Уличный продавец газет в Лондоне с первыми сообщениям о гибели «титаника»

 

Шквал вопросов обрушился на нью-йоркские отделения ИММ и «Уайт стар лайн». Не переставая звонили телефоны, и начали поступать телеграммы практически со всего света. Десятки посетителей требовали подробности о масштабах катастрофы и информацию о судьбе своих близких. Вице-президент Ф. А. С. Франклин, не покидавший здания с момента получения сообщения о катастрофе, до последней минуты пытался поддерживать надежду, что человеческие жертвы невелики. В семь часов вечера до него добрались первые репортеры, которым Франклин растерянным голосом сказал:

– Господа, с прискорбием должен сообщить, что «Титаник» затонул в 2 часа 20 минут сегодня ночью.

Время шло, и страшная правда становилась все более реальной. В 20 часов 15 минут он сказал, что, вероятно, какое-то число людей погибло, на борту «Карпатии» только часть пассажиров «Титаника», но до сих пор нет сообщений от «Паризьен», который мог спасти других пассажиров. Только в 20 часов 45 минут он заявил:

– Боюсь, что потери велики.

И тут же добавил:

– Я верю, что сообщения, полученные нами по телеграфу из Галифакса, о том, что на «Паризьен» и «Вирджиниан» тоже находятся пассажиры, окажутся верными. Человеческие жертвы делают все случившееся очень страшным. Мы сможем возместить финансовые потери, но никогда не сможем вернуть к жизни погибших.

Около полуночи несокрушимый оптимист Ф. А. С. Франклин был на пределе. Слезы текли по его щекам, и он все время причитал:

– Я думал, что он непотопляем. Я исходил из утверждений самых лучших специалистов. Ничего не понимаю.

В 1 час ночи во вторник 16 апреля вокруг информационного щита газеты «Нью-Йорк таймс» на Таймс-сквер собралось более 4000 человек. Они напряженно вчитывались в каждое слово. Смелое решение главного редактора Карра Ван Анды опубликовать трагическое сообщение, пока в других газетах еще сомневались, резко повысило доверие общественности к «Нью-Йорк таймс».

Вскоре появился первый список спасенных пассажиров, и еще большая толпа осадила здание «Уайт стар лайн». Люди читали от руки написанный список, и со всех сторон раздавались плач и причитания тех, кто не нашел в нем своих близких. Появился и сын мультимиллионера Винсент Астор. Он прошел прямо в кабинет Франклина и после короткого разговора покинул его со слезами на глазах. Известие о том, что один из самых богатых людей Америки – Джон Джейкоб Астор – погиб, распространилось с быстротой молнии.

Толпа все росла, и для поддержания порядка пришлось вызвать еще нескольких полицейских. В эти минуты несчастья и скорби все оказались равны – мужчины и женщины, старые и молодые, богатые и бедные. Миссис Гуггенхейм убеждала сопровождавших ее знакомых, что, возможно, еще не все спасательные шлюпки обнаружены и что в какой-то из них может оказаться и ее муж. В здание судоходной компании прорвался брат У. Ф. Хойта, того самого бедняги, которого пятый помощник Лоу уже умирающим втащил в шлюпку № 14. Через несколько минут он выбежал из здания с криком:

– Боже мой, они все мертвы!

Список спасенных прочитали и две женщины – миссис Марвин и миссис Фаркэрсон. Первая была матерью девятнадцатилетнего Дэниела У. Марвина, вторая – матерью его жены. Молодые новобрачные возвращались на «Титанике» из свадебного путешествия. Миссис Фаркэрсон закричала от радости, увидев в списке имя своей дочери, но тут же осеклась – имени Дэниела У. Марвина в списке не было.

Утром во вторник 16 апреля не только американские газеты, но и газеты всего мира сообщили миллионам читателей, что самое большое и самое роскошное судно в мире затонуло, причем погибло около тысячи пятисот пассажиров и членов команды. На «Титанике» плыли представители многих стран, поэтому в траур погрузились города и села почти всего мира.

