Уэнатчи, штат Вашингтон, США

 

Джо Му­хам­мед только что за кон­чил свой пос­лед­ний ше­девр, трид­ца­ти­сан­ти­мет­ро­вую ста­ту­эт­ку муж­чи­ны, ко­то­рый зас­тыл в не­ес­тест­вен­ной по­зе и смот­рит пе­ред со­бой без­жиз­нен­ным взгля­дом.

- Не ска­жу, что вой­на - хо­ро­шее де­ло. Я не нас­только чок­ну­тый, но на­до приз­нать, что она спла­чи­ва­ет лю­дей. Мои ро­ди­те­ли без кон­ца твер­ди­ли, что им не хва­та­ет чувст­ва лок­тя, ко­то­рое бы­ло в Па­кис­та­не. Они ни­ког­да не раз­го­ва­ри­ва­ли с аме­ри­канс­ки­ми со­се­дя­ми, ни­ког­да не приг­ла­ша­ли их в гос­ти, ед­ва зна­ли их име­на, по­ка не приш­лось жа­ло­ваться на слиш­ком гром­кую му­зы­ку или лай со­ба­ки. Сей­час мы жи­вем в дру­гом ми­ре. Я не только о со­се­дях или да­же стра­не. В лю­бом угол­ке ми­ра все прош­ли че­рез од­но и то же. Я пла­вал на ко­раб­ле два го­да на­зад вок­руг ост­ро­вов вдоль ли­нии Пан-Па­си­фик. Там бы­ли лю­ди отов­сю­ду, и они рас­ска­зы­ва­ли поч­ти оди­на­ко­вые ис­то­рии, ко­то­рые от­ли­ча­лись только в де­та­лях. На­вер­ня­ка по­ка­жусь огол­те­лым оп­ти­мис­том, ес­ли ска­жу, что ско­ро мы вер­нем­ся к «нор­ме», как только на­ши де­ти или вну­ки вы­рас­тут в ти­хом, уют­ном ми­ре и ста­нут та­ки­ми же эго­ис­тич­ны­ми, ог­ра­ни­чен­ны­ми и в це­лом сво­ло­ча­ми по от­но­ше­нию друг к дру­гу, как ког­да-то их от­цы. Но раз­ве то, что мы пе­ре­жи­ли, мо­жет ис­чез­нуть бес­след­но? Я как-то слы­шал аф­ри­канс­кую по­го­вор­ку: «Нельзя пе­ре­сечь ре­ку, не за­мо­чив­шись». Мне бы хо­те­лось в это ве­рить.

Не пой­ми­те ме­ня неп­ра­вильно. Я ску­чаю по ста­ро­му ми­ру, обыч­но по ве­щам, ко­то­рые у ме­ня бы­ли или ко­то­рые я мог ког­да-ни­будь по­лу­чить. На прош­лой не­де­ле мы уст­ро­или мальчиш­ник для од­но­го мо­ло­до­го пар­ня из на­ше­го квар­та­ла. Одол­жи­ли единст­вен­ный ра­бо­та­ющий DVD-пле­ер и нес­колько до­во­ен­ных дис­ков с пор­нуш­кой. Там бы­ла сце­на, где Лас­ти Кэньон от­да­ет­ся трем пар­ням на кры­ше жем­чуж­но-се­ро­го BMW-Z4, а я, гля­дя на это, ду­мал: «Вау, та­ких ма­шин яв­но уже больше не де­ла­ют».

 

Таос, штат Нью-Мексико, США

 

Бифштексы поч­ти го­то­вы. Ар­тур Синк­лер пе­ре­во­ра­чи­ва­ет ку­соч­ки, сма­куя дым.

- Из всех за­ня­тий мне больше все­го пон­ра­ви­лось быть «мо­нет­ным ко­лом». Ког­да пре­зи­дент поп­ро­си­ла ме­ня вер­нуться в пра­ви­тельство в ка­чест­ве пред­се­да­те­ля Ко­мис­сии по цен­ным бу­ма­гам, я ед­ва ее не рас­це­ло­вал. На­вер­ня­ка я по­лу­чил эту ра­бо­ту только по­то­му, что за нее больше ник­то не хо­тел браться. Впе­ре­ди столько проб­лем, еще столько лю­дей в стра­не жи­вут «в ка­мен­ном ве­ке». Зас­та­вить их отой­ти от бар­те­ра и вновь до­ве­риться аме­ри­канс­ко­му дол­ла­ру… ох, как неп­рос­то. Ку­бинс­кий пе­со до сих пор в ко­ро­лях, мно­гие из са­мых бо­га­тых граж­дан име­ют сче­та в Га­ва­не.

