Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Запись в журнале радиста русского судна «Бирма», принявшего сигналы бедствия «Титаника»Содержание книги
Поиск на нашем сайте
Уже первые сигналы бедствия, отправленные «Титаником» по приказу капитана десять минут назад, в которых западная долгота еще указывалась как 50°24’, были пойманы станцией на мысе Рейс и практически одновременно немецким судном «Франкфурт» компании «Северогерманский Ллойд». С этого судна в 00.18 поступил лаконичный ответ: «О’кей. Ждите». Но свои координаты не сообщили. Сигналы «Титаника» приняло и французское судно «Прованс», а за ним судно «Маунт Темпль» компании «Канадиан пасифик», которое тоже шло на запад, но, во избежание встречи со льдами, выбрало несколько более южную, чем «Титаник», трассу. Радист «Маунт Темпля» мгновенно поставил в известность своего капитана и передал «Титанику» свои координаты, но, к сожалению, его слабый передатчик «Титаник» не услышал. В 00.18 сигналы бедствия «Титаника» поймало и японское судно «Ипиранга», а в 00.25 – судно «Карпатия». В это время Филлипс уже начал передавать уточненные данные о своем местонахождении, которые вновь приняла радиостанция на мысе Рейс. «Титаник» сообщал, что в результате столкновения с айсбергом он тонет, и требовал немедленной помощи. Одновременно Филлипс передал, что из-за рева спускаемого пара он почти ничего не слышит. Мыс Рейс пытался связаться с ним, но не получил ответа. В 00.26 опять отозвался «Франкфурт», который в это время находился на расстоянии 150 миль от «Титаника». Филлипс спросил его: – Вы идете к нам на помощь? «Франкфурт» ответил вопросом: – Что с вами? – Скажи своему капитану, чтобы скорее шел к нам на помощь. Мы наткнулись на айсберг. Мы тонем. В ответ раздалось: – О’кей. Передам. Через 40 минут после полуночи сигналы «Титаника» поймало русское судно «Бирма», и в это же время радист судна «Вирджиниан» компании «Аллен лайн» услышал мыс Рейс: «„Титаник“ столкнулся с айсбергом. Терпит бедствие». И последовали координаты его местонахождения. Радист выбежал на мостик и передал страшное известие вахтенному офицеру. Тому оно показалось настолько невероятным, что в первую минуту он подумал: парень разыгрывает его. Он схватил радиста за плечи и довольно бесцеремонно столкнул с мостика. Темпераментный молодой человек, оскорбленный подобным обращением, проходя мимо двери штурманской рубки, изо всей силы пнул ее ногой. Вахтенный офицер замер, и тут до него дошло, что речь идет не о глупой шутке, а об очень серьезных вещах – никто на судне не решился бы таким способом без причины побеспокоить капитана, который как раз в это время находился в штурманской рубке.
11 апреля, в тот же день, когда «Титаник» покинул Куинстаун и вышел в океан, из Нью-Йорка отправилась в рейс «Карпатия», судно вместимостью 13 600 брт, принадлежавшее судоходной компании «Кунард». «Карпатия», шедшая курсом на восток, направлялась к Гибралтару и дальше – в средиземноморские порты Генуя, Неаполь, Триест и Фиуме (нынешняя Риека). На борту находилось 120 пассажиров I класса и 50 пассажиров II класса, в основном американские туристы, стремившиеся к средиземноморскому солнцу. Третьим классом плыло 565 пассажиров, по большей части представителей средиземноморских государств, эмигрировавших в Соединенные Штаты и теперь пожелавших навестить свою бывшую родину. «Карпатия» располагала значительной «жилой» площадью, но в этом рейсе почти половина ее кают пустовала – к счастью, как вскоре оказалось. В воскресенье во второй половине дня большинство пассажиров, пользуясь прекрасной теплой погодой, находились на палубе и только вечером, когда резко похолодало, как и на «Титанике», уютно устроились в салонах, ресторанах и каютах. Судном командовал капитан Артур Г. Рострон. Он плавал уже 27 лет, из них 17 – на судах компании «Кунард». У него было звание «Экстра Мастер», но должность капитана он занимал только два года, а «Карпатию» принял всего три месяца назад.
