Дж. Брюс Исмей дает показания британской следственной комиссии

 

Брюса Исмея допрашивали в течение двух дней. Ему пришлось ответить на многие каверзные вопросы, и некоторые из них были весьма неприятны. Тем не менее расследование в Лондоне оказалось для него несравненно более легким, чем в Соединенных Штатах. Однако кое-что всех удивило. Рассказывая о событиях той трагической ночи, он заявил, что из своей спасательной шлюпки видел какой-то огонь слева от носовой части тонущего «Титаника». Гребцы попытались приблизиться к нему, но на рассвете огонь исчез. Исмей обратился к лорду Мерси:

– Простите, что я говорю об этом, но мне кажется, это был не пароход, я уверен, что это было парусное судно.

Лорд Мерси тут же насторожился и засыпал Исмея вопросами.

 

Мерси. Насколько я вас понимаю, вы считаете, что это был не «Калифорниан»?

Исмей. Уверен, что нет.

Мерси. Мне жаль, что я это слышу.

Исмей. Но ведь установлено, что «Калифорниан» или судно, которое считают «Калифорниан», было видно справа от «Титаника». Огонь же, который видел я, был слева.

Мерси. Речь вообще не идет о том, с какой стороны он был. Вы уверены, что судно, за огнями которого вы так долго наблюдали, не было «Калифорниан»?

Исмей. Нет.

 

Этот ответ окончательно вывел Мерси из равновесия.

– Я думал, что вы в этом уверены, – сказал он наконец.

– Нет, я говорил об огне, к которому мы гребли, но я не уверен, что это был огонь «Калифорниан»… Это был один-единственный огонь, который я видел, – уточнил Исмей.

В этот момент в допрос включился генеральный прокурор сэр Руфус Айзекc:

– Ведь «Калифорниан» – судно вашей компании, компании, президентом которой вы являетесь?

– С финансовой точки зрения, да. Но что касается вопросов его эксплуатации, я к этому не имею отношения, – спокойно ответил Исмей.

Лорду Мерси очень мешало то обстоятельство, что Исмей поставил под сомнение предположение о «Калифорниан» как о единственном судне, которое в критический момент находилось вблизи «Титаника», поэтому на следующий день он допросил его вторично. Но ему лишь удалось заставить Исмея повторить, что на основании показаний свидетелей, которые он слышал, и прочитанного в газетах он допускает, что на «Калифорниан» видели ракеты «Титаника». Однако это ничего не изменило в его первоначальном утверждении, что лично ему об огнях какого-то судна вблизи «Титаника» неизвестно.

19 июня допрашивали капитана «Карпатии» Рострона. Но перед началом слушаний представитель владельцев «Калифорниан» зачитал заявление, сделанное Ростроном еще в Нью-Йорке. В нем говорилось:

 

«Я подошел к точке с координатами „Титаника“… В пять часов было уже достаточно светло, чтобы видеть весь горизонт. К северу, в семи-восьми милях от нас, мы увидели два судна. Одно из них имело четыре мачты и одну трубу, другое – две мачты и одну трубу. Я никогда до этого не видел „Маунт Темпль“ и потому не мог узнать его. „Калифорниан“ я впервые увидел около восьми часов утра 15 апреля. Он был в пяти-шести милях к западу-юго-западу и шел по направлению к нам. „Карпатия“ в это время уже находилась в координатах „Титаника“, переданных по радио… Ночью, еще до того, как мы достигли координат „Титаника“, мы отчетливо видели топовые огни другого судна, находившегося между нами и „Титаником“. Было 3 часа 15 минут… Один из офицеров подтвердил под присягой, что тоже видел один из бортовых отличительных огней…»

 

Капитан Рострон подтвердил правильность процитированного заявления. Получалось, что еще три неизвестных судна находились в районе катастрофы в ночь с 14 на 15 апреля! Но, как и в случае, когда капитан «Маунт Темпля» упомянул о судне и шхуне, лорд Мерси остался безучастным, будто ничего не слышал. У него была своя версия, и в ней имелось место только для одного судна – «Калифорниан».