Одной по­пыт­ки ре­шить ди­лем­му сче­тов из­лиш­ков дос­та­точ­но для лю­бой ад­ми­нист­ра­ции. Пос­ле вой­ны столько на­ро­да со­би­ра­ло на­лич­ные в бро­шен­ных под­ва­лах, до­мах, у мерт­ве­цов. Как от­ли­чить этих ма­ро­де­ров от обыч­ных лю­дей, ко­то­рые на са­мом де­ле хра­ни­ли свои чест­но за­ра­бо­тан­ные бак­сы, осо­бен­но ес­ли за­пи­сей о собст­вен­нос­ти ос­та­лось не больше, чем бен­зи­на? Вот по­че­му «мо­нет­ный коп» - са­мая важ­ная из всех мо­их про­фес­сий. Мы ло­вим не­го­дя­ев, ко­то­рые не да­ют под­нять на но­ги аме­ри­канс­кую эко­но­ми­ку. Не только гро­шо­вых ма­ро­де­ров, но и круп­ную ры­бу, мер­зав­цев, ко­то­рые пы­та­ют­ся ску­пить до­ма, по­ка вы­жив­шие не ус­пе­ли за­явить о сво­их пра­вах, или про­тал­ки­ва­ют за­ко­ны об от­ме­не ре­гу­ли­ро­ва­ния про­дук­тов и дру­гих пред­ме­тов пер­вой не­об­хо­ди­мос­ти… а еще ту сво­лочь, Бре­кин­рид­жа Скот­та, да, ко­ро­ля фа­ланк­са, ко­то­рый до сих пор пря­чет­ся как кры­са в сво­ем мерз­ком ан­тарк­ти­чес­ком ло­го­ве. Он по­ка не зна­ет, но мы до­го­во­ри­лись с Ива­на­ми, что­бы ему не прод­ле­ва­ли арен­ду. Его очень мно­гие ждут до­ма, осо­бен­но Внут­рен­няя на­ло­го­вая служ­ба.

(Улыбается и по­ти­ра­ет ру­ки).

- Уверенность - топ­ли­во, на ко­то­ром ра­бо­та­ет ма­ши­на ка­пи­та­лиз­ма. На­ша эко­но­ми­ка су­щест­ву­ет до тех пор, по­ка лю­ди в нее ве­рят. Как ска­зал Франк­лин Де­ла­но Руз­вельт: «Единст­вен­ное, че­го нам сто­ит бо­яться, это сам страх». Эту фра­зу на­пи­сал для не­го мой отец. По край­ней ме­ре он так го­во­рил.

Мы уже на­чи­на­ем под­ни­маться, мед­лен­но, но уве­рен­но. Каж­дый день отк­ры­ва­ет­ся еще па­ра сче­тов в аме­ри­канс­ких бан­ках, ре­гист­ри­ру­ет­ся еше па­ра част­ных предп­ри­ни­ма­те­лей, под­ни­ма­ет­ся еще на па­ру от­ме­ток ин­декс Доу. Как с по­го­дой. Каж­дый год ле­то ста­но­вит­ся чуть дольше, не­бо чуть свет­лее. Все бу­дет хо­ро­шо. На­до только по­дож­дать.

(Вытаскивает изо льда две ко­рич­не­вые бу­тыл­ки).

- Будете рут­бир?

 

Киото, Япония

 

Это ис­то­ри­чес­кий день для Ох­ран­но­го об­щест­ва. Его на­ко­нец-то приз­на­ли не­за­ви­си­мым под­раз­де­ле­ни­ем японс­ких сил са­мо­обо­ро­ны. Те­перь ос­нов­ная за­да­ча Об­щест­ва - учить прос­тых япон­цев за­щи­щаться от жи­вых мерт­ве­цов. Так­же в их обя­зан­нос­ти вхо­дит обу­че­ние бою с ору­жи­ем и без у не­японс­ких ор­га­ни­за­ций и по­мощь во внед­ре­нии этих тех­ник по все­му ми­ру. Об­щест­во выс­ту­па­ет про­тив ог­нест­рельно­го ору­жия и за меж­ду­на­род­ное сот­руд­ни­чест­во, чем уже зас­лу­жи­ло по­пу­ляр­ность и прив­лек­ло к се­бе вни­ма­ние жур­на­лис­тов и вы­со­ко­пос­тав­лен­ных лиц поч­ти всех стран MB.

