Лирика Пушкина второй половины 1820-х-1830-х годов. Мотивы, аспекты образа автора, стиль. Пушкинский «протеизм».

Мы заинтересованы в периодах:

- период ссылки в Михайловское – август 1824 – сентябрь 1826

- творчество второй половины 20-х, до начала болдинской осени

- Болдинская осень – сентябрь-ноябрь 1830

- творчество 1830-х – 1831-36 гг.

1) Ссылка в Михайловское

Пушкин – изгнанник, но теперь за ним установили надзор, он не имеет права выезжать из Михайловского. В Михайловском Пушкин получил известие о внезапной смерти Александра 1-го.

Михайловский период стал для Пушкина временем эстетических ориентиров. Худ. система лишилась цельности и определенности, хар-ной для периода южной ссылки. Устремился к неизведанному. Двигался к новым принципам изображения человека, впоследствии названными реалистическими. Предпосылки к реализму, романтизм все равно сохраняется.

В Михайловском завершены «Цыганы», «К морю». Мотивы и образы романтизма ощутимы в стихотворениях «Разговор книгопродавца с поэтом», «Желание славы», «Андрей Шенье», «Пророк». Сила ром. инерции – наибольшая.

Тем не менее, Пушкин начал пытаться преодолеть жанровые и стилистические каноны романтизма. Меняется стиль любовной лирики – слово поэта фиксирует психологическую уникальность переживаний («К ***», «Сожженное письмо», «Признание»). Создает цикл стихотворений «подражания корану» и «песни о стеньке разине», образность восточной поэзии и рус. фольклора. Центральные главы ЕО – отход от ром-ма.

Веха в творческом самоопределении Пушкина-реалиста – «Борис Годунов». Соотношение истории и личности, истории и народа, интерес к переломным эпохам России. Трагедия монарха и трагедия народа. Объективно пытался разобраться в реальной сложности взаимоотношений власти и народа. Многие критиковали Пушкина – он опережал лит. своего времени.

2) Творчество второй половины 20-х

Хронологические рамки периода определены важными событиями – разговор с Николаем I в 1826 и приезд в Болдино для уст-ва имущественных дел.

Размышления о современности привели поэта к теме Петра I. «Стансы», неокон. «Арап Петра великого», «Полтава». В «Cтансах» - призыв Николаю I во всем быть похожим на «пращура».

«Полтава» - ед. истор. gоэма Пушкина. Героическая концепция личности Петра 1 и петровской эпохи. Новый подход к истории, впоследствии проявившийся в «Капитанской дочке».

Размышления о поэте получили законченный, концептуальный хар-р – «Поэт», «Поэт и толпа», «Поэту». Усилился интерес к философ. проблематике – «Воспоминания», «Предчувствие», «Анчар» и прочие. Отразили жизненный опыт поэта, круг тревожащих фил. вопросов. Лирика второй половины 1820-х свободна от жанровых и стил. огран.

Из-за светской жизни с трудом продвигалась работа над «Е.О».

Болдинская осень

Самый плодотворный период в творчестве Пушкина. Куча разноплан. произв. «Маленькие трагедии» - философско-псих. цикл. «Сказка о попе и его работнике Балде», «История села Горюхино».

«Элегия», «Заклинание», «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы», «Герой».

Именно в ЕО раскрылось движение Пушкина к «поэзии действительности». «Повести Белкина». Прозаический период творчества. Философская линия творчества.

Творчество 30-х

Чувствует себя беспокойно и несвободно. Радости сем. жизни и вдохновленного твор. труда были нечастыми. Мрачное пророчество «сулит мне труд и горе/грядущего волнуемое море» в «Элегии» - сбылось.

Пушкина за «Перед гробницею святой», «Бородинская годовщина» - обвиняют в политическом ренегатстве. Многие произв. не имели успеха и не издавались. Булгарин пишет об оскудении таланта П.

Более того, романтизм стал массовым – а понимание о реализме ещё не оформилось. Эксперименты Пушкина противоречили представлением о литературе.

Стремился стать духовным вождем рус. просвещенного дворянства. По его мнению, оно всегда было обращено к самодержавию и народу. Символ народа – Пугачев. Размышления о связи самодержавия, просв. дворянства и народа - легли в основу философ-истор концепции 1830-х.

«История Пугачева», «Медный всадник». Размышления о прошлом и настоящем России. «Капитанская дочка».

Философская лирика 1834-1836 «Пора, мой друг, пора!», «Вновь я посетил», «Из Пиндемонти» - зависеть от царя, зависеть от народа – не все ли нам равно? Бог с ними(необходимость иной свободы, вместо той, что оборачивается бесконечно трескотней, манифест личной свободы), «Капитанская дочка» - раскрывают важнейшие грани творчества послед. Периода. Пушкин устремился к вечному, общечеловеческому – к поэтическому познанию мира и человека. История – стихийная сила. Водоворот истории увлекает человека, препятствует осуществлению его заветных желаний, заставляя бороться за счастье, быть самим собой.

