкнул Уошингтона Доджа к шлюпке № 13, в которую сел вместе с ним.

В следующий момент в руках Рея оказался ребенок, завернутый в одеяло, которого ему кто-то бросил с палубы.

– Кто позаботится о ребенке? – обратился он к женщинам, сидевшим в шлюпке.

Вызвалась одна из них, и стюард передал ей ребенка. Двенадцатилетняя Рут Беккер подбежала к одному из офицеров и спросила, может ли она сесть в шлюпку.

– Конечно, – ответил он.

На правом борту палубы распространился слух, что на левой стороне в спасательные шлюпки сажают и мужчин. Кто пустил его, неизвестно. Ведь на левом борту спуском руководил второй помощник капитана Лайтоллер, который, кроме членов экипажа, обслуживавших шлюпки, мужчин в них принципиально не сажал. Однако почти все мужчины с правого борта шлюпочной палубы бросились на левый, и на правом остались всего два или три человека, в том числе и учитель из Лондона Лоренс Бизли. Неподалеку от них к релингу подошел первый помощник капитана Мэрдок и крикнул матросам в спущенных шлюпках:

– Гребите к судовым портам и ждите приказа.

– Есть, сэр, – раздалось в ответ.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-26; просмотров: 551; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.173.214.79 (0.148 с.)