Свобода и ответственность человека в современном мире. Проблема отчуждения.

 

Упрощенчески-материалистическое понимание свободы воли человека, связывающее его только с необходимостью, даже познанной, фактически лишает человека этой свободы. Французский философ П.Гольбах отмечал: «во всех своих поступках человек подчиняется необходимости... его свобода воли есть химера» («Здравый смысл»; М., 1941. С. 60). По Бюхнеру свобода – это свобода человека со связанными руками, свобода птицы в клетке. Действительно, если все однозначно необходимо, если нет случайностей, возможностей, если человек действует как автомат, то не останется места для свободы. Даже если человек познает необходимость чего-либо, то это познание тоже не меняет положения. Преступник, находящийся в тюрьме и «познавший» эту необходимость, не становится от этого свободным.

Имеется и другая трактовка свободы, противоположная первой. Свобода, считают, это «возможность поступать так, как хочется. Свобода – это свобода воли. Воля – по своей сущности всегда свободная воля» («Философский словарь». Пер. с нем. Ред. Г.Шмидт. С. 523). Екатерина Великая говорила: «свобода – это когда никто не может меня заставить делать то, чего я не хочу». В ее устах это звучит привлекательно, она уловила противоположность свободы не столько необходимости (с ней-то справиться легче!), сколько принуждению.

Но как быть с абсолютной свободой, провозглашаемой некоторыми теоретиками-философами? Наличие такой свободы сомнительно.

В одной французской легенде рассказывается о суде над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими собственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняемый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека кончается там, где начинается нос другого человека.

Свобода, как видим, может и не знать грани, отделяющей ее от ошибочных, а то и явно преступных действий человека. Свобода нередко вступает в конфликт с элементарными нормами жизни. Г.Димитров в свое время заявлял: «фашизм и правовая система – две вещи совершенно несовместимые»; «фашизм – это по существу произвол банды крупного капитала... Это режим правящей уголовщины». «Свобода» и «произвол» для «правящей уголовщины» - это свобода, для народа – произвол, террор.

Только что приведенная французская легенда демонстрирует элементарное явление: нет абсолютной свободы, свобода всегда относительна (и не только ввиду имеющихся тех или иных рамок для своего осуществления; она, как и в примере с фашизмом, имеет одну оценку в одной «системе отсчета» и другую оценку – в другой «системе отсчета»).

Представим, что индивид достиг максимальной или абсолютной свободы в мире. Став таким свободным, человек начнет понимать, что его свобода обернулась беспредельным одиночеством. «Бегство от свободы» - так называется книга американского философа Э. Фромма. Название хорошо передает настроение такого человека: «а зачем мне такая свобода?» Устранив все формы зависимости, индивид в конце концов остается наедине со своей индивидуальной «самостью». Исчезает природа, общество... Исчезают многочисленные узы, которые хотя и ограничивали свободу человека, но зато делали его близким определенному кругу людей, связывали его с определенными вещами. «Человек свободен» —«это значит, он одинок». В «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевский словами Великого инквизитора подчеркнул важную мысль: «ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы», а потому «нет заботы беспредельнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться» (Собр. соч. в 10 томах. Т. 9. М., 1958. С. 319).

Одной из наиболее разработанных концепций свободы является экзистенциальная концепция Н. А. Бердяева (см. его работы: «Философия свободы», «Философия свободного духа», «Дух и реальность», «О рабстве и свободе человека», «Царство духа и царство кесаря» и др.). Он считает, что связь свободы с природной или социальной необходимостью лишает подлинную свободу всякого смысла. Материальный мир причинен, принудителен, а подлинная свобода безосновна. Свобода не есть только выбор возможности (такой выбор тоже принудителен), свобода есть творчество, созидание ранее не бывшего. «Определение свободы как выбора есть еще формальное определение свободы. Это лишь один из моментов свободы. Настоящая свобода обнаруживается не тогда, когда человек должен выбирать, а тогда, когда он сделал выбор. Тут мы приходим к новому определению свободы, свободы реальной. Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через свободу человек может творить совершенно новую жизнь, новую жизнь общества и мира. Но было бы ошибкой при этом понимать свободу как внутреннюю причинность. Свобода находится вне причинных отношений.

«Творчество, - пишет он, - не есть только придание более совершенной формы этому миру, оно есть также освобождение от тяжести и рабства этого мира. Творчество не может быть лишь творчеством из ничего, оно предполагает материал мира. Но в творчестве есть элемент «из ничего», т. е. из свободы иного мира. Это значит, что самое главное и самое таинственное, самое творчески новое идет не от «мира», а от духа» («Царство духа и царство кесаря». М., 1995. С. 248). В творческий акт человека, указывает Н.А. Бердяев, привносится новое, небывшее, не заключенное в данном мире, прорывающееся из иного плана мира, не из вечно данных идеальных форм, а из свободы, не из темной свободы, а из просветительной свободы. Свобода неотрывна от творчества. Лишь свободный творит. «Свобода и творчество говорят о том, что человек не только природное существо, но и сверхприродное. А это значит, что человек не только физическое существо, но и не только психическое существо, в природном смысле слова. Человек – свободный, сверхприродный дух, микрокосм... Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество» («Философия свободы. Смысл творчества» М., 1989. С. 370).

