Глава 1. В которой Люциус Малфой ставит себя в весьма затруднительное положение, А читатели узнают кое-что чрезвычайно интересное О его личной жизни.

И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами;
суд им давно готов, и погибель их не дремлет.
(2 Петра 2:3)

 

Люциус Малфой относился к людям, которые не позволяют эмоциям, не важно – положительным или отрицательным, властвовать над собой. Отчасти, его железная самодисциплина выработалась за годы, проведенные в рядах Упивающихся Смертью – а он вступил на эту дорогу в семнадцать лет. Но в основном это было заслугой воспитания. «Никогда не показывать никому своих эмоций» - сколько Люциус себя помнил, столько это правило старались укоренить в его сознании словами, действиями, наказаниями и вознаграждениями. Эмоциональное поведение в лучшем случае недостойно, в худшем – опасно.
Этой ночью он еще более обычного чувствовал себя благодарным жизни, родителям и самому себе за столь полезную науку. Если бы не она, сейчас Малфой представлял бы из себя не более чем хныкающий комок нервов. Если Темный Лорд сказал, если Темный Лорд потребовал, нельзя разочаровывать или – смехотворная мысль – не подчиниться ему. Необходимо что-то придумать, и чем быстрее, тем лучше.
Было три часа ночи, когда Люциус наконец вошел в свое поместье через боковую дверь. Тихо вздохнув, он решил, поскольку все равно не успеет выспаться и утром будет чувствовать себя смертельно уставшим, можно позволить себе перед сном стаканчик виски и полчаса спокойных размышлений. Слишком разбитый даже для того, чтобы пнуть домового эльфа, подскочившего за ботинками и плащом, Малфой сбросил верхнюю одежду, переобулся в кожаные домашние туфли и направился в библиотеку. Огонь в огромном камине уже горел, и некоторое время Люциус просто неподвижно стоял, прижавшись лбом к холодной мраморной поверхности каминной доски. Позволить себе даже короткий момент расслабленного спокойствия было слабостью, и Малфой прекрасно осознавал это. Тяжело вздохнув, он заставил себя оторваться от приятно прохладного камня и направился к столику, заставленному разнообразными бутылками. Окинув взглядом внушительную коллекцию ликеров, он машинально распрямил плечи. Идеально ухоженный указательный палец заскользил по разноцветным пробкам и крышечкам, остановившись на бутылке черного стекла без этикетки. Ее содержимое в этикетках не нуждалось. Виски Лафройг, выдерживающийся в подвалах магической части винокуренной фабрики ровно сто пятьдесят лет – таких бутылок производилось не более пятидесяти в год, и сорок пять из них отправлялось прямиком в подвалы поместья Малфоев. Остальные пять… Что ж, когда-нибудь Дамблдор умрет, и у Люциуса станет одной упаковкой восхитительного напитка больше. (Прим. Переводчика: Лафройг - марка Шотландского виски, входящая в десятку самых продаваемых в мире. Производится на винокурне, основанной в 1812 году. Самае выдержанная марка, изготовляемая для магглов (30 лет выдержки) стоит 500$ 0.7 литра) От этой мечты Малфою пришлось вернуться к насущной проблеме. Он щедро налил себе виски, вернулся к камину, снял колдовскую мантию, и, устроившись у огня в одних только рубашке и брюках, погрузился в размышления, снова проигрывая в уме состоявшийся пару часов назад разговор с Волдемортом.