В начале одиннадцатого вечера Рострон пришел на мостик. Второй помощник Джеймс Биссет, несший вахту, передал ему сводку последних сообщений, полученных «Карпатией», о появлении льдов. В их числе было и предостережение, переданное судном «Месаба», то самое, которое в 21 час 40 минут было принято «Титаником», но так и не передано на мостик. Рострон никогда не относился к тревожным сообщениям пренебрежительно. Он вызвал на мостик радиста Гарольда Томаса Коттэма и спросил, с какими судами была связь. Коттэм первым назвал «Титаник». – Я думаю, что «Титаник» сбавит ход или пойдет южнее обычной трассы. И придет в Нью-Йорк с опозданием. Для первого рейса это неудача, – заметил Рострон и спросил Коттэма, есть ли поблизости еще какие-нибудь суда. При обычных условиях дальность передач радиостанции «Карпатии» составляла всего 130 миль и только в исключительно благоприятных случаях – несколько более 200 миль. Радист ответил, что после полудня слышал «Месабу», «Балтик» и «Каронию», чуть позже – «Франкфурт», «Маунт Темпль», «Вирджиниан» и «Бирму». Слышал также «Олимпик», но очень слабо, очевидно, тот был далеко. Рострон поблагодарил, сказав, что Коттэм, вероятно, скоро выключит станцию и пойдет спать. – Да, сэр, – ответил радист, – только еще минутку послушаю мыс Код, нет ли свежих новостей о забастовке шахтеров в Англии. Но Коттэм задержался в радиорубке еще надолго, почти на два с половиной часа.. Он стал свидетелем того, как Филлипс «отчитал» Эванса с «Калифорниан», который ему помешал, потом прослушал длинную серию биржевых новостей и частных сообщений и, наконец, информацию с мыса Код. И как раз в тот момент, когда он решил снять наушники и ложиться спать, именно в эту минуту «Титаник» передал свой первый сигнал бедствия. Коттэм отстучал позывные «Титаника». В ответ сразу же раздалась просьба продолжать. – Доброе утро, старина, – начал спокойно отстукивать Коттэм. – Знаешь ли ты, что на мысе Код для тебя есть сообщения? Ответ, который получил радист «Карпатии» на свое любезное послание, так его потряс, что ключ аппарата перестал ему подчиняться. В наушниках отчетливо зазвучал гнетущий сигнал бедствия – CQD. А «Титаник» продолжал: – Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Наши координаты 41,46 норд, 50,14 вест. И снова несколько раз зловещие буквы CQD. Потрясенный Коттэм в одних брюках и рубашке помчался на мостик и, с трудом переводя дыхание, передал то, что услышал, вахтенному офицеру Гарольду Дину, первому помощнику капитана «Карпатии», который в полночь сменил Джеймса Биссета. Дин бросился в каюту капитана. О том, что происходило в течение нескольких следующих минут, рассказал в своих воспоминаниях сам капитан Рострон.
«Меня немедленно обо всем проинформировали. Интересно, что в критические минуты в памяти удивительно четко запечатлеваются второстепенные детали. Я, например, хорошо помню, как открылась дверь моей каюты, расположенной по соседству со штурманской рубкой. Я только что лег, еще не успел уснуть и в полусне спросил себя: „Черт побери, какой нахал лезет ко мне в каюту, да еще без стука?“ Потом первый помощник огорошил меня фактами, и, не сомневайтесь, я очень быстро пришел в себя и уже не думал ни о чем другом, кроме как сделать все, что было в силах „Карпатии“, по оказанию необходимой помощи. Переданное мне сообщение казалось настолько невероятным, что, хотя я и приказал немедленно повернуть судно – мы шли из Нью-Йорка в Гибралтар и другие средиземноморские порты, тогда как „Титаник“ шел мимо нас курсом на запад, – я вызвал радиотелеграфиста и удостоверился, что ошибки быть не может».
