Сатана искушает Иисуса в пустыне. Как преодолеваются искушения

46.1

24 февраля 1944, четверг после Пепельной Среды^[282]

46.2

¹ Вижу каменистое безлюдье, которое я уже наблюдала с левой стороны в видении о крещении Иисуса на Иордане. Однако, похоже, я сильно в него углубилась, поскольку совершенно не замечаю ни той красивой, медленной голубой реки, ни прожилок зелени, питающихся от этой водной артерии, что тянутся по обоим ее берегам. Здесь только безлюдье, булыжники и земля, до того выжженная, что превратилась в желтоватую пыль, которую ветер время от времени закручивает в небольшие вихри, и кажется, что они вырываются изо рта лихорадочного больного, настолько они сухие и горячие. И мучительные – из-за пыли, которая вместе с ними проникает в ноздри и в горло. Очень редко попадаются какие-то низенькие колючие кусты, неизвестно как выживающие в этом запустении. Они напоминают остатки волос на облысевшей голове. Вверху немилосердно-безоблачное небо; внизу сухая земля; вокруг – камни и безмолвие. Вот что я вижу касательно природы.

² Прислонившись к огромной скале, что своими очертаниями образует пещеру в зародыше, на камне, который как-то затащили в эту выемку, сидит Иисус. Там Он укрывается от палящего солнца. И мой внутренний советник извещает меня, что тот камень, на котором Он сейчас сидит, служит Ему еще и скамеечкой для молитвы, а также подушкой в те краткие часы, когда, завернувшись в Свой плащ, Он отдыхает при свете звезд в ночной прохладе. Действительно, там рядом мешок, который, я видела, Он взял перед уходом из Назарета. Все Его имущество. И по тому, как он смят, я делаю вывод, что в нем нет и того малого количества пищи, что положила туда Мария.

46.3

Иисус очень исхудавший и бледный. Он продолжает сидеть, опираясь локтями в колени, выдвинув вперед предплечья, соединив ладони с переплетенными пальцами. Погружен в молитвенную задумчивость. То и дело поднимает взгляд и посматривает вокруг, но видит лишь солнце в вышине, стоящее почти перпендикулярно в голубом небе. Иногда, и особенно – обведя взглядом окрестность или посмотрев ввысь, на солнце, Он прикрывает глаза и откидывается, прислоняясь к скале, давшей Ему приют, словно испытывая головокружение.

³ Вижу, как появляется отвратительная рожа Сатаны. Он показывается не в том виде, как мы его себе представляем: с рогами, хвостом и т.д. и т.п. Он похож на бедуина, завернутого в свою одежду и в свою широкую накидку, напоминающую маскарадный костюм домино. На голове – чалма, белые фалды которой падают на плечи и по обеим сторонам лица, образуя укрытие. Таким образом, что из этого лица виден только небольшой и очень темный треугольник, состоящий из тонких искривленных губ и глубоко посаженных черных глаз, наполненных магнетическим блеском. Два зрачка, которые видят тебя насквозь, но в которых нельзя прочесть ничего, кроме одного-единственного слова: тайна. Противоположность взгляду Иисуса, тоже весьма притягательному и чарующему, глядящему тебе в душу, но в котором ты также можешь прочесть, что в Его сердце для тебя есть любовь и милость. Взгляд Иисуса ласкает душу. Этот же – словно обоюдоострый кинжал – сверлит и обжигает тебя.

46.4

⁴ Он подходит к Иисусу: «Ты один?»

Иисус смотрит на него и не отвечает.

«Как Тебя занесло сюда? Ты заблудился?»

Иисус снова смотрит на него и молчит.

«Если бы у меня во фляге была вода, я дал бы Тебе. Но у меня ее тоже нет. У меня издохла лошадь, и я пешком держу путь к броду. Там напьюсь и найду у кого-нибудь хлеба. Дорогу я знаю. Идем со мной. Я проведу Тебя».

Иисус уже больше не поднимает глаз.

«Не отвечаешь? Знаешь, что если Ты тут останешься, то умрешь? Уже поднимается ветер. Будет буря. Пойдем».

Иисус стискивает ладони в беззвучной молитве.

