И по множеству щедрот твоих очисти беззаконие мое.

В русском переводе: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои». Блаженный Феодорит Кирский ставит особый акцент на призывании Давидом великой милости Божьей. Святой видит в этом особую глубину покаяния. Псалмопевец созерцает своей грех настолько явно и отчетливо, что он представляется ему во всем своем ужасном свете. Это настолько духовно потрясает Давида, что он, моля о прощении, взывает не просто к милости, а к великому милосердию Божьему. Великое милосердие – это обратное мерило совершенного беззакония. Только для великих грехов и беззаконий требуется великое милосердие Божие.

 

Подобное видение греха возможно только при отсутствии самооправдания. Давид не жалеет и не оправдывает себя, а наоборот, в строгом самоосуждении и самоукорении он предстает перед Богом, как бесконечный грешник, стоящий и живущий только по милосердию Божьему. Этот дух, это состояние, которое предлагает нам псалом, есть духовный камертон истинного покаяния. Это то, без чего дальнейшее произнесение псалма перед Господом, делается бессмысленным.

 

Начальные слова псалма «помилуй мя Боже» идентичны словам «Господи помилуй». Нужно заметить, что церковнославянское слово «помилуй» не вполне точно переводит еврейское слово «ханан», которое стоит вначале 50-го псалма. Еврейское «ханан» означает одновременное прощение, милость и дар (см. «50-й псалом в переводе библеиста Михаила Селезнева»). О каком же даре может идти речь? Преподобный Паисий Величковский в толковании на «Господи помилуй» учит: «Милость Божия несть ино, разве благодать Всесвятаго Духа, еяже подобает искати от Бога нам грешным, взывая непрестанно…». То есть первыми словами псалма «Помилуй мя Боже» мы испрашиваем у Господа благодать.

 

Церковь не случайно благословляет читать покаянный псалом каждое утро. Нам важно осознать, если мы ежедневно испрашиваем благодать, значит ежедневно мы ее теряем, отталкиваем ее своими грехами, как осознанными, так и не осознаваемыми нами. Если человек не видит себя утопающим во грехе, то это является первым признаком тяжелой болезни его души.

Преподобный Петр Дамаскин учит: «Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных, как песок морской». Только созерцая свое глубокое падение, человек начинает взывать «Помилуй мя Боже по великой милости Твоей». По сути это отчаянный крик, плач: «Боже, что со мной будет, спаси меня, не оставляй меня тонущего в моих беззакониях».

Царь Давид плакал перед Богом, понимая, что он не заслуживает прощения. Этот плач ежедневно предлагает нам Церковь указывая на то, что и мы не заслуживаем прощения, но только можем надеется на великую милость и любовь Божию к нам. Эта мысль хорошо раскрывается в первой молитве Василия Великого, которая помещена в последование ко Причастию: «Темже и аз, аще и недостоин есмь небесе и земли, и сея привременныя жизни, всего себе повинув греху, и сластем поработив, и Твой осквернив образ; но творение и создание Твое быв, не отчаяваю своего спасения окаянный, на Твое же безмерное благоутробие дерзая, прихожду». Все мы, как и царь Давид, не заслуживаем прощения Божьего и потому понимаем, что только по великой милости и щедротам оно может быть даровано нам. Эту мысль Церковь пытается донести до нас каждое утро.

Хочу обратить ваше внимание на то, что Давид пишет покаянный псалом уже после того, как пророк Нафан возвестил ему о том, что Бог снял грех с царя: «И сказал Давид Нафану: согрешил я пред Господом. И сказал Нафан Давиду: и Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь» (2Цар.12:13). Но Давиду мало прощения, ему нужно совершенное изглаждение совершенного им преступления. В виду этого, интересно обратить внимание на слова «очисти беззаконие мое». В оригинальном тексте стоит глагол «маха», который древние евреи употребляли в значении «вытереть» или «вымыть», например, вытереть слезы или вымыть тарелку.

Также этот глагол употреблялся по отношению к письменным текстам: древние чернила, нанесенные на папирус, кожу или глиняные черепки, были нестойкими и легко могли смываться водой (см. «50-й псалом в переводе библеиста Михаила Селезнева»). Археологам хорошо известны такие папирусы, они называются палимпсестами. Это текст, нанесенный на папирус с которого был смыт другой, более ранний текст.

Метафора смываемого текста была характерна для древних иудеев. Например, слово «маха» можно встретить в 68 псалме, правда здесь наши переводчики перевели его, как «потребятся» – «Да потребятся от книги живых, и с праведными да не напишутся» (Пс.68:29). Иными словами, Давид просит, чтобы его грех был не просто прощен, но очищен, буквально смыт с папируса его души, так, будто бы он его никогда и не совершал.

Это очень важно подчеркнуть, Давид просит не простить, а оправдать. Оправдание отличается от прощения тем, что в случае прощения, память греха, его след, остается в жизни человека. Это все равно, как если бы суд простил преступника и отпустил на волю. Но оправдание, это совсем иное. Оправдание - есть голос судьи – этот человек не виновен, он никогда не совершал такого-то преступления. Удивительно, но только спустя много лет, после Жертвы Христовой, мир услышит радостный возглас апостола Павла: «Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева» (Рим.5:8-9).

Образ, который приводит Давид становится ещё более понятным из следующего стиха.

 

НАИПАЧЕ ОМЫЙ МЯ ОТ БЕЗЗАКОНИЯ МОЕГО И ОТ ГРЕХА МОЕГО ОЧИСТИ МЯ:

По-русски: «Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня». В оригинальном тексте стоит более сильное слово, которое переводится, как «отстирай». Давид уподобляет себя выпачканной ткани, которую необходимо многократно стирать и выполаскивать. Этот образ ещё более раскрывает метафору первого стиха. Псалмопевец просит Бога совсем изгладить грех, выстирать до абсолютной чистоты.

Этот образ очень важен для нас. Он научает нас не просто отходить от Исповеди разрешенными от грехов, но молить Господа, чтобы Он выстирал, вымыл, буквально истребил в нас сам корень греха, который мы исповедали. Мало просто исповедовать свой грех, нужно уничтожить само его начало в себе. Давид получил отпущение греха, но не прекратил своего покаяния, пока грех совершенно не был изглажен из его души.

Блаженный Федорот Кирский комментируя этот стих, пишет: «Ты даровал уже мне оставление грехов через пророка Нафана, говорит Давид, и как бы неким прижиганиям и сечениям, подверг меня всякого рода бедствиям; но прияв в себя великое зловоние греха, еще требую очистительных врачевств. Посему снова омой меня, Владыка, чтобы стереть всю греховную скверну».

Следует также обратить внимание на то, что Давид употребляет слова грех и беззакония, в некотором смысле, отличными друг от друга. Святитель Афанасий Великий видит это различие таким образом: «Наипаче омый мя от беззакония моего, т. е. от беззакония убийства, и от греха моего очисти мя, т. е. от греха прелюбодеяния. Должно же знать, что грех есть отпадение от добра, а беззаконие — погрешение против Божественного закона».