Либеральная теория международных отношений

 

Либерализм (он же идеализм) как теория МО оформился ещё в начале XIX столетия благодаря Т. Пейну, И. Канту, А. Смиту, Дж. Бентаму и Дж. Миллю, после окончания «холодной войны» пережил второе рождение. Сегодня наиболее авторитетными представителями этой школы являются М. Дойль (M. Doyle), М. Говард (M. Howard), Р. Кохэн (R. Keohane), В. Хантли (W. Huntley), Д. Дьюдни (D. Deudney), Дж. Икенберри (G. Ikenberry), Дж. Розенау (J. Rosenau), Т. Вайсс (T. Weiss), Н. Вудс (N. Woods) и др. [Следует отметить, что некоторых товарищей в списке либералами можно назвать с натяжкой, тот же Кохэн, скорее, неореалист. - КК]

По сути, это направление является своего рода антиподом политического реализма, причем не только в том, что касается объяснения миропорядка, но и в понимании того, каким он должен быть. Достижение максимально возможной свободы человека – главная цель либерализма, но достичь ее можно лишь в условиях отсутствия войны и предпосылок к ее возникновению. А поскольку конфликты и войны являются неотъемлемой частью существующей системы, в рамках которой суверенные государства стремятся максимизировать власть, обстоятельства, необходимые для реализации человеческой свободы, могут возникнуть лишь при условии «управления или выхода за пределы принципа политики с позиции силы» (governance or transcendence of power politics). Этот довод подкрепляется четырьмя основными положениями [13]:

1. рациональная политика является необходимым условием эффективного управления международными отношениями;
2. международное сотрудничество, как с рациональной, так и этической точки зрения, является предпочтительнее положения конфликта: растущая материальная взаимозависимость государств обуславливает необходимость международного регулирования;
3. международные организации способствуют распространению мира и стабильности, усмиряя более сильные государства путем создания международных норм и новых правил проведения многосторонней политики; кроме того, они имеют необходимые инструменты предотвращения или управления межгосударственными конфликтами;
4. в мировой политике прогресс возможен лишь тогда, когда принцип политики с позиции силы не будет рассматриваться в качестве обязательного условия поддержания межгосударственного порядка: этот принцип может быть значительно ослаблен либо полностью преодолен по мере проведения постепенной реформы или «одомашнивания» международных отношений (правовое государство, всеобщие права человека и т.д.).

Либералы верят в силу человеческого разума. Войны между государствами одни из них объясняют несовершенством отдельных внутригосударственных систем. Речь идет об авторитарных режимах с присущей им централизацией власти, секретностью, отсутствием гражданского общества и т.д. (И. Кант, Дж. Милль, Т. Пейн). Другие ссылаются на меркантилистскую организацию экономики, которая способствовала развязыванию войн с целью экономической выгоды (А. Смит, Р. Кобден). Отсюда классики либерализма сделали вывод (и это относится к обоим подходам): чтобы способствовать предотвращению войн, следует, прежде всего, провести реорганизацию внутри государств, а не всего международного сообщества. Так, Кант считал, что если правительства будут подчинены воле общественного мнения, то войн удастся избежать, поскольку война вряд ли найдет поддержку у населения. Но, несмотря на то, что акцент был сделан на необходимости проведения реформ внутри государств, Кант и Бентам отмечают важность международного права, установления «космополитического права», направленного на обеспечение мира путем определения прав и обязанностей граждан и государств в рамках «конфедерации государств», где устанавливается отказ участвующих государств от политики войны. Многие аналитики определили такое предложение Канта как предтечу современных систем коллективной безопасности. По мере усиления взаимозависимости государств, укрепления демократии, воплощения в жизнь мира и стабильности другие государства, по мнению Канта, «подхватят» эту тенденцию, что и приведет к «вечному миру». Однако другой представитель либерализма – Бентам – создание мирового правительства не считает обязательным условием. Напротив, он полагает, что «мирового правительства должно быть как можно меньше» [14].

