Он отдал честь и шагнул на обочину. Лисовский с явным облегчением нажал на педаль газа.

— Местный супермен? — спросила Марина.

— Ну да. Из тех мальчиков, что устраивают военные перевороты. Правда, достаточно умный, чтобы соображать: на любой переворот нужно сначала получить одобрение серьезных людей со стороны.

— А нынешний президент нас пока что вполне устраивает, — сказала Марина задумчиво. — Бьюсь об заклад, этот его батальон — добрая половина здешней армии!

— Верно, И наиболее боеспособная ее половина.

— Зачем они тут торчат? Снова зашевелились радикалы?

— Да. Парочка взрывов в городе за последнюю неделю, налет на поезд. В общем, в пределах нормы.

— Понятно, — сказала Марина. — А как насчет слухов, что президент сам и подкармливает в глубокой тайне эту «Народную волю»? Чтобы иметь лишние основания выклянчивать кредиты и прочую помощь — в рамках нешуточной борьбы с терроризмом?

— Что-то я об этом не слышал.

— Петр, у вас столько знакомств... Вы, как говорится, держите руку на пульсе...

— Не преувеличивайте мои возможности, — торопливо сказал Лисовский. — Я невысоко летаю, мелко плаваю. Такие секреты лежат очень уж глубоко.

Ну да, конечно, подумала она. Даже если тебе представится случай сунуть нос в подобные тайны, ты под благовидным предлогом уйдешь на цыпочках, не подсмотрев и не подслушав. Потому что на этом свете уютно только мелкой рыбке, пока она знает свое место и лишний раз не высовывается из-под коряги. Вот уж послала судьба напарничка... Почему все-таки сюда не бросили стандартную резкую группу?

— У вас есть оружие, Петр?

— Я его никогда не ношу. Обхожусь, знаете ли...

— А я не спрашиваю, носите вы оружие или нет, — терпеливо, с нескрываемой холодностью объяснила Марина. — Я спросила, есть ли оно у вас.

— Да, разумеется. Дома, в сейфе. Стандартный набор: пистолет и револьвер. «Викинг» на пятнадцать патронов и компактный «Рутспе-шиэл».

— Отлично! Револьвер отдадите мне, а «Викинг» извольте отныне носить с собой.

Судя по его страдальчески сморщившемуся лицу, такие новшества пришлись Петру категорически не по душе. Он решился возразить, но Марина жестко отчеканила:

— Насколько я помню, вас предупредили, что мои приказы следует исполнять? — и очаровательно улыбнулась. — Я имею в виду — любые, Петр! Если я прикажу вам сделать мне минет — сделаете, как миленький. Прикажу — и без штанов будете шляться по городу. Меня волнует порученное дело, а не ваше благополучное прозябание до пенсии в роли доброго фарфорового гномика на газоне!

Он был давлен и расстроен, сразу видно, но именно такую реакцию она и планировала. Пусть злится, нервничает, дергается. Именно в таком состоянии человек наиболее податлив для вдумчивого изучения, это и новички знают.

— Я просто хотел подчеркнуть, что приличные законопослушные люди здесь обычно оружия не носят...

— Но право имеют, да? Всякий подданный входящей в Гаагский меморандум страны имеет право иметь при себе ручное огнестрельное оружие, не декларируя его в полиции. Не могу поверить, что вы об этом не знали.

— Знаю, конечно. Но если что... Зачем вам попадать на заметку?

— А это уже мои проблемы, — сказала Марина.

Петр сердито сопел, не отрывая взгляда от дороги. Марина, усмехнувшись, похлопала его по плечу:

— Старина, не дуйтесь! Я понимаю, вам тяжеленько перестраиваться на жесткую деятельность после стольких лет спокойного прозябания. Но что я могу поделать? Надо мной восседает суровое начальство, мне приказано в лепешку разбиться, но получить результаты, то есть отыскать материалы Тимофея, если только они существуют. Логично догадаться, что я заставлю всех вокруг вылезти вон из кожи. Не горюйте, я не буду вас подстрекать бегать по крышам и палить на улицах — такие мелочи я обычно беру на себя...

Глава четвертая

Первые впечатления

Когда они ехали по городу, Марина почти не смотрела по сторонам. Картина была знакомая и без вдумчивого изучения: причудливое смешение современных зданий и старинных домов, убогие окраины и лощеный центр, так же обстояло дело и с машинами на улицах — от развалюх до почти новеньких блистающих лимузинов. Несколько раз попадались плакаты с президентом — седовласый и уверенный, благообразный и энергичный, он взирал орлом, осененный сине-зеленым знаменем с золотым силуэтом медведя. Словом, ничего интересного. В пределах средней нормы...

А вот и здание компании «Центр». Пятнадцатиэтажный куб из синего стекла смотрелся на уровне мировых стандартов, как и подобало солидной фирме, владевшей чуть ли не всей этой независимой и суверенной республикой. В штаб-квартиру нефтяной империи темноволосую наследницу российского престола пропустили без малейшего сопротивления. Ее фамилия моментально отыскалась в списке, любезная до приторности девица вручила ей бэджик гостя и подробно объяснила дорогу, так, что не ошибся бы и дебил. Внутри обнаружился маленький кусочек идеальной страны — безукоризненная чистота, по коридорам с исполненными значимости лицами проворно перемещаются служащие, каждый занят своим делом, никто не лентяйничает, никто не тратит времени зря... Умилиться впору...