К концу июня допросы свидетелей были завершены, и юристы произнесли свои заключительные речи. В них они представили собственные позиции по наиболее важным вопросам, которыми занималось следствие и которые касались их клиентов. Но самым первым выступил лорд Мерси и высказал свое мнение по поводу действий капитана Э. Дж. Смита. Это имело решающее значение. Если бы было признано официально, что капитан Смит проявил явную халатность, то на судоходную компанию, служащим которой он являлся, легла бы полная ответственность со всеми вытекающими из нее юридическими и моральными последствиями. Но Мерси ни в коем случае не мог позволить делу зайти так далеко. Поэтому он обявил, что будет лично очень тщательно следить за тем, чтобы никто не смел обвинять человека, пока его вина не будет доказана полностью, и намерен всесторонне взвесить все, что выявлено в отношении капитана Смита. Далее он сказал, что, если капитан «Титаника» действовал так же, как и капитаны других судов, курсирующих по этой трассе, тогда его действительно будет очень трудно обвинить в небрежности. Но даже такая решительная позиция лорда Мерси не смогла помешать резкой критике со стороны некоторых юристов в адрес капитана Смита, компании «Уайт стар лайн» и министерства торговли.

Клемент Эдвардc, представлявший союз докеров, прежде всего указал на серьезную оплошность, допущенную в ходе плавания «Титаника». Он напомнил, как Брюс Исмей еще в Куинстауне в отсутствие капитана обсуждал со старшим механиком вопрос об увеличении скорости, и это планировалось на понедельник 15-го и вторник 16 апреля. Он вновь спросил, почему капитан Смит передал радиограмму с судна «Балтик» Исмею и не объясняется ли это тем, что капитан судна таким образом убедительно давал понять, что уважает особое положение, которое генеральный директор компании занимает на «Титанике». В заключение Эдвардс заявил, что, проигнорировав радиограмму, в которой сообщалось о ледовой опасности, и сохранив высокую скорость, капитан или первый помощник Мэрдок допустили преступную безответственность.

И Томас Скэнлен, представлявший Национальный союз моряков и кочегаров, видел причины катастрофы в пренебрежении правилами судовождения и низкой дисциплине на судне, что особенно сказалось в условиях чрезвычайных обстоятельств той ночи. Он уделил внимание и нехватке спасательных средств на «Титанике», и неудовлетворительной подготовке команды при проведении спасательных работ, сказал, что за это министерство торговли несет еще большую долю вины, чем владельцы судна.

У. Д. Харбинсон, представлявший интересы пассажиров III класса «Титаника», выступил на заседании с самой резкой и решительной критикой. Причем вновь к большому неудовольствию лорда Мерси, который с самого начала не скрывал, что участие в заседаниях следственной комиссии профессионального юриста, представлявшего интересы пассажиров III класса, излишне и даже нежелательно.

В этой связи уместно напомнить, что в ходе лондонского расследования не был заслушан даже ни один из спасшихся пассажиров II класса! Показания дали лишь трое пассажиров I класса. Но они в основном старались оправдать свои действия и поступки в момент спуска на воду спасательных шлюпок и позже, поэтому в объективности их показаний при выяснении обстоятельств катастрофы можно вполне обоснованно сомневаться. Лорд Мерси, уделивший массу времени знакомству с конструкцией «Титаника» и другим техническим вопросам, за три месяца следствия так и не нашел ни одного часа, чтобы допросить хотя бы одного человека, который смог бы объяснить ему, почему 75 процентов мужчин, женщин и детей из числа пассажиров III класса «непотопляемого» плавучего дворца погибли. И тут нельзя не вспомнить американского сенатора, в адрес которого британские газеты вылили столько грязи, но который, не колеблясь, поехал из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы поговорить с тремя эмигрантами, и даже спускался в котельную «Олимпика» для беседы с кочегаром. У лорда Мерси для установления истины, видимо, была собственная методика.

Итак, хотя присутствие У. Д. Харбинсона напоминало почтенному лорду о существовании нескольких сотен пассажиров в трюмах, тем не менее ему пришлось выслушать и его точку зрения на причины катастрофы.

– Первое, о чем я хотел бы заявить, милорд, – сказал Харбинсон, – что эта трагедия, это несчастье не являются результатом неизбежной аварии. Под «неизбежной аварией» я понимаю такой несчастный случай, который, по всей видимости, нельзя предотвратить обычными мерами предосторожности. Я хочу сказать, что, если бы была проявлена необходимая осторожность, этого несчастья не случилось бы.