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный» - бессмертие.

 

Пушкинский протеизм:

«Протеизм» Пушкина и Белинский, и Гоголь связывают с проблемой выражения авторской личности. «Чем совершеннее становится Пушкин как художник, — писал Белинский в упомянутой статье, — тем более скрывалась и исчезала его личность за чудным, роскошным миром его поэтических созерцаний». «Все наши русские поэты: Державин, Жуковский, Батюшков удержали свою личность, — утверждает Гоголь. — У одного Пушкина ее нет. Что схватишь из его сочинений о нем самом? Поди улови его характер как человека!».

 

Для Белинского и Гоголя Пушкин был, разумеется, величайшей творческой индивидуальностью. Речь шла о другом — об отсутствии в поэзии Пушкина того единого центрального образа, который на языке современного литературоведения принято называть лирическим героем.

 

В советской литературе о Пушкине вопрос этот уже ставился и решался отрицательно. Г. А. Гуковский писал по этому поводу: «У него автор-герой не один для всех произведений, а разный в разных произведениях, и разный он потому, что он образован, обусловлен разными социально-историческими условиями. У Пушкина... нет того единства стиля и тона, которое характерно для Жуковского, нет и единого лирического героя».

 

Недавно вопрос об образе автора в лирике Пушкина поставил Н. Л. Степанов в своей книге «Лирика Пушкина». Н. Л. Степанов не только стремится ограничить применение понятия лирический герой к поэзии Пушкина, но и вообще возражает против злоупотребления этим термином.5 Склонность к этому несомненно существует сейчас в нашем литературоведении. Под единую категорию лирического героя подводятся самые разные способы выражения авторского сознания, тем самым стирается их специфика, ускользает их познавательный смысл.

 

В подлинной лирике, разумеется, всегда присутствует личность поэта, но говорить о лирическом герое имеет смысл только тогда, когда она облекается некими устойчивыми чертами — биографическими, психологическими, сюжетными.

 

Лирический герой не существует в отдельном стихотворении. Это непременно единство если не всего творчества, то периода, цикла, тематического комплекса.

 

В лирике Пушкина с ее принципиальной многотемностью, многогранностью единство такого рода не могло возникнуть. В ней существовало иное внутреннее единство авторской точки зрения. Это было интенсивно развивающееся, динамическое единство; и в своем развитии творчество Пушкина вместило разные воплощения авторского Я.

 

В период завершения первой главы «Онегина» и создания «Бориса Годунова», на рубеже перехода от субъективно-романтической к «объективной» манере Пушкин неодобрительно отзывается о творческих принципах Байрона, писавшего поэмы «о себе самом», «распределившего» между своими героями «отдельные черты своего характера». Автобиографизму такого типа (назовем его условно лирическим) противостоит Пушкинский протеизм — способность перевоплощения, не лишающая героя его собственного лица, но открывающая в нем родственно-близкие автору черты.

 

12.Своеобразие русской романтической поэмы (И. Козлов, К, Рылеев). Русская романтическая поэма на фоне западноевропейской (“восточные поэмы” Байрона).

Во второй половине 1820-х – начале 1830-х годов русская поэма выработала главные моменты романтического конфликта. Конфликт был заострён и в какой-то мере упрощён – обычная участь художественных решений при переходе от великих первооткрывателей в массовую литературу (в сравнении с Пушкиным). Романтическая поэма в таких образцах, как «Войнаровский» Рылеева и «Чернец» Козлова, не так проста. Она ведет к важным моментам поэтики романтизма.

