Вопрос 14 . Обязательства из административных актов и юридических поступков.

В качестве основания возникновения обязательств могут выступать индивидуальные (ненормативные) акты государственных органов и органов местного самоуправления (административные акты).
Появление и широкое распространение подобных актов в качестве юридических фактов гражданского права приходится на советский этап отечественной истории. В этот период административные (в том числе плановые) акты непосредственно или вкупе с заключенными на их основании плановыми договорами являлись одним из ведущих оснований возникновения обязательственных отношений. В настоящее время административные акты не играют подобной роли и могут выступать в качестве юридических фактов лишь в случаях, предусмотренных законом (п. 1 ст. 8 ГК). Административные акты как единственное основание возникновения гражданско-правовых обязательств встречаются редко.
Основаниями возникновения обязательств могут выступать также иные, помимо сделок, действия граждан и юридических лиц - юридические поступки (п. 1 ст. 8 ГК). Так, задержание безнадзорного животного или находка порождают обязательство по выплате обнаружившему лицу необходимых расходов, связанных с хранением и содержанием обнаруженной вещи, а также розыском управомоченного лица и, кроме того, уплате ему вознаграждения (ст. 229, 232 ГК). В ситуации, когда лицо, не имея поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица, совершает в интересах последнего действия по предотвращению вреда его личности или имуществу, оно приобретает право на возмещение понесенных необходимых расходов и иного реального ущерба (ст. 980, 984 ГК). Во всех указанных случаях обязательство возникает из правомерных действий субъектов гражданского права, не являющихся ни сделкой, ни административным актом (юридических поступков).
Обязательства могут порождаться также событиями (п. 1 ст. 8 ГК), т.е. такими юридическими фактами, которые не зависят от воли людей.

Так, явления природы или поведение животных могут повлечь за собой возникновение обязательств из неосновательного обогащения (п. 2 ст. 1102 ГК)*(1096). Однако, как правило, события самостоятельно не порождают обязательств, но могут вызвать такой эффект в совокупности с другими юридическими фактами.

Сложные юридические составы вообще достаточно часто выступают в качестве основания возникновения обязательства. При этом структура такого состава может быть различной. Так, в качестве элементов такого состава могут выступать административный акт и заключаемый на его основании договор. Подобный состав, включающий решение органа местного самоуправления о предоставлении жилого помещения и договор социального найма лежит, к примеру, в основании возникновения жилищных обязательств. Решение Правительства РФ о возложении на оператора связи обязанности оказания услуг связи для нужд обороны страны, безопасности государства и обеспечения правопорядка (административный акт) и заключенный государственный контракт являются основанием, порождающим в данной ситуации обязательство по оказанию услуг (ст. 55-1 Федерального закона от 21 июля 2005 г. "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд"(с изм. и доп.)*(1097).

Юридическим фактом, порождающим обязательство, может выступать и неправомерное действие. Подобные действия, как правило, являются основаниями возникновения охранительных обязательств. Так, причинение вреда личности или имуществу гражданина, или имуществу юридического лица влечет обязательство по его возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (ст. 1064 ГК). При неисполнении должником договорного обязательства возникает новое (охранительное) обязательство, включающее притязание на возмещение убытков (ст. 393 ГК).

ВОПРОС 15 Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с реституционными отношениями,

