Теория глобального управления

 

Глобальное управление представляет собой политический процесс, в ходе которого, в отсутствие верховной мировой власти, устанавливаются ясно выраженные цели для человечества в целом, а также происходит наднациональное вмешательство в общественную практику ради достижения этих целей. Соответствующие решения должны восприниматься в качестве легитимных большинством тех, кого они затрагивают, или, по крайней мере, его наиболее влиятельными частями. Однако эти решения принимаются к действию в отношении всех людей, включая и тех, кто не выразил с ними явного согласия. Агентами глобального управления выступают правительства, международные организации, неправительственные объединения, транснациональные корпорации, эпистемические сообщества и даже отдельные лица, располагающие необходимыми для этого ресурсами. Если толковать глобальное управление в духе критической теории Франкфуртской школы, то речь идет о направлении в теоретическом осмыслении мировой политики, которое претендует на выработку организационных форм, наиболее точно соответствующих глобальным общественным запросам.

 

Термин «глобальное управление» (global governance) оказался в фокусе широких научных дискуссий главным образом благодаря деятельности Комиссии ООН по глобальному управлению, созданной с целью поиска решения глобальных проблем человечества: загрязнения окружающей среды, бедности, распространения инфекционных заболеваний и пр. Необходимость построения глобального управления в мире основана на убеждении, что человечеству после эпохи глобальных войн и глобального противостояния предоставляется уникальный шанс принять «глобальную гражданскую этику», которая должна базироваться на совокупности основополагающих ценностей, способных объединить людей всех культурных, политических, религиозных и философских воззрений. Отмечается также, что управление должно быть основано на демократических принципах и осуществляться в соответствии с установленными правовыми нормами, обязательными для всех без исключения.

 

Определение глобального управления

Существует несколько определений понятия «глобальное управление». До его появления существовал другой термин – «глобальное правительство». Различия между этими понятиями детально проанализировал Дж. Розенау. Дело в том, что в английском языке термины «government» (правительство) и «governance» (управление) обозначают системы правления, регуляционные механизмы, с помощью которых осуществляется власть, направленная на сохранение единства определенной политической системы и реализацию намеченных целей. Отличие состоит в том, что под правительством обычно понимаются определенные структуры, в то время как под управлением подразумеваются некие социальные функции и процессы. Управлять, таким образом, значит осуществлять власть. А иметь власть – значит иметь признание со стороны тех, на кого распространяется эта власть. Отсюда следует еще одно различие. У правительств власть зиждется на определенных конституционных положениях, указах, распоряжениях и прочих официальных документах. Что же касается управления, то власть здесь ассоциируется с процессами, возникшими в результате повторяющихся практик, имеющих властную природу, но в то же время не обязательно конституционно оформленных. В этом состоит главное преимущество систем правления, основой которых является правительство как гарант обеспечения процесса регулирования. В случае управления гарантий выполнения обязательств, как правило, нет. В этом и заключается основная трудность реализации глобального управления.

А. Наджам, профессор Бостонского университета и Флетчеровской школы права и дипломатии, предлагает следующее определение глобального управления: «управление глобальными процессами в отсутствие глобального правительства». Оно вполне справедливо, если иметь в виду разграничение терминов «правительство» и «управление», тщательно проанализированное Дж. Розенау.

Таким образом, можно согласиться с обобщенным определением глобального управления, предложенным Т. Вайссом и Р. Такуром в работе «ООН и глобальное управление: идея и перспективы ее воплощения»: «Глобальное управление – это комплекс формальных и неформальных институтов, механизмов, отношений и процессов, существующих между и распространяющихся на государства, рынки, отдельных граждан и организации, как межправительственные, так и неправительственные, посредством которых на глобальном уровне определяются коллективные интересы, устанавливаются права и обязанности, разрешаются споры».

 

Основные концепции глобального управления

К настоящему времени в мировой политической мысли сформировалось несколько различных концепций организации глобального регулирования. Одни предлагают создавать более актуальные институты, соответствующие глобальным процессам. Другие высказываются за реформирование уже существующих международных институтов, наделение их более широким кругом полномочий.