«А! Так, значит, это именно Ты? Я давно Тебя разыскиваю! И уже долго за Тобой наблюдаю. С того момента, как Ты был крещен. Зовешь Предвечного? Он далеко. Сейчас Ты на земле и среди людей. А у людей царствую я. Но все-таки мне Тебя жаль, и я хочу Тебе помочь, потому что Ты добр и пришел пожертвовать Собой ни за что. Эти люди возненавидят Тебя за Твою доброту. Они признают лишь золото, пищу и наслаждение. Жертва, страдание, послушание – для них более мертвые слова, чем та земля, что нас окружает. Они еще черствей, чем эта пыль. Здесь может скрываться только змея, ждущая кого бы ужалить, или шакал, ждущий кого бы растерзать. Пойдем отсюда. Они не заслуживают того, чтобы за них страдать. Я знаю их лучше Тебя».

46.5

Сатана сел напротив Иисуса и буравит Его своим ужасным взглядом, улыбаясь своей змеиной улыбкой. Иисус все время молчит и мысленно возносит молитву.

⁵ «Ты мне не доверяешь. Ты поступаешь неправильно. Я – земная мудрость. Я могу стать Твоим учителем, чтобы научить Тебя побеждать. Смотри: главное – победить. Потом, когда мы внушим к себе уважение и очаруем мир, тогда его можно будет повести, куда угодно. Но сначала нам надо стать такими, какими хочется им. Стать как они. Привлечь их, заставив поверить, будто мы от них в восторге и следуем их образу мысли.

Ты молод и красив. Начни с женщины. Всегда нужно начинать именно с нее. Я сделал ошибку, подбив женщину на непослушание. Мне следовало дать ей другого рода совет. Я сделал бы лучший сосуд^[283] и превзошел бы Бога. Я поторопился. Но Ты! Я научу Тебя, ведь был же день, когда я глядел на Тебя с ангельским ликованием^[284], и остаток той любви еще есть во мне. Ты же послушай меня и воспользуйся моим опытом. Заведи Себе подругу. Там, где не преуспеешь Ты, преуспеет она. Ты новый Адам – у Тебя должна быть своя Ева.

И потом, как Ты собираешься распознавать и исцелять чувственные недуги, если не знаешь, что это такое? Разве Ты не знаешь, что именно там зарыта косточка, из которой произрастает древо алчности и властолюбия? Для чего мужчина стремится властвовать? Для чего желает быть богатым, могущественным? Чтобы обладать женщиной. Она как ворона^[285]. Чтобы привлечь ее, нужно что-нибудь блестящее. Золото и власть – это две стороны одного зеркала, притягивающие женщин и вызывающие зло в мире. Посмотри: из тысячи преступлений разного рода, по крайней мере, девятьсот коренятся в страстной жажде обладать женщиной или в стремлении к ней, воспламененном еще не утоленным желанием мужчины, или тем, что уже не утолишь. Иди к женщине, если хочешь узнать, что такое жизнь. И только после будешь в состоянии лечить и исцелять болезни человечества.

46.6

Женщина, знаешь, она прекрасна! В мире нет ничего прекрасней. У мужчины есть разум и сила. Но женщина! Ее мысли – ароматы духов, ее прикосновение – нежность цветка, ее изящество – пьянящее вино, она податлива в руках у мужчины как моток шелка или детский локон, ее ласка – это сила, что накладывается на нашу силу и воодушевляет ее. Скорбь, усталость, заботы – все исчезает, когда возлежишь рядом с женщиной, и она в твоих руках, словно букет цветов.

⁶ Однако какой же я глупец! Ты голоден, а я рассуждаю с Тобой о женщине. Твоя крепость истощена. Потому и это благоухание земли, этот цветок творения, этот плод, дающий и возбуждающий любовь, кажется Тебе не имеющим ценности. Но посмотри на эти камни. Какие они круглые и гладкие, золотистые в свете заходящего солнца. Разве они не напоминают хлебы? Тебе, Сыну Божьему, надо лишь сказать: „Хочу“, чтобы они превратились в ароматные хлебы, подобные тем, что хозяйки сейчас вынимают из печи, к ужину для своих домашних. А эти акации, такие сухие, если Ты захочешь, разве не покроются сладкими яблоками, медовыми финиками? Насыть Себя, о Сын Божий! Ты же Хозяин Земли. Она преклонится и повергнется у Твоих ног, и утолит Твой голод.