Кондикция v. реституция

Вопрос этот в значительной степени усложнен тем обстоятельством, что природа реституции до настоящего времени непонятна. Догматически этот вопрос – предмет дискуссий. Есть точка зрения, согласно которой реституция – это просто условное обозначение, не самостоятельное требование, а в зависимости от того, истребуется свое или чужое, реституция является виндикацией или кондикцией. Господствующее мнение: реституция – это самостоятельное требование. Даже при такой позиции, у нас получится, что предоставление права на реституцию – это последствие недействительности, а значит, правила главы 60 применяются только в том случае, если правилами главы 9 установлена недействительность сделки. Есть ст.1103. Положения главы 60 применяются субсидиарно, в том числе и к реституционному требованию. Следовательно, при анализе вопроса о последствиях предоставления совершенного по недействительной сделке, мы сначала должны применять правила главы 9. И только если по правилам главы 9 мы не получим полного возмещения неосновательного обогащения, то к таким отношениям будут применяться правила главы 60.Для такого субсидиарного применения места достаточно, ибо правила главы 9 содержат лишь начальное регулирование таких вопросов. Там есть только ст.167: двусторонняя реституция (возврат друг другу все полученное по сделке). Других вопросов глава 9 не решает. Отсюда потребность использования главы 60 возникает часто. Например, по недействительной сделке совершается предоставление, и сторона, его получившая, получает доход, то такая ситуация не регулируется главой 9, а решить вопрос надо. Так вот решаем его по правилам главы 60 (ст.1107 и ст.1108 о судьбе доходов и расходов). Кроме того, нужно использовать и п.2 ст.1107 – проценты по ст.395. Еще применяются правила ст.1104 – риски случайной гибели ранее совершенного предоставления. Эти правила не вступают в противоречие с правилами ст.167.

В разговоре о соотношении реституции и кондикции особого упоминания заслуживает проблема применения правил о кондикции в отношении недействительной сделки, исполненной обеими сторонами.Эта проблема находится под влиянием правоприменительной практики, а она дает на этот вопрос специфический ответ.Ну, примером такого ответа может служить казус

Договор аренды, который на поверку является недействительным. Но по этому договору с двух сторон совершены предоставления: имущество передано в пользование, и уплачивается арендная плата. Если рассуждать с чистого листа, то, что должно получаться? Если предоставление совершено обеими сторонами, то и одной, и у второй стороны есть неосновательное обогащение. Один обогащается за счет приобретения сумм в качестве арендной платы, а второй обогащается в виде пользования имуществом. По идее, можно рассуждать, что тут два неосновательных обогащения, и к обоим применяются субсидиарно правила главы 60.Однако ВАС в п.7 рассудил иначе. По сути дела, жертвуя теоретической обоснованностью, в угоду целесообразности: два встречных неосновательных обогащения равно ноль неосновательных обогащений. Соответственно, когда в рамках этого казуса было предъявлено требование как бы арендатором о взыскании сумм, заплаченных в качестве арендной платы, суд отказал арендатору как раз на этом основании: ноль неосновательных обогащений. Конечно, эту позицию можно оправдать: процессуальная экономия (вместо двух споров, один спор всего лишь).Но возникает вопрос: а насколько сама эта ситуация является обоснованной? Потому что за счет такого решения мы утрачиваем возможность применения тех же самых ст.1107 и ст.1108. Даже если доходы и расходы образуются, они не компенсируются. Такой подход опасен не сам по себе, а понимание его опасно. Если порок договора аренды не связан с пороком воли, то это решение с точки зрения справедливости может быть и правильным. Но как только сталкиваемся с вариантом, при котором недействительность аренды обусловлена пороком воли, то такой подход опасен. Например, в результате сговора одной стороны с контрагентом договор заключается на условиях ниже рыночных (рыночная стоимость – 100, а договор на 70). Сделка признается недействительной по ст.179 (заключение злонамеренного соглашения). Если применять правило «ноль неосновательных обогащений», то это плохо. ВАС воспринимает это правило буквально: правило о нуле неосновательных обогащений универсально: хоть стоимость арендной платы 2, хоть 80 – все равно ноль неосновательных обогащений. Тут проблема не ВАСа, а проблема упрощения его идеи нижестоящими судами. Такое часто бывает. На самом деле, предтечей п.7 Письма №49 являлось разъяснение. Там разбиралась схожая ситуация. Встречные предоставления обеих сторон по недействительной сделке. Тогда ВС и ВАС установили такое правило лишь в качестве презумпции. При этом дальше они оговорились: нормы о неосновательном денежном обогащении применяются только тогда, когда стоимость существенно различается от встречного вещного, например, предоставления. Ну, тот же пример: плата в размере 2 рублей за квартиру стоимостью 100 рублей. То есть правило о нуле неосновательных обогащений было лишь презумпцией, которую можно было опровергнуть. Но суды положили болт на презумпцию и стали воспринимать это правило как безусловное. А почему нельзя опровергать эту презумпцию без явного несоответствия? Ответа, кроме процессуальной экономии, нет. Даже исходное применение этих принципов нарушает закон. Пример тут – это прецедентное дело, которое летом прошлого года было принято ВАСом. Там договор аренды причала. Был договор аренды. Он, поскольку был по поводу государственного имущества и отсутствие согласования с собственником такого имущества, являлся недействительным. Но по нему вносилась арендная плата. В последующем, собственник имущества предъявил требование о неосновательном обогащении в размере разницы между рыночной стоимостью и фактически оплачивавшейся платой. ВАС сказал: соглашение же сторон было, стороны же воспринимали стоимость как эквивалентную. Поэтому никакого неосновательного обогащения нет. На самом деле, такое решение в корни противоречит предписаниям ст.1105. Почему? П.2 ст.1105 определяет нам, по каким параметрам надо исчислять стоимость пользования. Стоимость пользования на момент окончания пользования – это рыночное типа. То есть соглашение, заключенное еще при царе Горохе, могло содержать цену, ниже сегодняшней. По сути дела, ВАС пренебрег ст.1105. Никто никому ничего не должен.