Существует и еще один возможный вариант – неинституционализированное политическое управление глобальными процессами. Оно может выражаться как в форме глобального консенсуса демократических стран, так и в форме одностороннего глобального доминирования ведущей державы. Идею «однополярного» мира поддерживает ряд политологов, ориентированных на концепцию политического реализма, среди которых бывший государственный секретарь США З. Бжезинский, выделивший четыре основные направления, в которых лидируют США: военно-политическое, экономическое, технологическое и массовая культура. Примечательно, что сторонники «американской гегемонии» в глобальном управлении иногда ссылаются на теорию «гегемонистской стабильности».

В исследованиях, выполненных в русле международной политической экономии, изучалась взаимосвязь стабильности экономического режима и наличия некоего государства-лидера. По мнению исследователей, при существовании государства-гегемона устанавливается стабильный экономический режим, так как лидер вырабатывает правила и нормы поведения, принимаемые другими участниками.

Как и предыдущие подходы, идея гегемонии США вызывает большое число критических откликов. Дж. Най в своей книге «Парадоксы американской мощи: почему единственная мировая держава не может действовать в одиночку», вышедшей в свет в 2002 г., убедительно демонстрирует невозможность реализации данного подхода. Главный аргумент автора сводится к тому, что в современном мире нельзя не учитывать цели, интересы и активность других акторов международной жизни.

С другой стороны, Д. Месснер в работе «Архитектура мирового порядка» выделяет шесть измерений глобального управления:

1. полицентричность архитектуры глобального управления: политика основывается на коллективных процессах поиска решений и взаимопонимании правительств стран-участников, т.е. априори базируется на системе «поделенных суверенитетов»;
2. разнообразие акторов: государства сохраняют за собой монополию на закрепление и проведение тех или иных политических курсов, однако частные акторы играют все более весомую роль на этапах определения проблемы, анализа проблемных связей и непосредственного исполнения (например, сбор данных, проведение мониторинга, работа в частно-общественных институтах);
3. многообразие форм международного сотрудничества: глобальное управление осуществляется на основе коллективного определения и разрешения проблем. Предполагается сотрудничество между общественным и частным сектором; международные организации в архитектуре глобального управления могут осуществлять координирующие функции и содействовать выработке глобальных способов рассмотрения и восприятия проблем, благодаря чему возможна коррекция национальной ограниченности других игроков;
4. асимметричность глобального управления: глобальное управление находится на пересечении национальных интересов, властных отношений и необходимости совместного решения проблем; необходимы совместные усилия для решения проблем, выходящих за рамки отдельных государств;
5. максимальная многосторонность и многоуровневость: привлечение возможно большего количества участников глобального управления, а также многоуровневая политика архитектуры глобального управления (локальный – национальный – региональный – межрегиональный и международный – глобальный);
6. решительная трансформация политики и инновационная институционализация: институциональные и процедурные реформы на различных уровнях, цель которых заключается в адаптации институтов управления отдельных государств к новым реалиям, превращении существующей системы глобального управления в жизнеспособную и эффективную. Принимая во внимание многообразие подходов к определению понятия «глобальное управление», представляется рациональным руководствоваться тем или теми, которые в наибольшей степени учитывают реалии трансформирующейся мировой политической системы, процессы, которыми эта трансформация сопровождается, а также действия акторов, которые в этих процессах участвуют.

 

Позиции основных теоретических школ по отношению к глобальному управлению

Глобальное управление – одна из наиболее обсуждаемых тем мировой политики. Причем споры ведутся не только о возможностях практического воплощения этой идеи, но и на уровне теоретического осмысления данного явления. В связи с этим представляется уместным остановиться более подробно на том, как различные теоретические школы интерпретируют это явление.

Для большей наглядности проведем анализ интерпретации понятия «глобальное управление» в рамках двух направлений – реализма и интернационального либерализма – как наиболее авторитетных и, по большей части, противоположных.