- Но я уверен в том, что Северус Снейп ведет двойную игру. Простите, мой Лорд, что я осмеливаюсь возражать, но вопрос слишком важен, и я не могу не высказать своих опасений.
- Уверен, говоришь? В таком случае, мой дорогой Люциус, ты должен доказать истинность своего заявления, которое мне кажется простым предположением, порожденным не столько преданностью мне, сколько желанием выделиться.
- Как вы могли подумать? Уверяю вас, мой Лорд…
- Кого ты пытаешься одурачить, Люциус? Я слишком хорошо знаю, насколько ты честолюбив, чтобы предполагать другие мотивы. Но в любом случае, важен результат. Ты согласен?
- Конечно, мой Лорд.
- Так я и думал. Великолепно, мой излишне усердный друг. Что ты предлагаешь?
- Я много об этом думал, мой Лорд. Доказать, что Снейп действительно двойной агент, будет чрезвычайно трудно или даже абсолютно невозможно. Если только вы не признаете за доказательство практически полное отсутствие полезной информации с его стороны.
- Я считаю это его огромным минусом, но не явным доказательством вины.
- А если это так, мой Лорд, то Северус может оказаться более полезным, если снова присоединится к нам, где его выдающиеся способности послужат вашему делу, а не старому Хогварцкому придурку.
- Это интересная мысль. Но я надеюсь, что ты понимаешь ее слабые стороны?
- Естественно, прекрасно понимаю. Если он уйдет из школы по собственному желанию, все Министерство тут же бросится следить, куда он направился. Поэтому мы должны устроить все так, чтобы его выгнали.
- Мы? Меня вполне устраивает текущее положение дел. Это ты постоянно раздражаешь меня нападками на человека, который не совершил ничего, что могло бы заставить меня засомневаться в его верности. Я могу согласиться только с тем, что сейчас от него в Хогварце мало пользы. Но я предоставляю тебе право вырвать нашего дорогого Северуса из цепких объятий Дамблдора. Задача, достойная твоего ума, мой амбициозный друг.

Вот уж действительно…
Он поставил себя в весьма сложное положение. Сложное, опасное, из которого почти невозможно вывернуться без последствий. Люциус надеялся, что Волдеморт проглотит наживку и отзовет Снейпа из школы, чтобы вернуть в круг Упивающихся Смертью и проверить его преданность. Но Малфой где-то ошибся в расчетах. Что-то заставляло Волдеморта верить Северусу – хотя не только у Малфоя были сомнения, проверка которых могла помочь убрать с дороги старого соперника – и многочисленные нападки эту веру поколебать не смогли. А теперь Люциус допустил роковую оплошность – он посвятил Темного Лорда в свой любимый план, не выработав стратегию. Нужно было подождать, возможно даже сначала добиться увольнения Снейпа. С другой стороны, теперь он точно знал, что Волдеморт недоволен скудностью информации, поступающей от сомнительного агента. Но плохо, если Северус вернется до того, как Лорд найдет серьезную промашку в его шпионской деятельности. Это будет слишком незначительная победа в сравнении с тем, что придется потерять. Но приказ отдан. И возможно, все же удастся найти решение этой проблемы…
Он так долго смотрел на огонь, что чуть не задремал, и пустой стакан выпал у него из руки. Встряхнувшись, Люциус сказал себе, что лучше лечь в постель, чем пытаться решать трудные задачи, когда ты устал, и разум твой затуманен алкоголем. Он с ухмылкой подумал, что сейчас чувствует себя на три своих возраста, то есть – старше Дамблдора. Скорее всего, он и выглядит соответственно. Но несколько часов сна должны помочь. Утром он по прежнему будет выглядеть так, что никто не даст ему пятидесяти трех лет – факт, которым он гордился, хотя и признавал, что это глупо. Надо срочно ложиться. Может его подсознание за время сна само найдет решение. Надежда умирает последней…

 

