Физических лабораторий и лекций и интересоваться тем, что там происходит.

Это дело показалось ему более интересным, и после разговора с профессором

Рубенсом, который прекрасно владел английским языком, Вуд сделал

Окончательный прыжок: физическая химия ему окончательно надоела, и он решил,

Что полем его деятельности будет физика.

Ему сказали, однако, что он не может начать специальных работ, пока не

Закончит все задачи малого практикума, что соответствует полному

Студенческому лабораторному курсу в Америке. Ему было сказано, впрочем, что

Поверят на слово об окончании всего, кроме полдюжины задач. Первая

Специальная работа, которую он должен был проделать, состояла в определении

Периода колебаний крутильного маятника, т.е. большого металлического диска,

Подвешенного в центре на проволоке, который медленно вращается то вправо, то

Влево. Прочитав инструкцию и подумав, Вуд решил, что можно найти метод

Получше указанного. Когда он его испробовал, метод оказался проще и

Значительно точнее, чем классический, который применялся в лаборатории.

Блазиус, который руководил работой, был так поражен, что попросил Вуда

Написать статью на эту тему, а профессор Варбург, директор Физического

института, одобрил опубликование ее в Annalen der Physik.

Таким образом, формальное вступление Вуда в область физики было

Отмечено проявлением его экспериментального таланта, который характеризует

Всю его дальнейшую работу. Он продолжал экспериментировать, и две его статьи

-- одна о методе демонстрации на лекции оптической "каустики" и другая -- об

остроумном способе определения продолжительности вспышки взрывающегося газа

-- были опубликованы в London, Edinburgh and Dublin Philosophical Magazine

(сокращенно Phil. Mag.), который был ведущим изданием по физике на

Английском языке.

Но самое значительное событие берлинских дней Вуда еще должно было

произойти. Вот его собственный рассказ о нем:

"Одним памятным утром в начале зимы 1895 года к нам пришел в страшном

возбуждении профессор Блазиус. "Пойдемте со мной -- мы получили только что

удивительную вещь". Мы поспешили за ним в одну из маленьких комнат, на стене

Которой увидели полдюжины или больше странно выглядевших фотографий --

Человеческую руку в натуральную величину, с ясно видимыми костями, кошелек с

монетами внутри, связку ключей в деревянном ящике и другие объекты. "Что же

это такое?" -- спросили мы. "Они только что получены с утренней почтой

Geheimrath'a (тайного советника). Их прислал профессор Рентген из Вюрцбурга.

Они сделаны с помощью нового вида лучей, которые проникают сквозь самые

Непрозрачные вещества и бросают тень металлических и других плотных

Предметов на фотографическую пластинку. Он назвал их Х-лучами, так как

Буквой х обыкновенно обозначают неизвестное количество в алгебре, а он не

Знает, что представляют из себя эти лучи. Они исходят из стеклянной стенки

вакуумной трубки в том месте, где на нее падают катодные лучи".

Днем в мою комнату вошел Варбург, держа в руке тоненькую брошюрку в

Десять страниц -- оттиск статьи Рентгена -- и спросил меня, хочу ли я

Прочесть ее -- если да, то он оставит ее на своем столе после обеда.

Страницы оттиска еще не были разрезаны -- я разрезал их, прочел статью и

Оставил на прежнем месте на его столе.

Вечером он вбежал в мою комнату, полный ярости: "Герр Вуд, зачем вы

разрезали эти страницы?" Он хотел этим сказать, что он взял брошюру у

Газетчика на углу (их продавали по всему Берлину, по десять центов за

Экземпляр), что Рентген и так прислал бы ему оттиск, а теперь ему придется

Платить газетчику, так как я испортил оттиск, разрезав его. Я сказал, что

Ведь сам он предложил мне прочесть его и что очень неудобно читать, не

разрезав страниц. "Почему? -- возразил он. -- Вы могли читать так (он