– Вы уверены в том, что именно «Титаник» просил о срочной помощи? – спросил Рострон Коттэма. – Да, сэр, – прозвучал решительный ответ. Радиотелеграф в то время еще не был настолько совершенным и надежным, как спустя несколько лет, поэтому капитан снова спросил: – Вы абсолютно в этом уверены? – Конечно, сэр, – ответил радист. – Хорошо, – сказал капитан, – тогда передайте им, что мы идем к ним с максимальной скоростью, на какую только способны. Совершенно невероятный факт: если бы единственный радист, работавший на «Карпатии», не был настолько увлечен работой и не задержался у передатчика, хотя давно уже имел право уйти отдыхать, наконец, если бы он просто выключил аппаратуру всего на минуту раньше, имена многих из потерпевших кораблекрушение, которых «Карпатия» через два часа подобрала в холодном море, пополнили бы страшный список погибших пассажиров «Титаника». Второго помощника капитана Джеймса Биссета разбудила неожиданная суета вокруг. Он вскочил с постели, быстро оделся и поспешил на мостик. Там первый помощник сообщил ему, что «Титаник» столкнулся с айсбергом и подает сигналы бедствия. Капитан Рострон тем временем бросился в штурманскую рубку и по координатам «Титаника», которые ему передал радист, очень быстро определил местоположение «Карпатии» на данный момент и рассчитал новый курс. Он определил, что «Титаник» находится северо-западнее «Карпатии», в 58 милях от нее. Затем он приказал рулевому держать курс 308°. Рулевой повторил приказ и начал поворачивать судно. Через пять минут с момента приема сигнала бедствия «Карпатия» уже шла на помощь! И хотя обычно ее скорость составляла 14 узлов, но в ту ночь через три с половиной часа она достигла 17 узлов. С первой минуты, как капитан «Карпатии» узнал о сигналах «Титаника», для него началась многочасовая и напряженная работа. Еще находясь в штурманской рубке и определяя координаты судна, он увидел, что помощник боцмана с группой матросов собираются драить палубу. Он подозвал его, приказал оставить обычную работу и без шума начать готовить к спуску все спасательные шлюпки. Младший боцман от удивления разинул рот. – У нас все в порядке, – заверил его капитан, – мы идем на помощь другому судну, которое терпит бедствие. Нужно было сделать тысячу и одно дело, и Рострон начал не откладывая. Он вызвал на мостик старшего механика Джонстона, кратко сообщил ему, что произошло, и заметил, что дорога каждая минута. Он приказал вызвать в машинное отделение свободную от вахты смену, выжать из котлов максимум возможного, для чего весь пар до последней унции подавать в машины и прекратить его использование на другие цели, в том числе и на обогрев помещений. Старший механик ушел собирать своих ребят, которые, только услышав, что от них требуется, тут же принялись за работу, многие в спешке даже не успели как следует одеться, а капитан вызвал первого помощника Дина, судового врача Фрэнка Макги, распорядителя рейса Брауна и старшего стюарда Гарри Хьюза. Первому помощнику он приказал подготовить к спуску спасательные шлюпки, открыть все входные порты в бортах судна и подвести к ним свет, завести дополнительные тали, подготовить беседки для поднятия на борт раненых и больных и парусиновые стропы для приема детей; из всех входных портов спустить забортные трапы и приготовить грузовые сетки для подъема людей. Судовому врачу велено было подготовить все средства для оказания первой помощи, все обеденные салоны превратить в медпункты. Доктор Макги должен был взять под свой контроль ресторан I класса, врач-итальянец, оказавшийся на судне, – ресторан II класса, а врач-венгр – ресторан III класса. Распорядителю рейса, старшему стюарду и его помощнику было поручено принимать потерпевших кораблекрушение и направлять их в соответствующий обеденный салон для оказания медицинской помощи; они же должны были позаботиться об их питании и расселении, а также по возможности о регистрации. Старшему стюарду было поручено собрать всех своих людей, включая персонал кухни, и подготовить достаточное количество горячего кофе для всей команды «Карпатии», а также чай, суп, кофе, тонизирующие и спиртные напитки для пострадавших. У входных портов, в салонах и комнатах отдыха должны были быть приготовлены одеяла. Стюардам надлежало собрать вместе всех пассажиров III класса, чтобы освободить как можно больше постелей для размещения пассажиров III класса «Титаника». Других пострадавших в случае необходимости предполагалось разместить в курительном салоне, холле и библиотеке. Первому помощнику было поручено подготовить по правому и левому бортам баки с маслом на случай, если потребуется успокоить волнение моря при приеме пострадавших. Капитан Рострон отметил, что, возможно, придется принять на борт более двух тысяч человек. Одновременно вся команда