 

 

ВОПРОС 16 Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с виндикацией,

Кондикция v. виндикация

Тут нужно понимать, что разграничение данных требований сложилось исторически. Понятийно кондикция и виндикация друг друга исключают. Виндикация – вещно-правовой способ защиты, а кондикция – обязательственно-правовой способ защиты. С помощью виндикации истребуется свое имущество. Виндикация – способ восстановления владения у собственника.

Кондикция же предполагает истребование чужого имущества. Это лишь способ восстановления материальных благ. Вот и получается, что если лицо пытается истребовать у другого лица имущество и возвратить соответствующее имущество, то квалификация соответствующего требования будет зависеть от того, чье имущество истребуется. Если свое истребуется, то виндикация. Если чужое, то кондикция.

Не противоречит этой позиции вывод о том, что кондикция может сопровождать виндикацию. Наглядный пример этого: с помощью двух исков этих достигаются два разных результата. Например, лицо пользуется чужим имуществом и имеет доход. Истребование вещи – это виндикационное требование. Истребование доходов – это кондикция.Отсутствие виндикации не означает, что мы не можем использовать кондикцию. Например, чужая вещь потреблена. Виндикации уже нет. Только нужно выяснить: по каким причинам виндикация недоступна? Нужно помнить, что то, что нельзя по виндикации взыскать, нельзя пытаться взыскать с помощью кондикции. Когда мы говорим, что кондикция доступна при отсутствии виндикации, нужно прогонять это утверждение через призму недопустимости замены одного требования к другому.

Есть Постановление 10/22: в силу ст.302 такое лицо будет собственником (если к нему нельзя виндикацию в силу добросовестности предъявить). Такое лицо нельзя считать неосновательно обогатившимся собственником.Например, вещь сдана на хранение. Хранитель продает третьему лицу. К третьему лицу нельзя виндикацию (ибо он добросовестный). И кондикцию нельзя. Но есть неосновательное обогащение хранителя, ибо деньги, вырученные с продажи, должны причитаться поклажедателю. Но тут встает вопрос о соотношении кондикции и договорного требования.

 

 

ВОПРОС 17 Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с требованием об исполнении договорного обязательства,

В п. 3 ст. 1103 ГК говорится о возможности применения норм об обязательствах из неосновательного обогащения к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Как видно, речь идет не о требовании о возврате исполненного по обязательству, а о требовании возврата исполненного, которое возникло в связи с обязательством, но выходит за рамки его содержания. Это может быть отгрузка не заказанного товара, передача в составе арендуемого имущества объектов, не обусловленных договором, двойной платеж за одну услугу или двойная оплата возмещения вреда и т.д. Поэтому без выяснения содержания самого обязательства, в связи с которым возникли передача непредусмотренного имущества, отгрузка или двойной платеж, невозможно установить и отсутствие правовых оснований для этих действий. А ведь именно их отсутствие в содержании обязательства порождает право требовать возврата излишне переданного или переплаченного имущества по правилам о неосновательном обогащении.