Затем Харбинсон перешел к резкой критике министерства торговли, которое своим безответственным отношением к обеспечению безопасности на море было в значительной степени повинно в смерти прежде всего пассажиров III класса. Далее Харбинсон отметил:

 

«У министерства торговли много глаз и ушей, но совсем нет ума… И хотя оно получает информацию отовсюду, похоже, оно не способно ее использовать…»

 

Совсем к иным выводам пришел сэр Роберт Финлей, представлявший интересы судоходной компании «Уайт стар лайн». Финлей долгие годы считался одним из наиболее видных британских адвокатов и пользовался особым уважением среди лондонских юристов. Но с годами блеска в его выступлениях поубавилось. Заключительную речь перед следственной комиссией Финлей произносил с 25 по 28 июня. Он очень пространно объяснял, почему, по его мнению, так опасно плыть на высокой скорости среди льдов даже ясной ночью, что к действиям Брюса Исмея нельзя предъявлять претензий, поскольку их нельзя считать компетентными, что слабая подготовка команды в обращении со спасательными средствами никак не связана с достойными сожаления потерями человеческих жизней, что дисциплина команды была на должном уровне, а количество спасательных шлюпок полностью удовлетворяло требованиям министерства торговли (единственное из утверждений Финлея, которое можно признать бесспорным). Вспыльчивый лорд Мерси проявил в отношении сэра Роберта Финлея исключительное снисхождение.

Робертсона Данлопа, который 28 июня приготовился произнести речь в защиту судна «Калифорниан» и его капитана, лорд Мерси приветствовал язвительным вопросом:

– Господин Данлоп, как вы думаете, сколько времени вам понадобится, чтобы убедить нас, что с «Калифорниан» не видели огней «Титаника»?

– Думаю, милорд, – спокойно ответил Данлоп, – это займет около двух часов.

В течение этих двух часов Данлоп указывал на противоречия в показаниях свидетелей, обвинявших капитана Лорда в халатности, и пытался доказать, что существуют и другие, часто более правдоподобные объяснения роковых событий. Показания второго помощника механика Эрнеста Гилла он квалифицировал как ненадежные. Лорд Мерси спросил, не хочет ли он этим сказать, будто Гилл обманывал следственную комиссию. Данлоп ответил утвердительно и привел свои доводы: Гилл узнал о гибели «Титаника» утром 15 апреля; через несколько дней, оказавшись в Нью-Йорке, он дал интервью тамошним репортерам и предстал перед следственным подкомитетом; его фантазию подхлестнуло пережитое, и он вообразил, что «Титаник» и был тем судном, которое он на мгновение увидел. Возможно ли, продолжал Данлоп, чтобы судно, которое Гилл видел совершенно отчетливо, не заметили ни вахтенный офицер на мостике «Калифорниан», ни вахтенные матросы? Что касается двух сигнальных ракет, которые видел Гилл, то даже, если они в действительности имели место, они не могли быть теми же, что видели Стоун и Гибсон.

Данлоп подчеркнул, что тщательное изучение показаний членов команды «Калифорниан», тип судна, которое наблюдала команда, его огни и маневры – все это приводит к одному выводу: это судно не могло быть «Титаником». Данлоп не забыл и еще об одном важном обстоятельстве. Лорд, Стоун и Гибсон видели на этом судне только один топовый огонь и приняли его за небольшое судно, и лишь третий помощник Гроувз утверждал, что видел два огня. Столь же спорным является и вопрос о цвете бортового отличительного огня неизвестного судна. Стоун, Гибсон и Гроувз видели красный огонь, и только капитан Лорд – зеленый. Если бы это был «Титаник», шедший на запад и обращенный к «Калифорниан» правым бортом, все должны были бы видеть зеленый огонь. Данлоп обратил внимание присутствующих на то, что только четвертый помощник «Титаника», один матрос и один стюард считали судно, огни которого они видели, пароходом, большая же часть опытных моряков считала его рыбацким судном. Такого же мнения придерживался и Брюс Ис-мей. Данлоп напомнил еще об одном очевидном противоречии: с «Калифорниан» увидели огни судна, остановившегося неподалеку около одиннадцати часов вечера. Был ли это «Титаник»? Почему оба впередсмотрящих в «вороньем гнезде» до конца своей вахты, то есть до полуночи, не заметили огней «Калифорниан»? О сигнальных ракетах Данлоп сказал, что капитан Лорд и его второй помощник с полным основанием считали их сигналами компании. Он обратил внимание комиссии и на то обстоятельство, что сигнальные ракеты, пускаемые судном, терпящим бедствие, имеют особое устройство. В сущности, это гранаты замедленного действия, их разрыв сопровождается не только ярким светом, но и звуком, похожим на выстрел из орудия. И хотя «Титаник» пускал именно такие ракеты, на «Калифорниан» никто не отметил взрывов, которые в спокойную ночь слышны на расстоянии до десяти миль. А ведь «Калифорниан», по некоторым сведениям, был удален от «Титаника» не более чем на пять миль! По мнению Данлопа, если бы второй помощник Стоун предположил, что видит «ракеты бедствия», он обязательно разбудил бы капитана. Точно так же и капитан Лорд, если бы он по каким-то признакам понял, какая трагедия разыгрывается в 20–30 милях от его судна, тут же бросился бы на помощь. В этой связи Данлоп отметил, что, если бы капитан правильно понял сообщение, которое передал ему кадет Гибсон в 2 часа 5 минут ночи, и сразу же приказал дать ход, «Калифорниан» прибыл бы к месту гибели «Титаника» самое раннее в 4 часа 30 минут, то есть спустя полчаса после того, как туда прибыла «Карпатия». И это при том, что он шел бы ночью через лед с такой же скоростью, с какой шел утром при ярком свете.