Но тяжелее всего переживали трагедию в США и Великобритании. Перед зданием «Уайт стар лайн» в Нью-Йорке уже с раннего утра начала собираться многочисленная толпа. Несколько полицейских, дежуривших там, потребовали подкрепления: обстановка накалялась. Стоило появиться у входа кому-нибудь из служащих компании, как толпа тут же принималась обвинять его в том, что все они лжецы и скрывали истинное положение дел даже тогда, когда все уже было известно. Тем временем внутри здания служащие информировали медленно продвигавшуюся очередь друзей и родственников о тех, кто спасся. Правда, в большинстве случаев они с сожалением вынуждены были сообщать, что имя того, о ком спрашивали, в списках не значится, но маленькую надежду оставляли, говоря, что «Паризьен» и «Вирджиниан» могли подобрать еще кого-нибудь из пострадавших. Однако это было слабым утешением. Во второй половине дня представитель компании «Уайт стар лайн» известил, что зафрахтовано судно «Маккей-Беннетт», стоявшее в то время на якоре в Галифаксе, для тщательного обследования района катастрофы. Поиски будут вестись до тех пор, пока будет оставаться хотя бы малейшая надежда, даже если это займет несколько недель. На следующий день «Маккей-Беннетт» снялся с якоря. Но его команда, увидев ряды гробов, стоявших на палубе, не прониклась оптимизмом служащих компании.

Другая толпа окружила нью-йоркское здание компании «Кунард», которой принадлежала «Карпатия». Вопросы об именах спасенных становились все более настойчивыми и решительными. Люди, беспокоившиеся о судьбе своих близких, теряли терпение. Однако генеральный представитель компании не мог дать удовлетворительного ответа, хотя и делал все, что было в его силах. Только во вторник он отправил «Карпатии» пять радиограмм, в которых просил капитана Рострона сообщить новые подробности, но «Карпатия» молчала. Судно было слишком далеко в океане. Поэтому в распоряжении компании имелись лишь неполные списки пассажиров I и II классов, неточные и полные ошибок. Пока никто не мог сказать с абсолютной уверенностью, кто погиб, а кто выжил.

В этой ситуации по указанию президента Соединенных Штатов Говарда Тафта два крейсера, «Честер» и «Сейлем», направились в район к югу от Ньюфаундленда. В их задачу входило изучение района гибели «Титаника», установление радиосвязи с «Карпатией» и уточнение списка спасенных. Многие подозревали, что президент Тафт, отправив два военных корабля, заботился прежде всего о судьбе своего друга и адъютанта майора Арчибальда Батта.

 

Для Британской империи вторник 16 апреля стал черным днем. Известие о столкновении «Титаника» с айсбергом, полученное накануне, вызвало большое беспокойство, но во второй половине дня от американцев поступила информация, что команда и пассажиры спасены и судно буксируется в порт. Это несколько успокоило.

Но уже на следующий день утром тысячи британцев прочли в газетах страшные сообщения, что «Титаник» затонул и вместе с ним две трети пассажиров и команды. Тень гигантской трагедии легла на всю страну. Днем в палате общин выступил премьер-министр Аскуит и зачитал короткое заявление министерству торговли, сделанное компанией «Уайт стар лайн». Воцарилась гробовая тишина. Аскуит дочитал документ и сказал:

– Боюсь, мы должны быть готовы к одному из тех страшных событий, которым покарало нас Провидение. Его нельзя было предвидеть, оно приводит в ужас, и мы не способны выразить словами наши чувства. В этот момент я могу лишь восхищаться тем, что не были нарушены лучшие морские традиции: добровольная самоотверженность одних позволила спастись другим. Хочу выразить самое горячее, идущее от сердца участие всего народа тем, кто потерял своих самых близких и самых дорогих.

В тот день газета «Стар» писала: «Со слепой доверчивостью мы приняли хвастливое заверение, что „Титаник“ непотопляем. Горе! Все оказалось иллюзией». Газета «Таймc» на следующий день отмечала: «Это катастрофа, аналогов которой нет в истории морского судоходства».

На всех зданиях судовых компаний на улице Кокспер были приспущены флаги. Поскольку среди пассажиров III класса «Титаника» было много лондонцев, вход в здание «Оушеник хауз», где размещалась контора «Уайт стар лайн», находился в осаде. В здание входили мужчины с мрачными и серьезными лицами и женщины, одетые в черное. Внутри, в зале, был установлен большой стенд, и на нем выделялась надпись: «Спасено 675 человек». В течение дня постепенно поступали списки спасенных, но в них значились фамилии пассажиров только I и II классов, поэтому большинство вопросов, задаваемых с тревогой и надеждой, пока оставалось без ответа.

