В конце лета 1894 года Вуды поехали на Восток с двумя детьми --

Маргарет и Робертом-младшим. Целью поездки был Берлин.

 

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

 

Эскапады и работа в Берлине. Вуд присутствует при рождении

рентгеновских лучей и занимается планеризмом

Оказалось, что в Лейпцигском пансионе, где Вуд, его жена и дети должны

Были жить во время его работы по химии у Оствальда, был только один

Ватерклозет. К тому же он открывался прямо в столовую. Роберт говорит, что

отец "выбрал" для него Гарвард, и есть рассказ, что мистрис Вуд, пораженная

Вышеуказанным необычайным устройством пансиона, решила, что лучше переехать

В Берлин.

Я же сам думаю, что никто никогда не "решал" за Вуда удачно, если это

Не совпадало с его собственным решением. Во всяком случае, на этот раз все

Они -- жена, дети, чемоданы и свертки -- все поехало в Берлин.

То, что особенно поразило и стимулировало лучшие -- или худшие --

Инстинкты Роберта, в германской столице, -- было изобилие сигналов, плакатов

И полицейских предупреждений, указывавших, что многие самые обычные действия

Человека, свободные в демократических странах, здесь были либо запрещены,

Либо контролировались государством. Он, конечно, знал смысл плакатов с

Надписью Verboten (воспрещается), но не имел представленья о выражении

Strengsten untersagt. Это переводится буквально "строжайшим образом

возбраняется", и, хотя Роберт настаивает, что они просто забавляли его, я

Подозреваю, что они действовали на него, как красная тряпка на быка.

Первый плакат с такой надписью он увидел над окном трамвая, за стеклом,

в красивой овальной бронзовой рамке. Там было написано:

"Das Hinauslehnen des Korpers aus dem Fenster ist wegen der damit

verbundenen Lebensgefahr strengsten untersagt"

("Высовывание тела из окна, ввиду связанной с этим опасности для жизни,

строжайшим образом возбраняется").

Он открыл отвертку в перочинном ноже, снял плакат с рамкой и стеклом,

Положил в карман и повесил потом у себя в комнате, чтобы изучать и

Любоваться.

Он покупал бумеранги и учился бросать их. Он скатывал камни в горах

Германии, устраивая маленькие лавины. Он совершал полеты на планере

Лилиенталя. Он поставил на улице огромную фотокамеру и снимал ею работу

Помпы, откачивавшей выгребные ямы - думая (не знаю, на самом деле, или

только делал вид), что фотографирует работу берлинских пожарных.

Ричард Уотсон Гилдер, редактировавший тогда Century, также пришел в

восторг от "strengsten untersagt" и написал стихотворение на тему о нем.

Молодой Вуд выучил его наизусть и часто декламировал на званых обедах. Вот

первые две строфы его [Приводим приблизительный перевод. Ред. ]:

 

Янки in Deutschland раз объявил:

Fraulein-красотку я полюбил.

Тотчас на ней и хотел бы жениться,

Но полицейский пальцем грозится.

"Нет? Почему же?". Но снова в ответ

Слышен суровый, строжайший запрет.

"Нужно сначала вас взвесить и смерить.

Где, почему родились вы проверить".

"Ну если так -- остается кататься

Нам по Берлину и им любоваться".

"Есть и на это строжайший запрет",

Янки услышал суровый ответ.

"Нужно сначала вас взвесить и смерить,

Место катанья и повод проверить".

 

Роберт сам сочинил другое стихотворение о своих собственных Kinder

(детях). Вы обязаны были зарегистрировать и прикрепить номер к Kinderwagen

(детской коляске), ибо это был "экипаж на четырех колесах".

Молодой отец детей в зарегистрированных колясках в то же время,

конечно, начал заниматься в химическом отделении Берлинского университета.

Однако, после некоторого промежутка времени, потраченного на скучную рутину

и разработку некоторых "особенно глупых проблем", он начал, как это было и в

университете Дж. Гопкинса, "дрейфовать" все больше и больше в сторону