Видишь, как Ты бледнеешь и шатаешься при одном упоминании о хлебе! Бедный Иисус! Ты настолько слаб, что уже даже не можешь повелевать чудом? Хочешь, я его сотворю для Тебя? Я не ровня Тебе. Но кое-что умею. Я на год лишусь своей силы, соберу всю, что есть, но охотно послужу Тебе, ведь Ты добрый, и я всегда помню, что Ты мой Бог, даже если я теперь стал недостоин называть Тебя так. Поддержи меня Своей молитвой, чтобы я смог…»

«Замолчи. „Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим от Бога“»^[286].

Дьявол содрогается от ярости. Он оскаливает зубы и сжимает кулаки. Однако обуздывает себя и обращает оскал в улыбку.

46.7

«Понимаю. Ты выше земных нужд и брезгуешь моей помощью. Я заслужил это. ⁷ Но тогда пойди и посмотри, что творится в Доме Божием. Увидишь, что даже священники не отказываются от компромисса между духом и плотью. Ибо они, в конце концов, люди, а не ангелы. Сотвори духовное чудо. Я доставлю Тебя на гребень крыши Храма, и там наверху Ты преобразишься в великолепии, а потом призовешь когорты ангелов и велишь, чтобы они из своих переплетенных крыльев сделали Тебе подножие, дабы Тебе по ним спуститься в главный двор. Чтобы Тебя увидели и запомнили, что такое Бог. Нужно все время проявлять себя, потому что человеческая память так неустойчива, особенно в отношении вещей духовных. Знаешь, как счастливы будут ангелы стать охраной у ног Твоих и лестницей, по которой Ты снизойдешь!»

«Сказано: „Не искушай Господа Бога твоего“»^[287].

46.8

«Ты сознаешь, что даже Твое явление не изменит положения вещей, и Храм продолжит оставаться местом торговли и разложения. Твоя божественная мудрость знает, что сердца служителей Храма – это гадючье гнездо, и они всё дерутся и дерутся за право оказаться у власти. И обуздать их способна лишь человеческая мощь.

⁸ А в таком случае – давай, поклонись мне. Я уступлю Тебе Землю. Александр, Кир, Цезарь, все величайшие правители прошлого или настоящего станут похожи на предводителей убогих шествий в сравнении с Тобой, который соберет под Свой скипетр все царства Земли. А вместе с царствами – и все богатства, все красоты земные, и женщин, и коней, армии и храмы. Ты сможешь повсюду воздвигнуть Свое Знамя, когда станешь Царем царей и Господином мира. Тогда Тебе будут повиноваться и почитать Тебя и народ, и духовенство. Все сословия воздадут Тебе почести и станут служить Тебе, потому что Ты будешь Всемогущий, Единственный, Владыка.

Поклонись мне только на мгновение! Утоли эту мою жажду преклонения! Ту, что меня погубила. Но она осталась во мне и сжигает меня. Сполохи адского пламени – свежий утренний ветерок по сравнению с этим огнем, сжигающим меня изнутри. Эта жажда – это мой ад. Мгновение, одно мгновение, о Христос, Ты ведь так добр! Мгновение радости для вечно Мучимого! Дай мне почувствовать, что это такое – быть богом, и я стану Твоим преданным другом, послушным как раб на всю жизнь, во всех Твоих начинаниях. Мгновение! Одно мгновение, и я больше не буду томить Тебя!».

46.9

И Сатана, умоляя, бросается на колени.

⁹ Иисус, наоборот, поднимается. Сильно исхудавший за эти дни поста, Он кажется еще выше. Лицо Его страшно в своей суровости и мощи. Его глаза – два жгучих сапфира. Его голос – это гром, раздающийся в углублении скалы и разливающийся по каменистой безлюдной равнине, когда Он произносит: «Иди прочь, Сатана. Написано: „Поклоняйся Господу Богу своему и Ему одному служи“!»^[288]

46.10

Сатана с криком, полным отчаянной муки и неописуемой ненависти, вскакивает на ноги. Его разъяренная, окутанная дымом фигура – ужасное зрелище. И затем он, с новым воплем проклятия, исчезает.