получила приказ соблюдать тишину и спокойствие. К счастью, была ночь, и все пассажиры «Карпатии» находились в каютах, но тем не менее Рострон распорядился, что если кто-то из пассажиров выйдет и начнет задавать вопросы, то следует вежливо, но настойчиво просить их вернуться и не выходить из кают. Экипаж «Карпатии» ждала огромная работа, которую необходимо было выполнить в предельно короткий срок. Поэтому офицеры и руководители служб тут же отправились к своим подчиненным и приступили к выполнению приказов капитана. Вначале многим было неясно, что же, собственно, произошло, почему вдруг среди ночи началась такая лихорадочная деятельность. Так, глубокий сон стюарда Роберта Х. Воога прервал чей-то голос, требовавший, чтобы он встал и оделся. В полутьме он услышал голоса своих товарищей и звуки, подтверждавшие, что они поспешно одеваются. Когда он спросил, что происходит, тот же голос ответил, что «Карпатия» наскочила на айсберг. Воог посмотрел в иллюминатор на черную морскую гладь и увидел, как вдоль борта пенится и уходит к корме вода – верный признак того, что судно идет на большой скорости. Было ясно, что с судном все в порядке, но причина неожиданной побудки и повышенной активности оставалась непонятной. Когда Воог и другие стюарды вышли на палубу, им поручили принести одеяла и пледы в обеденный салон I класса, сдвинуть столы и стулья, освободить место для импровизированных постелей и подготовить запас питья, включая спиртные напитки. Но ни он, ни другие пока еще толком не понимали, для чего все это делается. Наконец в четверть второго ночи пришел старший стюард Хьюз, собрал всех и сообщил, что «Титаник» столкнулся с айсбергом, тонет, а «Карпатия» спешит ему на помощь. Одновременно он попросил, чтобы в этой чрезвычайной ситуации каждый выполнял свои обязанности, как того требует устав службы и честь английского моряка. Затем все вернулись на свои рабочие места. Несмотря на меры предосторожности, от некоторых пассажиров все же не удалось скрыть драматическую ситуацию и преподнести ее как совершенно нормальное плавание. Реакция была разной, в зависимости от склада ума и характера отдельных пассажиров. Анну Питерсон, которая еще не спала, удивило, что в то время, когда на всем судне свет обычно бывал уже погашен, сейчас он везде горел. Анна Крейн, которая тоже еще не легла и у которой, видимо, было очень острое обоняние, почувствовала запах кофе, что для часа ночи было довольно странно: после полуночи всякая работа на судовой кухне прекращалась. Обе женщины удивились, но не больше. Однако то, что обнаружил пассажир Говард М. Чейпин, вызвало его беспокойство. Он лежал на верхней койке в каюте на палубе А под самой шлюпочной палубой. За день до этого он видел, что на спасательной шлюпке сняли блоки подъемных талей. Сейчас его разбудили звуки, смысл которых через минуту он определил абсолютно точно: кто-то освобождал шлюпку от креплений по-походному. С каждой минутой Чейпин все больше убеждался в том, что на судне не все благополучно, если среди ночи готовится к спуску спасательная шлюпка! Но наибольшую активность, вызванную любопытством и страхом, проявили пассажиры I класса, супруги Огден. Миссис Огден проснулась от необычного шума, доносившегося со шлюпочной палубы. Она принялась будить спавшего мужа и, когда он очнулся, попросила его прислушаться к тому, что происходит наверху. Луи Огден прореагировал в соответствии со своим настроением в данную минуту: он посоветовал супруге ничего не бояться и спать дальше. Но не получилось. – Открой дверь и посмотри, что там происходит, – приказала она ему. Пришлось подчиниться. В коридоре Огден увидел стюарда и спросил его, что означает этот шум. – Ничего, сэр, просто наверху готовят шлюпки, – последовал ответ. – Зачем? – удивился Луи Огден. – Не могу сказать, сэр, – прекратил расспросы стюард. С этим объяснением, которое ничего не прояснило, Огден вернулся в каюту. Супругу он, конечно, не успокоил, и она продолжала прислушиваться. Несмотря на все старания команды действовать как можно тише, миссис Огден пришла к выводу, что готовится спуск спасательных шлюпок. Через несколько минут она заставила мужа вновь выйти из каюты, чтобы попытаться разузнать побольше. На сей раз он встретил доктора Макги. – Что случилось? – спросил Огден. – Ничего не случилось. Прошу вас, вернитесь в каюту, это приказ капитана, – категорическим тоном сказал доктор. Когда Луи Огден сообщил жене о результатах своей вылазки, оба после короткого обсуждения пришли к выводу, что произошло что-то серьезное, и начали одеваться. Неутомимая миссис Огден послала мужа за новостями в третий раз. И опять он встретился с доктором Макги. На сей раз доктор вообще не дал ему рта раскрыть, приказал вернуться в каюту и не покидать ее до тех пор, пока от