Засунул палец между страницами, раздвинул и заглянул снизу). Так делал я

сам". Я ответил, что с удовольствием сам заплачу газетчику и оставлю оттиск

себе. "Хорошо. Вы можете сделать это", -- просиял он. Оттиск до сих пор у

Меня.

Через день или два вей лаборатория гудела и жужжала от вибрирующих

Пружинных прерывателей всех катушек Румкорфа, которые только можно было

Разыскать в шкафах и ящиках. Все, кто умел выдувать стекло и имел доступ к

Вакуумному насосу, были заняты изготовлением грушевидных стеклянных сосудов,

Впаиванием электродов и кропотливым откачиванием трубок неуклюжими ртутными

Насосами -- это было все, что мы тогда имели. Лаборатория помешалась на

Х-лучах. Мы фотографировали наши руки, мышей, маленьких птичек и тому

Подобные вещи. Я написал длинную статью об открытии, иллюстрировал ее

Фотографиями и послал в наиболее распространенную газету Чикаго. Это было

Первое сообщение, достигнувшее Америки, если не считать телеграммы в пять

Строчек. Статья была возвращена мне издателем, сказавшим, что они уже

Опубликовали в воскресном номере целую страницу, посвященную этому открытию,

Иллюстрированную снимками, сделанными фотографом с Южной стороны, который

Опередил и побил Рентгена -- он фотографировал внутренность рояля сквозь

Крышку, пишущую машинку сквозь металлический футляр и другие невероятные

Вещи. Все это, конечно, оказалось надувательством.

Я сразу же опять послал статью в Century Magazine, она появилась в

Ближайшем номере, и даже после этой длинной задержки это в Америке было

Первое настоящее сообщение об открытии Рентгена.

Когда оканчивались требуемые лабораторные работы, новичок по обычаю

Просил у одного из профессоров темы для исследования. Но мне во время чтения

Книг пришло в голову несколько идей, и к тому же я отыскал на чердаке

Лаборатории угол, который был идеальным местом для экспериментирования в

Одиночку. Он был просторный и не на дороге. Кроме того, это был. склад

Старых аппаратов, приборов и картонок, полных брошенных вакуумных трубок и

Стеклянных колб, употреблявшихся ранее знаменитым Гольдштейном, некоторые из

Открытий которого в области электрических разрядов в высоком вакууме

Предвосхитили работы Крукса в Англии.

Я разыскал старую индукционную катушку и сухую батарею и несколько дней

Возился с некоторыми из старинных вакуумных трубок Гольдштейна, часто

Заглядывая в его работы. В то время ничего не было известно о природе

Электрических разрядов в газах при малых давлениях и было много споров о

Температуре светящегося газа в вакуумных трубках, которые ни разу не были

Экспериментально определены методом, который бы исключал ошибки. Типичный

разряд в длинной стеклянной трубке, содержащей. например, водород при малом

Давлении и снабженной проволочными электродами по концам, к которым

Подведено напряжение от катушки Румкорфа или трансформатора, представляет

Собой розовый светящийся столб, разделенный на дискообразные слои,

Простирающийся на две трети длины трубки от положительного электрода; затем

Следует темное пространство, где газ не светится, но, очевидно, проводит

Электрический ток, и, наконец, голубое свечение, выходящее из диска,

Являющегося отрицательным электродом, но отделенное от этого электрода

Вторым, очень узким темным пространством. Распределение температур по этому

Сложному разряду оставалось неразрешенным вопросом. Были ли светящиеся

Частицы горячими, а темное пространство холодным, или температура до-всей

Трубке была одна и та же?

Я сказал профессору Рубенсу, что хотел бы исследовать этот вопрос, и

Думаю, что это может быть сделано с помощью болометра, если его приспособить

Так, чтобы он мог передвигаться вдоль разряда во время работы трубки.

Болометр измеряет температуру по изменению сопротивления очень тонкой