Тем не менее со времен Бентама споры по поводу того, каким либеральный интернационализм видит глобальное управление, продолжились. В период между мировыми войнами было пересмотрено отношение ко вторжению во внутренние дела государства (state intervention), как к допустимой мере воздействия. В связи с успехом международных организаций, созданных в XIX в. (Международного телеграфного союза и Всемирного почтового союза), новое течение в либерализме высказывалось за создание некой формы международного управления при наделении этого органа соответствующими властными полномочиями, призванной «навязывать мир» (to enforce peace). Выдвигалось много предложений по поводу устройства этого вселенского международного органа. Назовем самые заметные:

• создание мировой федерации или конфедерации, предполагающее наличие мирового правительства, наделенного наднациональной властью;
• создание децентрализованной и плюралистической системы международного управления в традициях функционализма;
• создание системы более широкого международного сотрудничества и коллективной безопасности (в духе Лиги Наций).

Очевидно, что первые два из трех названных предложений обустройства глобального управления изначально были невыполнимыми в силу явных противоречий, существовавших (и продолжающих существовать) между государствами (и другими акторами мировой политики). Достигнуть согласия всех участников на объединение во всеобщую конфедерацию, а тем более создать зрелую демократическую децентрализованную систему глобального управления на том этапе (как и сегодня) было нереально.

Третье предложение выглядело более реалистичным. В. Вильсон, идеолог либерализма первой половины XX в. и сторонник этой идеи, полагал, что установление справедливого миропорядка возможно при соблюдении двух условий: 1) распространения демократии и 2) создания демократичной системы коллективной безопасности в виде Лиги Наций как первого большого эксперимента в области современного глобального управления. Главной целью организации было выяснение всех конфликтных ситуаций посредством диалога, без применения силы, а также при соблюдении принципа равенства государств. Лига Наций содержала элементы предложенной Кантом «конфедерации государств с республиканской формой правления» (Confederation of republican states) и предложенный Бентамом «Общий Верховный Суд» (Common Court of Abjudication) для урегулирования споров между государствами. Несмотря на то, что первый в истории эксперимент глобального регулирования во главе с Лигой Наций провалился, либеральный интернационализм не канул в Лету, а архитекторы послевоенного мироустройства не разуверились в реализуемости идеи управления на глобальном уровне. Интересно замечание Э. Макгру (A. McGrew) о том, что создание ООН и большого числа его специализированных учреждений, включая институты Бреттон-Вудской системы, отражало стремление США как либерального гегемона установить либеральный миропорядок, где бы процветали демократия и капитализм. Парадоксально, но оказалось, что такое развитие событий подрывало базовые принципы либерально-интернационалистической школы, поскольку это практически подтверждает известный довод реалистов о том, что международное управление в лучшем случае может существовать только при одобрении доминирующего государства, а в худшем – оно бы было просто инструментом выполнения интересов такого государства [13].

Как отмечалось ранее, настоящим «подарком» для либералов-интернационалистов стал конец XX в. с завершением «холодной войны», третьей волной демократизации и растущими темпами глобализации. Тогда же была пересмотрена и логика международного сотрудничества. Современный этап развития данной теоретической школы представляют четыре основные течения:

1. Либеральный институционализм. Признавая, что США как гегемон современного мира могли способствовать развитию международного сотрудничества, Р. Кохен, представитель данного течения, не согласен с тем, что продолжающийся на протяжении послевоенного периода (и усугубившийся после окончания «холодной войны») процесс многостороннего сотрудничества объясняется исключительно ролью США. Настоящей причиной международного сотрудничества он считает наличие конфликта, так как если бы в международных отношениях существовала гармония, то сотрудничество не понадобилось бы. А международные организации в рамках данного направления «не расшатывают власть государств, а, скорее, наделяют их большей властью», так как участие государств в международных организациях представляется выгодным, прежде всего, для самих государств [15].
2. Структурный либерализм. Причина многостороннего сотрудничества в послевоенный период – либеральный характер гегемона мировой политики – США. Благодаря США система современного глобального управления представляется как либеральная. При этом существуют предпосылки достижения состояния более стабильного мира путем увеличения числа демократических государств.
3. Либеральный реформизм. Главная задача мировой политики – устранить основные недостатки существующей системы глобального управления (доминирование наиболее сильных государств в формировании международных институтов, «дефицит демократии», отсутствие контроля за процессом формирования общественного мнения и др.) [16] и выработать необходимые условия для создания более эффективного и легитимного глобального управления, т.е. обеспечить демократический характер управления на всех уровнях «путем применения принудительного права как на национальном уровне, так и в рамках “глобального соседства”» [17].
4. Либеральный космополитизм. Важнейшая задача – обеспечение справедливости в глобальном управлении, которое в своем современном состоянии представляется несправедливым, поскольку «закрепляет существующее глобальное неравенство, а следовательно, и глобальную несправедливость; поэтому необходимо провести перераспределение благ от богатых к бедным» [18].