В заключение Данлоп обратил внимание на то, что вообще не доказано, был ли «Калифорниан» единственным судном, находившимся в те критические минуты неподалеку от «Титаника». Наоборот, собранные доказательства свидетельствуют о том, что там было еще несколько, к сожалению, в основном неизвестных судов. Он напомнил, что в показаниях капитана Лорда говорилось о двух судах, которые, кроме «Маунт Темпля», увидела команда «Калифорниан» утром 15 апреля вблизи места гибели «Титаника», в показаниях капитана «Маунт Темпля» – о неизвестной шхуне и судне, а в показаниях капитана «Карпатии» – о других неизвестных судах, увиденных на месте катастрофы. Данлоп представил комиссии доказательства того, что в этом районе в тот роковой день застрял во льдах и немецкий пароход «Траутенфельс» вместимостью 2932 брт, шедший из Гамбурга в Нью-Йорк. Это судно, придерживавшееся западного курса, наткнувшись на обширное ледяное поле, повернуло на юго-запад. Маневры «Траутенфельса» совпадали с маневрами неизвестного судна, за которым наблюдали с мостика «Калифорниан». Данлоп доказывал, что на рассвете 14 апреля к ледовому полю, перед которым остановился «Калифорниан», подошло наливное судно «Паула» вместимостью 2784 брт компании «Дойче – Американа петролеум» из Гамбурга. Куда делось это судно потом, неизвестно. Данлопу удалось установить присутствие еще трех судов в том же районе и в то же критическое время. Их капитаны и офицеры не были допрошены, и, как подчеркнул Данлоп, он не знает, не пускало ли ракеты по тем или иным соображениям какое-нибудь из них. И это, заключил Данлоп, еще отнюдь не полный перечень судов, которые могли увидеть с «Титаника» или «Калифорниан» в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года.

Несмотря на ряд серьезных аргументов, приведенных представителем компании «Лейленд лайн» и явно ставивших под сомнение обоснованность обвинений, выдвинутых против капитана Лорда, из замечаний лорда Мерси во время речи защитника стало ясно, что он не позволит поколебать свою точку зрения на роль «Калифорниан» и капитана Лорда, которую он отвел им в трагедии «Титаника».

Заключительную речь произнес и главный защитник министерства торговли сэр Руфус Айзекс. Она была очень пространной и включала все аспекты дела, которым занималось следствие. Разумеется, главным стремлением сэра Руфуса было избавить министерство от какой-либо ответственности за катастрофу. В своей речи он в основном сосредоточился на действиях капитана Лорда и пришел к таким выводам, что английский писатель Питер Пэдфилд после анализа его выступления заметил: «Мороз подирает по коже и кровь стынет в жилах, когда подумаешь о присяжных, которые в ходе „бриллиантовой“ карьеры этого человека находились под воздействием такой ловкой и коварной софистики». Конечно, не случайно, что сэр Руфус, перед тем как стать государственным, а потом и генеральным прокурором, был самым высокооплачиваемым адвокатом Великобритании. Нельзя считать случайным и то, что юристу такого уровня министерство торговли доверило защиту своих интересов в расследовании катастрофы «Титаника».

После почти месячного перерыва следственная комиссия лорда Мерси в последний раз собралась на заседание 30 июля 1912 года. На нем лорд Мерси зачитал Отчет о результатах расследования обстоятельств гибели парохода «Титаник». Тех, кто внимательно следил за ходом многомесячного расследования, позиция лорда Мерси удивить не могла. Исключение составил лишь один человек – капитан «Калифорниан». По мнению Мерси, не было ни конкретного человека, ни учреждения, которые можно было бы обвинить в том, что они своими действиями способствовали самой грандиозной морской катастрофе.