капитана не поступит новых распоряжений. Но от Луи Огдена не так-то просто было отделаться, а поскольку супруги Огден находились с капитаном Ростроном в дружеских отношениях, это вынудило Макги в конце концов сказать правду. – Мы идем на помощь «Титанику». Он терпит бедствие. – А наше судно не терпит бедствия? – спросил недоверчивый пассажир. – Нет, сэр, это «Титаник» столкнулся с айсбергом, – объяснил доктор и больше уже не намерен был терять времени. Но в этот момент Луи Огден заметил стюардов, переносивших подушки и одеяла, что его очень встревожило. После возвращения в каюту они с женой спешно проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что на «Карпатии», вероятно, произошел пожар, а поэтому судно на всех парах мчится искать помощь, чем и объясняется повышенная вибрация и усилившийся шум машин. Версию о том, что бедствие терпит «Титаник», супруги отвергли как вздор – просто врач пытается их успокоить. Теперь они сами должны о себе позаботиться и прежде всего не оставаться запертыми в каюте. Несмотря на всю бдительность команды, Огденам удалось проскользнуть на палубу и под покровом темноты спрятаться там в укромном месте. Вскоре они убедились, что не только они покинули каюту, и теперь все вместе старались, чтобы, с одной стороны, никто из команды их не обнаружил, а с другой – строили догадки, что же все-таки происходит. Спросить кого-нибудь они не решались и пробыли в своем неуютном и холодном укрытии до рассвета, когда наконец все стало ясно. Капитан Рострон тем временем, предприняв все необходимые меры для приема, как он полагал, более двух тысяч потерпевших, смог вернуться на мостик и сосредоточиться на своих обязанностях судоводителя. «Карпатия» все больше увеличивала скорость: с 14 узлов до 15, затем до 16,5 и, наконец, до 17 узлов. Капитан перешел на правое крыло мостика и вызвал второго помощника Джеймса Биссета. – Стойте здесь, – сказал он ему, – и внимательно следите за огнями и световыми сигналами – и за льдом!.. При таком безветрии высматривать белую пену прибоя у основания айсбергов бессмысленно, а вот за отраженным ими светом звезд следите. В ледяное поле мы попадем в три часа ночи, а может быть, и раньше. Другие наблюдательные посты выставлены на баке, в «вороньем гнезде» и на левом крыле мостика, но я рассчитываю на вас. С вашими зоркими глазами и божьей помощью мы все увидим вовремя, и нам удастся избежать столкновения. Сосредоточьте на этом все свое внимание! – Да, сэр! – ответил Биссет. Ответственность, лежавшая в эти часы на капитане Ростроне, была огромной. Спустя годы он вспоминал:
«…Ночной мрак увеличивал опасность, которой мы себя подвергали. Когда мы на огромной скорости мчались навстречу айсбергам и, стоя на мостике, напряженно вглядывались в темноту, я полностью осознавал, какому риску подвергаю судно и пассажиров. Сегодня я могу сказать, что ледовая обстановка летом того года была феноменальной. „Титаник“ шел верной трассой. На ней можно встретить лед, это правда, но та ночь своей неповторимостью всем врезалась в память. Вот уже два лета подряд в Арктике было необычно тепло. Айсберги, отколовшиеся от материкового льда, сносило к югу. Прошло два года, прежде чем эти огромные льдины попали так далеко на юг. Когда рассвело, мы были совершенно потрясены, увидев ледяные горы и глыбы льда, окружавшие нас со всех сторон, насколько хватало глаз. А мы вели „Карпатию“ в этот опасный район, и каждый нерв был натянут, как струна. В какой-то момент я увидел совсем близко большой айсберг, поднимавшийся прямо в небо. Я заметил его потому, что его поверхность отразила свет звезд – слабенький предостерегающий лучик, который позволил нам благополучно его миновать. Если бы такая же благосклонная звезда подарила немного своего света вахтенным „Титаника“… К сожалению, этого не произошло».
В 1 час 10 минут на мостик пришел радист Гарольд Коттэм и сообщил, что он поймал радиограмму «Титаника», адресованную «Олимпику». В ней говорилось: – Приготовьте шлюпки, носовая часть быстро погружается. Через четыре минуты «Титаник» сообщил: – Тонем с дифферентом на нос… Потом радист «Титаника» вызвал «Карпатию» и спросил, через какое время она сможет прийти на помощь. Коттэм побежал на мостик. – Передайте, что примерно через четыре часа, – ответил ему капитан Рострон, который в ту минуту еще не мог точно определить, какую скорость способны обеспечить машины его судна при максимальной нагрузке. – И сообщите, – добавил он, – что все наши спасательные шлюпки готовы, что мы сделали все для приема пострадавших. Последнюю радиограмму от Джека Филлипса Коттэм принял в 1 час 45 минут. Тот сообщил, что вода поступает в машинное отделение. После этого «Титаник» замолчал. На мостике «Карпатии» росло гнетущее чувство неотвратимо приближающейся трагедии.