<><><>°<><><>

Следующее утро застало Люциуса Малфоя сидящим в библиотеке, отдохнувшим и протрезвевшим, размышляющим над проблемой, которой подсознание не захотело заниматься во время его заслуженного отдыха. Обычно, если неотложные дела не лишали его такого удовольствия, он завтракал вместе с женой. Но сегодня Люциус проснулся слишком поздно, Нарцисса давно уже покинула столовую, поэтому он сразу отправился в библиотеку, прихватив с собой чашку кофе и большой бокал апельсинового сока. Нет, Малфой не собирался ничего читать, просто это место более всего подходило, чтобы привести в порядок мысли. А подумать предстояло о многом.
Он должен добиться увольнения Северуса Снейпа. Нужно было подойти к проблеме логически. Точнее, так надо было поступить раньше, до того, как он не удержался, и поделился своим тайным желанием с Волдемортом. Но горевать о прошлых ошибках – бесполезное занятие, оно только отвлекает, а это последнее, что ему сейчас нужно. Необходимо сосредоточиться на главном. Что должен натворить член педагогического коллектива Хогварца, чтобы его вышвырнули из школы?
Тяжелые преступления, вроде убийства, отпадали – Снейпа упекут в Азкабан прежде, чем он успеет произнести Avada Kedavra. Это должно быть что-то мелкое, проступок, который можно простить, но несовместимый с должностью профессора школы. Вроде растраты казенных денег. Сколь безотрадным не было положение Люциуса, при этой мысли он не смог сдержать усмешки. Как один из членов попечительского совета, Малфой очень хорошо знал, что при всем своем желании Снейп не смог бы растратить ни сикля. Школа вечно находилась на грани банкротства, и существовала только на дотации Министерства и нескольких добровольных спонсоров, включая Малфоя. Нет, растрата – это не решение.
Что еще? Нападение на преподавателя или учащегося? Неплохо, но Снейпа скорее отправят в госпиталь Св.Мунго, чем выгонят. Наиболее многообещающий вариант – подстроить так, чтобы Снейпа обвинили в связи со студентом. Как ни заманчива была эта мысль, ее сомнительная вероятность заставила Люциуса поморщиться. Вот если бы Снейп был хоть немного привлекательнее… Тогда подобная история выглядела бы правдоподобной. Северус одинок, и никому не показалось бы странным ни то, что в него влюбится какая-нибудь девчонка, ни то, что он не станет долго сопротивляться. Но кто, черт побери, может влюбиться в Северуса Снейпа? Не нужно быть Альбусом Дамблдором, чтобы заподозрить что-то неладное в такой романтической истории. Тогда зайдем с другой стороны. Снейп должен влюбиться в кого-то из учеников.
Хорошо рассчитанное появление Нарциссы спасло от уничтожения бутылку виски, стоимостью пятьдесят галеонов, и изящный хрустальный бокал, который дрожащая рука Малфоя чуть не запустила в каминную решетку.
- Полагаю, что у тебя за эту ночь не появилось привычки пить чай из фамильных реликвий? Тогда, мой дорогой, ты слишком рано начал, - со спокойной улыбкой сказала она, забирая бокал, и устраиваясь у мужа на коленях.
Тот вздохнул и прижался головой к ее груди. – Мне нужна твоя помощь, - прошептал Люциус, закрыв глаза и расслабляясь под прикосновениями пальцев, массирующих его голову.
Нарцисса. В этом мире было две вещи, за которые он мог поцеловать ноги Темного Лорда, если бы был настолько глуп, чтобы показать, насколько он этим дорожит. Два человека. Она и их сын Драко. И эти два человека появились в его жизни благодаря Волдеморту. Во время прошлого периода могущества Темного Лорда, большинство его сторонников были мужчины. Такие уж были времена – слово «эмансипация» в магическом мире узнали гораздо позже, чем в маггловском, и то лишь потому, что во время войны с Упивающимися Смертью погибло много мужчин. Без женщин оказалось невозможно наладить нормальную жизнь, и они начали занимать места, ранее считавшиеся чисто мужской прерогативой. Теперь среди них встречались не только секретарши, но и начальники Отделов, не только сиделки, но и врачи, не только продавщицы, но и владельцы торговых домов. Если подумать, женщины должны на коленях благодарить за это Волдеморта. Ну а тогда сорок четыре из сорока шести Упивающихся Смертью были мужчинами, причем в большинстве своем молодыми и неженатыми. И настал роковой день, когда один из них – Люциус даже не помнил его имени… кажется Гарви – разболтал несколько важных секретов шлюхе с ДряннАллеи. Этакое словесное недержание после совокупления. Шлюха, как оказалось, работала на Министерство. После расправы с Гарви (или как там его