По поводу действий капитана «Титаника» Эдварда Смита Мерси сказал:

 

«Вопрос состоит в том, что должен был предпринять капитан. Как мы выяснили, в соответствии со сведениями, которые оказались в его распоряжении и которые свидетельствовали, что лед находится поблизости, у капитана было две возможности: первая – вместо того чтобы идти на запад, отклониться к югу, вторая – с приближением ночи существенно сбавить ход. Он не сделал ни того, ни другого. Смена курса в 17.50 была настолько незначительной, что ее нельзя расценить как намерение избежать столкновения со льдом… Почему капитан сохранил прежний курс и поддерживал прежнюю скорость? Ответ на этот вопрос надо искать в свидетельских показаниях. Из них ясно видно, что уже в течение многих лет на судах, использовавших этот маршрут, даже ночью, правда, в ясную погоду, было обычной практикой, оказавшись вблизи льдов, не менять курса и скорости. И капитаны судов полностью полагались на внимательность впередсмотрящих, которая позволяла избегать опасности. К такой практике побуждал многолетний опыт, и никаких несчастий не происходило. Но трагическое событие доказало ошибочность подобных взглядов. Корни этой практики надо искать, скорее, в соперничестве между судоходными компаниями и заинтересованности части общества в экономии времени при плавании через Атлантику. Принимая во внимание эти обстоятельства, я не могу винить капитана Смита. У него не было опыта, которым его несчастье обогатило тех, кто жив. В ходе расследования отмечалось, что присутствие на борту господина Исмея и, вероятно, его разговор со старшим механиком в Куинстауне по поводу скорости судна и расхода угля якобы заставили капитана пренебречь мерами, к которым в другом случае он отнесся бы иначе. Я не верю в это. Показания свидетелей подтверждают, что он не стремился к рекордному или хотя бы исключительно скоростному переходу. Он не стремился никого удивить, он действовал, руководствуясь собственными суждениями и методами, которые считал наилучшими. Он допустил ошибки, очень серьезные ошибки, но такие, о которых, учитывая прежнюю практику и прежний опыт, нельзя сказать, что они связаны с безответственностью. А если безответственность не установлена, с моей точки зрения, капитана Смита обвинять нельзя. Надо надеяться, что о подобной практике мы слышали в последний раз и в будущем от нее откажутся. То, что в случае с „Титаником“ было ошибкой, в любом подобном случае в будущем, безусловно, будет квалифицироваться как безответственность».

 

Поведение офицеров и команды «Титаника» во время организации спасательных работ Мерси оценил следующим образом:

 

«Свидетели меня убедили, что офицеры очень добросовестно выполняли свои обязанности, не думая о себе. Капитан Смит, господин Уайлд, старший механик, господин Мэрдок и господин Муди погибли вместе с судном, выполняя свой долг. Остальные, исключая господина Лайтоллера, приняли заботу о спасении пассажиров на себя и таким образом спаслись сами. Господин Лайтоллер был смыт с палубы, когда судно пошло ко дну, и позднее его вытащили из воды.

Дисциплина пассажиров и команды во время спуска шлюпок также была на высоте, но организация могла быть лучше, и если бы таковое имело место, то, возможно, было бы спасено больше жизней.

Оценивая проблему спасательных шлюпок, очень трудно объяснить, почему столько шлюпок покидало судно, взяв сравнительно небольшое число людей. Например, шлюпка № 1 отошла только с 12 вместо 40 человек, №7 – с 27, №6 – с 28, хотя вместимость каждой шлюпки составляла 65 человек. На основании показаний, определенно правдивых, и некоторые другие шлюпки покинули судно, загруженные лишь частично. Когда первые из них отошли, перед тем как „Титаник“ начал погружаться, расстояние от водной поверхности до шлюпочной палубы составляло 22 метра, и женщины боялись садиться в шлюпки. Многие были убеждены, что на палубе им будет безопаснее, чем в шлюпках. Это объяснение подтверждают и показания капитана „Карпатии“ Рострона: после того как спасенные оказались на палубе его судна, некоторые из них признались, что, когда первые шлюпки покидали „Титаник“, их трудно было заставить сесть в них, они боялись садиться. Об этом же рассказывали и многие другие пассажиры „Титаника“, и я не сомневаюсь в том, что многие, особенно женщины, отказывались покидать палубу и садиться в шлюпки. В какой-то момент показалось, что капитан намерен сажать людей в шлюпки через порты. Вероятно, он просто хотел успокоить пассажиров, поскольку из портов можно было попасть в шлюпки по штормтрапам; таким образом, спуск некоторых шлюпок, заполненных лишь частично, можно объяснить именно этими причинами. Нет сомнения в том, что капитан приказал нескольким шлюпкам подойти под порты, чтобы оттуда можно было взять еще пассажиров, но, к сожалению, они так и не были открыты. Некоторые женщины не хотели расставаться с мужьями. Офицеры, размещавшие людей в шлюпках, опасались, что, если их заполнить полностью, они могут „развалиться“. К счастью, эти опасения оказались напрасными, несколько максимально заполненных людьми шлюпок успешно опустились на воду.