Реализм

реалисты скептически оценивают возможность глобального управления в системе международных отношений. В то же время они отмечают прогресс в управлении мировой экономикой и полагают, что если и будет создан механизм глобального управления, то произойдет это именно в экономической сфере.

По мнению реалистов, существуют три основные функции управления, которые по-прежнему принадлежат исключительно государствам: 1) выпуск национальной валюты, 2) функция налогообложения и 3) обеспечение государственной и индивидуальной безопасности. Сразу возникает вопрос о единой валюте Европейского союза (ЕС). Доводы реалистов сводятся к следующему: евро – пока единственный пример передачи полномочий по чеканке монеты наднациональному органу и о результатах этого эксперимента говорить преждевременно. Кроме того, ЕС понадобится большая политическая интеграция, чтобы евро был достаточно стабилен. В свете проблем с принятием общей Конституции Европейского союза последний аргумент является особенно справедливым.

По мнению реалистов, реализации глобального управления препятствуют три непреодолимые, с их точки зрения, проблемы:

• «проблема власти»: реалисты настаивают на том, что любое правительство и любая система управления нуждаются в эффективном механизме контроля, для того чтобы предотвратить злоупотребление властью;
• «проблема мирных перемен»: каждая система управления должна иметь социальную, политическую и экономическую основу, но изменения в структуре сложившихся отношений власти все равно будут происходить, поэтому необходимо включить в систему глобального управления механизм обеспечения «мирных перемен»;
• «проблема предназначения глобального управления»: необходимо четкое определение социальных, политических и экономических причин, оправдывающих целесообразность формирования глобального управления.

И все же, несмотря на явную сдержанность в отношении перспектив глобального управления, нельзя сказать, что реалисты абсолютно отвергают концепцию как таковую. Конечно, очевиден скептицизм, который школа политического реализма объясняет преимущественно отсутствием возможности 1) эффективного, 2) справедливого (или демократического) глобального управления и, самое главное, 3) четкого определения задач глобального управления на современном этапе.

Либеральный интернационализм

Достижение максимально возможной свободы человека – главная цель либерального интернационализма, но достичь ее можно лишь в условиях отсутствия войны и предпосылок к ее возникновению. А поскольку конфликты и войны являются неотъемлемой частью существующей системы, в рамках которой суверенные государства стремятся максимизировать власть, обстоятельства, необходимые для реализации человеческой свободы, могут возникнуть лишь при условии «управления или выхода за пределы принципа политики с позиции силы» (governance or transcendence of power politics)

Таким образом, либеральный интернационализм является достаточно разрозненным направлением и представляет собой, по мнению Мэйсона, «мнимое интеллектуальное единство при настоящем теоретическом плюрализме».

Тем не менее, это не значит, что либеральный интернационализм переживает кризис. Разумеется, противоречия существуют. Во-первых, по поводу того, считать ли государство барьером на пути к созданию подлинного либерального миропорядка или оно является одной из составляющих миропорядка. Во-вторых, нет единства в вопросе о том, будут ли соединены или разделены экономическая и политическая сферы в условиях новой системы либерального глобального порядка. Имеют место и более глубокие противоречия: в чьих интересах будет осуществляться глобальное управление, и какие цели преследовать. И наконец, в-третьих, уже довольно давно идут дебаты внутри либеральной политической теории о том, в какой форме должно существовать глобальное управление: должно ли оно проявлять максимальное участие или, напротив, проводить политику «минимального управления».

Что касается методического подхода к функционированию интеграционных объединений в мировой политике, то из двух базовых теорий – федералистской и функционалистской, очевидно, что обе изучаемые в рамках представляемого исследования структуры – и «Группа восьми», и Европейский союз, выросший из Европейского объединения угля и стали, следуют в своей практической эволюции логике функционалистского подхода. Поэтому именно с позиций функционализма и будет рассматриваться их взаимодействие в других статьях настоящего номера.