Нормы о неосновательном обогащении могут применяться к требованиям одной стороны в обязательстве к другой стороне о возврате исполненного в связи с этим обязательством только при условии, что иные последствия не предусмотрены специальными нормами о данном договорном обязательстве. Так, последствия передачи товара по договору купли-продажи с нарушением условий о количестве и ассортименте определяются нормами ст. 466, 468 ГК и под действие нормы п. 3 ст. 1103 ГК не подпадают. В соответствии с п. 1 ст. 52 Транспортного устава железных дорог РФ сумма, полученная железной дорогой за реализованные грузы, багаж, грузобагаж, за вычетом причитающихся железной дороге платежей и затрат на реализацию грузов, багажа, грузобагажа, подлежит, за исключением случаев, предусмотренных ст. 99 и 112 Устава, перечислению указанному в перевозочных документах грузополучателю (получателю) в случае оплаты им стоимости грузов, багажа, грузобагажа или их грузоотправителю (отправителю) во всех остальных случаях. Подобная обязанность возврата также не подпадает под действие нормы п. 3 ст. 1103 ГК.

Применение норм о неосновательном обогащении к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством необходимо отличать от применения норм о неосновательном обогащении к случаям неосновательного приобретения или сбережения имущества, возникающим в результате расторжения договора. В первом случае исполнение, хотя и возникло по поводу обязательства, изначально не имеет правового основания. В случае расторжения договора в результате прекращения обязательства происходит отпадение правового основания. Поэтому любое сбережение имущества (неуплата денег за полученный товар, выполненные работы, оказанные услуги) и его приобретение (получение предоплаты без встречного имущественного предоставления), возникшие в результате неисполнения встречного, взаимного обязательства, прекращенного расторжением договора, становятся неосновательным обогащением и могут быть истребованы потерпевшим по правилам об обязательствах из неосновательного обогащения.

 

ВОПРОС 18 Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с требованием о возмещении вреда

Соотношение требований о возмещении вреда и возврате неосновательного обогащения определяется различиями в основаниях возникновения требующих обязательств, их содержании и субъектном составе. В отличие от обязательств из причинения вреда обязательство из неосновательного обогащения, как следует из п. 2 ст. 1102 ГК, возникает независимо от того, было ли такое обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Как отмечалось выше, в качестве оснований возникновения обязательства из неосновательного обогащения могут выступать как правомерные и неправомерные действия, так и события (стихийные бедствия и другие природные явления и т.п.), в то время как необходимым условием возникновения обязательства из причинения вреда будет по общему правилу ст. 1064 ГК противоправное и виновное действие причинителя вреда.

Вместе с тем обязательство из причинения вреда возникает независимо от наличия обогащения на стороне причинителя вреда, тогда как обязательство из неосновательного обогащения не может возникнуть в отсутствие обогащения потерпевшего. Ответственность за причинение вреда может быть возложена не на непосредственного причинителя вреда, а на другое лицо (абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК), в то время как требование о возврате неосновательного обогащения может быть предъявлено самому неосновательно обогатившемуся лицу.

Поскольку состав оснований возникновения обязательства из причинения вреда не охватывает всех оснований возникновения обязательства из неосновательного обогащения, и наоборот, нет достаточных оснований считать один из данных составов специальным по отношению к другому. Почему, если причинение имущественного вреда влечет обогащение причинителя вреда (например, хищение), следует считать возможным одновременное существование обоих обязательств. Размер причиненного вреда может превышать размер неосновательного обогащения - например, при хищении драгоценностей со взломом сейфа, где они хранились, ущерб будет выражаться в повреждении сейфа и утрате драгоценностей, в то время как неосновательное обогащение будут составлять только похищенные драгоценности.

Почему исполнение обязанности по полному возмещению причиненного имущественного вреда всегда прекращает оба обязательства (деликтное и кондикционное), в то время как полный возврат неосновательного обогащения не всегда прекращает обязательство из причинения вреда. В связи с отмеченным обстоятельством при возможном существовании обоих обязательств возврат правонарушителем полученных им вследствие совершения правонарушения доходов в части, превышающей убытки потерпевшего, производится на основании ст. 1103 ГК. Возврат указанной части доходов правонарушителя основан на правиле абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК и представляет собой специальный случай возврата неосновательного обогащения, квалифицируемого законом в качестве особой разновидности упущенной потерпевшим выгоды.