Еще более драматическим было положение в Саутгемптоне: основная часть команды несчастного судна состояла из жителей этого города. Катастрофа непосредственно коснулась минимум шестисот семей. На всех общественных зданиях в городе, на зданиях всех портовых контор и на всех судах, стоявших на якоре, были приспущены флаги. К докам и зданию компании «Уайт стар лайн» на улице Кеньют шли толпы. Все хотели получить хоть какую-нибудь информацию о судьбе своих близких, но сообщений не было. Даже ночью улица не пустовала. Женщины, закутавшись в шали, в скорбном молчании терпеливо ждали, не выйдет ли кто-нибудь из служащих и не сообщит ли новости. Наступало новое утро, но ничего не менялось.

После первых оптимистических сообщений из Америки, что ничего страшного не произошло, известие о гибели судна и больших человеческих жертвах было воспринято всеми как тяжелый удар, и по Великобритании прокатилась волна гнева. Газета «Кроникл» требовала, чтобы правительство начало расследование для выявления организаторов ложных сообщений, и настаивала: «Никогда не должна повториться подобная оргия лицемерия, какая разыгралась по этому поводу в Америке». Другая британская газета задавала вопрос: «Кто распространил фальшивую информацию и с какой целью? Были ли это безответственные измышления американских репортеров, пытавшихся из полуправдивых слухов сделать сенсацию, или следует предположить худшее: это был продуманный план повлиять на страховые тарифы?»

Со вторника 16 апреля до вечера 17 апреля у американских журналистов не было более точной информации о катастрофе и о судьбе пассажиров и команды «Титаника». Поскольку трагедия большого судна полностью отодвинула на второй план все другие события, а интерес общественности, жаждавшей сообщений, надо было удовлетворять, в десятках газет появились размышления и комментарии морских экспертов и конструкторов судов. Все, что было хоть как-то связано с роковым плаванием, было опубликовано.

Адмирал Джордж Дьюи, герой американо-испанской войны 1898 года, написал в газете «Вашингтон пост»:

 

«Думаю, каждый, кто путешествует по Северной Атлантике, рискует жизнью. Что касается меня, я лучше совершил бы кругосветное путешествие на хорошо оснащенном военном корабле, чем отправился бы в плавание по Северной Атлантике на пассажирском судне. Погоня за прибылями настолько велика, что я с искренним сожалением должен заявить: человеческая жизнь при этом вообще не принимается в расчет».

 

Другой американский адмирал, Ф. Э. Чэдвик, направил в газету «Нью-Йорк ивнинг пост» свой отзыв о катастрофе, в котором писал:

 

«Гибель „Титаника“ вызвана безрассудным пренебрежением к правилам навигации. Несмотря на то что капитан был своевременно предупрежден, он шел полным ходом навстречу опасности, которой легко мог избежать. Это достойный сожаления, но основной факт и причина случившегося».

 

Известный американский конструктор судов Роберт Стокер, познакомившись с техническими данными «Титаника» и приняв во внимание время, через которое тот после столкновения затонул, пришел к выводу, что в минуту, когда судно наткнулось на айсберг, оно должно было идти полным ходом, а его водонепроницаемые переборки, по всей вероятности, разорвались от носовой части до кормы. Большой общественный резонанс вызвала информация Гидрографического управления в Вашингтоне, из которой следовало, что капитан «Титаника» знал о ледовой опасности. Эта информация основывалась на радиограмме, которую в день столкновения «Титаник» передал береговым станциям и которая повторяла сообщение немецкого судна «Америка» о наличии айсбергов в координатах 41°27’ северной широты и 50°08’ западной долготы. Речь шла о районе, удаленном всего на двенадцать с половиной миль от места, где «Титаник» через несколько часов после отправки радиограммы затонул.

Следующее важное заявление сделал капитан французского судна «Турин», сообщивший, что уже 12 апреля по радио обращал внимание капитана Смита на дрейфующие айсберги по курсу «Титаника», за что Смит передал ему благодарность.