звали), при воспоминании о которой у Люциуса и сейчас пробегал холодок по коже, Волдеморт приказал всем своим холостым сторонникам срочно изменить семейное положение. Цирцея свидетельница – он пытался разубедить своего господина. Он клялся, что не имеет обыкновения разговаривать в постели, объяснял, что женитьба не входит в его планы – с таким же успехом можно было разговаривать с каменной стеной. Все уговоры были абсолютно бесполезны. Хотя нет – большинству остальных Лорд просто сообщил, на чей палец следует надеть обручальное кольцо, а Люциусу разрешил выбирать. Одну из трех. Стиснув зубы и проглотив протесты, могущие стоить ему здравого рассудка – в те времена Волдеморт мог воспользоваться Пыточным Проклятием за то, что собеседник поднял брови, услышав его приказание – Малфой взял конверт с фотографиями трех девушек. Нарцисса Монталье, англичанка по матери и француженка по отцу, сразу привлекла его внимание. Она была похожа на Люциуса, как родная сестра. Блистательная ледяная статуя со светлыми глазами, высокими бровями и улыбкой, в которой застенчивость смешалась с высокомерием. Малфой выбрал ее, через неделю состоялась церемония, и мир от этого не перевернулся. То, что должно было стать проклятьем, оказалось самым щедрым из подарков, которые дарила ему судьба.
Сейчас, глядя на лицо жены, он улыбнулся при воспоминании о первой брачной ночи. Он принял вулкан, прикрытый снежной шапкой, за ледник. Но оказалось, что тонкий слой снега на удивление быстро тает под его руками – благодаря семейной традиции Малфоев, посылающих своих отпрысков в Париж для обучения искусству любви, эти руки хорошо знали, что делать. Удивление и чувство облегчения были общими, а вскоре обнаружилось, что молодая миссис Малфой очень умна, и ей можно доверять любые тайны. Она была единственным человеком на земле, который по-настоящему понимал его, которому было позволено видеть его даже в минуты слабости и упадка сил, потому что Нарцисса никогда не воспользовалась бы слабостью мужа, и он это знал.
- Моя помощь? – Откликнулась она, погладив его щеку приятно прохладной рукой. – Тогда пойдем пройдемся. Холодный воздух для твоей головы полезнее, чем виски, особенно в это время.
Было начало декабря, землю покрывал снег, скрипевший у них под ногами. Зима в этом году наступила рано, и была необычно холодной даже для Северной Шотландии. После десяти минут молчания Нарцисса спросила. – Ты мне расскажешь или предпочтешь, чтобы я задавала вопросы?
- Нет, дорогая, лучше я расскажу тебе всю историю. Видишь ли, прошлой ночью…
Через пятнадцать минут Люциус закончил свое повествование.
- По-моему ты оказал себе медвежью услугу, - задумчиво протянула Нарцисса после долгой паузы.
- Так и есть, если я не придумаю, как осуществить свой план.
Нарцисса остановилась. – Нет, я не это имела в виду, - сказала она, глядя на мужа снизу вверх из-под капюшона с горностаевой оторочкой.
Он поднял брови. – Хотелось бы услышать, что ты имела в виду.
- Сейчас объясню, - она взяла мужа под руку и снова пошла по дорожке. – Предположим, что ты прав насчет Северуса…
- Конечно же я прав насчет Северуса, - перебил он. – В том-то все и дело.
- Я не настолько уверена. Но предположим, что ты прав. И предположим, что ты сможешь это доказать. А это означает, что Волдеморт тут же расправится со Снейпом. И ты останешься вторым в команде.
- Совершенно верно. Этого я и добиваюсь. В чем проблема?
- Проблема в том, что сейчас Волдеморт не очень интересуется твоими делами, но если ты останешься единственным его приемником…Сейчас вас двое и Лорд спокоен, считая, что вы слишком поглощены соперничеством друг с другом, чтобы замышлять что-то против господина. Но когда ты останешься один…
Теперь была очередь Люциуса замереть на месте. Некоторое время он стоял, уставившись в горизонт, потом перевел взгляд на жену. – Да, - согласился он, - ты совершенно права. Об этом я и не подумал. Похоже, я влип еще сильнее, чем думал.
- Да, боюсь, что это так. Но с этим уже ничего не поделаешь. Сейчас мы должны думать о главном – как вытащить Северуса из школы. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Кроме того, никогда не знаешь, что случиться завтра. Возможно, обстоятельства изменятся.
Люциус слабо улыбнулся. – Ты не будешь возражать, если я тебя поцелую прямо на морозе?
- Я буду возражать, если ты этого не сделаешь. А потом вернемся в дом. Я не могу думать на голодный желудок. А нам придется как следует напрячь мозги, чтобы разработать подходящий план.