Томонага Ид­зи­ро сто­ит во гла­ве де­ле­га­ции при­ни­ма­ющей сто­ро­ны, улы­ба­ет­ся и кла­ня­ет­ся, при­ветст­вуя па­рад гос­тей. Кон­до Та­цу­ми то­же улы­ба­ет­ся, гля­дя на сво­его учи­те­ля с дру­гой сто­ро­ны за­ла.

- Знаете, я на са­мом де­ле не ве­рю во всю эту ду­хов­ную чушь. По мне, так То­мо­на­га все­го лишь вы­жив­ший из ума ста­рый хи­ба­ку­ся, но он по­ло­жил на­ча­ло уди­ви­тельно­му де­лу, ре­али­за­ция ко­то­ро­го бу­дет иметь ог­ром­ное зна­че­ние для бу­ду­ще­го Япо­нии. Его по­ко­ле­ние хо­те­ло пра­вить ми­ром, а мое сог­ла­си­лось поз­во­лить ми­ру, я имею в ви­ду ва­шу стра­ну, пра­вить на­ми. Оба пу­ти ед­ва не при­ве­ли к унич­то­же­нию на­шей ро­ди­ны. Дол­жен быть луч­ший путь, сред­ний, где мы бе­рем на се­бя от­ветст­вен­ность за собст­вен­ную за­щи­ту, но не так ак­тив­но, что­бы выз­вать гнев и не­на­висть дру­гих стран. Не мо­гу ска­зать, пра­ви­лен ли этот путь, бу­ду­щее слиш­ком ту­ман­но. Но я пос­ле­дую за сэн­сэ­ем То­мо­на­га по это­му пу­ти, я и мно­гие дру­гие, кто при­со­еди­нил­ся к не­му се­год­ня. Только бо­ги зна­ют, что ждет нас в кон­це пу­ти.

 

Арма, Ирландия

 

Филипп Ад­лер до­пи­ва­ет и вста­ет, со­би­ра­ясь ухо­дить.

- Мы по­те­ря­ли мно­го больше, чем прос­то лю­дей, ког­да бро­си­ли их на ми­лость мерт­ве­цов. Вот и все, что я хо­тел ска­зать.

 

Тель-Авив, Израиль

 

Мы по­кон­чи­ли с обе­дом, и Юр­ген рез­ко вых­ва­ты­ва­ет счет из мо­их рук.

- Прошу вас, я выб­рал рес­то­ран, я и уго­щаю. Я тер­петь не мог эту пи­щу, ду­мал, что она по­хо­жа на бле­во­ти­ну. Мои сот­руд­ни­ки сил­ком при­та­щи­ли ме­ня сю­да од­наж­ды ве­че­ром, эти мо­ло­дые ев­реи со сво­им эк­зо­ти­чес­ким вку­сом. «Прос­то поп­ро­буй, ста­рик йекке», - го­во­ри­ли они. Так они ме­ня на­зы­ва­ли, йек­ке. «Нерв­ный тип», зна­чит, а еще это офи­ци­альное оп­ре­де­ле­ние не­мец­ко­го ев­рея. Они бы­ли пра­вы и в том, и в дру­гом.

Я по­пал под прог­рам­му «Детс­кий транс­порт», пос­лед­ний шанс вы­вес­ти ев­рейс­ких де­тей из Гер­ма­нии. Тог­да я в пос­лед­ний раз ви­дел свою семью в жи­вых. В ма­леньком польском го­род­ке есть кро­шеч­ный пруд, ку­да сбра­сы­ва­ли пе­пел. Он до сих пор се­рый, да­же пол­ве­ка спус­тя.

Говорят, Хо­ло­кост не пе­ре­жил ник­то. Да­же тот, кто те­оре­ти­чес­ки ос­тал­ся в жи­вых, был нас­только ис­ка­ле­чен внут­рен­не, что его преж­няя ду­ша и лич­ность ис­чез­ли нав­сег­да. Мне хо­те­лось бы ду­мать, что это неп­рав­да. Но ес­ли и так, тог­да эту вой­ну не пе­ре­жил ни еди­ный че­ло­век на Зем­ле.