Как принято сплошь и рядом, служба безопасности компании стыдливо укрывалась за табличкой «Исследовательский центр», следуя установленным в незапамятные времена канонам. Тарас Бородин то ли не считал себя значимой фигурой, то ли попросту маркировался. У него не было ни приемной, ни, секретарши, одна только белоснежная дощечка с двумя лампочками у притолоки. Поскольку из двух горела зеленая, Марина повернула ручку и вошла.

Кабинет оказался небольшим, отнюдь не предназначенным для многолюдных совещаний. Несколько кресел, стол с необходимым набором деловой электроники и сам господин Бородин, совершенно такой, как на снимке. В полном соответствии с основополагающим догматом неоэтики о равенстве полов он и не подумал встать, сидел, посматривая на Марину не дружески и не враждебно — выжидательно, с непроницаемым лицом.

Она непринужденно уселась напротив и без улыбки сказала:

— Меня зовут Наталья Романова. Вам должны были кое-что сообщить насчет меня, если только это сообщение не затерялось в канцелярских джунглях.

— Это шутка, я понял и оценил, — сказал Бородин невозмутимо. — Ну, как же, как же...Правительственный агент с Севера. Позвольте проявить казенное гостеприимство? Прохладительные, алкоголь, что-то еще?

Марина молчала, разглядывая его столь же невозмутимо. Совершенно закрытый субъект — как рыцарские доспехи с опущенным забралом. В холодных серых глазах — ни тени интереса к высоко открытым короткой юбкой скрещенным ножкам. Вообще никакого человеческого интереса. Ноль эмоций. Если это отработанная маска, то она давным-давно приросла к коже.

— Нет, спасибо, ничего не нужно, — сказала она. — Значит, вы и есть всемогущий Бородин?

— Простите?

— Ну, не скромничайте, я наслышана о вас и о вашей фирме, — сказала Марина, глядя продуманным вызовом. — Вы здесь — нечто вроде восточного султана, чувствуете себя полным владыкой и высокомерно третируете наших правительственных агентов.

— Интересно, кто это поливает меня грязью? Могу вас заверить, наша фирма всегда была лояльна к любым правительствам вопреки иным безответственным утверждениям. Простите, это ваша обычная тактика — начинать с пересказа сплетен?

— Ну что вы! — сказала Марина. — Просто я чувствую себя несколько неуверенно, это мое первое самостоятельное задание, и я никак не могу найти верный тон...

Она старательно изобразила застенчивую улыбку, сыграла ее в целой гамме чувств — кокетство, просьба подыграть, пойти навстречу, предложение держаться не столь официально...

Все ухищрения оказались напрасны. Человек за столом по-прежнему разглядывал ее с холодным интересом энтомолога. Быть может, это была именно тактика — обдать ледяным холодом, заставить нервничать и совершать ошибки... То же самое, что она проделывала с Петром.

— Вы расследуете исчезновение Тимофея Сабашникова?

— Да, — кивнула Марина. — В том, что это именно исчезновение, никто не сомневается... Или вы другого мнения?

— Нет. Я тоже полагаю, что он исчез, и это, безусловно, вызвано неким внешним воздействием.

— У вас есть какие-то соображения?

— Ни малейших, простите. Видите ли, Наталья... Мы, разумеется, лояльны к вашему правительству и готовы при необходимости оказать любое содействие, но в этом мире каждый занимается своим делом. Мы не можем выполнять за ваше правительство его работу, у нас хватает своих забот. То, чем занимался Сабашников, не имеет к нам никакого отношения...

— А вы знаете, чем он занимался?

— Конечно, — сказал Бородин. — Он ведь встречался со мной и просил кое-каких консультаций. Насколько я ориентируюсь, его послали собрать досье на члена Думы Кравченко, известного в некоторых кругах под кличкой Цезарь. Это пересекалось с областью наших интересов. И я, естественно, поделился всей информацией о здешних делах, какой располагал. Насколько я могу судить, господина Сабашникова это вполне устроило, и больше мы не встречались.

— Что его интересовало?

— Связи Кравченко, сделки, деятельность легальная и скрытая от общественности... Полный набор. Если хотите, я пришлю вам копии на дискетах. У вас есть ноутбук?

— Разумеется.

— Где вы остановились?

— В «Жемчужине Сибири». Номер тристашесть. Через час я там буду.

— Вот и прекрасно! Все материалы вам доставит кто-нибудь из моих людей. Что-нибудь еще? — и он мельком, но демонстративно — выразительно посмотрел на часы.

— Нет, пожалуй, — сказала Марина, понятливо вставая. — Простите, что отняла у вас время...

— Всегда к услугам правительства Северной державы! Если понадобится что-то еще, обращайтесь без церемоний. Вот моя визитка. Всего наилучшего, госпожа Романова.

Оказавшись в коридоре, Марина вздохнула: полное впечатление, что ее взяли за шиворот и выкинули за дверь, как нашкодившего щенка. Но придраться совершенно не к чему: Бородин был предельно вежлив и лоялен, всецело готов к дальнейшему сотрудничеству, а то, что он лаконичен и неулыбчив — его личное дело. Ни единой щелочки в броне.

Ну и ладно... Она просто-напросто хотела лицезреть этого субъекта в живую. Первоначальное впечатление подтвердилось полностью — такой будет шагать к своей очередной цели, перешагивая с невозмутимым видом через любые препятствия, независимо от того, бревна это или трупы. В конце концов, именно таким и должен быть начальник службы безопасности крупной компании, оперирующей «на варварских землях». Нефтяной бизнес Армию Спасения напоминает мало.