ВОПРОС 19 Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с требованием, возникающим из действий в чужом интересе без поручения.

у действий в чужом интересе без поручения и неосновательного обогащения имеются существенные различия.

1. Действия в чужом интересе без поручения предполагают намерение действовать в интересах других лиц. Гестор знает, что он действует в «чужих» интересах и намеренно совершает действия, направленные на защиту интересов другого лица. При неосновательном обогащении такое намерение у приобретателя отсутствует. Правоотношение возникает независимо от осознания им своих действий и их результата.

2. Неосновательное сбережение (приобретение) имущества может произойти в силу различных причин (действий приобретателя, потерпевшего, третьих лиц, события, случая и т.п.). Сохранение же блага (приобретение или сбережение имущества) при осуществлении действий в чужом интересе без поручения является всегда результатом действий гестора.

3. Поскольку при осуществлении действий в чужом интересе без поручения необходимым признаком является намеренность действий гестора в интересах доминуса, действующим субъектом в данных обязательствах может быть лишь дееспособное лицо, осознающее свои действия и могущее руководить ими (а также в некоторых случаях лицо, частично дееспособное). Потерпевшим в обязательствах вследствие неосновательного обогащения может быть как дееспособное, так и недееспособное лицо. Наличие или отсутствие дееспособности у лица для признания его субъектом этих обязательств значения не имеет.

4. Различные принципы положены в основу определения размера сумм, подлежащих возмещению. При неосновательном обогащении - это размер сбережения (приобретения). Приобретатель обязан вернуть неосновательно сбереженное (полученное) имущество, а также доходы, полученные им с того момента, когда он узнал или должен был узнать о неосновательности сбережения (приобретения) - ст. 1107 ГК РФ.

При действиях в чужом интересе без поручения критериями являются убытки, понесенные гестором, и стоимостью имущества, для охраны которого совершались действия. Размер приобрете ния в расчет не принимается. Гестор не имеет права требовать передачи ему доходов, полученных доминусом в результате совершения действий в его интересах.

5. Характерен и предмет требований. В обязательствах вследствие неосновательного обогащения приобретатель обязан вернуть полученное имущество в натуре, а если это невозможно -возместить его стоимость (ст. 1104-1105 ГК РФ). В обязательствах из действий в чужом интересе без поручения идет речь не о возврате имущества в натуре, а только о возмещении понесенных гестором убытков (имущественного ущерба, обоснованных расходов и затрат).

6. Отличаются исследуемые обязательства и своим содержанием. Так, например, содержанием обязательств вследствие неосновательного обогащения является требование о возврате того, что приобрел и сберег приобретатель, то есть соответствующее право потерпевшего и корреспондирующая ему обязанность приобретателя. Кредитором здесь является потерпевший, должником - тот, кто неосновательно обогатился.

Таким образом, обязательства из' действий в чужом интересе без поручения по ряду существенных признаков отличаются от обязательств вследствие неосновательного обогащения.

Сравнительный анализ содержания указанных выше институтов позволяет сделать вывод, что действия в чужом интересе без поручения - это такой вид этой деятельности, при котором намеренно и добровольно совершаются юридические и фактические действия, направленные на предотвращение опасности, грозящей имущественным и иным интересам граждан, юридических лиц и государства, лицом, не обязанным к этому договором или специальным указанием закона.

Обязательства же из действий в чужом интересе без поручения являются двусторонними. Наряду с правом требовать возмещения убытков, понесенных при осуществлении данных действий, гестор несет ряд обязанностей: действовать надлежащим образом, уведомить доминуса о действиях в его интересе и т.д. Обе стороны в данных правоотношениях являются и кредитором, и должником по отношению друг к другу. При помощи обязательств из неосновательного обогащения можно в какой-то степени защитить интересы гестора, но не доминуса.