Глава 6
На шлюпочной палубе «Титаника» все спасательные шлюпки были уже расчехлены. Второй помощник капитана Лайтоллер обратился к старшему помощнику Уайлду за разрешением опустить шлюпки до уровня палубы. Уайлд счел такой шаг преждевременным. Но Лайтоллер был другого мнения и, считая, что времени осталось мало, пошел прямо к капитану Смиту. Тот разрешил вываливать шлюпки за борт. Прошло несколько минут, и Лайтоллер вновь обратился к старпому, можно ли начинать посадку. Уайлд вторично ответил отказом. Лайтоллер снова отправился на поиски капитана. Шум выходящего пара был настолько сильным, что второй помощник, приставив ладони ко рту, вынужден был кричать капитану в ухо: – Не лучше ли, сэр, чтобы женщины и дети спустились в шлюпки? Капитан только кивнул в знак согласия. Лайтоллер приказал приспустить шлюпку №4 до уровня палубы А и вместе с группой пассажиров спустился вниз, полагая, что оттуда посадку будет производить легче. В ту минуту он совершенно забыл, что прогулочная палуба в этом месте застеклена и все окна закрыты. Обнаружив это, он приказал нескольким членам команды открыть окна, а женщинам и детям возвращаться назад, на шлюпочную палубу, к шлюпке № 6. На правом борту подготовкой шлюпок к спуску руководили Лоу и Питман. Работа шла полным ходом, но все-таки не так быстро, как хотелось одному из пассажиров. – Нельзя терять ни минуты, – торопил он третьего помощника Питмана, который занимался шлюпкой № 5. Питман не решался вступать в спор с каким-то незнакомым человеком, к тому же одетым в халат и тапочки. А этим человеком был генеральный директор «Уайт стар лайн» Брюс Исмей. Из всех, находившихся в ту минуту на палубе, он был одним из немногих, кто хорошо знал, что времени действительно осталось мало. В отличие от Питмана он слышал, как Томас Эндрюс дал судну полтора часа жизни, а старший механик Белл докладывал капитану, что в трюм с силой врывается вода и шесть носовых отсеков вскоре будут затоплены. Когда незнакомец велел Питману начинать посадку в шлюпку женщин и детей, третий помощник не выдержал. – Я жду приказаний капитана, – оборвал он его. Внезапно до него дошло, кем мог быть этот назойливый пассажир, и он решил узнать у капитана, должен ли он выполнять то, что требует Исмей. – Да, – коротко бросил капитан. Питман вернулся к шлюпке № 5, прыгнул в нее и крикнул: – Дамы, пожалуйста, садитесь! В это время стих наконец невыносимый гул пара, выходившего из котлов. По сравнению с тем, что творилось несколько минут назад, над шлюпочной палубой «Титаника», несмотря на весьма оживленную суету вокруг спасательных шлюпок, воцарилась странная тишина. И в этот момент все вдруг осознали, что происходит нечто нереальное: играла музыка! Судовой оркестр под управлением Уолласа Генри Хартли собрался вначале в просторном холле I класса, где столпились пассажиры, ожидавшие дальнейшего развития событий. Яркий свет и знакомые мелодии, прежде всего регтайма, в значительной степени помогли успокоиться и снять повышенную нервозность и напряжение. Потом восемь музыкантов перешли на шлюпочную палубу к входу на парадную лестницу и продолжили импровизированный концерт. Примерно в половине первого ночи первые шлюпки начали заполняться женщинами и детьми. Многие женщины колебались, они все еще не считали положение настолько серьезным, чтобы покидать внешне безопасную палубу огромного парохода и переходить в маленькие лодчонки, висевшие на канатах над черной бездной океана на высоте более двадцати метров. Другие не хотели оставлять своих мужей. Пока нигде не было заметно признаков паники, не слышно криков или беготни. Пассажиры тихо стояли на палубе, наблюдали за работой экипажа, готовившего шлюпки, и ждали распоряжений. Неожиданно появился один из офицеров, по-видимому Лайтоллер, и крикнул: – Женщинам и детям садиться в шлюпки, мужчинам отойти в сторону! С правого борта палубы спуском шлюпки №7 руководил первый помощник капитана Мэрдок. Женщины и дети с помощью членов команды с трудом преодолевали пространство, отделявшее палубу от борта подвешенной шлюпки. Посадка шла медленно, большинство пассажиров все еще колебались. В ходе лондонского расследования матрос Арчи Джуэлл, один из вахтенных, так описал спуск этой спасательной шлюпки на воду: – Мы взяли всех женщин и детей, которые там были. В это время людей было еще мало, и мы не могли убедить их, чтобы они решались, – они боялись перейти в шлюпку, не верили, что положение настолько серьезно… – Были ли среди них мужчины? – спросил лорд Мерси. – Да, были и мужчины, и некоторые из них тоже сели в шлюпку. Не знаю сколько. Были там трое или четверо французов, но я не знаю, сели ли они, – ответил Джуэлл. – Была ли при этом паника? – спросил Мерси. – Нет, сэр. Абсолютно нет. Царило полное спокойствие. Первыми сели в шлюпку молодая американская актриса Дороти Гибсон и ее мать, а поскольку их никто не сопровождал, они уговорили двух молодых людей, партнеров по игре в бридж, последовать за ними. Потом кто-то крикнул, чтобы садились молодожены. Так в шлюпке оказались Элен Бишоп с мужем и еще две пары. С левого борта шлюпочной палубы подошел капитан Смит. Он пытался убедить женщин не бояться и сам помогал им перейти в шлюпку. Затем он распорядился пригласить женщин и с других палуб.