Я слышал показания, касавшиеся поведения шлюпочных команд после того, как „Титаник“ затонул и в воде оказалось много боровшихся за жизнь людей. С сожалением должен отметить, что, с моей точки зрения, не во всех случаях командиры шлюпок делали попытки спасти их, хотя и могли с успехом это сделать. В особенности это касалось шлюпки №1. За исключением этих нескольких замечаний, в адрес пассажиров и команды я могу сказать только похвальные слова. Все свидетели говорили об их достойном поведении».

 

В адрес Дж. Брюса Исмея лорд Мерси сказал:

 

«А теперь по поводу нападок на господина Исмея. Многие считают, что, будучи генеральным директором судоходной компании, он несет определенную моральную ответственность за случившееся и должен был оставаться на судне до самого конца. Я с этим не согласен. Господин Исмей помог многим пассажирам, прежде чем оказался у складной шлюпки С, последней шлюпки по правому борту, когда поблизости уже не было никого из пассажиров. В ней оказалось место, и он прыгнул в шлюпку. Если бы он этого не сделал, он лишь прибавил бы к утраченным жизням еще одну, свою собственную».

 

Лорд Мерси высказался и по весьма неприятному вопросу – о возможности спасения пассажиров III класса:

 

«В ходе расследования уже указывалось, что с пассажирами III класса обошлись несправедливо, что им не разрешали пройти на шлюпочную палубу, а когда они наконец туда добрались, то выяснилось, что в спасательные шлюпки сажают в первую очередь пассажиров I и II классов. Но так и не установлено, насколько обоснованны эти высказывания. Хотя действительно, спасенных пассажиров III класса значительно меньше, чем спасенных пассажиров I и II классов. Но это следует объяснить, скорее, большей неохотой пассажиров именно III класса покидать судно, их нежеланием расставаться со своим багажом.

Я убежден, что столь неблагоприятное соотношение между погибшими нельзя объяснить проявлением несправедливости к пассажирам III класса».

 

Пространный пассаж своего заключительного отчета лорд Мерси посвятил судну «Калифорниан» и капитану Лорду. В сущности, он сосредоточил все свое внимание на неблагоприятных для капитана утверждениях. В спорных же случаях, а таковых было множество, он присоединился к аргументам противников Лорда, все это рассортировал и преподнес как доказанные факты. В заключение он сказал:

 

«Изложение событий так, как это было сделано различными свидетелями, содержит противоречия и неясности. Но истина на самом деле проста. „Титаник“ столкнулся с айсбергом в 23.40. Судно, которое видели с „Калифорниан“, остановилось именно в это время. Ракеты, пущенные с „Титаника“, были сигналами бедствия. С „Калифорниан“ видели эти ракеты. Число пущенных „Титаником“ ракет восемь. На „Калифорниан“ видели восемь. Ракеты были пущены с „Титаника“ в промежутке между 00.45 и 1.45 ночи. На „Калифорниан“ видели ракеты именно в это время. В 2.40 господин Стоун сообщил капитану, что судно, с которого пускали ракеты, исчезло. „Титаник“ затонул в 2.20. Было высказано возражение, что ракеты, которые видели на „Калифорниан“, принадлежали другому судну, а вовсе не „Титанику“. Но о другом судне, которое вписывалось бы в эту схему, никто никогда не слышал.

Эти обстоятельства убедили меня в том, что судно, которое видели с „Калифорниан“, было именно „Титаником“. А если это так, то из показаний капитана Лорда следует, что оба судна в момент катастрофы были удалены друг от друга примерно на пять миль. Свидетельства пострадавших с „Титаника“ это предположение подтверждают, но мне сообщили, что расстояние, вероятно, было больше, хотя и не более восьми – десяти миль. Лед, окружавший „Калифорниан“, не был сплошным и простирался в направлении к „Титанику“ на расстояние не более двух-трех миль. Ночь была ясной, и море спокойным. Когда на „Калифорниан“ впервые увидели ракеты, судно могло выйти к чистой воде без особых затруднений и прийти „Титанику“ на помощь. Если бы оно это сделало, могли бы быть спасены если не все, то многие жизни».

