Во имя Отца, и сына, и святаго Духа, аминь.

 

 

Первое, что предлагает нам произнести молитвослов, это слова «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, Аминь». Этими великими и святыми словами, в которых мы призываем Пресвятую Троицу, начинается каждое богослужение, любое молитвословие, пастырская проповедь и вообще все, что так или иначе связано с Господом. Эти слова открыл нам Спаситель, повелев апостолам благовествовать по всей земле Евангелие и крестить людей во Имя Отца и Сына и Святого Духа.

 

По сути, эти слова можно назвать догматическим выражением единосущности Троицы. Господь повелевает крестить не во Имена Отца, Сына и Святого Духа, но во Имя, указывая, что у всех Троих Имя одно – Отец, Сын и Святой Дух, следовательно, Троица есть единый Бог. Мы с вами знаем, что Бог един, но в Нем три лица: первое Лицо есть Бог Отец, второе Лицо — это Бог Сын и третье Лицо — это Бог Дух Святой. Всем трем Лицам принадлежит одинаковая власть, честь и поклонение.

 

Произносить эти слова нужно не спеша, с особым благоговением и чувством близким к торжественности. Вы произносите Имя Божие, вы произносите Догмат Церкви.

 

Если вас крестилив сознательном возрасте, то хорошо было бы вспомнить то мгновение, когда Бог открыл вам Церковные двери Святым Крещением во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа. В этих словах рождается новый человек – человек Божий. Это первые слова, которые мы слышим, становясь членами Церкви и дай Бог, чтобы именно они стали достойным завершением нашего христианского пути.

 

С того момента, как священник крестил нас во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа, эти слова сопровождают нас всю нашу жизнь. Эти слова мы слышим из уст матери, когда она приучает нас совершать крестное знамение нашей детской, неокрепшей рукой. Эти же слова она произнесет, осеняя нас материнским благословением на брак. Этими словами мы невидимо получаем Божественную благодать через благословение священника. С этими словами мы осеняем себя крестным знамением. Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа – мы осеняем свои пути, благословляем пищу и начинаем всякое благое дело.

 

Старец Иоанн Крестьянкин говорил так: «Божия благодать — вот та святыня, сила и крепость, что сокрыта в словах этой молитвы и в крестном знамении, сопровождающем ее. Действия всех трех Лиц Пресвятой Троицы вступают в этой молитве в силу. Чему быть благоволил Бог Отец, что исполнил в Себе Сын Божий, то присвоить нам, верующим, снисходит в ней Дух Святый. И звучит сия молитва и как наше исповедание Бога, и как наша проповедь о вере. И малая молитва невидимо делает большое дело, освящая всякое человеческое начинание, давая ему великую власть стать жертвой Богу, и освящая одновременно и того, кто эту жертву приносит. <...> будем же всегда помнить, что — эта молитва есть та спасительная печать, запечатлевающая принимающих ее во спасение; — она есть ключ, отверзающий ум и все силы души к принятию Слова Божия; — она есть страж, охраняющий чистоту души, ума и сердца. Дорогие мои, примем же сознательно и вдумчиво Божий дар — святыню этой молитвы — и на заре начинающегося дня, когда поставляет она нас пред иконами на утреннее поклонение Богу, и в течение дня, испрашивая Божие благословение на всякую нашу духовную и житейскую потребу, и ею же начнем и свою вечернюю жертву Богу пред отходом ко сну. «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», — звучит и с амвона всякий раз, призывая внимание наше к слышанию проповеди о Боге, о святыне, о святых». (Собрание проповедей Иоанна (Крестьянкина). Вместо Предисловия)

 

Не спешите произносить эти слова. Относитесь к этим словам, как к святыне не меньшей, чем икона или святые мощи. Произносить их нужно со страхом Божиим, так как в этих словах сокрыта великая благодать. Только они одни уже освящают весь ваш последующий день. Произнося эти слова, хотя бы на некоторое время, отдайте свой ум и сердце Пресвятой Троице, как бы в объятья бесконечно любящего Отца. Но, при этом, как учат св. Отцы, ни в коем случае, не нужно представлять себе Бога, каким бы образом не хотелось этого сделать. Бог невидим и не постижим, а в молитве достаточно помнить о Его величии.

 

Вообще, говоря об образах и переживаниях бываемым на молитве следует сказать, что святые Отцы запрещают обращать внимание на различные виды переживаний. В молитве нужно искать только одного – покаяния и плача о грехах.

 

Некоторые христиане, попав под влияние сектантских проповедников, начинают искать в молитве откровений и постоянно прислушиваться к себе и к своим помыслам. Святые отцы строго на строго запрещают принимать любые помыслы, которые возникнут у нас на молитве, будь то благие, нейтральные или откровенно плохие. Тоже самое касается возвышенных состояний. Таких возвышенных состояний, о которых написано в книгах великих исихастов, сподоблялись единицы из всего христианского мира.

