Развитие идей сравнительного правоведения на постсоветском пространстве. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Развитие идей сравнительного правоведения на постсоветском пространстве.



На обсуждаемый в научной литературе вопрос о том, является ли правовая система России составной частью романо-германского права, М.Н.Марченко перечисляет три варианта развития правовой системы России. Согласно первому варианту, российское право сохраняет свой самостоятельный характер и не принадлежит ни к какой правовой системе. Согласно второму варианту, российское право относится к романо-германскому праву как его составная часть и продолжение, и в качестве подтверждения М.Н. Марченко ссылается на мнение Р. Давида: «Россия всегда входила в романо-германскую правовую семью. Русская юридическая наука много заимствовала из византийского права, т.е. из римского права и из стран континентальной Европы, придерживающихся романской системы»1. Согласно третьему варианту российская правовая система, являясь типовым вариантом социалистического права в советский период, кардинальным образом изменила свою сущность в постсоветский период и рассматривается как система, имеющая много общих признаков с романо-германским правом, в частности структуру права, общие истоки развития и систему источников

Многие исследователи считают, что тенденции развития правовых систем постсоветских государств дают основания полагать, что они движутся в сторону присоединения к семье романогерманского права. Они постепенно отходят от своего социалистического прошлого.

По мнению К. Осакве, правовые системы большинства государств постсоветского пространства уже соответствуют двум из четырех основных требований (согласно предлагаемой им классификации), предъявляемых к правовым системам семьи романо-германского права, а именно — методологическим и инфраструктурным. По этим двум критериям современные правовые системы государств постсоветского пространства отличаются лишь некоторыми особенностями от семьи романо-германского права.

Что касается таких критериев, как правовая идеология и структура уголовно-процессуального права, то, как утверждает К. Осакве, современная российская правовая система (это можно отнести и к большинству государств постсоветского пространства) еще не порвала со своим социалистическим прошлым. Несмотря на это, в этих правовых системах, как и в романо-германском праве, действуют состязательный гражданский процесс и инквизиционный уголовный процесс, вместе с тем, имеются существенные различия между процессуальным правом этих государств и процессуальным правом государств романо-германского права. Например, действующее российское уголовное процессуальное законодательство, несмотря на большие изменения в этой области, сохраняет многие положения социалистического уголовного процесса. С точки зрения западного права, как отмечает К. Осакве, неприемлемые аспекты действующего российского уголовного процесса (и других государств постсоветского пространства) сводятся к следующему: доминирующей роли прокурора и подчиненного ему следователя на всех стадиях досудебного процесса, что и приравнивает роль адвоката на этих стадиях к бессмысленной формальности; суровости уголовного наказания и во многих случаях несоразмерности наказания тяжести совершенного преступления; нечеловеческим условиям содержания подследственных лиц в следственных изоляторах; и, наконец, сохранению практики «телефонного права» при рассмотрении некоторых уголовных дел. Для того, чтобы войти в русло современного романо-германского уголовного процесса и, таким образом, стать действительно европейским, действующий российский уголовный процесс нуждается в существенном реформировании[281].

Характеризуя правовые системы на постсоветском пространстве, B.C. Нерсесянц применяет термин «цивилитарное право», исходя из определяющей роли гражданской собственности, которая предполагает признание и закрепление доли каждого в десо- циализируемой собственности. Следовательно, новый постсоциа- листический строй с такой гражданской (цивильной, цивилитар- ной) собственностью мы, в отличие от капитализма и социализма, называем цивилизмом, цивилитарным строем[282].

В постсоветской научной литературе часто употребляется термин «евразийский» применительно к характеристике постсоветских правовых систем как самостоятельной правовой семьи. Данный термин имеет определенно условное значение, но не совпадает полностью с его точным географическим обозначением континента Евразии, а также историческими и политическими движениями, которые пользовались им для своего обозначения — евразийство[284].

С.С. Алексеев национальные правовые системы государств постсоветского пространства относит к отдельной правовой системе, названной им системой традиционного неотдифференцированного типа или правом Востока. Также для обозначения указанных правовых систем используется термин — «византийское право». «Византийское право, — как отмечает С.С. Алексеев, — опираясь на догмы православия, со стороны своих внешних форм отличается роскошью и украшательством, поразительной способностью создавать видимость, то есть такой пышный, величавый и благообразный фасад, за которым, в конечном итоге, творит свои дела власть азиатско-теократического типа — власть с преобладающими авторитарными характеристиками».