Но больше всего американскую общественность возмутило сообшение о том, что «Титаник» не был оснащен достаточным количеством спасательных средств. Карр Ван Анда, главный редактор «Нью-Йорк таймc», первым огорошивший Америку известием о гибели «Титаника», теперь преподнес новую сенсацию. Во вторник 16 апреля «Нью-Йорк таймc» в своем утреннем выпуске сообщила, что причиной ужасающих человеческих жертв явилась нехватка спасательных шлюпок. Одновременно газета разъяснила, что главную вину за это несет британское министерство торговли. В 1894 году министерство издало постановление, по которому торговые суда водоизмещением более 10 000 тонн должны иметь не менее шестнадцати спасательных шлюпок, подвешенных на шлюпбалках. Когда это предписание вступило в силу, самым большим судном на трансатлантических линиях была «Лукания» компании «Кунард» – 12 952 брт. В 1912 году океан уже бороздили пассажирские суда в несколько раз большие, чем «Лукания», способные перевозить тысячи людей. Но предписание об обязательном количестве спасательных шлюпок осталось прежним – шестнадцать. Судоходные компании, руководствуясь собственными решениями, могли увеличивать их количество, но такое случалось редко или вообще не случалось, поскольку это, с одной стороны, означало увеличение расходов, а с другой – сокращало грузоподъемность: дополнительные шлюпки утяжеляли судно. Поэтому и на огромном «Титанике» компания «Уайт стар лайн» добавила к обязательным шестнадцати только четыре небольшие складные шлюпки. Следовательно, для более чем тысячи человек мест в спасательных шлюпках не было, даже если бы они были загружены полностью. По иронии судьбы на «Титанике» были установлены шлюпбалки фирмы «Уэлин» самой современной конструкции, и на каждой из них могли быть подвешены две или даже три спасательные шлюпки. Сначала думали расположить шлюпки в два ряда, но потом решили, что для соблюдения требования министерства торговли достаточно будет и одного ряда. Почти достоверно известно, что ответственным за это окончательное решение был прежде всего Дж. Брюс Исмей.

То, что на «Титанике» мало спасательных шлюпок, не было тайной для людей сведущих и специалистов. Понимал это и капитан Смит, что явствует из беседы, которая состоялась у него с видным предпринимателем Гленном Марстоном, возвращавшимся из Европы в Америку на «Олимпике» (тогда им командовал Смит). Марстон был человеком наблюдательным и часто пересекал Атлантику, поэтому он обратил внимание на недостаточное оснащение «Олимпика» спасательными шлюпками. На это капитан ответил:

– Если бы это судно натолкнулось на затонувший остов корабля или айсберг и начало бы тонуть, мы смогли бы спасти не более трети пассажиров. «Титаник» оснащен не лучше.

Александр Карлайл, ведущий сотрудник верфи «Харленд энд Волфф», принимавший активное участие в конструировании «Титаника», предлагал снабдить его не двадцатью, а пятьюдесятью большими шлюпками, поскольку не верил, что существуют непотопляемые суда. Его предложение было отвергнуто, и Карлайл часто слышал от коллег:

– Пока министерство торговли и правительства других стран не будут требовать, чтобы на судах имелось достаточное количество спасательных шлюпок, сами судовладельцы такое увеличение веса не одобрят.

Недостаточное оснащение спасательными шлюпками новых огромных судов компании «Уайт стар лайн» критиковал задолго до катастрофы и американский морской эксперт И. К. Роден. В журнале «Нейви» он писал: «Если на судне случится пожар или оно начнет тонуть, здравый рассудок подсказывает, что в интересах обеспечения безопасности пассажиров и команды на борту необходимо иметь столько шлюпок, чтобы в них можно было разместить всех находящихся на судне людей». Теперь слова Родена вспомнили. Едва эти сведения стали достоянием широкой общественности, американские газеты развернули острую антибританскую кампанию. Если в Великобритании и раздавались критические слова в адрес американцев, то они ни в какое сравнение не шли с потоком упреков и обвинений, обрушившихся на головы британцев со стороны США. Министерство торговли Великобритании и судовладельцы обвинялись в безответственности, которая стала причиной самой крупной морской катастрофы в истории. Еще во вторник 16 апреля в одной из ведущих вечерних газет появилось заявление бизнесмена-судостроителя Хьюго П. Фрэра, утверждавшего:

 

«Если бы „Титаник“ находился под надзором правительства Соединенных Штатов, его владельцы обязаны были бы оснастить судно как минимум 42 спасательными шлюпками, в которых могли бы разместиться 2367 человек. Английские правила устарели и отстают от реальности».

 

Одновременно группа влиятельных издателей во главе с Морганом Гейблом из газеты «Питсбург газет таймс» потребовала, чтобы конгресс Соединенных Штатов заставил англичан принять такие меры, которые обеспечили бы безопасность пассажиров, преодолевающих Атлантику на британских судах. Адмирал Джордж Дьюи четко и вразумительно обосновал это требование:

– Самое ужасное в этой роковой истории то, что большинство утонувших оказались американцами, и мы, американцы, бесспорно, имеем определенное право говорить об этом… Я искренне надеюсь, что конгресс уделит внимание проблеме безопасности пассажиров трансатлантических судов.