 

1. Специфика социологического направления нового институционализма

 

Социологический институционализм берет свое начало от работ таких социологов, как Ф.Селзник, Ш.Эйзенштадт, У.Ричард Скотт, хотя трактовка института как культуры появилась задолго до этого. Так, Г.Лассвелл и А.Каплан в 1950 г. писали, что институт – это “модель, состоящая из особенностей (trait) культуры, приспособленных к созданию и распределению какой-либо особой ценности (или системы ценностей)”.

Социологическое направление в институционализме особое внимание уделяет изучению институционализированных норм и обычаев. Как отметили П. Холл и Р. Тейлор, институты в данном аспекте рассматриваются с точки зрения их «влияния на поведения через предоставление описаний, категорий и моделей, без которых невозможно действие и его интерпретация». Институты для социологов являются механизмами, через которые социальные акторы обретают смысл окружающего мира. Таким образом, институты выполняют функцию «управления символами», то есть они помогают акторам определить свои интересы по отношению к другим участникам.

 

Институты в рамках социологического институционализма определяются широко: кроме формальных правил, процедур или норм, они включают системы символов, когнитивные сценарии (скрипты) и моральные шаблоны, которые предоставляют “смысловые рамки” для того, чтобы направлять человеческие действия (91). Система символов, ритуалов, верований и представлений о мире позволяет акторам понимать или интерпретировать контекст, в котором они себя обнаружили. Институты, таким образом, выступают в качестве эталонной рамы (каркаса), которая позволяет акторам найти смысл в таком невразумительном мире. Они позволяют акторам решить, какие действия являются лучшими или подходящими, и понимать поступки других людей. При таком представлении институты выступают решающими посредниками между индивидами и целым миром и между разными индивидами. Они позволяют людям понимать смысл, того, что делают сами люди и другие. Этот подход позволяет получить полную картину того, как институты формируют и поведение, и идентичность (92). Вместе с тем, определение института в социологическом институционализме устраняет концептуальное различие между понятиями “институт” и “культура” (93) – и в этом слабость этой школы.

К социологическому институционализму ряд авторов относят работы “отцов-основателей” неоинституционализма Дж.Марча и Й.Ольсена, которые определяют институты через ценности и “логику соответствия”. Б.Г.Питерс полагает, что их подход следует считать нормативным, а не социологическим (94). Он же наряду с рассмотренными выше тремя подходами к институтам выделяет еще четыре подхода (95):

– нормативный институционализм;

– эмпирический институционализм, в котором предпринимается попытка использовать различия в конфигурации формальных институтов (президентское vs парламентское правление) для объяснения различий в результатах политики;

– международный институционализм (в теории международных отношений), в частности, использует теорию режима, которую можно рассматривать как аналог институциональным теориям во внутренней политике;

– подход, в котором институты рассматриваются как посредники (институты посредничества – institutions of mediation) (96): группы интересов и политические партии (а также партийные системы и политические сети – policy network), выступающие связывающим звеном между государством и обществом, имеют много институциональных черт.

 

Билет № 13

Реализм и неореализм

 

Реализм:

Сторонниками школы являлись или являются Дж.Кеннан, К.Томпcон, Р.Страус-Хюпе, Ч.Йост, Дж.Болл, С.Браун, З.Бжезинский, У.Ростоу, Ю.Ростоу, С.Хантингтон и другие.

Теоретическими предшественниками политического реализма были политические учения Н. Макиавелли и Т. Гоббса. Своими учителями "реалисты" считают теоретика протестантизма Р.Нибура, который предложил разъединить мораль и политику; историка Ч.Бирда, рассматривавшего историю международных отношений сквозь призму "национальных интересов"; геополитика Н.Спайкмена, считавшего международные отношения "полем битвы за власть".Основной посылкой "реалистов" является тезис, согласно которому "международная политика как политика вообще есть борьба за власть". Г.Моргентау считал, что независимо от конечных целей ближайшей целью международной политики является власть. Когда политики приступают к реализации своей цели средствами международной политики, они делают это путем борьбы за власть.