 

В заключение своего Отчета лорд Мерси представил некоторые рекомендации в отношении морских пассажирских судов. Он предложил, чтобы число спасательных шлюпок соотносилось с количеством пассажиров, которых судно может принять на борт: их должно быть достаточно для всех людей на судне. Одна или две шлюпки должны быть снабжены механическим приводом. Министерство торговли обязано, во-первых, точно определить перечень оборудования спасательных шлюпок и, во-вторых, проводить инспекцию спасательного оборудования более тщательно, чем это делалось до сих пор. В случаях, когда для обслуживания спасательных шлюпок не хватает палубных матросов, иметь подготовленными для этих целей других членов команды. Впередсмотрящие периодически должны проходить проверку зрения, на судах следует создать службу порядка, которая в случае необходимости гарантировала бы выполнение приказаний. Все суда должны быть оснащены радиостанциями и иметь на борту такое количество подготовленных радистов, какое обеспечит непрерывную работу радиостанций днем и ночью. Все судоходные компании должны включить в свои инструкции пункт о том, что в случае, если по курсу или вблизи него обнаружен лед, судно в сумерках обязано идти малым ходом или изменить курс так, чтобы обойти опасный район. Кроме того, лорд Мерси рекомендовал министерству торговли напомнить всем капитанам судов положения морской конвенции 1911 года, в которой неоказание помощи судну, находящемуся в опасности, квалифицируется как преступление.

Глава специальной комиссии по расследованию морских катастроф свою точку зрения высказал. Пятеро членов комиссии с ним согласились.

Большинство британских газет на следующий же день воздали должное лорду Мерси, отметив, насколько тщательно он проанализировал и разобрал все показания, какие правильные ответы нашел на все поставленные вопросы и какие правильные выводы сделал… Таким образом, самая страшная катастрофа в истории мореплавания, по мнению лорда Мерси, была вызвана цепью трагических обстоятельств. Кроме капитана «Калифорниан», никто ни в чем виноват не был, никаких явных ошибок со стороны министерства торговли, судоходной компании «Уайт стар лайн» и команды «Титаника» также выявлено не было. В Вашингтоне сенатор У. О. Смит был значительно критичнее в отношении министерства торговли и капитана Смита. Тем не менее создавалось впечатление, что о катастрофе «Титаника» сказано последнее слово. Лондонская «Дейли телеграф» 31 июля писала:

 

«Трудно даже допустить, чтобы нашелся какой-нибудь суд, который, вопреки точке зрения лорда Мерси и тех, кто заседал вместе с ним, осмелился бы заняться вопросом ответственности владельцев „Титаника“. Отчет освободил всех от груза вины, и вряд ли возможно, чтобы когда-нибудь была сделана хоть какая-то попытка доказать обратное».

 

Но «Дейли телеграф» ошиблась.

Томаса Района, мелкого фермера из ирландского графства Корк, совсем не удовлетворили результаты и выводы уважаемого лорда, и у него хватило смелости начать, казалось бы, безнадежное дело. Он обратился в суд. 20 июня 1913 года судья Бейлхеч и специальный суд присяжных начали рассмотрение жалобы, поданной Томасом Районом на компанию «Оушеник стим навигейшн», известную как «Уайт стар лайн». Район потребовал возмещения ущерба за смерть своего сына Патрика, который по халатности служащих компании погиб на судне «Титаник». Интересы Томаса Района в суде представляли королевский судебный советник Джон Кэмпбелл и Томас Скэнлен, защищавший перед комиссией Мерси интересы Национального союза моряков и кочегаров. Интересы компании представляли королевский судебный советник Генри Дьюк (в ходе работы комиссии Мерси он защищал супругов Дафф-Гордон), королевский судебный советник Морис Хилл и опытный юрист Рейберн.