¹⁰ Иисус устало садится, откидываясь головой назад на валун. Выглядит опустошенным. У Него выступает пот. Но тут появляются ангельские существа и начинают веять своими крыльями в духоте скальной выемки, очищая ее и освежая. Иисус открывает глаза и улыбается. Я не вижу, чтобы Он ел. Можно сказать, что Он впитывает благоухание рая и от этого набирается сил.

46.11

Солнце на западе заходит. Он берет пустую котомку и, сопровождаемый ангелами, которые, зависая у Него над головой, издают мягкое свечение, в то время как стремительно опускается ночь, направляется к востоку или, точнее, к северо-востоку. К Нему возвращаются Его обычный внешний вид и уверенный шаг. Только более аскетичное выражение на худом бледном лице, да неземная радость в глазах остаются напоминанием о долгом посте.

¹¹ Иисус говорит:

«Вчера ты осталась без той силы, какую представляет собой Моя воля, и потому была полуживым существом. Я позволил отдохнуть твоему телу и выдержать тот единственный пост, что тебя тяготит: лишение Моего слова. Бедная Мария! Ты провела пост Пепельной Среды. Во всем ты ощущала привкус золы, потому что находилась без твоего Учителя. Я не выдавал Своего присутствия. Но присутствовал.

Этим утром, поскольку наше беспокойство было взаимным, Я прошептал тебе в твоем полусне: „Агнец Божий, подъемлющий грехи мира, подаждь нам покой“^[289], и заставил тебя многократно повторять это, и Сам повторял тебе эти слова. Ты подумала, что Я буду говорить о них. Нет. Прежде – тема, которую Я тебе показал и которую тебе прокомментирую. Потом, вечером,

46.12

будет освещена и та, другая.

46.13

¹² Сатана, ты видела, всегда проявляет себя под маской благожелательности. И обыкновенной внешности. Если души внимательны, а главное, находятся в духовной связи с Богом, они прислушиваются к предостережениям, делающим их осмотри­тельными и готовыми к преодолению бесовских козней. Но если души невнимательны к божественному, отделены от него чувственностью, которая подавляет и оглушает, не поддержаны молитвой, что соединяет с Богом и, как будто по жёлобу, вливает Его силу в человеческое сердце, тогда они с трудом замечают ловушку, спрятанную под безобидной внешностью, и попадают в нее. Освободиться из нее потом бывает крайне трудно.

46.14

¹³ Два пути, которые чаще всего избирает Сатана, чтобы овладеть душами, – это чувственность и чревоугодие. Он всегда начинает с материального. Разрушив и поработив его, нападает на более высокую сферу. Сперва на нравственную: разум с его гордыней и жадностью; потом на дух, лишая его не только любви к Богу – ее уже больше нет с той поры, как человек променял божественную любовь на другие, земные, привязанности, – но даже и страха Божия. И вот тогда человек душой и телом предается Сатане, лишь бы исхитриться и получать наслаждение от того, чего он желает: все больше и больше наслаждения.

¹⁴ Как держался Я, ты видела. Молчание и молитва. Молчание. Ибо, если Сатана совершает свое дело обольстителя и ходит вокруг нас, нужно переносить это без глупого нетерпения и малодушных страхов. Но реагировать на его присутствие сдержанностью, а на его обольщение – молитвой.

Дискутировать с Сатаной бесполезно. Выиграет он, потому что он силен в своей диалектике. Только Бог побеждает его. А значит, надо прибегнуть к Богу, чтобы Он говорил за нас и через нас. Явить Сатане то Имя и то Знамение, что не столько написаны на бумаге или вырезаны на дереве, сколько написаны и вырезаны в сердце. Мое Имя, Мое Знамение. Опровергать Сатану – исключительно тогда, когда он пытается внушить, что подобен Богу, – используя слово Божие. Он этого не выносит.

46.15

¹⁵ Потом, после борьбы, приходит победа, и ангелы служат победителю, защищая его от ненависти Сатаны. Они подкрепляют его небесной росой, благодатью, полные ладони которой вливают в сердце верного сына, и ласкающим душу благословением.

Нужно иметь твердое желание победить Сатану, и веру в Бога и в Его помощь. Веру в силу молитвы и в милосердие Господа. Тогда Сатана не сможет причинить вреда.

Ступай с миром. Вечером Я порадую тебя остальным».