 

Духовные переживания, если они действительно даны от Бога, совершенно ни на что не похожи. Даже само состояние Страха Божьего настолько непохоже ни на что земное, что его даже сравнить не с чем. Святитель Игнатий Брянчанинов так и говорит: «Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий - действие Святого Духа». Итак, во всем, что касается духовной жизни. Поэтому никогда не ожидайте никаких переживаний или высоких состояний, но, как учил преподобный Иоанн Лествичник: «Отвергай рукой смирения приходящую радость, чтобы не обольститься».

 

 

АМИНЬ.

 

 

Венчает фразу – «во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа» слово « Аминь ». Следует сказать, что это слово, как и ряд других (напр. Аллилуйя) не переведены на русский язык, а представлены нам в том варианте, как они звучат на иврите.

 

«Аминь» - очень многогранное в своем значении слово. В различных контекстах оно может переводиться, как «твердый», «надежный», «постоянный», а также - «да будет так», «воистину», «бесспорно» и пр.

 

Впервые слово «Аминь» в Священном Писании употребляется в книге Чисел. В пятой главе Боговидец Моисей описывает ритуал, который наглядно выявлял измену жены. В Законе сказано, что муж, заподозривший в измене свою супругу, имел право обратиться к священнику с просьбой о проведении специального ритуала. Ритуал заключался в том, что муж должен был принести ячменную муку в жертву ревности за свою жену. Священник же наливал в глиняный сосуд освященную воду и клал туда землю, взятую с пола скинии. Затем обнажал голову женщины и давал ей в руки приношение и произносил проклятие, говоря: если ты не изменяла своему мужу, то не будет тебе никакого вреда от этой воды, а если ты изменяла, то тогда предаст тебя Господь проклятию и лоно твое будет опавшим, а живот опухшим, и ты будешь проклята в народе. Так вот, соглашаясь на такое страшное действие, женщина должна была двукратно произнести - АМИНЬ, АМИНЬ, что являлось как бы усугубленной клятвой и согласием на такой Суд Божий.

 

В Ветхом Завете слово «Аминь» употреблялось, как духовная формула для одобрения или согласия. Ярким примером является 27 глава Второзакония. В этой главе описывается церемониал произнесения проклятий на ослушников закона: «Левиты возгласят и скажут всем Израильтянам громким голосом: проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте! Весь народ возгласит и скажет: аминь. Проклят злословящий отца своего или матерь свою! И весь народ скажет: аминь. Проклят нарушающий межи ближнего своего! И весь народ скажет: аминь» и т.д.

 

Все это указывает на то, что слово «Аминь» употребляется, как некая духовная печать, наше согласие или волеизъявление на принятие ответственности перед Богом в надежде, что наша молитва будет исполнена или услышана. В качестве примера можно привести молитву «Отче Наш». Сказанное нами в конце молитвы «Аминь», означает не только нашу просьбу, но и наше согласие оставить долги нашим обидчикам, чтобы и Господь простил нам наши грехи. То есть мы даем согласие Богу, мы обещаем Богу сделать то, о чем говорится в молитве. В этом смысле «Аминь» уже больше, чем просто обещание Богу, это скорее закрепление, своего рода духовная печать.

 

В трудах Владимира Ивановича Даля, автора «Толкового Русского словаря» есть древнерусская поговорка – «Аминем дела не вершить» (т. е. одними словами, обещаниями). Это указывает на то, что в старые времена слово «Аминь» понимали именно так, как в случае с молитвой «Отче Наш», то есть христианин не только просит, но и готов к действиям.

 

В Новом Завете слово «Аминь» употребляется, как знак подтверждения и согласия в конце славословия. Например, слова апостола Павла: «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь» (Рим.1:25). В данном случае слово «Аминь» сказано в том же смысле, что и в начале молитвослова. То есть когда мы говорим «Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь», то «Аминь» тут будет означать не что иное, как непоколебимость и несомненность.

 

 

МОЛИТВА МЫТАРЯ

 

 

После призывания Имени Пресвятой Троицы, Церковь предлагает нам совершить молитву мытаря, которая звучит следующим образом: «Боже, милостив буди мне грешному». Традиционно совершают три молитвы с поясными поклонами. Молитва мытаря, по праву может также называться Господней, как и «Отче наш», потому что этой молитве нас научил Господь Иисус Христос. Проповедуя Евангелие, Спаситель рассказывал притчу: «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился в себе так: Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаза на небо; но ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне, грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий себя сам, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18, 9-14).

 

Прежде всего, нужно сказать о тех, кого евреи называли мытарями. Из истории мы знаем, что ко времени воплощения Господа Иисуса Христа, иудейская земля находилась под римской оккупацией. Римляне распространяли не только свое гражданское право, но и вводили социальные налоги и взымали пошлины с людей, проживающих на оккупированных территориях.