Вновь были подробно разобраны все обстоятельства катастрофы. Судья Бейлхеч принял во внимание показания, собранные в ходе работы комиссии Мерси, и сам повторно допросил ряд свидетелей. Работа проходила совсем в иной атмосфере, чем та, что была год назад в Скоттиш-Холле. Отказались от театральности и шума, сопровождавших заседания комиссии Мерси, обстановка была деловой, предметной, спокойной, и приоритет отдавался правовым аспектам проблемы. Судья Бейлхеч беспристрастно и со знанием дела отделял главное от второстепенного, факты, в которые лорд Мерси старался особенно не вникать, теперь при перекрестных допросах рассматривались с должным вниманием. Шаг за шагом выявлялись «пробелы», которые допустила комиссия Мерси. Допрос Фредерика Флита и Реджинальда Робинсона Ли – впередсмотрящих с «Титаника» – подтвердил: видимость в ту ночь была не такой уж идеальной, как до сих пор считалось. На самом деле был легкий туман, скрывший и часть рокового айсберга. Флит показал, что заметил туман за пятнадцать минут до столкновения. Только второй помощник капитана Лайтоллер пытался, как и раньше, защищать обычную практику судовождения, осуществляемую на западноатлантических линиях. Он настаивал на том, что во время его вахты никакого тумана не было, и усомнился, что он мог появиться вскоре после нее. Лайтоллер повторил доводы, согласно которым считалось, что катастрофа – это результат стечения исключительно неблагоприятных обстоятельств. Судья Бейлхеч допросил ряд экспертов, в том числе и капитана Э. Дж. Кэннонса из Атлантической транспортной компании, который показал, что многолетний опыт подтверждает появление дымки или тумана в местах скопления льда. А «Титаник» был проинформирован о присутствии льда вблизи своей трассы, причем проинформирован многократно.

Представители защиты компании «Уайт стар лайн» в конце концов оказались почти в безвыходной ситуации: если катастрофа произошла потому, что из-за тумана айсберг не был своевременно замечен, значит, капитан Смит проявил безответственность, поскольку не снизил скорость судна; если же тумана не было и впередсмотрящие могли увидеть айсберг раньше, но все же не заметили его вовремя, то и тогда сотрудники компании оказывались виновными в безответственности.

В своем заключительном выступлении представитель обвинения Кэмпбелл заявил, что не знает случая, когда установленные факты столь убедительно доказывали бы чудовищную безответственность, как в случае с катастрофой «Титаника». Представитель защиты Дьюк использовал, в сущности, те же аргументы, которые так хорошо оправдали себя в работе следственной комиссии Мерси. Он утверждал, что капитан и офицеры «Титаника» действовали так, как в подобной ситуации действовали бы все опытные капитаны и офицеры, многократно пересекавшие Северную Атлантику. Их ни в чем нельзя упрекнуть.

Продолжавшееся почти два часа совещание присяжных выявило, что на «Титанике» была допущена халатность, но не впередсмотрящими. Причиной катастрофы стало нарушение скоростного режима, то есть движение с повышенной скоростью, несмотря на то что капитан «Титаника» был оповещен об опасности. После этого судья Бейлхеч вынес приговор, в котором признал компанию виновной.

«Уайт стар лайн» подала апелляцию. 9 февраля 1914 года судья апелляционного суда лорд Вон Уилльямс отклонил ее и подтвердил приговор первой инстанции. Обоснование его решения было построено на еще более точном и беспристрастном анализе всех полученных свидетельских показаний, чем это сделал в Соединенных Штатах сенатор Смит, не говоря уже о лорде Мерси. В отношении показаний второго помощника капитана Лайтоллера, которым в ходе предыдущих заседаний придавался такой вес, судья Уилльямс занял весьма критическую позицию и не расценил действия капитана Смита как правильные. Он заявил, что опасность не была непредвиденной. Таким образом, усилия, в свое время приложенные лордом Мерси для спасения репутации ответственных учреждений и лиц, причастных к катастрофе, в данном случае оказались тщетными. Часть правды об обстоятельствах гибели «Титаника» наконец была признана официально.

После успешного иска ирландского фермера Томаса Района последовало еще несколько, поданных родственниками других погибших на «Титанике». И хотя первоначальные требования о возмещении ущерба, предъявленные компании «Уайт стар лайн», достигали 16 миллионов долларов, юристам судоходной компании удалось в конце концов эту сумму значительно сократить. По некоторым сведениям, компания затратила на возмещение ущерба всего 663 000 долларов.

 

Глава 11
ПРЕСТУПЛЕНИЕ «КАЛИФОРНИАН»?

 

Ни одна катастрофа, когда-либо случавшаяся в море, не породила столько мифов и не вызвала столько споров, как гибель гигантского и роскошного «Титаника». Но из множества событий, связанных с трагедией, одно, бесспорно, вызвало особый интерес и способствовало появлению огромного количества статей и книг. Это «преступление» «Калифорниан».