Пока англичане и американцы обвиняли друг друга, а газеты обеих стран впадали в истерику, точная информация, которую ждали миллионы людей по обе стороны Атлантики, все еще отсутствовала – прежде всего достоверные данные о спасенных. Американская печать подвергла язвительной критике и капитана «Карпатии», якобы не желавшего отвечать на вопросы, хотя его судно подошло к берегам Америки и могло установить связь с береговыми станциями. Появились предположения о цензуре, которую кто-то осуществляет на палубе «Карпатии», и даже совершенно абсурдные слухи о том, что радисты Коттэм и Брайд вместо того, чтобы передавать важную информацию, понапрасну тратят эфирное время и записывают результаты бейсбольных матчей. Капитан Рострон в своих воспоминаниях ясно дает понять, что «Карпатия» ввиду ограниченной мощности своей радиостанции не могла поддерживать связь с побережьем до полудня среды 17 апреля.

Но уже утром в тот день некоторые американские газеты опубликовали сообщения, окончательно лишившие надежды всех, кто еще верил, что спаслись не только те, кого подобрала «Карпатия», но и те, кого подобрали другие суда. Капитан «Олимпика» Х. Дж. Хэддок запросил по радио нью-йоркское отделение «Уайт стар лайн»:

 

«Прошу опровергнуть или подтвердить слухи, что на „Вирджиниан“ находятся некоторые из пострадавших пассажиров „Титаника“. Я убежден, что все пострадавшие находятся на борту „Карпатии“».

 

«Вирджиниан» быстро откликнулась и сообщила, что она пришла на место катастрофы слишком поздно, чтобы суметь кого-то спасти. Такое же сообщение поступило и с судна «Паризьен». Его капитан радировал, что из-за холодной погоды даже те, кому удалось после гибели «Титаника» удержаться на плавающих обломках, должны были погибнуть.

В среду вскоре после полудня «Сейлем», один из крейсеров, высланных президентом Тафтом, установил связь с «Карпатией». Радисты Коттэм и Брайд смогли сообщить фамилии спасенных пассажиров III класса, а также тех, кто, несомненно, погиб. Имена погибших записывал в радиорубке на крыше нью-йоркского небоскреба Уонамейкера радист Дэвид Сарнофф, практически не отходивший от приемника с понедельника, когда впервые поймал сообщение о гибели «Титаника». Нет оснований не верить его заявлению, которое он сделал позднее, что у него сжималось сердце от скорби и сострадания, когда он записывал фамилию за фамилией в длинные столбцы. Когда «Сейлем» установил связь с «Карпатией», произошел неприятный инцидент. Радист крейсера запросил «Карпатию» о судьбе майора Арчибальда Батта и намекнул, что эту информацию требует лично президент Тафт. Но «Карпатия» даже не подтвердила приема этого вопроса. Причина так никогда и не была установлена. Возможно, радист «Карпатии» вообще не слышал вопроса. Впоследствии он жаловался на хаос, царивший в эфире во время приближения судна к берегу, и на низкую квалификацию радиста «Сейлема». Но главные редакторы американских газет сделали собственные выводы. «Сан-Франциско экзэминер» вышла с аршинным заголовком: «Спасательное судно отвергло вопрос президента Тафта». Остальные газеты не отставали. Вновь начали высказываться предположения, что кто-то на «Карпатии» подвергает радиограммы цензуре и это кому-то нужно. Подозрения пали на генерального директора «Уайт стар лайн» Брюса Исмея.

В среду в обеих палатах американского конгресса состоялись слушания. В связи с катастрофой «Титаника» палате представителей было предложено спешно обсудить пять законопроектов, которые в законодательном порядке предписывали бы обеспечивать океанские суда необходимым количеством спасательных шлюпок. В сенате внимание к трагической судьбе судна привлек Уильям Смит – сенатор от штата Мичиган