Таким образом, либеральный интернационализм является достаточно разрозненным направлением и представляет собой, по мнению Мэйсона, «мнимое интеллектуальное единство при настоящем теоретическом плюрализме»

(далее - Э. Моравчик) Эндрю Моравчик указал на то, что в современном виде либерализм представляет скорее набор ценностей, идеологию, нежели теорию, отвечающую всем необходимым требованиям, с помощью которой можно изучать МО. В одной из своих статей он как раз и постарался изложить новый, «позитивистский» вариант либерализма – либеральную теорию МО.

Либеральная теория Моравчика стоит на трёх ключевых посылках:

1.Примат общественных акторов. Основные акторы в МО – это индивиды и группы, которые, как правило, действуют рационально и избегают рисков, взаимодействуют и сотрудничают, чтобы реализовать свои разнообразные интересы. При этом они действуют в условиях материальной ограниченности, несоответствия (конфликта) ценностей и неравных возможностей влиять на общество. Таким образом, представление о МО перевёрнуто с ног на голову: люди, их интересы и требования первичны по сравнению с политической ситуацией.

2.Репрезентативность определяет предпочтения государств. Государства и другие политические институты представляют какую-то часть общества, предпочтения и интересы государств формируются на основе предпочтений и интересов этих общественных групп. Таким образом, государство – не актор, а институт представительства. Даже авторитарные и тоталитарные режимы представляют интересы какой-то социальной группы, пусть и очень узкой (например, окружения вождя). Чем шире представляемая прослойка, тем более предсказуемым и миролюбивым будет государство.

3.Взаимозависимость и международная система. Поведение государств определяется совместимостью их предпочтений. Понятие взаимозависимости означает, что «рулящие» социальные группы, решая, следует ли добиваться своих интересов на международной арене, анализируют, какие это принесёт выгоды и издержки другим «рулящим» социальным группам в других государствах. Если предпочтения двух государств гармонируют, они будут сосуществовать, вероятность конфликта мала. Если предпочтения двух государств взаимоисключающие («нулевая сумма»), высока вероятность конфликта. Если конфигурация предпочтений такова, что взаимодействие и взаимные уступки принесут выгоду обоим участникам, то они будут сотрудничать.

Имеющиеся три посылки могут применяться для изучения разных проблем, в результате чего будут появляться разные варианты либеральной теории, принадлежащие, однако, одной семье. Моравчик предлагает такие варианты теории (и, следовательно, направления исследований):

1.Либерализм идей будет концентрироваться на изучении внутригосударственных ценностей и идей, влияющих на предпочтения государств, и, следовательно, их поведение на мировой арене;

2.Коммерческий либерализм будет изучать влияние рыночных факторов на предпочтения и поведение внутренних и внешних акторов, подчёркивается благотворное влияние атмосферы рынка;

3.Республиканский либерализм занимается не факторами, влияющими на предпочтения, а механизмами их превращения в государственную политику. В центре внимания – механизмы представительства и степень их демократичности.

По Э. Моравчику, либеральная теория лучше реализма и институционализма, потому что достойно объясняет:

1. Вариативность внешней политики;

2. Исторические изменения международной системы;

3. Специфику современной международно-политической системы.

Заметно, что результирующая теория похожа на марксизм (особенно его нео-вариант), это видит и сам Э. Моравчик, отмечавший, что марксизм предлагает интересные идеи, но плох своей телеологичностью. На первый взгляд, с предшествовавшим либерализмом связи довольно мало, разве что в ценностных установках и некоторых общих понятиях, во многом эта новая либеральная теория – продукт деятельности самого Моравчика. С другой стороны, это интересная попытка реанимировать, модернизировать и формализировать либерализм, неочевидно, правда, покА, насколько такая интерпретация приживётся.

 

 

Билет № 23