Шлюпочная палуба «Титаника»
Шлюпка постепенно заполнялась. Другой вахтенный, матрос первого класса Джордж Альфред Хогг, закрыл на дне сливное отверстие, а стюард Этчес занялся подвесными канатами. Когда места в шлюпке заняли три члена команды и двадцать четыре пассажира, Мэрдок, не решавшийся больше ждать, отдал приказ к спуску. Командовать шлюпкой он поручил Д. А. Хоггу. В ноль часов 45 минут шлюпка № 7 первой опустилась на водную поверхность, о которой Элен Бишоп сказала, что «она была, как стекло, на ней не было ни малейшей волны, которую обычно можно увидеть даже на маленьком озере».
В то время как на шлюпочной палубе и в других местах огромного судна ход событий все ускорялся, рулевой Джордж Томас Роу продолжал нести свою одинокую вахту на кормовом мостике. С того момента, как час назад он в ужасающей близости от судна увидел айсберг, он ни с кем не разговаривал, ни от кого не получал никаких указаний и ничего не знал. Только с изумлением увидев на воде неподалеку от правого борта спасательную шлюпку, он решился позвонить на ходовой мостик и спросить, что случилось. На другом конце провода оказался четвертый помощник капитана Боксхолл, которого этот вопрос буквально вывел из себя. Но вскоре стало ясно, что о Роу просто-напросто забыли, и Боксхолл приказал ему немедленно прибыть на ходовой мостик и принести сигнальные ракеты. Роу спустился палубой ниже, в кладовую, взял жестяную коробку с дюжиной ракет и пошел на нос. А в рубке Филлипс, не переставая, передавал сигналы бедствия, записывал ответы судов, отвечал на их вопросы и уточнял первоначальную информацию. Брайд тем временем выполнял функции связного между рубкой и ходовым мостиком. Время от времени заходил капитан Смит. Вначале он очень рассчитывал на помощь «Олимпика», располагавшего всем необходимым снаряжением для проведения крупной спасательной операции. Но вскоре стало ясно, что надежды, возлагавшиеся на «Олимпик», нереальны. Судно находилось на расстоянии 500 миль от «Титаника». Это было слишком далеко. Даже при очень высокой скорости оно не смогло бы прибыть раньше, чем «Титаник» затонет. Более того, капитан «Олимпика», очевидно, так и не понял всей отчаянности положения «Титаника», поскольку один из вопросов радиста был таким: не идет ли «Титаник» на юг, навстречу «Олимпику»! На канадском судне «Маунт Темпль», шедшем курсом на запад, радист Джон Дюран передал капитану Генри Муру о том, что «Титаник» посылает сигналы бедствия, сразу же, как только услышал их. Потом он продолжал слушать эфир, слышал, как «Титаник» передавал сигнал CQD, и ответы других судов. Он поймал «Карпатию», сообщившую, что идет на помощь «Титанику». В ноль часов 40 минут капитан Мур приказал передать «Титанику», что «Маунт Темпль» меняет курс и тоже идет на помощь. В машинном отделении вдвое усилили вахту, и «Маунт Темпль», взяв курс 65°, поспешил на восток. Примерно в это время в радиорубке вновь появился капитан Смит. – Какой сигнал вы посылаете? – спросил он Филлипса. – CQD, – ответил радист. Тут в разговор вмешался младший радист Брайд. – Пошли SOS, это новый сигнал, – предложил он Филлипсу и после короткой паузы добавил: – Может, это твоя последняя возможность послать его! Поскольку никакой ободряющей информации не было, капитан ушел, и оба молодых человека посмеялись над замечанием Брайда о последней возможности Филлипса послать сигнал SOS, сигнал, который уже несколько лет назад был одобрен международным соглашением, но на практике пока почти не использовался. Молодость и оптимизм обоих радистов не позволяли принять всерьез мрачное пророчество, в шутку высказанное Брайдом. Но судьба была неумолима, и Филлипсу действительно представилась первая и последняя возможность за всю его короткую жизнь передать новый сигнал. Четвертому помощнику Боксхоллу, как и многим другим на шлюпочной палубе, не давала покоя мысль о судне, стоявшем без движения неподалеку от «Титаника», тогда как суда, удаленные на десятки и сотни миль, предпринимали все, что было в их силах, чтобы прийти на помощь. Заботу о спасательных шлюпках он ненадолго передал другим и пошел на правое крыло мостика, чтобы самому удостовериться, не произошло ли каких изменений. Но все оставалось по-прежнему, как и тогда, когда его в первый раз известили о присутствии неизвестного судна. Невооруженным глазом на горизонте был виден лишь белый огонек, но