Навстречу прошел проводник в светло-зеленом форменном кителе и дурацком кепи. Вежливо посторонился с отработанной холуйской улыбкой.

Марине он что-то не нравился. Помимо услужливости, во взгляде у него определенно присутствовала некая цепкость, вовсе не нужная обычному лакею из вагона первого класса, зато необходимая субъектам других, гораздо менее безобидных профессий. Гадать не стоило, все равно не определить, в чем тут дело — то ли полицейский шпик, то ли дополнительная страховка Бородина. Не суть важно. Главное, под кителем у него, никакой ошибки, присобачен какой-то предмет, великоватый для обычного пистолета, похожий, скорее, по едва различимым профессиональным глазом очертаниям на небольшую трещотку. А это уже позволяет склоняться в пользу второй версии — обычному полицейскому шпику под чужой личиной на таком вот месте нет нужды таскать при себе автомат...

Разминувшись с проводником, Марина остановилась возле часового, одарила его бесшабашной пьяной улыбкой и протянула:

— Бедненький, смотреть жалко... Столько стоишь, а она так и не пришла...

Он улыбнулся одними губами в знак того, что оценил немудреную шутку. Глаза оставались холодными, цепкими, хотя и присутствовала во взгляде толика той самой расслабленности.

— А у меня другая проблема, — призналась Марина с хмельной откровенностью. — Спутник-то есть, но вот толку от него... Ладно, это мои дела...

И преспокойно прошла мимо, кокетливо задев бедром. Постояла немного в туалете, задумчиво глядя на свое отражение в квадратном зеркале, еще раз прикидывая, правильно ли поступает, надумав захватить груз прямо в поезде. И в который раз решила — совершенно правильно. В столице, сердце чует, Бородина уже не достать, и все пойдет насмарку, коды останутся в руках заговорщиков. Так что придется выложиться. Ну, а отбиться потом от китайцев — это пункт номер два, далеко не такой значительный, как первый.

Возвращаясь в купе, вновь остановилась возле часового и с великолепной небрежностью не привыкшей себе ни в чем отказывать богатенькой стервы спросила:

— Эй, может, нам подружиться в темпе? Тебе скучно, я же вижу, а мне — хоть на стену лезь...

Ну, как он выкрутится? Ей даже стало чуточку любопытно.

Оказался на высоте. Улыбнулся безукоризненно вежливо:

— Извини, конечно, мне очень жаль, но мои интересы — в другой области...

Простенько и вместе с тем эффективно, оценила Марина.

— Ничего не поделаешь, — сказала она с полным пониманием. — Пойду в таком случае попробую своего хоть на что-то подвигнуть...

— Удачи, — сказал он с хорошо скрытым облегчением.

Закрыв за собой дверь купе, Марина ощутила знакомый прилив холодного азарта. И сказала спокойно:

— Давай пушку, напарничек. Пора! Самое время.

После секундного колебания он сунул руку под куртку и протянул Марине небольшой черный пистолет. Марка оказалась незнакомая. Судя по иероглифам под кожухом затвора, какая-то новая китайская игрушка, компактная, с интегрированным глушителем. Придирчиво выщелкнув обойму, Марина пересчитала патроны — восемь, девятого калибра — вернула обойму на место, загнала патрон в ствол, поставила оружие на предохранитель и сунула пистолет под блузку, за ремень. Бросила быстрый взгляд на напарника. Он, передав ей ствол, сразу напрягся.

— Расслабься, — сказала Марина. — Очень мне нужно тебя шлепать, вас тут еще до черта... У тебя какой ствол?

Он продемонстрировал близнеца того, что покоился у Марины под блузкой, все еще чуточку холодя тело. Скупо прокомментировал:

— Надежная машинка.

— Будем надеяться, что так оно и есть. Значит, так... Того, что в коридоре, делаю я. Потом ты открываешь дверь и на всякий случай подстраховываешь меня насчет охранника. Главного персонажа не трогать, ясно? Не помешает с ним сначала перекинуться парой слов...

— Зачем? — спросил он подозрительно. — Нам велели их всех сразу...

— Нам велели добыть футляр, а это не одно и то же... Предположим, мы его завалим с ходу. А потом окажется, что штука не при нем, а, скажем, на хранении в поездном сейфе... Логично?

— Логично, — хмуро согласился он.

— Вот то-то!

— Но ты все равно без глупостей...

— Милый, — сказала Марина с усмешкой, — я же прекрасно понимаю, что за дополнительные функции на тебя возложены. На тот случай, если я начну брыкаться. Успокойся, не собираюсь я тебя обманывать...

И подумала, что ей предстоит исполнить в ближайшем будущем вполне цирковой номер: смотреть глазами в противоположные стороны. Держать в поле зрения не только Бородина с его орлами, но и этого хваткого, мрачного здоровяка. Вполне может оказаться, что ему поручено позаботиться, чтобы Марина прожила лишь пару секунд после того, как добудет футляр. Вообще-то, если тщательно все прокачать, китайцам она пока что необходима, как ниточка к заговору, полноправным членом которого они ее считают... Но все равно возможны варианты, нельзя расслабляться...

— Все, — сказала она. — Пошли.

И, с грохотом откатив верь купе, первой вышла в безукоризненно чистый вагонный коридор, застеленный темно-бордовыми ковровыми дорожками, напрягшись, как струна, в знакомом и пленительном ощущении решительного мига: когда события рванулись вперед, и ничего уже нельзя переиграть, и поздно отступать... Еще издали, громко и сварливо заговорила, почти крича:

— Да на кой черт ты мне сдался, импотент чертов? Задолбал по самое некуда! Я лучше пойду трахнусь с кем попало, лишь бы выглядел приличным человеком...

Спутник бежал за ней, как и полагалось по роли, с растерянным и жалким лицом, хватал за локоть, пытался что-то объяснить, успокоить, просил не устраивать сцен на людях. Она возмущенно вырывала руку и отругивалась, все ускоряя шаг...

Часовой косился на них, но пока что без должной бдительности. И они очень скоро оказались совсем рядом с ним. На его лице появилась откровенная досада: конечно, хуже нет, когда источником лишнего беспокойства служит такая вот взбалмошная парочка...

Остановившись сходу и переступая на месте, как норовистая кобылка, Марина спросила надрывным, капризным тоном:

— Молодой человек, можете вы для меня кое-что сделать?

— Ну, трудно обещать сразу... — настороженно ответил часовой. — А что именно?

Очаровательно улыбаясь, Марина ответила честно:

— Сдохнуть...

И нанесла удар, прежде чем он успел что либо осознать, правой ладонью в горло, правым коленом в пах. Ее напарник, как оказалось, обладал вполне приличной реакцией — в тот же самый миг сильным рывком отвалил дверь в купе. И выстрелил внутрь, свалив второго телохранителя Бородина, успевшего приподняться с мягкого дивана лишь чуть-чуть. Тот рухнул, скрючившись в нелепой позе с черной дырой над переносицей, а в следующий миг внутрь ворвалась Марина, швырнув впереди себя в качестве живого щита так и не разогнувшегося часового прямо на Бородина, отточенным движением ушла чуть вправо, ударила ногой по запястью супермена, выбив пистолет, который он с похвальной быстротой успел-таки выдернуть из-под пиджака. Напарник ворвался следом, в купе моментально стало очень тесно из-за набившихся в него живых и мертвых.

— Дверь! — рявкнула Марина. Напарник проворно задвинул дверь.

— Футляр! — повелительно крикнула Марина, держа Бородина на прицеле и видя, что тот ее пока не узнал. — Футляр, живо! Где коды, мать твою?!