Позиция С.С. Алексеева о «византийском праве» вызвала определенную полемику в научной литературе, прежде всего с историко-правовой, содержательной стороны этой гипотезы. По мнению А. Алюшина, специфика российской государственноправовой традиции имеет характерные черты: ей не свойственны идеи естественного права и права справедливости. Отсутствие идей естественного права и права справедливости, смена государственных институтов и правовой системы происходит не на основе аргументов права, а путем привлечения иной аргументации, создающей условия для произвола[286].

«Различие между Западом и Востоком, — по мнению Ю.Н. Обо- ротова, — просматривается в существовании двух традиций права... Западная традиция права, связанная с автономностью, обособленностью права от морали, религии, политики, идеологии, основное внимание уделяет правам и свободам, четко разграничивает сферы частного и публичного права. Восточная традиция права связана с проникновением в сферу права иных систем социального регулирования»[287].

Нельзя отрицать влияние, которое оказало византийское право не только на правовую систему России, но и правовые системы других государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. Например, на территории Молдовы было реципировано (воспринято) византийское право, представляющее собой переработанное для нужд феодальной Византийской империи римское право. Так, до начала XX в. действовало Шестикнижие фессалоникского (ныне Салоники) судьи Константина Арменопуло (1345 г.). Эта сокращенная переработка Прохирона — византийского законодательного сборника IX в., содержавшего нормы гражданского, уголовного, отчасти процессуального и нормы церковного права, целью которого было приспособить искаженное римское право к феодальным отношениям Молдовы. Книга первая Шестикнижия содержала процессуальные нормы, вторая — нормы вещного права, третья — нормы вещного и обязательственного права, четвертая — нормы брачного права, пятая — нормы наследственного права, шестая — нормы уголовного права1.

В той же степени это относится к Грузии и Армении. В частности, можно говорить о значительном влиянии высокоразвитого византийского права на правотворчество грузинских царей.

Западные государства восприняли римскую идею права, изложили ее своим языком, интерпретировали ее в новом германском контексте. Однако, западно-европейские государства осуществили рецепцию римского права в более полном объеме, чем это удалось сделать России с правом византийским. Римская империя, римское право и христианство римского толка определили характер западной цивилизации вообще, и западной юриспруденции в частности. Византийское право, византийское государство, православие то же самое сделали в отношении России, ее права и государства. Россия, заимствуя византийские государственноправовые традиции, точно скопировала внешнюю форму последних, но при этом не смогла воссоздать контекст, в котором они создавались и действовали в Константинополе.

Россия сформировала собственную конструкцию власти и права. По мнению Г. Дж. Бермана, в России не осталось места дуализму церкви и государства, тому самому дуализму, который, собственно говоря, и создал в XI—XII вв. основы западной государственно-правовой культуры, западное право с его специфическими чертами:

а) ограниченностью юрисдикции светского государства, пределы власти которого были положены, прежде всего, прерогативами католической церкви;

б) принципом правления закона и господства права;

в) представлением о праве как самостоятельном предмете, отделенном от теологии, экономики и политики;

г) деятельностью профессиональных юристов со специальным юридическим образованием, появлением юридической науки;

д) стремлением к совершенствованию права, его постоянному новаторскому развитию;

и др.[288]

Самобытность правовых систем на постсоветском пространстве не должна абсолютизироваться, так как это уже ведет к обратному результату от «европоцентризма» — к необоснованной исключительности. В то же время весь предыдущий опыт «догоняющего развития» Украины и России и их права говорит о том, что внешнее копирование чужих образцов неизбежно закладывает отставание в правовом развитии[289].

Таким образом, определяя место постсоветских правовых систем на правовой карте мира, необходимо отметить, что данные правовые системы постепенно отходят от социалистического прошлого, хотя по-прежнему носят на себе отпечаток идеологизированной правовой системы. Что касается их приближения к ро- мано-германской правовой семье, то правовые системы разных постсоветских государств движутся по этому пути разными дорогами, разными темпами, разными средствами. Если одни постсоветские государства уже сделали решительные шаги в этом направлении и достигли конкретных результатов (государства Балтии), то другие, опираясь на свою самобытность, более консервативно продвигаются в этом направлении (Россия, Беларусь и др.). Ряд постсоветских государств, несмотря на то, что они заявили в качестве приоритетных романо-германские правовые ценности, остаются под влиянием менталитета, обусловленного спецификой восточной цивилизации (государства Средней Азии и Азербайджана).

 

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-05; просмотров: 318; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 34.224.33.93 (0.011 с.)