Жизненный путь Уильяма Олдена Смита – это хрестоматийный пример карьеры «бедного парня, который прославился», доказательство того, что в Америке всякий, кто достаточно трудолюбив, усерден и настойчив, может добиться успеха. Уильям Олден Смит родился в 1859 году в небольшой деревушке штата Мичиган. Ему было двенадцать лет, когда семья переселилась в город Гранд-Рапидс, где его отец получил работу на мебельной фабрике. Но вскоре отец тяжело заболел, и молодой Уильям вынужден был уйти из школы и начать работать. Вначале он разносил газеты, а по вечерам доставлял телеграммы компании «Уэстерн юнион». Но потом он решил «стать самостоятельным» – принялся продавать на улицах Гранд-Рапидса пакетики с жареной кукурузой. Он проявил себя настоящим мужчиной и оказался в состоянии обеспечивать всю семью, к тому же стал очень популярен в городе, и, когда ему исполнилось девятнадцать лет, местные жители помогли ему получить место посыльного в законодательном органе штата Мичиган. Это позволило Уильяму Смиту впервые увидеть притягательный мир политики. В двадцать один год он начал изучать право, через три года был принят в совет адвокатов и вместе с двумя коллегами основал собственную контору. Смит специализировался в вопросах, связанных с эксплуатацией железных дорог, и достиг в этой области репутации отличного специалиста. Одновременно он сделал первые шаги в политической карьере. В 1886 году он стал членом мичиганского центрального комитета республиканской партии, в 1894 году выдвинул свою кандидатуру в конгресс Соединенных Штатов и уже на следующий год заседал в палате представителей в качестве одного из самых молодых ее членов. В 1907 году он был избран в Сенат от штата Мичиган.

Невысокого роста, коренастый, с гривой густых, рано поседевших волос и убедительным и проникновенным голосом, Уильям Олден Смит быстро стал известен как блестящий оратор и смелый политик. Он выделялся бескомпромиссностью в отстаивании идей, в правильности которых был убежден. С годами это позволило ему приобрести друзей и почитателей, но – и непримиримых врагов.

16 апреля на рабочем столе в кабинете сенатора Смита на четвертом этаже здания Сената в Вашингтоне выросла стопка газет, первые страницы которых пестрели выразительными заголовками, сообщавшими о гибели самого большого и самого роскошного судна в мире. Часто мелькали имя и фотография седоволосого капитана «Титаника». Сенатор Смит не мог не вспомнить, как шесть лет назад они с сыном совершали путешествие в Европу на пароходе «Балтик», которым командовал тогда Э. Дж. Смит. В качестве одного из почетных пассажиров он был приглашен к столу капитана, и у них состоялся долгий разговор, в котором они коснулись и вопроса безопасности больших судов. Капитан пригласил сенатора с сыном на мостик, познакомил с дистанционной системой закрытия герметичных дверей на водонепроницаемых переборках, показал им все судно и ответил на все вопросы, интересовавшие американского политика. Капитан Смит произвел тогда на сенатора очень хорошее впечатление, ему показалось, что это грамотный, полностью осознающий свою ответственность человек, на чем сегодня настаивали и некоторые журналисты.

Что же произошло на гигантском судне посреди забитого льдами океана, если его первый рейс завершился подобной трагедией? Почему не было принято во внимание предостережение о ледовой опасности, почему оказались возможными такие человеческие жертвы? Все эти вопросы не давали сенатору покоя. И, как это свойственно энергичному и упрямому человеку, Смит решил действовать и найти ответ. А если уж сенатор принимал решение, он с головой уходил в работу. Прошло немного времени, и он установил, что президент Соединенных Штатов, 160-килограммовый любитель конфет Уильям Говард Тафт, кроме заботы о судьбе своего друга и советника майора Арчибальда Батта, ничего не собирается предпринимать в связи с самой крупной морской катастрофой в истории. Правда, палата представителей в спешном порядке обсудила несколько общих законов, регулировавших некоторые аспекты морских перевозок. И все. Поэтому сенатор Уильям Олден Смит решил взять инициативу в свои руки.

Уже во вторник 16 апреля он подготовил проект резолюции, требовавшей начала официального расследования обстоятельств катастрофы. В среду на заседании сената Смит официально внес на обсуждение свой проект. Он требовал, чтобы был создан следственный подкомитет, наделенный правом вызывать для допроса членов команды «Титаника», переживших катастрофу, а также сотрудников компании «Уайт стар лайн».

В сенате действовали два постоянных комитета, которые могли бы заняться определением ущерба, нанесенного гибелью «Титаника»: комитет по торговле и комитет по внешним контактам. Необходимо было решить, какой из них является наиболее подходящим. Смит предложил комитет по торговле, поскольку в его компетенцию входили вопросы морского транспорта и вопросы безопасности на море, и предложил поручить этому комитету создать следственный подкомитет. Сенат единогласно одобрил рекомендацию Смита.

Вскоре сенатор Кнут Нельсон, председатель комитета по торговле, сообщил об образовании следственного подкомитета во главе с Уильямом Олденом Смитом, которому и было поручено представить список членов подкомитета. Смит, учитывая некоторые политические аспекты и профессиональные возможности будущих членов подкомитета, назвал следующих: сенаторов Джонатана Борна из Орегона, Фрэнсиса Дж. Ньюлендса из Невады, Дункана Флетчера из Флориды, Фьюнифолда Симмонса из Северной Каролины, председателя национальной комиссии по транспорту Теодора Бертона из Огайо и председателя комитета палаты представителей по морским делам Джорджа Перкинса из Калифорнии.