В концепции свободы Н. А. Бердяева ценным является обоснование того, что подлинная, действительная свобода есть, прежде всего, творчество. И какой бы момент свободы мы не имели бы в виду —выбор ли возможности в материальном мире или создание новой ситуации – везде мы обнаруживаем творчество человека. И все-таки, как бы ни импонировал нам общий пафос его концепции, мы не можем согласиться с его устранением детерминизма.

В детерминистской философии свобода понимается как способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. Антонимом термина «свобода» в таком случае выступает «принуждение», т.е. действие человека под влиянием каких-либо внешних сил, вопреки своим внутренним убеждениям, целям и интересам.

Это противопоставление свободы принуждению принципиально важно, поскольку принуждение не тождественно необходимости. На этот момент обращал внимание Б.Спиноза. «Вы полагаете, - писал он своему оппоненту, - никакого различия между необходимостью и принуждением, или насилием. Стремление человека жить, любить и т. п. отнюдь не вынужденно у него силой, и, однако, оно необходимо...» («Избранные произведения». В 2 т. М., 1957. Т. II. С. 584-585). «Я называю свободной такую вещь, которая существует и действует из одной только необходимости своей природы; принужденным же я называю то, что чем-нибудь другим детерминируется к существованию и к действованию тем или другим определенным образом» (там же. С. 591). То, что свобода и необходимость не являются антиподами, предполагает признание возможности существования свободы без отказа от необходимости.

Одним из аспектов проявления человеческой свободы является способность человека преобразовывать окружающий его мир, его способность преобразовывать самого себя и тот окружающий социум, частью которого он является. Предпосылка этой способности творить самого себя также возникает еще на досоциальном уровне эволюции материи с возникновением систем с органической целостностью. «В точках перехода от одного состояния к другому развивающийся объект обычно располагает относительно большим числом «степеней свободы» и становится в условия необходимости выбора из некоторого количества возможностей, относящихся к изменению конкретных форм его организации. Все это определяет не только множественность путей и направлений развития, но и то важное обстоятельство, что развивающийся объект как бы сам творит свою историю».

Свобода (и мы вновь обращаем внимание на существо концепции Н.А. Бердяева) есть творчество, «созидание ранее небывшего». Все сказанное выше позволяет утверждать, что в рамках обшей концепции детерминизма свобода может быть определена как высшая форма самодетерминации и самоорганизации материи, проявляющая себя на социальном уровне ее движения.

Проблема свободы воли тесным образом связана с проблемой моральной и правовой ответственности человека за свои поступки. Если человек силой принужден совершить тот или иной поступок, то он не может нести за него моральной или правовой ответственности. Примером такого поступка является травмирование или убийство насильника в порядке самообороны.

Свободное действие человека всегда предполагает его ответственность перед обществом за свой поступок. «Свобода и ответственность – это две стороны одного целого – сознательной человеческой деятельности. Свобода есть возможность осуществления целеполагаюшей деятельности, способность действовать со знанием дела ради избранной цели, и реализуется она тем полнее, чем лучше знание объективных условий, чем больше избранная цель и средства ее достижения соответствуют объективным условиям, закономерным тенденциям развития действительности. Ответственность же есть диктуемая объективными условиями, их осознанием и субъективно поставленной целью необходимость выбора способа действия, необходимость активной деятельности для осуществления этой цели... Свобода порождает ответственность, ответственность направляет свободу» (Косолапов Р.И., Марков B.C. Свобода и ответственность. М., 1969- С. 72).

Согласно научно-философскому мировоззрению, и свобода, и ответственность могут быть мыслимы только в мире, где существует объективная обусловленность, детерминизм. Принимая решение и действуя с опорой на знание объективной необходимости, человек способен одновременно формировать в себе чувство ответственности перед обществом за свои поступки. Ответственность обусловлена уровнем развития общественного сознания, уровнем социальных отношений, существующими социальными институтами. И даже тогда, когда человек несет ответственность перед самим собой, перед своей совестью, в нем отражаются современные ему социальные связи и отношения. Понятие свободы оказывается связанным и с понятием покаяния.

Проблема свободы, включающая в себя проблему познания и социального действия, является одной из ведущих проблем, связывающих в единое целое диалектику, теорию познания и этику, а также философию бытия и социальную философию.