На верхнем этаже дома на улице мак-куллоха, можно было ожидать подходящую

"жертву". Однажды они заметили постового полисмена, помахивающего своим

Жезлом и говорящего с девушкой под газовым фонарем, за два больших дома

Вдоль по улице. Приставив огромный рупор к окну и направив его на

любезничающего постового, они заметили ему нежным голосом, что "у всех

полисменов огромные ноги". Человеку, идущему по совершенно пустой улице в

конце квартала, говорили: "Просим извинить нас, но вы что-то уронили". Тот

Останавливался, оглядывался назад, потом под ноги и, постояв минуту, шел

Дальше.

Во время этого беспокойного года в университете. Джона Гопкинса Вуд вел

Через весь континент переписку живым голосом с девушкой, которая позднее

Оказалась настолько смелой, что решилась связать с ним свою жизнь. Он делал

Это с помощью восковых цилиндров для фонографа, которые пересылались по

Почте в старых жестянках из-под муки. Он взял напрокат два аппарата Эдисона

(купить их в те дни было невозможно) и научил ее обращаться с одним из них.

Она жила в Сан-Франциско. В комнате, соседней с ним, в пансионе в Балтиморе,

Жил священник, а стены были очень тонкие. Он закрывал голову и фонограф

Одеялом, чтобы заглушить горячие слова, которые предназначались только для

Ушей возлюбленной.

Он впервые встретил мисс Гертруду Эмс, когда учился на втором курсе в

Гарварде. Она была девушка с Золотого Запада, но из настоящей новоанглийской

Семьи, как и он сам. Она жила в Калифорнии с раннего детства, но родилась в

Бостоне. Ее отец был Пелхэм В. Эмс, внук Фишера Эмс, первого представителя

Массачузетса в Конгрессе, во времена правления Вашингтона. Ее бабушка со

Стороны матери была сестрой отца Вуда, так что они были кузены, но очень

Отдаленные. Она приехала той зимой на Восток, чтобы погостить у родных в

Бостоне и Кембридже. Это была ее первая встреча со снегом и морозной

Погодой. Роб водил ее кататься на санях и тобогганах с гор. Свое ухаживание

он начал бутылкой серной кислоты! "Ухаживание Будущего Химика" -- вот

Хорошее заглавие для этого эпизода -- если бы он не имел странной антипатии

К громким заголовкам и большим буквам. Вот что я нашел в его собственном

дневнике этого периода:

"У нее замерзли руки (во время поездки па санях) и я сказал: "хорошо бы

достать бутылку с горячей водой!" "Замечательно! Только где же мы ее

возьмем?"-- "Я сейчас сделаю ее" -- ответил я и вынул из-под сиденья винную

Бутылку, на три четверти полную холодной воды. Потом достал оттуда же флакон

С серной кислотой и налил немного похожей на сироп жидкости в воду. Через

Десять секунд бутылка так нагрелась, что ее нельзя было держать в руках.

Когда она начинала остывать, я добавлял еще кислоты, а когда кислота

Перестала поднимать температуру, -- достал банку с палочками едкого натра и

Понемногу подкладывал их. Таким способом бутылка была нагрета почти до

кипения всю поездку".

В конце предпоследнего года в университете он провел летние каникулы в

Семье Эмсов, среди гигантских деревьев в их дачном доме в Росс Валлей. На

Следующую зиму Гертруда опять приехала на Восток, на этот раз -- к

Родственникам в Нью-Йорке. Роберт сел на первый же поезд из Кембриджа, и

Когда он вернулся в Гарвард, они были связаны на всю жизнь. После окончания

университета он опять уехал в Калифорнию на все лето. Он хотел сразу же

жениться, "но отец не позволил". Осенью он поступил в университет Джона

Гопкинса, и переписка валиками фонографа была их средством преодолеть

Голосом пространство, временно разделявшее их -- шириной во весь континент.

В интервалы между. временем, посвященным этой своеобразной переписке, и