Теперь предстояло решить самый деликатный вопрос: будет ли предоставлено право следственному подкомитету вызывать и допрашивать, а при необходимости и принуждать давать показания, граждан иностранного государства, в данном случае Великобритании. Без этого условия подкомитет не мог выполнить свою задачу, поскольку почти все наиболее важные свидетели – члены команды и представители судоходной компании – были гражданами Великобритании. Этот принципиальный вопрос предстояло решить министру торговли и труда. И такое право он предоставил, заявив при этом, что судоходная компания, суда которой заходят в американские порты, с точки зрения права обязана предоставлять информацию, касающуюся обстоятельств, приведших к гибели американских граждан. Кроме того, общественность решительно потребовала, чтобы и ответственные британские лица дали необходимые объяснения. В среду 17 апреля было принято решение об организации, полномочиях и составе следственного подкомитета, о чем Вашингтон сделал официальное сообщение. Подкомитет должен был приступить к работе сразу же, как только «Карпатия» с пострадавшими придет в нью-йоркский порт. Но произошло событие, заставившее сенатора Смита действовать без промедления.

Члены команды «Титаника», которым удалось спастись и которые находились теперь на палубе «Карпатии», хотели – так по крайней мере сообщала британская пресса – как можно скорее вернуться в Англию. Это желание было вполне естественным и понятным, особенно у тех, кого ждали в Англии родственники, уже ничему не верившие после потока противоречивых сообщений.

В Нью-Йорке готовилось к выходу в море судно «Седрик» компании «Уайт стар лайн», которое в соответствии с расписанием должно было отплыть в четверг. Но точно определить, придет ли «Карпатия» в Нью-Йорк до его отплытия, было нельзя, поэтому офицеры «Титаника» попросили Дж. Брюса Исмея вмешаться. Тот без промедления отправил в Нью-Йорк вице-президенту треста ИММ Ф. А. Франклину следующее распоряжение:

 

«Весьма желательно, чтобы команда „Титаника“, находящаяся на борту „Карпатии“, вернулась домой в самое ближайшее время. Предлагаю задержать выход „Седрика“ до пятницы, если у вас нет оснований, которые могли бы этому воспрепятствовать. Я сам намерен воспользоваться им для возвращения. Прошу выслать для меня на „Седрик“ одежду и обувь. Пожалуйста, ответьте».

 

Вскоре после этого было отправлено новое распоряжение:

 

«Для команды „Титаника“ очень важно, чтобы вы задержали „Седрик“ до пятницы. Ответьте».

 

И наконец, третье распоряжение:

 

«Считаю предельно неразумным задерживать команду „Титаника“ до воскресенья. Настойчиво рекомендую задержать „Седрик“ хотя бы до полуночи».

 

Все эти три распоряжения были подписаны словом «Yamsi», кодовой подписью, которой Исмей помечал свои личные распоряжения. И все они были перехвачены радиостациями американского военно-морского флота. В четверг с ними ознакомился сенатор Смит. Разумеется, они вызвали подозрение: генеральный директор «Уайт стар лайн», чтобы не отчитываться перед официальными органами и общественностью США и скрыть свою роль в случившемся, предпочитает вместе с членами команды как можно скорее исчезнуть из Соединенных Штатов и, даже не ступив на американскую землю, вернуться в Англию. Этого сенатор Смит допустить не мог. Он тут же позвонил в Белый дом и записался на прием к президенту Тафту.

При встрече президент заверил его, что предложение о создании следственного подкомитета он одобрил и сделает все, чтобы расследование оправдало ожидания американской и мировой общественности. Сенатор вновь коснулся жгучего вопроса о праве подкомитета вызывать и допрашивать британских граждан. Президент подтвердил, что, пока они находятся на территории Соединенных Штатов, проблем быть не может; такой же точки зрения придерживается и генеральный прокурор, с которым он обсуждал этот вопрос. Президент заметил, что, учитывая обстоятельства трагедии, у британских официальных инстанций вряд ли будут какие-либо возражения. Сенатор Смит выдвинул три требования. Во-первых, чтобы министр торговли и труда Чарлз Нагель, в компетенцию которого входили текущие дела переселенцев, сопровождал его в Нью-Йорк и оказал содействие в приеме спасенных пассажиров, плывших на «Титанике» III классом. Президент не возражал. Во-вторых, чтобы генерал Джордж Улер, выполнявший функции государственного инспектора по эксплуатации пассажирских судов, присоединился к учрежденному сенатскому подкомитету и в ходе расследования давал профессиональные рекомендации. Тафт вновь согласился. И, в-третьих, чтобы в Нью-Йорке он смог воспользоваться таможенным судном министерства финансов и подняться на палубу «Карпатии» до того, как судно станет на якорь; эти меры, как он считал, должны воспрепятствовать возможному бегству Брюса Исмея и уходу от участия в расследовании. И на это у Тафта не было возражений, он пообещал в течение дня обсудить все детали с министром финансов.