В теоретическом построении политические реалисты исходили из следующих постулатов: основным субъектом системы международных отношений является национальное государство, выражающее свои интересы в категориях силы; борьба государств за расширение своего влияния во внешней среде; реализация политики баланса сил.

Центральным элементом "политического реализма" является концепция "национальных интересов". Была даже обстоятельная классификация национальных интересов, выделяются постоянные, основополагающие интересы. К ним относят "интересы национальной безопасности" (защита территории, населения и государственных институтов от внешней опасности); "национальные экономические интересы" (развитие внешней торговли и рост инвестиций, защита интересов частного капитала за границей); "интересы поддержания мирового порядка" (взаимоотношения с союзниками, выбор внешнеполитического курса).

Что касается промежуточных интересов, то к ним относятся "интересы выживания" (угроза самому существованию государства); "жизненные интересы"(возможность серьезного ущерба и безопасности и благосостоянию; "периферийные или мелкие интересы (локальные проблемы).

Основная задача дипломатической деятельности по Г.Моргентау - правильно оценить возможности урегулирования через понимание жизненных интересов противостоящих государств и определения их взаимоотношений. В рамках этой задачи тщательно разрабатывалась теория "альянсов". Альянс рассматривался как форма выявления и закрепления общности интересов между двумя и более государствами. устанавливались несколько типов альянсов: идентичные, дополняющие, идеологические, взаимные, односторонние, общие, ограниченные, временные, постоянные, действующие и недействующие.

Следующей основополагающей категорией политического реализма является "государственное (национальное) могущество". Оно включает в себя ряд разнородных элементов: географию, национальные ресурсы (продовольствие и сырье), состояние промышленности, численность населения, военный потенциал, национальный характер, моральный дух общества, качество дипломатии и правительства. Последние два относятся к изменчивым факторам могущества.

Вопросы, на которые пытались дать ответы представители школы "политического реализма", можно сформулировать так: "Как привести государственные цели в соответствие с имеющимися ресурсами, какие цели считать главными, как добиться их реализации?"

 

Неореализм:

 

С тео­ри­ей по­ли­ти­че­ско­го реа­лиз­ма взгля­ды К. Уол­ца объ­е­ди­ня­ет его убе­ж­ден­ность в пре­ем­ст­вен­но­сти и за­ко­но­мер­ном ха­рак­те­ре ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний и, сле­до­ва­тель­но, в воз­мож­но­сти соз­да­ния изу­чаю­щей их рациональной тео­рии. Как и Г. Мор­ген­тау, он от­стаи­ва­ет централь­ное для по­ли­ти­че­ско­го реа­лиз­ма по­ло­же­ние об анар­хи­че­ском ха­рак­те­ре ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний, ко­то­рый прин­ци­пи­аль­но от­ли­ча­ет их от внут­ри­об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний, по­стро­ен­ных на прин­ци­пах ие­рар­хии, су­бор­ди­на­ции, гос­под­ства и под­чи­не­ния, фор­ма­ли­зо­ван­ных в пра­во­вых нор­мах, глав­ной из которых является мо­но­по­лия государст­ва на ле­ги­тим­ное на­си­лие в рам­ках сво­его внут­рен­не­го су­верени­те­та. Анар­хич­ность ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний не пре­тер­пе­ла су­ще­ст­вен­ных из­ме­не­ний со вре­мен Фу­ки­ди­да. По­это­му сле­ду­ет ос­та­вить все на­де­ж­ды на ре­фор­ми­ро­ва­ние дан­ной сфе­ры. Ни­кто, кро­ме са­мо­го го­су­дар­ст­ва (в ли­це его по­ли­ти­че­ско­го ру­ко­во­дства) не за­ин­те­ре­со­ван в его безо­пас­но­сти, ук­ре­п­ле­ние ко­то­рой, — а, сле­до­ва­тель­но, и ук­ре­п­ле­ние си­лы го­су­дар­ст­ва, уси­ле­ние его вла­сти, как спо­соб­но­сти ока­зы­вать влия­ние на дру­гие го­су­дар­ст­ва, — ос­та­ет­ся глав­ным эле­мен­том его на­цио­наль­ных ин­те­ре­сов. Все это оз­на­ча­ет, с точ­ки зре­ния К.Уол­ца, что глав­ным со­дер­жа­ни­ем ра­цио­наль­ной тео­рии, ис­сле­дую­щей ме­ж­ду­на­род­ные от­но­ше­ния, ос­та­ет­ся изу­че­ние меж­го­су­дар­ст­вен­ных кон­флик­тов и войн.