 

Заниматься сбором налогов у римлян считалось не самым достойным делом, тем более евреи, то и дело, поднимали восстания против римской власти. Поэтому ответственность за сбор налогов и пошлин римляне возлагали на других людей, как правило, уроженцев оккупированной земли. Таких людей в народе называли мытарями.

 

Римское государство ставило перед ними определенную налоговую планку, и задачей мытаря было, во чтобы, то не стало, выполнить налоговый план. Нередко, желая обогатиться, мытари завышали установленные тарифы и требовали от несчастных соплеменников куда больше того, что требовало государство. Обманутые налогоплательщики взывали к римской администрации, но как мы понимаем, Рим был заинтересован только в стабильном доходе и поэтому закрывал глаза на любые злоупотребления.

 

Отсюда становится понятным, почему мытарей так ненавидели в народе. К тому же мытари пользовались большим административным влиянием, что ещё больше подливало масло в огонь.

 

Ко времени выхода Спасителя на публичную проповедь, авторитет мытарей среди набожных иудеев опустился почти до нуля. Мытари считались предателями своего народа, врагами народа.  Слово «мытарь» стало нарицательным и являлось синонимом к понятию «грешник».

 

Архимандрит Никифор (Бажанов) в библейской Энциклопедии пишет, что ввиду своей работы мытари не редко оскверняли себя близким общением с язычниками. Доходило до того, что мытарям возбраняли входить в Храм или в синагоги для участия в общественных молитвах и служениях. Мытари были всеми призираемы, общение с ними не приветствовалось в народе или даже считалось грехом. Они наживались на страданиях, на горе и слезах своего народа, получали выгоду от разорения своей же родины. Отношение к мытарям можно сравнить с отношением к прокаженным, их чурались, избегали и всячески призирали.

 

Господь не зря выбирает для Своей притчи таких персонажей – фарисея, который надменно превозноситься над предателем своего народа и мытаря, который приходит с покаянием, не смея даже поднять своих глаз. Пришедший в храм мытарь раскаивается в том, что он, отвернувшись от Бога и Его Заповедей по сути является предателем, служит язычникам и наживается на горе своего народа.

 

Эта притча ставит нас перед лицом Божественного и человеческого суда. Мы знаем, что фарисеи до мельчайших деталей исполняли Закон Моисея и надеялись оправдаться именно этим детальным исполнением. Посмотрите, мытарь стоит в конце храма, не смеет поднять глаза, ему стыдно за его преступления. Фарисей же входит в храм и встает перед Богом. Фарисей уверен, что он имеет на это полное право, ведь он до мелочей исполняет то, что соответствует закону. Фарисей уверен, что он свой Богу. Он хвалиться перед Богом, мол, смотри Боже, я не такой как прочие люди, я не занимаюсь грабежом, стараюсь никого не обижать, не впадаю в блуд, смотри Боже, я не такой как этот мытарь, которого и так все презирают, а что, сам виноват, кто его заставляет делать то, что он делает.

 

Братья и сестры, вслушайтесь в пульс нашего времени. Постоянное хвастовство, самореклама настолько вошли в нашу жизнь, что мы почти уже не замечаем их, как грехи. Мытарь не смеет зайти в глубины храма, он страшиться встречи с Господом, она обличает его, он не смеет поднять глаза и только бьет себя в грудь кулаком. Давайте честно спросим себя. Много ли раз нам было действительно страшно и стыдно зайти в храм? А ведь Христос подчеркивает, что именно мытарь из-за его покаяния, стыда и страха вышел из храма оправданным.

 

Мы живем в страшное время. Сейчас появилась такая духовная болезнь, о которой не слыхали даже святые отцы. Это болезнь мытаря, который гордится тем, что он не фарисей. Все встало с ног на голову. Мы уже почти не ужасаемся слов Христа «всякий, возвышающий себя, унижен будет», а наоборот выставляем себя на показ. Фарисейская гордыня – это не просто слова. Она рано или поздно начнет оборачиваться ненавистью к тем, кто будет не согласен принять «правоту» и «совершенство» того, кто ей болен.

 

Молитва мытаря не спроста помещена в самое начало молитвенного правила. Она является духовным камертоном для всех последующих молитв.

Слова мытаря нужно произносить из глубины сердца, с осознанием своей греховности, со стыдом за свои поступки. Если необходимо произносите эту молитву и пять, и десять, и сто раз, пока не придет на сердце чувство сокрушения. Если этого чувства нет, то все последующие молитвы не принесут никакой пользы. Мы будем подобны тому фарисею, который вышел после молитвы осужденным Богом.

 

Святитель Игнатий Брянчанинов учит, что слова « милостив буди » означает «сознание человеком погибели его; это — ощущение той греховности своей, того сожаления к себе, которые Господь заповедал нам ощущать к себе, и которые ощущаются очень немногими; это — отвержение собственного достоинства; это — прошение милости Божией, без которой нет надежды спастись погибшему».

 

Беседа №3