 

<><><>°<><><>

Когда в доме не было гостей, Люциус и Нарцисса предпочитали обедать не в огромной столовой, а в одном из маленьких салонов. Зимой они обычно выбирали тот, окна которого выходили на юг, чтобы как можно полнее пользоваться светом солнца, столь редко балующего людей в это время года.
За супом-консоме Люциус коротко пересказал Нарциссе все свои соображения по мучившей их проблеме. Домовый эльф принес мясо, открыл бутылку вина, и теперь Люциус нервно крутил тонкую ножку бокала, ожидая мнения жены.
- За нашу удачу, - Нарцисса подняла бокал и сделала первый глоток. Бокал вернулся на белоснежную скатерть, а Нарцисса неторопливо взяла нож и вилку. – Насколько я понимаю ситуацию, - начала она, - твоя аргументация безупречна. Итак, мы должны придумать, как заставить Северуса Снейпа влюбиться в одну из учениц. Трудно, но ничего невозможного. Только нужно действовать с предельной осторожностью.

Люциус кивнул. – Вот именно. Но это означает, что я не могу воспользоваться никаким заклинанием. Дамблдор не уволит Северуса, если заподозрит, что тот поступал не по собственной воле. Учитывая то, что еще не придумали чары или проклятия, которое не обнаруживалось бы простым заклинанием, боюсь, что придется прибегать к помощи зелья.
- Применить зелье против Северуса – это красиво, - улыбнулась Нарцисса. – И обманчиво просто. Хотя не забывай, что все разновидности любовного зелья обнаруживаются еще легче, чем заклинания. Нужно найти дополнительный ингредиент, который не повлияет на эффект от зелья, но при этом сделает его необнаруживаемым. Это может потребовать серьезных исследований. И еще одно: ты собираешься направить внимание Снейпа на кого-то конкретного, или предоставишь выбор жертвы случаю?
- Случаю? Конечно же нет, дорогая. Я собираюсь использовать Глоток Похоти, потому что это зелье не имеет ни вкуса, ни запаха. Кроме дополнительного ингредиента, мешающего обнаружить зелье, я планирую добавить что-нибудь способное отложить его действие. И естественно, жертва будет выбрана заранее. Или ты хочешь, чтобы нашего сына изнасиловал его декан?
Губы Нарциссы вытянулись от шока и удивления. – Нет, конечно! Просто такая возможность не пришла мне в голову.
Домовый эльф убрал опустевшие тарелки и принес кофе.
- Я думаю, - предложила Нарцисса, поднося к губам чашку с ароматным напитком, - что выбрать жертву нам поможет Драко. Я уверена, что у него будет масса интересных вариантов.
- Без сомнения, дорогая, - Малфой поднялся из-за стола и подошел к жене. –Ты ничего не имеешь против приятного послеобеденного отдыха? – Спросил он, положив руки на плечи жене.
Она улыбнулась, слегка склонив голову. – Напротив, милый. Но должна предупредить, что сегодня я очень ленива.
- Это именно то, чего мне сейчас хочется, - заверил Люциус, наклоняясь для поцелуя.