Нео­реа­лизм на­чи­на­ет­ся с по­сыл­ки, что тео­рия ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний и тео­рия ми­ро­вой по­ли­ти­ки — это не од­но и то же. В от­ли­чие от тео­рии по­ли­ти­че­ско­го реа­лиз­ма нео­реа­ли­ст­ское по­ни­ма­ние ми­ро­вой по­ли­ти­ки не яв­ля­ет­ся ре­зуль­та­том обоб­ще­ний, сде­лан­ных на ос­но­ве изу­че­ния внеш­них по­ли­тик. В его ос­но­ве ле­жит аб­ст­ра­ги­ро­ва­ние по­ли­ти­че­ской сфе­ры от дру­гих сфер ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний.

Уолц в по­ис­ках ме­то­до­ло­ги­че­ской стро­го­сти при­хо­дит к вы­во­ду о не­об­хо­ди­мо­сти сис­тем­но­го под­хо­да к ана­ли­зу. Оп­ре­де­ляю­щая роль при этом от­да­ет­ся по­ня­тию струк­ту­ры, ко­то­рая рас­смат­ри­ва­ет­ся Уол­цем как рас­пре­де­ле­ние воз­мож­но­стей (при­ну­ж­де­ний и ог­ра­ни­че­ний), ко­то­рые сис­те­ма вме­ня­ет сво­им эле­мен­там-го­су­дар­ст­вам, а так­же как функ­цио­наль­ная диф­фе­рен­циа­ция и не­диф­фе­рен­циа­ция субъ­ек­тов. Сегодня такое понимание является на­столь­ко распространенным, что сис­тем­ная тео­рия международных отношений нередко отождествляется именно с ним.

Уолц ис­хо­дит из то­го, что при­су­щая ме­ж­ду­на­род­ной сис­те­ме склон­ность к вой­не (ха­рак­те­ри­зуе­мая им как глав­ная за­ви­си­мая пе­ре­мен­ная) объ­яс­ня­ет­ся по­ляр­но­стью этой сис­те­мы (не­за­ви­си­мой пе­ре­мен­ной). Опи­ра­ясь на сис­тем­ные прин­ци­пы, с по­зи­ций ко­то­рых склон­ность к вой­не рас­смат­ри­ва­ет­ся как свой­ст­во сис­те­мы, а по­ляр­ность — как ее струк­тур­ная ха­рак­те­ри­сти­ка, “Уолц упор­но до­ка­зы­ва­ет, что тео­рия ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний не долж­на вклю­чать пе­ре­мен­ные на уров­не го­су­дар­ст­ва или ис­поль­зо­вать уро­вень сис­те­мы для пред­ска­за­ния по­ве­де­ния ин­ди­ви­ду­аль­ных еди­ниц. Би­по­ляр­ность влия­ет на по­ве­де­ние го­су­дар­ст­ва толь­ко кос­вен­но — че­рез струк­тур­ные при­ну­ж­де­ния и сти­му­ли­ро­ва­ния ли­де­ров”.