После беседы с президентом Смит вернулся в здание сената и провел первое заседание подкомитета. Он ознакомил его членов с ходом переговоров в Белом доме и необходимостью поездки в Нью-Йорк для первого допроса свидетелей. Но оказалось, что из шести сенаторов только один Фрэнсис Ньюлендс согласен участвовать в работе. Джонатан Борн и Дункан Флетчер из-за служебной занятости не могут отправиться в Нью-Йорк, а семидесятитрехлетний Джордж Перкинс объяснил свой отказ плохим состоянием здоровья. Фьюнифолд Симмонс с возмущением заметил, что сенаторам Соединенных Штатов не пристало колесить по стране, чтобы допрашивать каких-то иностранцев. Темпераментный Смит отреагировал очень резко, и спор, подоплекой которого были давнишние политические разногласия, завершился отказом Симмонса участвовать в работе подкомитета, чего Смит категорически не принял. И получилось так, что из шести членов подкомитета в Нью-Йорк со Смитом поехал только один.

Это неприятное обстоятельство не смогло заставить сенатора отказаться от выполнения поставленной задачи, и он с еще большей энергией приступил к осуществлению своей миссии. Он вызвал руководителя службы порядка сената полковника Дэниела Рэнсдейла и попросил его обеспечить прибытие в Вашингтон британских граждан, которых в рамках своего расследования он хотел допросить. Полковник не пришел в восторг от просьбы сенатора – речь шла о необычном задании. В конце концов после некоторых колебаний он согласился выполнить это поручение, но только в том случае, если ему официально прикажут. Однако Смит опасался, что в решающий момент полковник откажется, а ему ничего не хотелось пускать на волю случая. Самое худшее заключалось в том, что до отхода специального поезда в Нью-Йорк оставалось всего полтора часа. Как нельзя более кстати в кабинете у Смита оказался его старый приятель Джо Бейлисс – шериф из штата Мичиган. В Вашингтоне у него были кое-какие дела, он заскочил к сенатору на минуту – и дело было сделано. Несмотря на все возражения шерифа, сенатор тут же подключил его к Рэнсдейлу в качестве помощника и приказал быть на перроне в 15 часов 30 минут. Растерянный шериф едва успел отправить домой телеграмму, и Смит завладел им на несколько дней.

Несмотря на то, что поездку в Нью-Йорк Смит старался сохранить в тайне, это ему не удалось. И когда он вместе с сенатором Ньюлендсом, генералом Улером, полковником Рэнсдейлом и своим личным секретарем прибыли на вокзал, там их уже ждала толпа репортеров. Смит коротко рассказал о своей беседе с президентом Тафтом и заявил:

– Если представители компании «Уайт стар лайн» хотят пользоваться американскими портами и сохранить доверие американского народа, они должны занять открытую и честную позицию по отношению к мерам, принимаемым конгрессом.

На вопрос, намерен ли он арестовать Брюса Исмея, Смит ответил, что следственный подкомитет не собирается прибегать к столь жестким санкциям и будет действовать осторожно и продуманно. После этого поезд тронулся. В соседнем вагоне ехал министр Чарлз Нагель. Президент Тафт сдержал слово и в отношении таможенного катера: на первой же остановке Смиту вручили телеграмму, в которой сообщалось, что катер в Нью-Йорке подготовлен.

В 21 час 7 минут поезд прибыл на Пенсильванский вокзал, где портовые чиновники проинформировали сенатора, что «Карпатия» на подходе к порту.

 

С приближением «Карпатии» к американским берегам ожидавших на берегу все больше охватывало волнение. В среду к вечеру судно оказалось в пределах досягаемости береговых радиостанций Новой Англии. К передачам государственных станций присоединились десятки радиолюбителей, и в эфире воцарилась неразбериха. Каждый хотел первым получит<