<><><>°<><><>

Люциус надеялся, что сможет немного поспать, но, как ни странно, на этот раз секс вызвал у него такой прилив адреналина, что он окончательно проснулся. Окинув ласковым взглядом спящую жену, он осторожно отдвинулся от нее, стараясь не разбудить, поправил одеяло жестом, полным нежности, на которую многие считали Малфоя попросту не способным, оделся и беззвучно выскользнул из комнаты. Он решил, что лучше начать исследования прямо сейчас, пока у него такой душевный подъем, и спустился в библиотеку. Сейчас он смотрел на свои перспективы с несколько большим оптимизмом.
Библиотека включала тысячи томов, о многих из них он даже не знал, поэтому усевшись у окна Люциус начал изучать каталог. После нескольких минут изучения заголовков, он решил просмотреть состав Глотка Похоти. Большинство компонентов Люциус помнил, но рецепт необходимо было освежить в памяти. Возможно, перечитывая рецепт, он натолкнется на мысль о дополнительном ингредиенте. В какой же книге это можно найти? «Сильнодействующие зелья»? Нет. Точно нет. Люциус потер переносицу, как делал всегда, в минуты напряженных размышлений. «Тайные афродизиаки?» Да. Именно там. Он взмахнул палочкой, призывая к себе увесистый том. При виде этой книги всплыли воспоминания, невольно заставившие Люциуса улыбнуться. Как они повеселись в Хогварце, когда МакНайер приготовил целый котел Глотка Похоти и добавил его в тыквенный сок, приготовленный для всей школы на Хэллоуин. Слизеринцы были предупреждены и пили только воду, зато остальные… даже учителя…
Люциус откинулся на спинку кресла. Книга, которую он держал в руках, так и оставалась закрытой и была забыта. За окном солнце опускалось за холмы, и на несколько минут, прежде чем окраситься в разные оттенки синего, небо вспыхнуло всеми возможными цветами. Картина радовала глаз и склоняла к отвлеченным размышлениям. Их проделки… В чем-то присоединение к Волдеморту напоминало продолжение этой традиции. Они выросли, и их проказы стали взрослыми. Вопреки представлениям Темного Лорда, Люциус не любил грязных сторон деятельности Упивающихся Смертью. Он не любил пыток, кем бы ни были его жертвы: магглы, магглокровки или чистокровные колдуны. Люциус ненавидел запах страха, зловоние пота и мочи, кровь, пачкающую одежду… Конечно, он мог этим заниматься. Малфой должен быть способен на все, если это позволяет сделать шаг к власти и могуществу. Но подобные дела всегда вызывали у него тошноту и отнимали все удовольствие от проказы.
Если посмотреть на проблему с правильной точки зрения – то есть с точки зрения Люциуса – во всем было виновато Министерство. Оно полностью проигнорировало целое поколение ярких молодых колдунов, которые вступили в самостоятельную жизнь с бьющим через край желанием как-то выразить себя и были готовы принять любой вызов. Стоит ли удивляться, что большинство из них набросились на шанс, предоставленный им Волдемортом. Он использовал молодежь в своих целях, но ведь государство делает то же самое. Все они, или по крайней мере большинство, позволяли себя использовать в обмен на предоставление широких возможностей для деятельности. Отталкивающие стороны их работы на Темного Лорда – хотя многие даже не считали их отталкивающими – воспринимались как неизбежное зло. Но они получали то, что хотели – возможность проявить себя.
Люциус часто удивлялся, не понимая, почему Волдеморт так долго ждал, прежде чем начать собирать сторонников и с удивительной скоростью продвигаться к власти и могуществу. Но потом стало ясно – он выжидал, выбирал время, чтобы нанести удар в наиболее подходящий момент. Когда все эти скучающие молодые люди устанут от разочарований и монотонности их жизни. Взять, к примеру, МакНайера. Этот садист и ублюдок - непревзойденный специалист во всем, что касается магических существ. Если бы эти иссохшиеся мумии из Университета в Урхарте были хоть немного дальновиднее, они получили бы первоклассного исследователя, хотя и несколько неортодоксального. Но ему отказали, и МакНайер был только рад принять предложение Вольдеморта, предоставившего ему полную свободу для исследований. Результат не заставил себя ждать. Или Северус Снейп. Он на пятнадцать лет моложе Люциуса, но магическое сообщество не удосужилось за это время сделать выводы из своих ошибок. Если бы они поняли нежелание Северуса проходить через все утомительные бюрократические и академические процедуры, чтобы получить степень, в их распоряжении был бы теперь блистательный специалист по зельям. Им бы даже не пришлось оплачивать его учебу – Снейп мог позволить себе учиться где хочет и у кого хочет, не взирая на расходы – нужно было всего-навсего дать ему возможность сдать необходимые экзамены. Но они оттолкнули его прямо в цепкие руки Волдеморта. И сколько еще подобных случаев….
Наконец, Люциус очнулся от своей задумчивости. Он пришел сюда работать, а не заниматься философскими размышлениями о взлетах и падениях Британского магического сообщества. Отточенное движение палочки, и по всей комнате загорелись светильники, а внешний мир погрузился в непроницаемую тьму. Тем лучше, легче будет сосредоточиться. Итак, Глоток Похоти. Малфой переписал инструкцию по приготовлению зелья на лист пергамента и вернул книгу на полку.
Ингредиенты были недешевы, но это не имело значения – главное их достать. Просмотрев список, Люциус отметил те, которые нужно будет купить на ДряннАллее. Пару их них придется доставлять издалека, так что лучше заказать их прямо сейчас. Он положил перед собой чистый лист и написал письмо хозяину магазина «Мэйбус и Мориарти», который славился способностью достать любой из запрещенных ингредиентов. Малфой заказал в три раза больше, чем было нужно для зелья, чтобы иметь возможность поэкспериментировать. Письмо было отложено в сторону, чтобы быть отправленным рано утром, а Люциус вернулся к изучению каталога. Он читал, время от времени делая какие-то пометки, пока внезапно не расцвел в довольной улыбке. Негромкое Accio!, и том, название которого так резко улучшило настроение Люциуса, приземлился на стол.
Просмотрев книгу, Люциус обнаружил то, что искал, и присвистнул. – Не зря говорят, что дуракам везет, - хмыкнул он себе. – Посмотрим, что скажет об этом Нарцисса. Возможно, мы добьемся цели легче, чем предполагалось.