Од­на­ко, настаивает Уолц, объ­яс­не­ние со­ци­аль­ных форм на ос­но­ве пси­хо­ло­ги­че­ских дан­ных оши­боч­но, ибо груп­по­вые яв­ле­ния не сво­дят­ся к осо­бен­но­стям ин­ди­ви­ду­аль­но­го по­ве­де­ния. Вот по­че­му на­до го­во­рить не о при­ро­де че­ло­ве­ка, а ис­сле­до­вать со­ци­аль­ные фак­то­ры. Но это не зна­чит, что мож­но ог­ра­ни­чить­ся ссыл­ка­ми на фор­мы прав­ле­ния, по­ли­ти­че­ские ре­жи­мы и т.п. В си­туа­ции стра­те­ги­че­ской взаи­мо­за­ви­си­мо­сти по­ве­де­ние го­су­дарств, их по­ли­ти­ка объ­яс­ня­ют­ся не толь­ко их внут­рен­ни­ми при­чи­на­ми, но также по­ве­де­ни­ем и по­ли­ти­кой дру­гих го­су­дарств. По­это­му, ес­ли мы хо­тим по­нять, или по­пы­тать­ся пред­ска­зать та­кое по­ве­де­ние, то мы долж­ны учи­ты­вать осо­бен­но­сти меж­го­су­дар­ст­вен­ной сис­те­мы, спе­ци­фи­ку ее струк­ту­ры — или, ина­че го­во­ря, нам не обой­тись без третье­го об­раза, или пред­став­ле­ния о при­чи­нах воо­ру­жен­ных кон­флик­тов и войн.

Ра­зу­ме­ет­ся, мно­гие по­ло­же­ния и вы­во­ды, сфор­му­ли­ро­ван­ные Уол­цем, как и нео­реа­ли­ст­ская тео­рия в це­лом, не окон­ча­тель­ны и не бес­спор­ны. Од­на­ко, пло­до­твор­ность вы­дви­ну­то­го К.Уол­цем под­хо­да к ис­сле­до­ва­нию ме­ж­ду­на­род­ной сис­те­мы не вы­зы­ва­ет со­мне­ний, а по­ло­жив на­ча­ло но­вой дис­кус­сии в нау­ке о ме­ж­ду­на­род­ных от­но­ше­ни­ях — дис­кус­сии ме­ж­ду нео­реа­ли­ста­ми и не­оли­бе­ра­ла­ми (транс­на­цио­на­ли­ста­ми), он спо­соб­ст­во­вал даль­ней­ше­му про­дви­же­нию дан­ной нау­ки в по­зна­нии од­ной из слож­ней­ших и наи­бо­лее важ­ных из сфер че­ло­ве­че­ско­го взаи­мо­дей­ст­вия.

 

Лекция: Реализм и неореализм

Реализм – Фукидид, Макиавелли, Гоббс.

Исходит из эгоистической природы человека – аксиома.

2 допущение – это поведение переносится на уровень государств.

Ганс Моргентау (США)

6 принципов теории реализма:

1. политика и общество управляются объективными законами, их не изменить, но можно создать теорию, их отражающую. Человек дрянь.

2. противоречие между моральными предписаниями и требованиями политических действий.

3. интерес, определяемый в терминах власти силы. Интерес объективен и обусловлен полит и культ контекстом.

4. ни одно гос-во не обладает правом на установление того, что хорошо, а что плохо. Не выдавать собственные моральные убеждения за универсальные.

5. параллель экономика – политика.

Где 6-й – хз.

Гос-ва – единица анализа. МО хаотичны. Война всех против всех. Структура МО – соотношение сил.

Существование гос-в зависит от следования национальным интересам (объективны: традиции, природные условия итд)

Баланс сил – столкновение национальных интересов и близость культур, согласие в отношении принципов.

Безопасность – главный аспект. Реализм импонирует военным и дипломатам.

Геополитика – одно из направлений. Главная задача гос-ва – увеличение своих ресурсов.

Неореализм – (структурный реализм) Кеннет Уолц, Р.Гилпин, Джон Миршмайер.

Государства образуют структуры вступая в союзы итд. Структуры – набор принуждающих условий и ограничений. МО сравнивается с рынком – конкуренция, интересы.

З принципа структуры МО:

1. гос-во в МО руководствуется мотивом выживания

2. участники МО – гос-ва

3. гос-ва неоднородны, разные возможности и потенциалы. Союзы – только для противостояния соседям.

Сотрудничество великих держав маловероятно.