в бинокль можно было отчетливо различить два топовых огня. Боксхолл прикинул, что расстояние до судна составляет около десяти миль. Казалось, оно так близко, что с ним можно связаться световыми сигналами по азбуке Морзе. Капитан согласился и приказал: – Передайте, пусть немедленно идут на помощь, мы тонем. Четвертый помощник схватил сигнальный фонарь и начал передавать. В какой-то момент ему показалось, что он увидел ответные сигналы, но, не сумев разобрать их, он в конце концов решил, что ошибся и то, что он увидел, было всего лишь мерцанием топового огня. Когда и на повторные сигналы не последовало никакого ответа, Боксхолл предложил капитану Смиту пустить сигнальные ракеты, которые уже принес рулевой Роу. Капитан вновь согласился и приказал пускать их через каждые пять-шесть минут. Через несколько секунд с правого крыла мостика взлетела первая ракета. Раздалось резкое шипение, сигнальная ракета взвилась высоко над мачтами к звездному небу, взорвалась и рассыпалась на множество ослепительно белых, медленно падавших звездочек. Неизвестное судно казалось настолько близким, что капитан Смит счел необходимым, помимо пуска сигнальных ракет, продолжить подавать и световые сигналы. Поскольку Боксхолл был занят ракетами, он спросил у Роу, умеет ли тот подавать сигналы светом. Рулевой ответил, что немного. Тогда капитан приказал ему постараться привлечь внимание неизвестного судна и, если оно ответит, передать ему, что «Титаник» тонет и просит его подготовить спасательные шлюпки. Так, между пуском ракет, не переставая, мигал сигнальный фонарь, но ответ, которого ждали с таким нетерпением, не приходил. Если до этой минуты кто-то на палубе «Титаника» еще не понимал всей серьезности ситуации, то сомнения мгновенно рассеялись, как только небо озарилось светом первой ракеты. Лоренс Бизли писал:
«Не стоит приуменьшать драматизм этой сцены: отделите ее, если вам удастся, от всех страшных событий, которые затем последовали, и представьте тихую ночь, неожиданно вспыхнувший свет над палубами, толпу кое-как одетых людей, огромные трубы и высокие мачты, высвеченные взметнувшейся ракетой; ее свет на мгновение позволил увидеть лица и прочесть мысли безропотной толпы. Каждый вдруг понял, и никому не надо было объяснять, что мы добиваемся помощи от кого-то, кто находится достаточно близко, чтобы заметить наши сигналы».
По-видимому, другой огромной трагедией этой столь богатой событиями ночи, помимо непосредственного столкновения «Титаника» с айсбергом, можно считать то, что кто-то действительно находился так близко, что видел отчаянные сигналы, но не придал им значения и не сделал того, о чем к нему взывали. Четвертый помощник капитана Боксхолл выпустил восемь ракет. По общепринятым правилам это означало, что «Титаник» на грани гибели. Но неизвестное судно никак не прореагировало.
Была полночь, когда на мостик «Калифорниан» пришел второй помощник капитана Герберт Стоун, чтобы принять вахту от третьего помощника Гроувза. У входа в рулевую рубку его остановил капитан Лорд и рассказал о неизвестном судне и о том, что оно уже примерно полчаса стоит неподвижно. Он приказал Стоуну следить за ним и немедленно сообщить, если судно начнет приближаться. После этого капитан ушел в штурманскую рубку. Там он какое-то время курил и читал. На мостике Гроувз тоже рассказал Стоуну о неизвестном судне, и оба офицера внимательно к нему присмотрелись. Стоун различил один топовый огонь, красный отличительный и один или два не очень ярких огня, которые он принял за освещенные окна или открытые двери. Стоун решил, что это небольшое грузовое судно, находящееся от них примерно в пяти милях. Гроувз сообщил также, что «Калифорниан» посылал судну световые сигналы, но не получил ответа. Потом третий помощник ушел с мостика. Сразу после его ухода Стоун тоже попытался связаться с судном с помощью сигнального фонаря, но безрезультатно. В четверть первого ночи на мостик пришел молодой практикант Джеймс Гибсон и принес кофе. Стоун рассказал ему, как тщетно пытался установить связь с незнакомым судном, и Гибсон с минуту пытался сделать то же самое. Никакого результата. В какую-то секунду ему показалось, что судно отвечает, но потом он решил, чт
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-26; просмотров: 1693; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.135.247.237 (0.014 с.) |