Портрет. Особая постановка центрального персонажа в описании его внешности, в портрете, она ощутима уже в первом появлении персонажа. Описание центрального персонажа – постановка героя на особое место. В «Безумной» Козлова нет центрального персонажа, но некоторые его функции переданы героине, соблазнённой крестьянской девушке. У Байрона особая постановка персонажа чувствуется уже в первом его появлении («Осада Коринфа»). Цель – обособить персонажа как носителя наивысшей степени определённых качеств, как лицо, резко возвышающееся над другими. Портрет персонажа в русской поэме составляется описанием чела, волос, глаз (взгляда), улыбки (смеха). Это соответствует «составу» портрета в байроновской поэме, также построенному из 4-х элементов. Чело, как правило, бледное, прорезанное морщинами, нахмуренное. Волосы черные, густые, контрастирующие с бледностью чела. Взгляд гордый, огненный, властный, проницательный. Улыбка язвительная, надменная. Необыкновенная подвижность лица. Внешний облик оставляет впечатление силы, резкой дисгармоничности и незаурядности. Отличие в русской поэме: Чернец у Козлова. Печаль рядом с пасмурностью и робость с дикостью – новое. Войнаровский – «унылость», печаль. Романтическая поэма 20-х – 30-х годов не только подхватывает этот контраст, но передает его ещё сильнее и подчас – утрирование. Она больше расслабляет мрачную энергию байроновского портрета. В рус. ром. поэме в описании внешности героя остаётся печать его превосходства над другими («Войнаровский»). Широкое распространение приобрёл байроновский параллелизм: душевные переживания персонажа – буря в погоде. Буря и родственные ей явления способны служить достаточным эквивалентом душевных волнений героя в моменты отчуждения. К бурям, штормам, обвалам, ночному мраку главный герой испытывает непреодолимое влечение. Печать высокости сопряжена с описанными деталями, но иногда и нет. Рус. ром. Поэма сохраняет печать высокости и значительности в портрете персонажа. Она её смягчает с помощью некоторой этнографической окраски, правда, очень умеренной (вроде голубых глаз – вместо типично «байроновских» черных). Главное – деталями психологического, отчасти сентиментального плана, явно ослабляющими бурную энергию байроновского персонажа. Пример несмягченной суровости и мрачности внешнего облика – персонаж рылеевского «Гайдамака» (демоническая деталь – хохот); «Войнаровский» - герой Мазепа.

Среди других. Соотношение центрального персонажа с другими. Он значительнее и ярче их. У Байрона превосходство центр.перс. – уже в его способности оказывать гипнотическое влияние на других. Превосходство ц.п. нередко закрепляется формально: если он не одинок, то обычно стоит во главе группы людей. Положение Войнаровского: между ним и другими невидимая грань, по отношению к другим он холоден, сдержан, молчалив, суров. Войнаровский нарисовал в своем воображении типичную схему поведения байронического героя. В жизни контраст между ц.п. и другими сглаживается. Если хотя бы один человек способен прорвать блокаду непонимания и холодности вокруг главного героя, то общее его отношение с окружающими лишается беспросветно-мрачного, жесткого колорита. «Чернец»: смягчение контраста выражается и в том, что ц.п. (в отличие от байроновского героя) не стоит во главе какой-либо группы людей (разбойников, пиратов, мятежников). Он на это и не претендует и один пускается во все тяжкие. Герой «Чернеца», бросив родимый край, семь лет один бродил по «ущельям мрачным и горам». Ц.п. поэмы Рылеева выбран такой герой, который не стоит во главе движения, лишь в немногих случаях ц.п. занимает главенствующее положение. Но в другой персонаж Рылеева – Мазепа – возглавляет борьбу против царя.

Отчуждение. Как правило, позиция персонажа асоциальна, противостоит господствующей гос. власти или же национальному объединению. Ц.п. поэм Рылеева (Войнаровский и др) – повстанцы. Многие совершили преступление – убийство или просто нарушили какой-нибудь моральный закон, традицию (крестьянская девушка в «Безумной», отдавшаяся возлюбленному и подвергнутая за это остракизму). У Байрона позиция ц.п. – как предводителя разбойников, пиратов и тп – также резко асоциальна или резко противопоставлена нац. объединению. отчуждение начинается ещё до ухода к разбойникам или к враждебной армии. Ц.п. ещё до решительного шага ощущает своё одиночество – это уже его потенциальное бегство. Особая позиция байроновского героя – в новом окружении он сохраняет то же одиночество. Герой Байрона дважды объединён: вместе с новым отчуждением против остального мира и, опираясь на самого себя, против нового окружения. Вся внутренняя жизнь, протекая в глубине, остается недоступной окружающим, сфера внутренней жизни героя остается недоступной читателю. У Байрона решительный шаг венчает процесс отчуждения. В конфликте ц.п. с окружением может быть большее или меньшее обострение, но не может быть перемирия, восстановления равновесия. В рус. ром. поэме также встречается такой тип коллизии, когда отчуждение ц.п. до решительного шага развивается с нарастающей силой, не знает ни перемирия, ни восстановления – это байронический тип отчуждения.

«Чернец»:

-под влиянием сиротства, сурового детства начинается процесс отчуждения почти в классической форме: с разрывом связей с окружением, бегством в дикую природу;

-счастливая любовь снимает признаки отчуждения, устанавливает гармонические отношения между ц.п. и миром;

-после того как разрушен «желанный брак» (после коварства дальнего родственника невесты) и возлюбленная умирает, возникает ситуация отчуждения с усиленными симптомами: одиночеством, бегством из родного края, попыткой найти успокоение на природе;

-постепенно думы светлеют, и у героя возникает упование на встречу с любимой в небесах; стремление к людям, к родным местам, к миру;

-случайная встреча с убийцей, резкая форма отчуждения – убийство;

-бегство в монастырь, чтобы искупить «буйное страданье» прошлого.

Духовное развитие ц.п. протекает волнообразно (трижды – обострение процесса отчуждения, трижды – восстановление отношений с миром, с людьми.

«Войнаровский»:

-прошлое ц.п. рисуется в мягких, почти идиллических красках, нет намека на разлад;

-участие в мятеже Мазепы: отпадение от центральной власти, борьба с соотечественниками, месть и убийство;

-последняя фаза жизненного пути Войнаровского протекает под знаком отчуждения.

У Байрона герой сохраняет одиночество, дважды отъединен: от мира и от нового окружения (Чернец отъединен от окружающих, но не от их «дела»; Войнаровский находит среди повстанцев своих единомышленников, отдается делу). Герой Байрона чувствует себя почти одинаково и в свободно выбранной и в навязанной ему ситуации.

Мотивы отчуждения. Байрон: «причины личные, романические: с одной стороны – обманутое честолюбие и задетая гордость, с другой – переживание любви… В «Корсаре и в «Чайльд Гарольде» выдвигается другая причина: разочарование в людях…» (Жирмунский). Потеря возлюбленной переживается как некое чрезвычайное, кризисное событие, как катастрофа миропорядка, влекущая за собой непримиримую борьбу со всем – не только с земным, но и с небесным. Мотивировка отчуждение у Байрона – неприятие всего сущего порядка вещей. Месть: ц.п. впадает в излишества мести, руки в крови людей, прямо не причастных к его бедам. Это месть всему миру, и в его лице – Богу. Рус. поэма: разочарование в людях, в их достоинствах, идеалах. Месть в «Чернеце»: месть концентрируется на определённом виновнике. Его горе нарушает нормальные отношения с миром и ввергает в состояние душевной смуты, хаоса.

*Мотив сиротства: Байрон («Абидосская невеста»). «Чернец»: сиротство как мотив разочарования и отчуждения. Впоследствии, лишенный семейного счастья, отцовства, он переживает муку отчуждения.

«Войнаровский»: мотивировка гражданская, общественная по содержанию. Он идет против самодержавной власти за идеалы свободы, в декабристском её понимании.

Любовь. Байроновская концепция любви близка к общеромантической своим идеальным, высшим значением, но она противостоит ей мятежностью. Переживая своё отпадение от мира, он делает исключение только для любимой. Его любовь – оборотная сторона мести человечеству, единственная подлинная его связь с миром. В любви ц.п. – не слияние с Богом, но отпадение от Бога и человечества. Во всех восточных поэмах обстоятельства разлучают любящих. Рус. поэма сохраняет романтическое содержание. Любовь – вхождение в область высших идеальных ценностей, поэтому гибель возлюбленной, измена или отвергнутая любовь означают распадение «связи времен». Чувство к женщине не сопряжено с ненавистью к человечеству. Подчеркивается несовместимость любовного чувства с проявлениями порока и гордости. *В «Войнаровском» любовный мотив не разработан (его возлюбленная «гражданка и супруга», идет за мужем на каторгу, делит его заботы и горе). Верность романтическому типу коллизии – любовь терпит крушение.

Развязка коллизии. Проблема развязки коллизии – разрешим ли процесс отчуждения. Все герой поэм Байрона умираю или исчезают навсегда (погибают за дело, в котором у них особая позиция; умирают непокорные, бросая вызов, не примирившись ни с человечеством, ни с Богом). Процесс отчуждения неразрешим, это удостоверяет смерть. Рус. поэма: в большинстве случаев – смерть ц.п. Но ни герои Рылеева, ни герои Козлова не отделяют себя от дела, к которому причастны. Смерть Чернеца – признание недостижимости скромных, «домашних» целей, которые он перед собой ставил; признание неразрешимости ситуации. Смерть героев типа Войнаровского – также признание неразрешимости ситуации. Смерть венчает процесс отчуждения; на уровне ц.п. конфликт неразрешим, а его исход почти всегда не примирительный.

Некоторые итоги. С одной стороны, рус. ром. поэма смягчает черты угрюмого демонизма в портрете ц.п., ослабляет контраст с окружением, делает более сложным и волнообразным процесс отчуждения, конкретизирует его мотивы до моральной, подчас практической цели. Но, с другой стороны, она сохраняет печать высокости и превосходства главного героя над остальными, поддерживает идею контраста, двояко констатирует неразрешимость ситуации – неосуществленной любовью и неизбежностью гибели ц.п.